Хочу, ответила Сага, принимая термос. Спасибо.
Профессор коротко отмахнулся не стоит, мол, ерунда! и направился вверх по лестнице.
Сага провожала его задумчивым взглядом.
Кстати, доктор Сага! Он поднялся на полпролёта и остановился, что-то вспомнив. Творецк достроил новый дом. Сегодня-завтра ждём гостей!
Глава 8
Рабочий день гудел контроллерами, щёлкал реле, стучал кнопками, мигал световыми индикаторами, шуршал исписанными листами бумаги и тянулся бесконечно, словно высоковольтный подводный кабель. По коридорам носились техники и лаборанты, за окнами клубился привычный голубоватый туман.
Сага тщетно пыталась сосредоточиться на столбцах мелких цифр на мониторе. Стоило моргнуть, они разбегались, словно тараканы, и приходилось заново искать участок кода, на котором она остановилась. Голова трещала. Всё тело ныло, как после первого в её жизни боксёрского спарринга. Вытянуться бы Да хоть бы и прямо на полу!
Сага откинулась на спинку стула, закинула ноги на угол письменного стола и, глядя в мутный серый потолок сквозь полуприкрытые веки, двумя пальцами с силой помассировала переносицу. Именно в этот момент в её кабинет вошла нет, ворвалась, потому что, как всегда, без стука и с обычной для себя стремительностью доктор Сталь. В дверях остановился с кучей папок в руках младший научный сотрудник Корнет[1]: ему перешагнуть чужой порог без приглашения не позволяло воспитание в традициях старомодного благородства.
Сага резко приняла более подходящую позу, балансировавший на двух ножках стул опасно покачнулся, и ей пришлось схватиться за край стола, чтобы удержать равновесие. Стопка папок в руках Корнета тоже покачнулась, словно юноша дёрнулся в готовности одним прыжком пересечь кабинет и подхватить Сагу, если она всё-таки свалится.
Доброе утро, доктор Сталь. Вы сегодня рано.
Сталь метнула на Сагу строгий взгляд поверх узких очков в тонкой чёрной оправе. «Рано это для вашего нынешнего состояния», читалось в её взгляде. Она сосредоточенно зашуршала принесёнными распечатками, отыскивая нужную. Сага приглашающе кивнула всё ещё стоявшему в дверях Корнету, и он, смущённо улыбнувшись, вошёл в кабинет. Ему было неловко, что они с доктором Сталью так бесцеремонно потревожили Сагу. А того, в каком виде они её застали, он, казалось, не заметил вовсе. По крайней мере, его лучистые, тёмно-изумрудные глаза смотрели на неё всё с тем же благоговейным и почтительным восхищением. «Тебе бы носить белый мундир и кортик при бедре, а не медицинский халат и ворох бумаг под мышкой!» подумала Сага. Имя этому юноше с белогвардейской выправкой и взглядом безнадёжного романтика дала именно она.
Сталь наконец-то извлекла нужную бумагу и протянула её через стол Саге:
Ознакомьтесь, пожалуйста.
И опять эти роящиеся чёрными мошками цифры!
Я считаю, что анализ новых комбинаций сканов личности можно перепоручить младшему персоналу, а нам с вами, Сага, предлагаю сосредоточиться вот на чём.
Сага вчиталась в текст предложенного ей документа, нахмурилась. Почувствовала, как поджала губы стоящая над душой Сталь: во мнениях они опять не сойдутся.
Что скажете?
Предлагаете смоделировать скан из элементов сознания от разных личностей?
Предлагаю от каждого из имеющихся у нас взять лучшее.
Вы с ума сошли, констатировала Сага, бесстрастно глядя в пронизывающие холодным металлом глаза Стали.
Корнет покосился на неё с изумлением и тревогой: попробуй, скажи-ка такое доктору Стали! Но та и не думала терять самообладания.
Ваши выводы по обыкновению скоропалительны, сказала она.
Мы соберём монстра.
Мы смоделируем уникальный разум, который, благодаря оптимальному подбору надлежащих элементов, станет обучаем и сможет адаптироваться к новым для него условиям.
