Она сидела на застеленной кровати, и от ощущения неизвестности было страшно и тошно. Ей будто казалось, что в неё проник паразит, такой маленький, коричневый червячок, и теперь только и ждёт момента, чтобы вгрызться посильнее. Чувство, сводящее с ума чувство осквернения собственного тела.
Да что там, она ощущала себя сейчас червивым яблоком.
«Больна думала она осторожно, словно не про себя, Я и вправду больна, или всё обошлось? Меня не стали бы запирать здесь без веской причины Наверное». Но к несчастью, Лия не так хорошо разбиралась в законодательстве, как хотелось бы. И не была уверена имеют ли врачи право вот так насильно удерживать её?
Так, сказала она себе на выдохе, вперив глаза в пол и в выразительном жесте опустив руки, Спокойно. Всё нормально, я не истеричка. Если я больна с этим ничего не поделаешь, и другие люди ничем не виноваты. Я не хочу их заразить из-за глупого упрямства. Если я не больна, то меня выпустят отсюда уже скоро.
Но проще было сказать это, чем признать. Ощущение возможной смерти ещё не засело в голове, лишь смутные мысли приходили аккуратно. И будто не касались её рассудка. Она не просто не верила, что может умереть, она пока не осознала этого.
В один момент до боли захотелось кому-то написать. Просто кому-то. Чтобы хоть кто-то знал, что с ней Что она есть, что она сейчас чувствует, и чего боится. В едином порыве Лия снова схватила телефон с покрывала, и открыла диалог с Эйвой. Ткнула в поле введения текста, и Пальцы замерли над резко всплывшей клавиатурой. Она хотела написать Но что? Что она в больнице, возможно больна, и ей очень страшно? Эйва не поверит. Вернее поверит, но Ответит так Вернее, не так, как хотелось бы Лие, и это ещё больше убьёт морально. Нет, лучше не писать. Или просто не ей.
Лия поочерёдно открывала диалоги с Мэрилл, председателем, Сэшом, Иной, другими ребятами из студсовета, и даже беседу одногруппников. Но никому так и не решилась отправить сообщения.
А между тем, в чате группы шла оживлённая беседа, и Лия вдруг почувствовала, что её это уже не касается. Странное ощущение отчуждённости накатило на неё лавиной и придавило к кровати. Она упала поперёк постели, раскинув руки и крылья. Погасила экран, мягко отбросила телефон от себя подальше И смотрела, всё смотрела в безликий, белый потолок.
Здравствуйте, Лия, раздалось внезапно из-за стеклянной стены.
Девушка даже не заметила, как к её палате кто-то подошел. Это был высокий мужчина, лет сорока сорока пяти, с проседью в русых волосах, и с грязно-серого оттенка крыльями. Он улыбался Почти искренне, вернее в эту улыбку хотелось верить, учитывая всю безрадостность ситуации.
Лия нашла в себе силы подняться и подойти к стеклу. Она всё ещё не понимала, почему слышит людей из коридора через такое толстое стекло, но потом заметила в том краю стены небольшой приборчик. Похож на динамик колонки с кнопками по обе стороны. А рядом ящик с двумя дверцами, видимо, для передачи небольших предметов.
Доктор стоял как раз рядом с этим прибором, и его рука лежала на кнопке. А санитар, что был до этого, должно быть управлял этим прибором с пульта, как и дверями.
Она нерешительно подошла к динамику, и тоже нажала кнопку.
Здравствуйте но на большее её не хватило.
Я доктор Гести Астар Претович. Вы видели меня сегодня в холле терапевтического отделения, подсказал врач, и Лия смутно узнала доктора, что выбежал навстречу санитару сегодня утром, Прошу прощения за то, что мы вынуждены были обманом запереть Вас здесь. Но боюсь, это необходимая мера. Надеюсь, Вы не очень сердитесь?
Вопрос риторический, Лия и сама пока не понимала, насколько она зла.
Мне нужно Вас осмотреть, продолжил доктор.
Ну Проходите, она непонимающе кивнула в сторону запертой двери.
