Мужчины разговаривали, один из них сказал:
Ты когда-нибудь видел такую хреновину?!
Это был мужчина среднего роста, весь седой, с длинной грязной седой бородой, от него знатно воняло. На нем были желтые резиновые сапоги, свитер с высоким горлом когда-то этот свитер был белого цвета, поверх него была надета потертая кожаная куртка на несколько размеров больше. Все эти вещи повидали жизнь, как и их владелец. Звали его Иван, жил он здесь, на загородной свалке номер четыре.
Никогда задумчиво ответил второй мужчина лет сорока, примерно на два десятка лет моложе своего товарища. Нестриженные русые волосы торчали во все стороны из-под заношенной кепки восьмиклинки, лицо украшала недельная щетина и фингал под левым глазом, что на днях ему поставил прохожий, у которого он настырно просил мелочь. Одет он был в старые, поношенные берцы, вельветовые брюки и коричневое пальто, траченное молью. Звали его Василием, но все называли его Шелби, потому что именно так он всем и представлялся. Такое прозвище он решил взять у героя своего любимого сериала «Острые козырьки», который он смотрел до того, как попал на загородную свалку номер четыре. Главный герой сериала был чрезвычайно умен, хитер и хладнокровен. Чего нельзя было сказать о Василии.
Ну и хрен с ней! Нам этого мяса надолго хватит. Можно сделать черепаший суп, ну как эти, как их там? Узкоглазые, короче. Хе-хе-хе! засмеялся Иван, а вместе с ним хихикнул второй.
Слушай, Ваня, а все-таки, откуда она могла взяться, да еще и такая огромная? спросил Шелби.
Не знаю, Шелби, эта хреновина похожа на черепаху, только гораздо больше и уродливее! ответил Ваня. Лично мне похер! Я жрать хочу!
Ладно, без разницы, согласился Шелби.
Сначала Наташа их не понимала, но слушала внимательно. Тем временем головная боль понемногу утихала. Раньше человеческая речь для нее была чем-то вроде шума, а теперь она начала понимать ее. Вот только не понимала, о каком мясе они говорят и о какой большой уродливой черепахе. У нее появилось желание об этом разузнать любопытство, бессознательное стремление к познанию странное ощущение, ей до этого не знакомое. Ее костяной клюв начал открываться и закрываться, из него послышались неразборчивые звуки.
Ваня и Шелби остановились, бросили лапы черепахи и медленно обернулись. Они не видели ее головы: она была скрыта за панцирем. И вдруг из-за панциря они услышали:
Шшшшшшштооооооо шшшшшштоооооо? вырвалось из черепашьей глотки. Голос был хриплым, грубым и низким. Голос этот поверг Ваню и Шелби в ужас, леденящий страх пронзил их тела, и мурашки побежали по коже.
Шшштоо за чеееереееп чееерееепааахаааааа? Наташин мозг анализировал все, что она услышала за свою короткую черепашью жизнь. Откуда-то из дальних уголков ее разума выпрыгивали слова и вставали в нужном порядке. Раньше она слышала их от людей как набор непонятных звуков, а теперь мозг обрабатывал и расшифровывал эту информацию.
Какого черта, Ваня?! Она живая! Шелби медленно посмотрел на Ваню.
То, что эта гребаная туша говорит, тебя не смутило? ответил Ваня, все еще глядя на черепаху.
ШШШШШТООООООО за огхгромная чегхрепааааахааааа? наконец более-менее четко выговорила Наташа своим жутким голосом.
Она медленно, как обычно, встала на своих четырех лапах, но тело по инерции продолжило двигаться. Слегка пошатываясь, она поднялась на задние лапы и выпрямилась. Наташа довольно неуклюже обернулась. Перед ней стояли два человека. Она не понимала, почему они такие маленькие и почему она оказалась так высоко от земли: раньше ее голова отрывалась от нее всего на сантиметр. Ей захотелось подойти ближе к этим людям и еще раз задать свой вопрос. Она сделала шаг к ним навстречу. Человек с белыми волосами кинулся вниз, схватил какую-то палку и замахнулся в ее сторону. У Наташи сработал инстинкт. «Опасность!» просигналило ее тело. Ее огромная когтистая лапа рефлекторно пронеслась перед лицом этого человека, тот остановился с поднятой палкой над головой.
