Анастасия Орлова
Фантомные боли железных грифонов
Пролог
19 июня, 67-ой год после Конца света
Сознание ко мне возвращалось очень медленно, будто всплывало откуда-то из кишечника. Однако оно вернулось раньше, чем способность шевелиться, и я успел сообразить, что разумнее будет сперва прислушаться к происходящему вокруг. Оценить, так скажем, ситуацию, а уж потом оживать.
Бьющий в лицо белый свет обжигал глаза даже сквозь закрытые веки, тело обжигал холод. Я промёрз, как завалявшийся в морозилке полуфабрикат.
Кто-то подошёл и склонился надо мной, частично заслонив слепящий свет. В нос ударил острый и стерильный запах чего-то медицинского, за которым прятался тихий шлейф цветочных духов. Женщина.
Писк каких-то приборов, резиновое клацанье кнопок над моей головой, затем быстрое царапанье ручкой по бумаге.
Хлопнула дверь, впустив аромат крепкого горячего кофе. Сразу же чертовски захотелось пить.
Добрый вечер! мягко поздоровался мужской голос.
Я бы дал его обладателю лет пятьдесят. Если верить шагам, пришёл он не один.
Какие новости о нашем госте, доктор Сталь?
О, Сталь! Тебя я знаю, про тебя мне рассказали. В памяти всплывает фото из личного дела: сухие острые черты, светлые, на скорую руку забранные волосы, строгая складка у тонких, плотно сжатых губ и стальной взгляд льдисто-голубых глаз поверх узких прямоугольных очков. Катриса Стельман, пятьдесят шесть лет, военный нейробиолог, специализировалась на разработке методов сканирования и оцифровки сознания. Была ведущим специалистом в составе одной из первых групп, прибывших в Творецк после произошедшей здесь катастрофы шесть лет назад.
Любопытные, Профессор, ответила она.
«Профессор» тоже, скорее всего, погоняло, как и «Сталь» меня предупреждали, что именами здесь пользоваться небезопасно. Но его я не знаю.
Получилось установить личность? Кто он?
Мужчина около тридцати пяти лет в отличной физической форме Да, выглядит моложе, но я склонна доверять анализам, а не внешности.
Да вы мне льстите, доктор! На самом деле мне чуть больше. Наверное. Я сам не знаю.
Рост метр восемьдесят шесть, вес семьдесят девять с половиной килограммов; увечья, импланты, хронические заболевания отсутствуют, следы наркотических веществ в крови тоже
Ну, это всё мы и так видим, перебил Профессор. Вы бы его, кстати, хоть прикрыли
Зачем? Он же не труп.
Вот именно. Лежать голым на железном столе наверняка не слишком приятно.
Он без сознания. Ему всё равно.
Ну отлично. Вы всех гостей так встречаете?
Зашуршала ткань, послышались шаги, и мои бёдра укрыло что-то лёгкое, нагретое теплом чужого тела. Наверное, медицинский халат. Сталь скептически хмыкнула, значит, халат не её.
Продолжайте, пожалуйста, голос Профессора прозвучал совсем близко.
Ему, значит, обязан.
Ах, можно, да? нарочито вежливым тоном съязвила Сталь. Спасибо. Что ж Кхм Ещё я обнаружила несколько старых, давно сросшихся переломов. Сейчас все показатели в норме, из повреждений только несерьёзные ссадины, но это последствия падения. И вот ещё Чувствую, как она приподняла моё запястье. Видите? Несколько дней назад он подрался. Впрочем, несильно.
Кто-то ещё, до сих пор стоявший поодаль, подошёл ближе к столу.
И драться он умеет. Женщина лет тридцати, голос холодный, как ноябрьское море, и такой же глубокий, аж мурашки по коже. Это видно по рукам. По оставшимся на них повреждениям.
Ого, да у нас тут знаток, определяющий по сбитым костяшкам, поставлен ли удар! Кто ты, детка? Под твой голос воображение рисует изящные запястья, высокие скулы, тонкие ноздри, презрительный взгляд и чёрное кружевное бельё.
