Нет, ты бы все рассказала учительнице в первый же день, и тебя бы изъяли из семьи. Ты же была бойкой и смелой, не то, что я он прикусывает губы.
Не факт Если бы я росла советским ребенком, я бы, скорее всего, тоже молчала. Воспитание и среда многое определяют.
Может
Давай съездим летом в Брюссель на фестиваль цветов?
Если буду свободен, то можно, отвечает он. Но вообще, я бы лучше на теплое море рванул.
Так можно и туда, и туда, предлагает Жанна.
Нет, лето очень тяжелое будет, у меня начнутся съемки, и в Афганистане сейчас полная жесть.
Андрей подходит к столу, берет ноутбук и, садясь на диван, ставит его на колени.
Как-то так, он открывает какую-то фотографию.
Взглянув на нее, женщина испуганно вскрикивает.
Может, тебе тогда действительно завязать с горячими точками? ужаснувшись, спрашивает она.
Я в порядке. Забудь, зря я тебе это показал.
Тебе отдохнуть надо.
Я отдыхал сегодня.
Один день в месяц, она закатывает глаза. Ты, если не там, так на других проектах пашешь.
Неправда, возражает он.
Несколько дней в месяц.
Все так работают, он убирает ноутбук обратно на стол.
Я так не работаю.
Я норм, только спина от броника болит немного, Андрей ложится на живот, расстегнув и задрав рубашку. Почище, чем от ваших компьютеров, поясняет он. Пожинай плоды своей теории о том, что броник это якобы наше все.
Его тело накачано, как у профессионального спортсмена, лицо, руки и шея загоревшие, но спина более бледная.
Сходи на массаж, я же не умею, еще хуже сделаю, растерянно отвечает Жанна.
Я ходил. Но сейчас мне некогда. Завтра в Варшаву, в пятницу в Афганистан.
А что в Польше? интересуется она, начиная слегка гладить ему спину.
Съемки о приемных семьях.
Может, тебе лучше заниматься только социальной журналистикой? Можно еще внутриполитической.
Не могу. Изначально я стал известным именно как военный журналист, я адаптировался к работе там, насколько это вообще возможно, конечно, у меня это получается, я приношу какую-то пользу, аудитория меня любит и ценит С какой стати я должен это бросать?
Ты можешь устать, это нормально. Ты не должен делать это через силу, настаивает Жанна.
А ты думаешь другим легче, чем мне?
Жанна молчит.
Давай встречаться, когда или если ты расстанешься с Амиром? предлагает он через некоторое время, пристально посмотрев на нее.
Девушка собирается его поцеловать, но он не дается.
У тебя вообще-то парень есть, усмехаясь, он чуть притормаживает ее пыл.
Если для тебя это так принципиально, я могу расстаться с ним прямо сейчас, она тянется за смартфоном.
Андрей ее останавливает:
Не нужно это делать из-за меня. Если вы сами по себе решите разбежаться, то можно попробовать.
Может, я сама выберу, с кем мне расставаться, а с кем нет? Я тебя люблю больше, чем Амира.
Ему будет больно. Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня.
А меня тебе, значит, не жалко? возмущается она, перестав его массировать.
Тебе же хорошо с ним. Разве нет?
Жанна медлит с ответом.
Да, он зарабатывает меньше меня, но деньги же не главное. К тому же, он тоже далеко не нищенствует. И у него безопасная работа. И он умеет готовить, не то что некоторые, которые только салат могут родить и то с Божьей помощью. И наверняка он в постели хорош не то что я. И он в твоем вкусе. Ты всю жизнь симпатизировала темненьким, значит, они твоя судьба, а я всего лишь исключение из правил, высказывает Андрей свое мнение.
Мы начнем встречаться в 90 лет? женщина повышает голос.
Мы можем встречаться и раньше, если оба одновременно будем волею судьбы одиноки.
А если этого никогда не произойдет? ее щеки становятся пунцовыми.
Значит, так суждено. И да дружба во сто крат лучше любви. Посуди сама. Любовь заставляет людей казаться круче, чем они на самом деле, а в дружбе все по чесноку.
***
На сайте знакомств Андрей находит 27-летнюю Эмму блондинку с ослепительно белыми зубами и грудными имплантами. Рост 170 сантиметров.