Что это вообще за вопрос? Как будто она решает, когда эти двери должны открываться. И только пока доктор Гести одевался в первом шлюзе в защитный костюм, Лия поняла Он спрашивал, чтобы убедиться, что девушка в порыве ярости не набросится на него! Словно она действительно сумасшедшая или истеричка. Гнев снова закипел в голове. Она ведь всё понимает, надо так надо Хотя вообще-то после этого жеста расцарапать доктору его улыбчивую физиономию захотелось ещё больше.
Но когда доктор Гести вошел, из всей его физиономии за медицинской маской были видны только глаза. И как бы старательно он ни пытался ими улыбаться, раздражало это уже гораздо меньше.
Как Вы себя чувствуете? дежурно спросил он.
Лия молча пронаблюдала за тем, как он положил на стул рядом с её кроватью ту самую одежду, лежавшую во втором шлюзе, но ничего не сказал.
Нормально, безлико отозвалась она, Опережаю Ваш следующий вопрос ни на что не жалуюсь.
Врач коротко рассмеялся. Из-за маски это выглядело очень непривычно:
Это хорошо. Покажите-ка крылья.
Девушка безразлично протянула крыло. Сначала левое, потом с небольшим усилием правое. Стоило только напрячь его, как мышцы резануло болью, и они ноюще заболели.
Астар Претович в неприятных на ощупь резиновых перчатках осмотрел основания её крыльев. Перебрал почти по пёрышку, попутно измеряя температуру тела.
Озноб, головная боль, слабость? спросил он, не отрываясь от её крыльев.
Нет, ничего.
Вообще-то Лия чувствовала слабость, но не хотела в этом сознаваться. Это всё от волнения. Точно И это пройдёт, когда она успокоится. А если скажет о слабости сейчас, её вообще запрут до Нового года.
Хм А позвольте градусник.
Лия вытащила из-под рубашки электронный термометр, даже не взглянув на табло.
Немного повышенная, но в пределах нормы 36,9. У Вас такое часто бывает?
Ну что-то внутри неё опасливо сжалось, Бывает. От волнения поднимается температура. Ещё с детства.
Ну это ничего-ничего.
Доктор снова постарался улыбнуться. Одними глазами как можно более выразительно, но получилось у него не очень.
Что всё это значит? Лия говорила вполне спокойно, но что-то внутри горячо трепыхалось и сжималось, затягиваясь всё сильнее.
Доктор помедлил немного. Ещё раз посмотрел на термометр, и положил руку в перчатке девушке на плечо.
Не стану скрывать от Вас, Лия. Что всё это значит мы и сами пока не понимаем. С первого сентября этого года в больницы по всем уровням столицы стали поступать люди с болезнью, современной медицине не известной. Уже несколько десятков людей на третьем и четвёртом уровнях умерли буквально за четыре-пять дней. Мы опасались, что зараза проникнет на пятый так и случилось. Первые симптомы заболевания сильнейшая лихорадка и почернение основания крыльев.
Девушку будто прессом к кровати припечатало. Почернение основания крыльев А ведь она подумала, что это грязь или сажа, и хотела предупредить незнакомца. Дальнейшие слова доктора она слушала вполуха. Всё вокруг резко стало таким невообразимо, мучительно реальным. И палата, и врачи, и санитары, и Болезнь. Она была рядом, теперь как никогда.
и я хотел бы, чтобы Вы побыли здесь какое-то время. Если ничего не произойдёт в течении нескольких часов, мы с радостью отпустим Вас домой, и Лия, доктор помахал рукой перед лицом девушки, Вы меня слышите?
А? она резко встрепенулась, и даже выставила руки за собой, чтобы не упасть на кровать, Да, конечно. Я побуду здесь до первых симптомов. То есть Если они вообще появятся, конечно.
Но мысли слишком сильно путались, чтобы она могла сказать хоть что-то внятно.
Ну вот и отлично. Рад, что Вы так хорошо всё понимаете, ещё раз улыбнулся доктор, теперь у его глаз это получилось.
Он неспеша направился к выходу, но на пороге обернулся и сказал:
Рядом с кроватью кнопка вызова персонала. Если вдруг Вам что-то понадобится, или Вы почувствуете себя хуже.