Поверю вам на слово, соглашается с ней Сталь. В этом вы понимаете больше нас с Профессором. Что же касается его мозга, я не нашла никаких следов допрошивок, исправлений или удаления данных. Но интересно вовсе даже не это, а вот что: у него отсутствует индивидуальный чип личности.
Удалён? переспросила «эксперт по сбитым костяшкам».
Нет. Его не было в принципе. Никаких следов чипирования.
Как такое может быть? удивился Профессор. Без чипа личности не прожить и недели. К нему привязано абсолютно всё: паспорт, финансы, сотовая связь, медкарта, имущество, трудовой договор, налоговая отчётность, штрафы, коды доступа в собственное жильё, соцсети Да водительские права на его мотоцикл, в конце концов! Не мне вам рассказывать.
А с чего вы взяли, что у него есть права на этот мотоцикл? холодно возразила «эксперт по костяшкам».
Если он не был чипирован, то официально этого человека не существует. Это снова Профессор. Доктор Сталь, вы уверены, что здесь не может быть ошибки?
Я изучила его тело каждый миллиметр на остаточные следы чипирования. На случай, если вдруг чип был вшит куда-то ещё, а не в сгиб локтя. И ничего не нашла. Сталь сделала многозначительную паузу. Он полностью чист. Как будто вообще не из этого мира. Ни чипа (и, соответственно, документов), ни остаточных меток чипирования, ни корректировок сознания, ни каких-либо особых примет татуировок, например, или пирсинга. А уж этого добра сейчас у всех в избытке! Сталь немного помолчала. У него остались следы от проколов правой брови (в двух местах) и сосков, но весь пирсинг убран давно, несколько лет назад. Создаётся впечатление, что он старается не привлекать к себе внимания, чтобы его лишний раз не запоминали и не узнавали, закончила доктор, изучившая каждый миллиметр моего тела.
Внимательная! Но с допрошивками она всё же ошиблась.
Я бы предположила, вмешалась «эксперт по костяшкам», что он пользовался фейковой личностью с помощью пиратского невшивного чипа. Редкое явление. Редкое, опасное и технически сложное. Нужно разбираться в коде, не привлекать к себе внимание, не задерживаться на одном месте и быть всегда начеку, иначе быстро попадёшься. Вы обратили внимание, что у него за мотоцикл? Это эндуро внедорожник для гонок по пересеченной местности. Такой байк выдерживает экстремальные условия и проедет практически везде. Идеальный вариант, чтобы смыться от погони.
О, детка, да ты прошарена, хоть и права не во всём! Однако в твоём голосе ни любопытства, ни увлечённости сухая констатация фактов. Даже обидно! Как правило, у женщин я вызываю больше эмоций.
Все трое несколько секунд молчали. «Эксперт по костяшкам» (и, видимо, ещё по эндуро) подошла ближе к столу, и я кожей ощутил, как внимательно она меня разглядывает. Но взгляд её оказался не теплее голоса. Сложная это я тоже почувствовал своей голой шкурой. Умная и злая. Такие мне по душе!
Эй, детка, если захочешь перепроверить коллегу и изучить моё тело, я не против. Только давай без зрителей, и я буду в сознании, идёт?
Она склонилась надо мной чуть ниже и Волна одуряющего запаха дождя и бетонной пустоты заброшенных крытых парковок, металла и винного осадка захлестнула меня, заполнила нос, грудь, голову, отключила мозг, усилила кровоток
Следующую её фразу я пропустил мимо ушей, не расслышал из-за грохота пульса в собственной голове. Мысленно возблагодарил Профессора за халат, оказавшийся сейчас очень кстати. Опомнился, только когда она отошла от меня, а Сталь озадачилась, велика ли вероятность того, что я преступник и могу быть для них опасен.
Кем бы он ни был, ответил ей Профессор, Город точно знает, кто этот парень, раз он ему зачем-то понадобился. Нам остаётся лишь подождать, когда всё встанет на свои места. Не волнуйтесь, Город не допустит, чтобы кто-то (или что-то) угрожало нашему благополучию.
Да, в этом вопросе Город конкурентов не терпит, хмыкнула «эксперт».
Вы несправедливы. Город заботится о тех, кто ему служит, и вы знаете это на собственном опыте, Сага.