Он не станет обучаем, спокойно ответила Сага, возвращая Стали документ, но та его не взяла, и Сага положила бумагу на стол. Он заглючит и свихнётся раньше, чем мы успеем вставить модуль памяти в грифона. Как вы себе это представляете: чувственные образы от одного, воспоминания от другого, знания от третьего? Уж простите, будет каша.
Значит, сделайте так, чтобы её не было, отчеканила Сталь. Нам не нужен полноценный скан личности, нам нужен разум, способный справляться с определёнными заданиями. Всё, что не входит в круг поставленных задач, можно стереть. Мы ничего не потеряем, если удалим их память о школьном друге, об ощущениях от прикосновения к шёрстке котёнка или о вкусе жареного лука.
Любая мелочь делает их теми, кто они есть, вам ли не знать. Сага встала из-за стола, опёрлась о него ладонями. Наобум выдернув что-то одно, мы рискуем обрушить всё или получить такую же хтонь, как эта гадючья Плесень, которая, как мы знаем, не может своим умом справиться с поставленной задачей.
Сталь смерила её холодным взглядом поверх очков. «Ну и сленг у вас, милочка!» прочла в нём Сага.
Нет никаких «их», доктор Сага, сдержанно ответила Сталь. Без адаптивных способностей они и так не те, кем были она осеклась, но всё же договорила: Были при жизни. И вы это знаете.
Она хватила лишнего, перешла границу, опомнившись, когда слова уже прозвучали. Сага впилась в её зрачки убийственным взглядом. Тем самым, что хуже лоботомии. Сталь ответила ледяной непроницаемостью. Она горько сожалела о сказанном, но сейчас даже морщинки у строгих губ её не выдали. Она бы извинилась, но этот взгляд Давай, доктор, лупись о бетонную стену!
Приступайте к работе. Сталь кивнула на лежащий на столе документ и вышла из кабинета, хлестнув по косякам разлетевшимися полами белого халата.
Сага сжала челюсти так, что скулы побелели.
Корнет осторожно кашлянул, подошёл к столу и аккуратно сгрузил на его край принесённые папки:
Вот, это предварительные расчёты и выборка
Спасибо, перебила Сага, глядя поверх его плеча на пустой дверной проём.
Вы же начал Корнет и не отступил, когда она полоснула его хмурым взглядом пронзительно-чёрных глаз. Вы же не верите в успех, да?
Сага вздохнула. Злость клокотала у самого горла, но грубить этому славному мальчишке не хотелось. Он и без того выглядел сейчас так, будто попал под перекрёстный огонь. Однако бежать в укрытие не спешил.
Я посмотрю, что можно сделать, сухо сказала Сага.
Вопросы оцифровки сознания до конца ещё не изучены, улыбнулся Корнет, и если есть возможность смоделировать разум, способный к обучению и развитию, вы найдёте её, доктор Сага, я не сомневаюсь. Ведь вы лучшая в этой теме! Ну и доктор Сталь ещё, конечно же, добавил он, зардевшись.
Сага посмотрела на Корнета, и язык не повернулся сказать то, что она думала на этот счёт на самом деле. Поэтому она просто кивнула:
Время покажет, Корнет, время покажет.
Вы не хотите, чтобы Город получил своё? предположил Корнет.
Я не хочу, чтобы он получил вообще хоть что-то, резко ответила Сага, он и так взял слишком много. Но и помешать ему не могу, он же всё равно найдёт способ заставить!
Фраза сорвалась с языка, и Сага тут же мысленно обругала себя: это слишком искренние слова, чтобы произносить их вслух, тем более здесь. Она нервно побарабанила пальцами по столешнице.
Корнет шагнул ближе, в изумрудных глазах взвихрилась чужая боль, проживаемая острее собственной. Он дёрнулся, будто хотел накрыть ладонь Саги своей, но в последний момент не решился, и его рука просто легла на стол рядом с её.
Если я могу чем-то помочь, тихо произнёс он, чем угодно!..
Сага выпрямилась, скрестив руки на груди.
Давайте работать, Корнет. Вы слышали доктора Сталь.
Она улыбнулась уголком губ и указала взглядом на дверь. Дважды повторять не пришлось: Корнет кивнул словно склонился в лёгком поклоне (ну как есть белый офицер!) и вышел из кабинета, столкнувшись в дверях с Профессором. Тот, проводив Корнета взглядом, многозначительно приподнял одну бровь.