Ххорошо.
Доктор вышел. Снял в первом шлюзе защитный костюм и маску, и завернул в специальный пакет термометр, чтобы отправить на дезинфекцию. Лия наблюдала за его действиями, а внутри всё сжималось, крутило и скрежетало. Как будто всё её естество, всё сознание внутри, всё, что было, болезненно скручивалось в одну черную, горячую воронку.
Астар Претович немного постоял рядом с ультрафиолетовой лампой, потом вышел в коридор. Перекинулся парой слов с медсестрой на посту, и ушел уже почти за поворот коридора, но вдруг его остановил другой мужчина. Лысеющий и грузный, с коричневыми крыльями и в помпезно-белом халате. Будто тот был светлее халатов всех остальных. Что-то неощутимое заставило девушку подняться и подойти к стеклу. Нажать на кнопку активации на динамике.
Мужчины стояли далеко, и их разговор доносился до девушки обрывками. Доктор Гести сказал:
кажется, что она здорова, но вот температура
следует подержать её подольше отозвался собеседник, и Лия поняла, что это главврач.
Я полагаю, симптомы Появятся через несколько часов, или не появятся вообще.
У неё повышена температура Она уже может быть заражена.
Вдруг девушка услышала одну фразу очень-очень чётко:
Тот, кого она принесла умер. Держите её три дня. Если не заболеет к тому моменту, можно будет отпускать.
У Лии подкосились ноги. Мышцы резко ослабли, она перестала чувствовать всё тело. Доктор Гести что-то ответил тому мужчине, кажется, даже повысил голос, но рука девушки уже беспомощно упала с кнопки, и она ничего не услышала. Её бросило в дрожь Холод обнял плечи ледяными когтями, нежно и мерзко царапая кожу. Она почувствовала, как содрогнулась всем телом А потом сознание поплыло, глаза закрылись, она ощутила на себе лёгкость падения, но уже не застала боли удара.
Глава 3. 6 сентября. 12:00.
Я думаю, все здесь собравшиеся, понимают важность этого, с позволения сказать, открытия, лоб министра внешних отношений, Бена Сталлера, покрылся крупной испариной. И даже его фальшивая улыбочка сошла с лица.
Да, да, все всё понимают, зачем же так потеть? Крысы канцелярские Трясутся над своими креслами, как куры-наседки, а стоит только подуть ветерочку посильнее, как они тут же начинают в панике хлопать крыльями и терять перья.
Хотя новости действительно не утешительные Это открытие зарубежных ученых перевернёт весь мир, но как бы странно то ни было, даже не оно было основной темой экстренно созванного собрания. Просто в начале решили обсудить вопросы менее насущные. Но у всех присутствующих голова была занята совершенно другим. Все сильные сей страны сидели, и с замиранием сердца ждали доклада министра здравоохранения. Да, как ни хотелось этого признавать, и он тоже
Мейд Йович глава Министерства внутренней безопасности, сокращённо МВБ, мягко говоря, ненавидел свою работу. Совет Двенадцати крыльев Самый сильный, если так можно выразится, орган государственного управления. Выше только Небо. Кто бы мог подумать, что можно забраться на такую высоту, заполучить контроль над всей исполнительной ветвью власти, обзавестись огромным домом с личной крышей на втором уровне, о котором босоногий мальчишка мог только мечтать, стать «той самой шишкой, которого показывают по телевизору», и Напрочь возненавидеть всё это. И эту вершину, и огромный дом, и желанный пост, и даже себя вместе со своим тщеславным желанием сюда забраться. Но раз уж сел в это кресло, приходится расхлёбывать.
В душном тёмном зале Совета между двенадцатью политиками шло обсуждение. Шло без энтузиазма, как уже отметил Мейд, у всех присутствующих на уме была совершенно другая проблема. Хотя зря Стоило бы обратить на этот доклад чуть больше внимания.