Сага? Серьёзно? Детка, ты и есть та самая Сага?! Вот ведь нубий гайд!
Глава 1
14 июня, 67-ой год после Конца света
Он влетел на парковку «Логова» на своём эндуро, лихо перескочив «лежачего полицейского» на въезде. Резко вильнул вправо, пропуская выезжающий навстречу джип, и затормозил на свободном парковочном месте, юзом разворачивая байк, вычерчивая колёсами на пыльном асфальте тёмные петли.
Йе-е-е, кр-р-расава! раздался пьяный возглас из компании парней, куривших у заднего входа. Чётенько зашёл, пацан!
Он их не знал, но всё же сдержанно, с ленцой, отсалютовал им, слезая с мотоцикла. Снял шлем, щурясь на закатное солнце, слепящее после тонированного визора[1]. Рукой зачесал назад упавшие на глаза тёмно-русые пряди, влажные от пота, и направился к главному входу под неоновой вывеской.
Здесь он бывал чаще, чем где-либо ещё, ведь для таких, как он, это одно из самых безопасных мест. Нормальные люди старались объезжать трассу, на которой стояло «Логово» (танцпол и бар на подземном уровне, гостиница на двух верхних этажах), потому что вела эта трасса к Творецку закрытому научному городку с дурной славой.
Поговаривали, что в этом Творецке то ли какие-то суперсекретные опыты проводятся, то ли команда тамошних учёных сошла с ума и превратилась в тоталитарную секту, но город был закрытым настолько, что меж столбов, вкопанных по его границе, гудело силовое поле, в прямом смысле испепеляющее любого, кто попытается проникнуть на территорию без приглашения. Да, и обожжённые трупы находили, и люди в этих местах пропадали. А вот из Творецка, если верить слухам, никто не возвращался уже лет шесть с того момента, когда в него долбануло метеоритом.
Поэтому в «Логово» приезжали те, кто не верит в мистические городские легенды, и те, у кого не слишком тёплые отношения с законом: до ближайшего жилья (не считая Творецка), а значит, и до ближайшего поста полиции не меньше пятидесяти километров. Фараоны сюда, даже если их специально вызвать, вряд ли поедут. Во всяком случае, одного звонка будет недостаточно. Конечно, в «Логове» есть своя охрана, но с ней всегда можно договориться, если не нарушать правил заведения, коих всего два. Первое: испортил собственность «Логова» заплати или отработай. Второе: никакой мокрухи на территории. В остальном же развлекайся, как тебе нравится: здесь не спрашивают документов, не регистрируют автомобильные номера на стоянках и не запоминают лиц.
Он вошёл внутрь и сразу свернул направо, в коридор, уходящий вниз.
Ночной клуб, пропитанный запахом алкоголя и сигаретным дымом, подсвеченный сине-сиреневым неоном, пульсировал ритмичным техно. На танцполе, словно загипнотизированные змеи, извивались в причудливых танцах нечёткие из-за дыма человеческие силуэты. То здесь, то там мелькали флюоресцентные татуировки, фосфоресцировали цветные пряди в волосах, линзы всех невозможных оттенков, лак на длинных ногтях и затейливый пирсинг, просвечивающий через одежду в самых неожиданных местах.
От входа до противоположной стены тянулась блестящая барная стойка с высокими табуретами. Бармены, по пояс голые, лишь с белоснежными воротничками и манжетами, смешивали коктейли, жонглируя бутылками. Народу сегодня было маловато.
Его внимательные тёмно-серые глаза окинули беглым взглядом сидящих за стойкой: какая-то молодёжь, потрёпанные парни, потасканные девчонки Не разгуляешься.
Тут из бокового коридорчика, ведущего к туалетам, вывернул невысокий бритый качок лет за тридцать.
«О, а вот это уже интересно!» подумал сероглазый.
Качок (явно большой поклонник синтола, а не спортсмен) многообещающе поблёскивал в неоновых отсветах бритым черепом, украшенным дорогой татуировкой «под золото», и обилием побрякушек ей в цвет. На каждом пальце по массивной печатке, на шее три цепи толщиной с якорные.