Шелби не мог пошевелиться: он оцепенел от страха. После того, как чудовище взмахнуло лапой и Ваня начал издавать булькающие звуки, Шелби очень медленно обернулся в его сторону. Ваня стоял с поднятой над головой палкой, вот только теперь у него не стало бороды, нижней челюсти и кадыка. На этом месте струилась кровь, надувались и лопались кровавые пузыри. Глаза его двигались из стороны в сторону, а в огромном количестве льющейся отовсюду крови Шелби разглядел двигающийся язык Вани: видимо, он пытался что-то сказать. Затем рука Вани опустилась, а следом на землю рухнуло его бездыханное тело.
Наташе показалось очень странным, что человек упал. Ее движение лапой было инстинктивным и самопроизвольным, она не ощутила осознанного действия и не связала падение с ним. Она решила, что человек просто не захотел с ней разговаривать, постаралась не придавать этому большого значения и обратилась к другому человеку.
Таааак шШШштооооо хххззааааа огхромная чЧЕРЕПааххХААААА? слова часто меняли интонацию, но все лучше различались.
Шелби всего трясло, он встал как вкопанный. Две точки на морде монстра словно гипнотизировали его ярко-красная и светящаяся зеленая.
ШшшшшТОО ЗААА ОГХРОМная ЧЕррррррРРЕпаХА? снова произнесла Наташа и шагнула ему навстречу.
Не убивай меня! Я сделаю все, что захочешь! закричал Шелби.
Черепаха смотрела на него несколько секунд, затем спросила:
КААК это ууубииивай?
Убивать! Вот так! вскричал Шелби, показывая пальцем на тело Вани.
Наташа посмотрела в указанном направлении, подошла к трупу и опустилась на четыре лапы. Она заглянула в открытые безжизненные глаза Ивана, толкнула его пару раз своим клювом и встала обратно на задние лапы. Теперь ей стало понятно, почему человек упал. Он умер. Но от чего? И почему другой человек кричит на нее? Это из-за нее умер первый человек? Наташу охватили эмоциональная боль, переживание и печаль новые незнакомые чувства. Ей определенно не хотелось никому навредить, она хотела всего лишь узнать, о ком они говорят. И тут у нее из пасти машинально вырвалось:
Что за огромная черепаха? речь стала четкой, но все еще до жути пугающей.
Шелби охватила злоба. Существо убило его друга и после того, как исследовало труп, повторило свой вопрос как ни в чем не бывало.
Да ты огромная черепаха! Омерзительный, страшный монстр! взревел он. Ты убила его, тварь!
Наташа испугалась крика человека, а еще больше испугалась его слов, которые до нее дошли лишь спустя мгновение и усилили ее эмоциональные страдания и диссонансы. Она обернулась к нему и громко проревела.
Я НАТАША! прорычала она ему в лицо.
Злоба Шелби резка отступила на второй, а может и на третий план. От страха он опустил голову и вжал ее в плечи, насколько это было возможно. Он увидел, что существо его точно понимает и решил отвлечь его.
Ччч. Что?! Наташа? Ты сказала «Наташа»?! Это твое имя?!
Она не ответила.
Наташа! А я Шелби! Наташа, я Шелби. Наташа, я Шелби, он тараторил и указывал то на себя, то на черепаху. Наташа, а я Шелби. Наташа, а я Шелби.
Шеееелбииии? протянула Наташа.
Да-да, все верно. Меня так зовут! А ты Наташа?
Дааааа. Иииидтииии, ей очень хотелось поскорее убраться от этого места, от мертвого человека. Она не могла справиться с новыми и такими сложными эмоциями в своей голове.
Куда ты хочешь пойти?