Глава Министерства внешних отношений, Бен Сталлер, отъевшийся экзотическими деликатесами дипломат, соединяющий в себе два совершенно несовместимых качества лень и хитрость, принёс на этот раз очень плохие новости. Их добыли ребята из внешней разведки Ученые страны, с правительством которой Совет Двенадцати был уже лет пятьдесят в скрытом конфликте, разработали нечто революционное. Это изобретение перевернёт все представления о существующем мире. Все системы, абсолютно все обороны, градостроительства, транспорта, всё будет признано безнадёжно устаревшим. Если, разумеется, этим изобретением воспользоваться правильно.
Группа зарубежных ученых изобрела «самолёт». Название ещё рабочее, но, если переводить с местного языка, суть полностью передаётся. Это аппарат, который летает сам. И может вместить внутри, в кабине, одного или несколько человек.
Революционность этого изобретения состоит в том, что корпус самолёта способен выдерживать атмосферное давление, и подниматься на огромные высоты десять-двенадцать километров от земли! А большинство стратегически важных военных объектов находятся именно на высоте девять-десять тысяч метров! Всё потому, что обычное человеческое дыхание здесь уже невозможно. Это природный барьер, он позволяет защитить весь объект, со всех сторон, фактически его даже не защищая. Достаточно контролировать входы если грубо, это многометровые трубы с кабинами на тросах, доставляющие людей внутри на другой конец. Пробить покрытие труб снаружи невозможно, а все подступы к ним очень хорошо охраняются. Входы находятся либо на втором уровне, куда очень трудно попасть, либо на самой земле, куда попасть ещё сложнее. Но с запуском в эксплуатацию этих самолётов, природный барьер давления полностью потеряет свою значимость. А это крах Абзац Аут Называйте, как хотите, главное это приведёт к войне. Кто-то из мировых держав уж точно не удержится от соблазна использовать изобретение, как оружие.
Надо сказать, разведка не дремлет. И ей даже удалось слить в СМИ информацию о новом топливе, что готовится для этих самолётов. Утечка была такой обширной, что разработчикам пришлось обнародовать информацию. Только вчера о презентации возможностей нового топлива говорили в утренних новостях. Это они молодцы, конечно Но угрозы самолётов это как ни крути, не решало.
Мейд Йович смахнул со лба выступившие капли пота. Почему в зале Совета так душно? Система кондиционирования что ли барахлит На такой высоте не хотелось бы остаться без контроля микроклимата. Здесь уже при аварии не вылетишь в окно. Хотя на случай отказа всех систем жизнеобеспечения, на всех стратегических объектах, что находятся за пределами дыхания, есть резервные генераторы и запас кислорода, а в каждом кабинете кислородные маски.
Министр не удержался и взглянул на панель в стене со знаком «кислород». За ней находился аварийный набор. По долгу службы ему часто приходилось им пользоваться, и он вспоминал о годах смертельной опасности на службе Родине со смесью ужаса и восторга. С одной стороны, он должен был умереть уже раз двадцать С другой, раньше было всё веселее, чем сейчас в кабинете, с бумажками и пылью. Ему было сорок семь. И он совершенно точно не навоевался.
Что ж, господа, если предложений больше нет председатель Совета кивнул секретарю, та быстро что-то напечатала на личном портативном компьютере планшете с сенсорным экраном, стоящим перед ней под углом, тогда предлагаю перейти к более насущным вопросам.
Одиннадцать человек синхронно перевели взгляды на министра охраны здоровья. Сегодня сцена принадлежала ему. Но не сказать, чтобы он был этому хоть сколько-нибудь рад.
Эстен Рим этот тридцатидевятилетний красавец, самый молодой член Совета Двенадцати крыльев. Вечно неотразимый, он был сегодня бледен и выглядел нездоровым. Лицо позеленело, на щеках болотный румянец. Из всегда педантично собранного сзади хвоста светлых, лоснящихся волос сегодня торчит чубчик. На ткани белого костюма складка, словно он спал в нём, да и глубокие синяки под глазами говорили о ночных бдениях. С красавчиками всегда так Стоит только отклониться от расписания в восемь массаж, в десять здоровый крепкий сон, как все следы красоты тут же выветриваются с их холёных лиц.