Он влюблён в вас, как золотистый ретривер: преданно, самозабвенно и безнадёжно! мягко улыбнулся Профессор. Мне его искренне жаль, но всё же приятно, что в нынешнем мире есть ещё место таким высоким чувствам.
Он мне чуть не в сыновья годится, хмыкнула Сага, обходя стол и присаживаясь на его край. Сравнение юноши с собакой ей не понравилось.
Ему двадцать три, возразил Профессор. Мне в сыновья годится, но не вам. Как вы себя чувствуете, Сага?
Великолепно, безрадостно обронила она: забота Профессора, пусть и ненавязчивая, напрягала.
Тот мгновение подумал.
От Медиума сообщили, что гость будет сегодня
Новые жертвы Города теряли сознание сразу, как только оказывались за внутренним кругом силового поля. Занимались ими только Сталь, Сага и Профессор: извлекали и расшифровывали чип личности, проводили необходимые исследования (если Творецк не давал иных распоряжений через Медиума).
Первые сутки новеньких держали в смотровом кабинете лаборатории под наблюдением. Дальше всё зависело от их поведения, но обычно Город подбирал выносливых людей и как будто помогал им адаптироваться: ситуацию они принимали довольно быстро. Во всяком случае, за два года в Творецке Сага столкнулась с затяжной истерикой лишь у Тэлли, которая провела в смотровой три дня и пережила нервный срыв. Помогли отвары из benedicat acutifolia (здесь они помогали от всего, не только от злокачественных опухолей) и, как ни странно, Профессор, с неизменным ласковым спокойствием утешавший девушку. Именно тогда Сага со Сталью узнали, что у него есть дочь ровесница Тэлли.
«В детстве она очень любила книжку про крошку-фею, неспешно, с выражением, словно слушательнице было пять лет, а не двадцать, рассказывал Профессор. У феи были мелкие кудряшки солнечно-листопадного цвета и глаза, как июльское небо. Жила она под большим белым грибом, носила сотканные паучками платья, бусы из ягод брусники и браслеты из бутончиков дикого вереска. Лесные жители звали фею Тэлли, потому что она постоянно напевала: Тилли-тэлли-талли-ли, тилли-тэлли-талли-ли. И куда бы ни пошла эта фея, всюду впереди неё по лесным муравьиным тропкам скакало весёлое и звонкое, словно птичья трель, тилли-тэлли-талли-ли»
Сага тогда подумала, что не существовало никакой книжки про крошку-фею, а сказку эту выдумал сам Профессор для своей крошки-дочери, которую и сделал главной героиней в платьице из паучьей паутинки и в брусничных бусах.
У новенькой тоже оказались мелкие кудряшки солнечно-листопадного цвета и глаза, как июльское небо
Я хотел выдернул Сагу из воспоминаний Профессор.
Моя очередь дежурить, я помню, кивнула она, не дав ему договорить.
хотел предложить подменить вас, если нужно.
Всё в порядке, Профессор. Спасибо.
Корнет, конечно, тоже захочет остаться Для подстраховки.
Корнет из группы доктора Сталь, у него достаточно своих обязанностей. «Для подстраховки» со мной побудет Раисмихална.
О, эта женщина стоит десятерых! с улыбкой протянул Профессор. Тогда я за вас спокоен! Но вы всё же дайте знать, если передумаете. Моё предложение в силе, серьёзно добавил он, покидая кабинет.
[1] Корне́т низший офицерский чин в Российской империи.
Глава 9
Сталь вздохнула, постучала по столу кончиком ручки, зажатой на манер сигареты между средним и указательным пальцами. Она стояла перед разложенными на столе, словно пасьянс, распечатками результатов исследования новенького. Сам новенький, опутанный проводами, окружённый тихонько попискивающими аппаратами, лежал на смотровом столе слева от неё. Доктор отложила ручку, медленно прошлась туда-сюда по смотровой, уперев руки в поясницу и сосредоточенно глядя себе под ноги.
Вот опять ходит, ходит, как белоголовый сип по равнинной местности! недовольно раздалось от двери.