Сидя на просторной кухне с бокалом сухого белого вина, он показывает Жанне с ноутбука фотографии и переписку с Эммой.
Видимо, все ушло во внешность, стебется женщина, делая глоток сладкого розового и заметив в сообщениях, что в слове «bonjour» избранница друга умудрилась допустить сразу четыре ошибки.
Это верлан7, Андрей защищает Эмму всеми фибрами души, поедая салат из омаров с фисташками и сыром.
Мне напомнить, что такое верлан и как он образуется? усмехается она.
Может, у нее дислексия, гнет свою линию мужчина.
Что ты в ней нашел? Жанна ест тот же салат. У вас же нет никаких точек соприкосновения, а для тебя это важно.
Влюбился. Она веселая.
А еще, Жанна продолжает ревностно штудировать их переписку в компьютере, узнав, что ты из России, спросила, где это. Тебя это нисколько не смущает? Женщина чуть не поперхнулась от симбиоза возмущения, удивления и негодования.
Может, она просто имела в виду, с какими конкретно странами граничит Россия, парирует мужчина, закрывая сайт, чтобы Жанна больше не выискивала у девушки недостатки, и откладывает ноутбук в сторону, захлопнув крышку. Но я ее люблю. Что, не имею права?
Любой дурак знает, с кем граничит Россия.
Не утрируй. Тебя зачали в СССР, поэтому тебе хотелось больше узнать об этой стране, а среднестатистический француз этого не знает и не обязан знать. Например, на днях молодая ассистентка продюсера очень удивилась, когда узнала, что Польша раньше входила в социалистический блок.
Ну, допустим. А чем она вообще по жизни занимается?
Безработная. У нас свободная страна, имеет право.
Можно честно? Только не обижайся, пожалуйста.
Конечно.
Тебе просто льстит обладание конвенционально красивой девушкой. Хотя с твоими-то возможностями ты мог отхватить кого-нибудь и помозговитее. И если уж ты интересуешься моим мнением, то я вполне допускаю, что Эмма будет тебе изменять, особенно когда ты будешь в командировках.
Не каркай. Я обеспеченный человек, она не будет зариться на других. Не посмеет.
Ну-ну. Нашел себе собачку и будешь наслаждаться тем, что она от тебя материально полностью зависит?
И что? Я же не на рабство ее обрекаю. Захочет будет работать, я буду только рад. Мне нравится заниматься с Эммой сексом. Я впервые в жизни получаю удовольствие не только от разрядки, понимаешь? И ради этого можно пожертвовать тем, что духовно она из себя действительно мало что представляет. Идеал же недостижим.
Ладно. Поздравляю, Жанна усмехается. Это дорогого стоит.
В ЧЕРТОГАХ ДЬЯВОЛА. 2014
В камере с бетонными стенами и полом площадью двадцать двадцать пять квадратных метров их осталось восемь. Семь мужчин с сальными от пота, дистресса и времени волосами, бородами, растущими в творческом беспорядке и широко раскрытыми от ужаса зрачками, и миниатюрная, но подтянутая 25-летняя Паула с такой же безрадостной прической и облупившимся маникюром. Они выглядят бледными и слегка исхудавшими, но ни на ком нет следов свежих ран или побоев. Алехандро, встав на цыпочки, заглядывает в маленькое решетчатое окно: рядом с вырытой ямой стройной шеренгой виднеются человеческие силуэты в оранжевой униформе, стоящие на мушке у тех8, кто возомнил себя властью. Справа разместился еще один боевик с камерой в руках.
Не смотри туда, тихо просит Дэвид по-английски.
Андрей в джинсах и когда-то белой футболке, которая теперь стала серо-рыжей, сидит на корточках, закрыв лицо руками.
С улицы раздаются выстрелы. Андрея колотит мелкой дрожью, Алехандро молниеносно отпрыгивает от окна, Паула вскрикивает, Дэвид вытирает слезы, Дэниэль вздрагивает, Бастиан одними губами читает какую-то молитву. Жульен и Марк, первыми заметив, что в помещение ворвались боевики, покорно встают лицом к стене, сомкнув руки за спиной.