«Наш клиент, мысленно усмехнулся сероглазый, провожая качка взглядом. Хорошая ждёт охота!»
Тот уселся за стойку рядом с тонкой, сплошь татуированной брюнеткой с длинной косой на макушке. Что-то ей сказал. Не слишком ласковое, судя по реакции брюнетки.
Сероглазый двинулся в их сторону.
Качок схватил подругу за локоть, и она резко выдернула свою руку из его лапищи:
Да пшёл ты, говнюк недоделанный! Я тебе не одна из твоих сучек, так что либо давай со мной нормально, либо катись на своём сраном джипе!
И чем ты от них отличаешься ответил качок и так щедро пересыпал продолжение фразы грязным матом, что сероглазый невольно поморщился.
Да пшёл ты
Договорить она не успела: лапища в перстнях схватила её за затылок и приложила бы лицом о барную стойку. Но лапищу перехватила рука в мотоперчатке с металлическими нашивками на костяшках.
Закурить не найдётся, любезный? холодно поинтересовался сероглазый.
Его пальцы стальной хваткой держали качка за запястье повыше его биороутера центра доступа к индивидуальному чипу личности и пульта управления им.
«А ремешочек-то на битере выпендрёжный, не для простых юзеров», мелькнуло в голове сероглазого в подтверждение, что с выбором жертвы он не ошибся.
Иди на хрен, утырок! Не видишь, я со своей сучкой базарю!
Не вижу здесь ни одной сучки, кроме тебя, всё так же спокойно ответил сероглазый.
Качок рванул руку из захвата, но безрезультатно. Побагровел лицом, сильнее наливаясь беспомощной яростью: сероглазый парень, хоть по плечам и в двое его у́же, оказался сильнее.
Что, туфтогон? Губы сероглазого тронула язвительная ухмылка. Не выручают синтоловые мышцы? Ай-яй-яй
Он резко дёрнул качка за запястье, сорвав того с табурета, но упасть не дал: удержал на ногах, развернул спиной к себе, заламывая ему руку.
Ай, падла! неожиданно тоненько для такого корпуса взвизгнул качок. Руку мне сломишь, руку сломишь, падла!
Не сломаю, раздалось над самым ухом качка. Тебе предложили свалить, вот и давай, дебагни отсюда!
Сероглазый несильно толкнул его вперёд, к выходу. Чтобы не упасть, качок сделал несколько быстрых шажочков в заданном направлении, выпростал заломленную руку, остановился. А потом схватил свободный табурет и ломанулся с ним на сероглазого. Тот успел среагировать, отклонился. Железные ножки мелькнули перед самым его носом, табурет пролетел мимо, ударившись о барную стойку. Следом за мебелью на сероглазого с утробным рычанием полетел качок, сжав кулак до хруста золотых печаток.
Ну ещё больше разбег возьми, долдон!
Сероглазый предплечьем блокировал его руку и впечатал ему в челюсть кулак, затянутый в мотоперчатку с железными нашивками. Махнув в воздухе ногами, словно на льду поскользнулся, качок смачно рухнул на пол всей своей тушей, бугристой от синтоловых мышц.
Ещё? спросил склонившийся над ним сероглазый.
Качок вяло трепыхнулся, пытаясь подбить его под колени, но тут же получил добавочный по морде. На пол брызнула чёрная в ультрафиолете кровь.
Бэкапь свой таск, лузер! усмехнулся сероглазый. Эй, парни, я тут малость намусорил, обратился он к стоящим недалеко от входа охранникам.
Те, равнодушно наблюдавшие за потасовкой, вяло отлепились от стены и подошли к распростёртому на полу качку, подхватили его за руки и поволокли на выход. За стойкой тут же возник бармен и с улыбкой в цвет своего белоснежного воротничка и манжет предложил сероглазому на маленьком подносе платёжный терминал для чаевых потревоженным охранникам. Сероглазый набрал сумму и, поддёрнув рукав мотокуртки, приложил к терминалу свой биороутер.
Тут не занято? спросил он у подруги качка, указывая взглядом на освободившееся место.
Девушка смотрела на него с нескрываемым интересом.