Сталь выпрямилась, посмотрела на втискивающуюся бочком в кабинет пожилую женщину. Обеими руками та держала узкий поднос с чашкой чая и блюдцем с рогаликом, поэтому дверь она открывала локтем.
Раисмихална работала в Творецке ещё до того, как у него появилось силовое поле. Её наблюдательность и хлёсткие, прямолинейные замечания не раздражали разве что грифонов. Сутулая, с острыми локтями, узловатыми длинными пальцами и большими ступнями, обутыми в старомодные коричневые туфли с кисточками, Раисмихална носила шерстяную юбку до середины икры, светлую блузку с воротником-стойкой и трикотажный кардиган такого же, как и юбка, медвежьего цвета. На её груди, на потемневшей цепочке, висели очки с мутными, потёртыми стёклами. Тёмно-каштановое каре без единой седой волосинки казалось пластмассовым: всегда идеально уложенное, блестящее, с ровными краями.
Я чайку вот тебе несу, сказала Раисмихална, просочившись в смотровую. Опять не обедала?
Не успела, много работы. Поставь на стол.
«Много работы, много работы» Восемь вечера! С шести утра не емши Лаборанты твои где?
Это, кроме меня, никто не сделает.
Зато каждый сто раз кофей попьёт.
Раисмихална осторожно, чтобы не расплескать чай, просеменила к письменному столу, сгрузила свою ношу прямо на разложенные распечатки. Наблюдавшая за ней вполглаза Сталь поморщилась, но ничего не сказала. Раисмихална достала салфетку из-за манжеты кардигана, промокнула чуть выплеснувшийся на поднос чай, сунула салфетку обратно в рукав.
Поешь! велела она.
Поем, без энтузиазма согласилась Сталь, отвернувшись к экранам, мигавшим над телом новенького.
Не ладится? Раисмихална бросила на того подозрительный взгляд.
Сталь кивнула:
Загадочный парень. Но мы разберёмся.
«Мы»! скептично хмыкнула Раисмихална.
Сегодня Сага дежурит Сталь замолчала, будто взвешивая, стоит ли сказать то, что хотела, но собеседница поняла её с полуслова.
Угу, ухнула она за её плечом. Пригляжу. Опять рассобачились?
Сталь покачала головой:
Задела её раны.
Ну-у!
Вот не начинай.
Извинилась бы. Самой же тошно. И не морозь меня своим лазером, я и похлеще тебя глядеть умею, да так, что стёкла очечные повылетают, проворчала Раисмихална и, помолчав, вздохнула: Вот вроде учёная ты, Сталь, а ума как воробьём насрато
Она развернулась и, чуть прихрамывая, пошла к выходу, угловато взмахивая острыми локтями.
Парня прикрой, а то ж ведь срам, взявшись за дверную ручку, добавила она.
Я ещё с ним не закончила.
И поешь! У тебя уж с голодухи мозги не шуруют. А рогалики сегодня удались.
С маком? Сталь обернулась на собеседницу.
С цианидом, беззлобно буркнула та, открывая дверь. Специально ведь для тебя пекли.
Сталь усмехнулась себе под нос, проводив Раисмихалну неуловимо потеплевшим взглядом.
Когда в смотровую пришли Профессор и Сага, Сталь едва сдерживала нервозность: почти весь день потратить на попытки выяснить о новеньком хоть что-то, и не продвинуться дальше физиологических характеристик! Узнать о нём больше, чем она смогла, невозможно по объективным причинам, но ощущение проваленной работы свербило на изнанке век, словно попавший в глаза песок. Да ещё Сага, не потрудившаяся даже подойти ближе, стояла, подперев плечом косяк, и смотрела враждебной чернотой своих полыне́й.
Вы бы его, кстати, хоть прикрыли
В голосе Профессора улавливался упрёк.
Он без сознания. Ему всё равно, отсекла Сталь.
Она рассказала о том, что удалось выяснить. Профессор с извечной своей вежливостью засомневался в очевиднейшем, и зыбь раздражения прокатилась под кожей Стали, поднимая иголочками прозрачные волоски на предплечьях.
Я изучила его тело каждый миллиметр на остаточные следы чипирования. На случай, если вдруг чип был вшит куда-то ещё, а не в сгиб локтя. И ничего не нашла.