Лицом к стене! разъяренно напоминает террорист на английском, так как остальные, еще не отошедшие от шока, похоже, не спешат следовать примеру товарищей по несчастью.
Не дожидаясь, пока в ход пойдет дубинка, пленники повинуются. На Андрея надевают наручники и выводят наружу, закрыв дверь. Обратно его приводят примерно через полчаса, освобождают от оков и запирают камеру. Он медленно ложится на толстовку на правый бок. Его левая рука красная и сильно припухла, а со спины из-под футболки тонкой струйкой сочится кровь. Подойдя к пострадавшему, Марк оголяет его спину и осматривает ее.
Жить буду? грустно усмехнувшись, спрашивает Андрей.
Да, ничего серьезного. Повернись на спину, пожалуйста, просит он.
Андрей, сморщившись, без особого энтузиазма выполняет его просьбу.
Вывих, выносит вердикт Марк, осмотрев его левую руку.
За что они тебя так? со смесью удивления, сочувствия и страха спрашивает Алехандро.
Никто, конечно, не думал, что с ними будут обращаться по закону, но первая кровь в их компании выживших могла означать дурные вести.
Андрей молчит, из его глотки вырывается лишь едва слышный однократный стон.
Бастиан стучит в стену: хочет попросить что-нибудь ледяное, жгут и обезболивающее. Боевик приходит, как ни странно, быстро. Журналист озвучивает свое требование. Усмехнувшись и заявив, что русский точно ничего не получит, преступник уходит, заперев камеру.
Дэвид, сняв свою футболку, рвет ее и протягивает часть ткани пострадавшему, Андрей засовывает ее в рот, чтобы не прикусить язык и щеки.
Готов? спрашивает Марк.
Андрей кивает. Мужчина вправляет вывих. Пострадавший, скривившись, издает оглушающий вопль, Марк накладывает ему повязку из остатков футболки.
Все, умничка, подытоживает он дружелюбно, вставая с корточек.
Жульен протягивает Андрею ломтик хлеба, оставшийся с того, что в мирное время назвали бы обедом. Мужчина запихивает еду в рот, вытирая инстинктивно нахлынувшие слезы и дежурно поблагодарив. Дэвид надевает темное худи на голое тело.
Теперь легче будет, с полувопросительной интонацией добавляет Дэниэль.
Да, и мы скоро будем на свободе, обнадеживает Марк.
Это вы будете, поправляет его Андрей, поставив логическое ударение на слове «вы».
То есть? Дэвид удивленно вскидывает брови. За всех заплатят выкуп.
За меня не заплатят, Андрей мрачнеет.
Американцев, британцев и представителей некоторых стран зарубежной континентальной Европы сегодня расстреляли, так как их правительства договариваться отказались. Оставшимся пока в живых гражданам других зарубежных европейских государств повезло больше: их власти то ли более сговорчивы, то ли более гуманны. Большинство пленников журналисты, Марк врач, а среди погибших есть еще два переводчика и представители других невоенных специальностей.
Тебя снимали на видео для выкупа? спрашивает Жульен, присаживаясь рядом с Андреем по-турецки.
Я в очередной раз отказался от того, чтобы за меня платили деньги, поэтому меня избили. Как вы сможете жить после этого? повысив голос, мужчина встает. Понимая, что за эти миллионы долларов они смогут взять в заложники не один, не два и даже не десять школьных автобусов? Зная, что на вашей совести будет кровь и загубленная психика невинных детей? Осознавая, что на эти деньги они купят оружие и боеприпасы?
Иначе нас сегодня тоже расстреляли бы, тихо констатирует факт Алехандро.
А вы не знали, чем все это может закончиться? Кого-то отправили в Сирию под дулом автомата? Угрожали уголовной ответственностью, если откажешься? В мире полно профессий и мест, где можно заработать деньги и реализовываться без риска для жизни. Вы добровольно согласились на работу на горячих точках.
У меня трехлетняя дочь, тихо оправдывается Марк, опустив глаза.
У всех есть близкие, и никто не может и не хочет превращать их жизнь в такой ад, соглашается Алехандро.
У тех, кто погибнет из-за вашего малодушия, тоже есть близкие. И в отличие от ваших, они к этому совсем не готовы, гнет свою линию Андрей.