Гдеее едААА и дОм и ДЕвооОООчка.
А где твой дом? И зачем тебе девочка? Шелби не придал значения словам о девочке, просто говорил, чтобы заболтать монстра. Все, чего он хотел, это спасти свою шкуру и как можно скорее свалить от этого чудовища.
Моя девочка, мой друуууг, она любит меня.
«Ага, конечно, любит, такую ужасную тварь никто не полюбит», подумал про себя Шелби.
Так и где же эта девочка живет? спросил он.
Улииииица К дооом 8 и 8 квартира 11.
8 и 8? Наверное, 88?
Да! рыкнула Наташа.
Она начинала испытывать дискомфорт от разговоров. Ей хотелось есть и спать, а не разговаривать с этим странным человеком.
Ладно, ладно, я отведу тебя. Только сначала нам нужно поесть и отдохнуть, мы очень далеко от города. Пойдем завтра. Хочешь есть?
Наташа ответила не сразу.
Да.
Тогда пойдем за мной.
У него в голове промелькнула мысль, что ему удастся убежать от этого монстра и позвать на помощь.
Вот сюда, давай, давай, он махал ей рукой.
И она пошла, довольно неуклюже, словно ребенок, недавно научившийся ходить. Разум ее был чист и доверчив, он зародился только сейчас. Она не знала обмана, злобы и предательства. Не знала зависти, предрассудков, осуждений. Наташа была Бенджамином Баттоном Френсиса Скотта Фицджеральда, только что появившимся на свет, с возможностью говорить и мыслить. Вот только без жизненного опыта ребенок в огромном страшном теле. По дороге она указывала на разные вещи и спрашивала, что это и для чего.
Это колесо от автомобиля, чтобы он мог ехать. Это сломанный холодильник, в нем хранили еду. Это порванный ботинок, его надевают на ноги и ходят в нем. Это лыжня, ее тоже надевают на ноги и едут. Да-да, я сказал, что колесо чтобы ехать, но оно для машины, а это для человека, чтобы ехать по снегу. А снег это маленькие кристаллики льда, лед это замерзшая вода. Это ммм презерватив, он нужен для занятий сексом. Нуууу секс это когда мужчина вставляет кое-что женщине и двигает это кое-что взад и вперед. Куда? Да в разные места Затем что им от этого становится приятно.
Шелби не придавал значения этим детским вопросам, он все еще был напуган и отвечал машинально. Для него Наташа была ужасным монстром, убившим его друга и следом желающим убить и его. Сбежать все, о чем он думал.
Шелби привел ее в свою хижину, теперь уже свою: в ней его когда-то приютил Ваня. Внешне хижина напоминала землянку, правда, вырытую не в земле, а в мусоре. Крышу укрывала гора всевозможных старых курток и плащей, накрытых прозрачной пластиковой пленкой. Дверью служила сдвижная дверца от микроавтобуса, она открывалась в сторону. Еще было окошко иллюминатор от кукурузника.
Смеркалось. Шелби открыл дверь и первым вошел. Внутри было очень темно, Наташа стояла у входа. Из темноты раздался голос Шелби, голос был дрожащим и раздраженным:
Где же эта гребаная лампа?! Ага! Вот она!
Помещение залилось тусклым светом керосиновой лампы, и черепаха медленно вошла.
Внутри было не очень просторно, но и не сказать что тесно. У левой стены располагалась двухъярусная койка, стойки которой покрывала ржавчина. Нижняя койка застелена старым матрасом: там спал Ваня. А верхняя койка устлана всевозможными шмотками это место Шелби. В дальнем конце хижины стоял стол, все четыре ножки которого были от разных столов. Около стола два офисных кресла, к которым были приколочены ножки от табуреток. У правой стены стояла прямоугольная буржуйка с отверстием для готовки еды, в ней догорал огонь, который Ваня с Шелби распалили перед уходом. Труба выходила в мусорную стену. А справа от входа разместился старый кухонный шкаф, без дверок, полностью забитый всяким барахлом.