Окей, что ты предлагаешь? Радостно пойти на убой всей гурьбой? недоумевает Паула.
Что-нибудь придумали бы, а если бы нет, то да, нас бы расстреляли, тихо признает он. Зато мы бы не чувствовали себя трусами и предателями.
А потом в дань уважения о нашем подвиге Голливуд бы сварганил кино, которое незаслуженно выиграло бы в уйме номинаций на Оскар. И что? Что бы это изменило? Мировой терроризм был бы побежден? скептически рассуждает Алехандро.
Да, тяжело, да, нам потом жить с этим грузом на сердце, но мы тоже люди. По всем конвенциям мы приравнены к гражданским лицам. Нас нельзя расстреливать без суда и следствия только потому, что нам не повезло оказаться в плену у террористов, с которыми весь цивилизованный мир борется, Паула нервно постукивает зубами.
Ты можешь сам еще все переиграть? с надеждой спрашивает Бастиан. Ты пострадал, тебе точно надо на волю.
Нет, я все для себя решил. Вас я не осуждаю, добавляет он, немного подумав. Извините, если был слишком груб, рука просто болит и спину щиплет.
Не глупи, просит Дэниэль. Хоть раз в жизни подумай о себе. В Малакале9 ты один троих вынес, рискуя жизнью, в Багдаде Джона спас, в Париже кровь и плазму каждые три месяца сдаешь, хотя мог бы с такой работой просто отдыхать, когда находишься на гражданке.
Я не могу по-другому, не умею и не хочу, настаивает на своем Андрей.
Он ложится на правый бок, справа от него, расстелив ветровку на двоих, приземляются Дэниэль и Дэвид. Паула, всхлипывая, отходит от них к своей кофте и садится по-турецки, Алехандро располагается рядом с ней, брюнетка кладет ему голову на колени. Сходив в туалет по-маленькому в ведро, стоящее в дальнем углу камеры, Жульен размещается слева от Андрея. Марк и Бастиан по-немецки обсуждают философию.
Передать что-нибудь твоим? спрашивает Дэвид, перейдя на французский.
Я всех люблю, слабо отзывается он.
А конкретнее? Мы все запомним, слово в слово, обещает Дэниэль.
Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами, усмехается Андрей. Лучше я не скажу, по крайней мере, сейчас, сидя три месяца на скудном пайке, но готов подписаться под каждым словом из этого предложения.
А близким? Может, ты жалеешь о чем-то? Или хотел что-то давно сказать, но не решался много лет кому-то конкретно, а не в паблик? Помнишь, как он на доли секунды осекается, ребята вчера здесь письма надиктовывали? уточняет Жульен, тяжело вздохнув.
Нет, ничего такого, я не знаю.
Ладно, если что-то вспомнишь или надумаешь, говори, Дэвид выпивает немного воды из пластиковой литровой бутылки.
Слышится звук открывающегося замка, пленники вскакивают и прижимаются лицом к стене, зажав руки за спиной. Боевики надевают на правую руку Андрея наручник и собираются его выводить; мужчина пытается что-то прошептать, украдкой косясь на французов, но надзиратели, заметив несанкционированные разговоры, ударяют его дубинкой в живот. Согнувшись от боли пополам, Андрей замолкает. Обратно его приводят минут через двадцать. Учащенно дыша, он ложится на правый бок, к нему подходит Марк:
Ты как?
В порядке.
На спину ляг и живот покажи, пожалуйста, просит мужчина.
Мне до спины не дотронуться, сжимая губы, бормочет Андрей.
У тебя на спине обычные гематомы, а на животе может быть закрытая травма. Повернись, пожалуйста.
Сморщившись, Андрей переворачивается на спину фиолетово-багрового цвета.
Больно? Марк осторожно притрагивается к его животу.
Нет, кривит душой пострадавший.
Тебе в больницу надо.
Я бы на твоем месте вообще помалкивал, нацист переодетый! вспыхивает Андрей. Твои предки на все соглашалась: и в гитлерюгенд10 побежали в первых рядах, и в партию, но тебя такого якобы белого и пушистого допустили, несмотря на это, на приличную работу.