Извините, но начала Пак Хечжон.
Добрый вечер. Заходите, пожалуйста, перебил ее на полуслове Семин.
Не обращая внимания на мать, он провел гостей в квартиру. Тяжело вздохнув, Пак Хечжон присоединилась к компании.
Могу предложить вам только кофе
Спасибо, сестра, но достаточно простой воды. Если вас не затруднит.
Уже собравшись было идти на кухню, Пак Хечжон замерла и посмотрела на женщину в синей кофте. Обращение незнакомки распахнуло дверь непрошенным воспоминаниям, и за дверью оказалась родная сестра. Прошлое всегда настигает внезапно. Только что все было спокойно, и вдруг хлоп! и уже никуда не скроешься. Со старшей сестрой они никогда не играли в дочки-матери, никогда не ссорились из-за кукол. Сколько Пак Хечжон помнила, сестра всегда болела и почти не вставала с постели, время от времени из ее комнаты доносился страшный нечеловеческий вой. Она хотела бы захлопнуть дверь перед этими воспоминаниями, но помимо воли мысленно уже спускалась по лестнице в комнату сестры. По той самой деревянной лестнице в доме отчима, со скрипящей девятой ступенькой, если считать сверху. Каждый раз, когда мама собиралась вручить Пак Хечжон деньги на карманные расходы, она звала ее в комнату сестры. Этот ритуал должен был напоминать, что деньги, которые она так легкомысленно тратит, достаются ей вместо больной. Даже несколько лет спустя, когда они улаживали дела, мать явилась с сестрой, усаженной в инвалидную коляску. На глазах старшей дочери швырнула младшей документы об аренде квартиры и сберегательную книжку, на которой была внушительная сумма денег, и ушла, даже не взглянув на новорожденного внука.
Включив на кухне чайник, Пак Хечжон поднялась на стул, чтобы достать чашки с верхней полки. Теперь ее поджидал отчим. Стоило пальцам коснуться чашки, как воспоминания о ночах в его доме вырвались из внутренней темницы, где она их прятала. Ночи в его доме. Каждый раз, когда ее отправляли в комнату отчима, мать заранее готовила две чашки чая, как если бы младшую дочь ждала дружеская беседа за чаепитием. Пак Хечжон схватила чашки и поспешно спустилась со стула. Ноги вдруг ослабели, и она чуть не разбила посуду.
Где же оно?
Оказалось, Семин тоже пришел на кухню и что-то разыскивал. Включив воду, она ополаскивала чашки, незаметно наблюдая за сыном.
У нас осталось бисквитное печенье? Ты покупала вчера.
А что?
Хочу предложить гостям.
Перед словом «гости» Семин зажмурился и с наслаждением втянул носом воздух. Раньше он делал так лишь тогда, когда ел свое любимое вишневое мороженое. Семину нравилось, когда в дом приходили люди, но, если не считать матери Анбина, к ним обычно заглядывали лишь сантехник и сотрудник жилищно-управляющей компании. А теперь и мать Анбина почти у них не бывала. Пак Хечжон указала сыну на холодильник. Семин открыл холодильник и принялся изучать содержимое. Коробка с печеньем лежала на видном месте, но он никак не мог ее найти. У Пак Хечжон судорожно сжалось горло. Врач предупреждал, что Семин потеряет зрение совсем скоро. Голову пронзила острая игла боли она впервые почувствовала неотвратимость будущего, о котором говорил врач.
А, вот же оно!
Семин достал коробку, разложил печенье на блюде и, поставив блюдо на низенький чайный столик, радостно взглянул на мать. Она отнесла столик в комнату. Женщины, сидевшие на диване, опустились на колени и склонились в молитве. Старик, с самого начала державшийся на некотором расстоянии, снова расположился поодаль, на полу, скрестив ноги. Пак Хечжон не отрывала глаз от молящихся женщин. Ее поражало отнюдь не их поведение, а вид сильно потрепанных внизу рукавов. Насколько же старыми должны быть кофты, чтобы так выглядеть? Да и костюм старика был ничуть не новее.
О чем вы молились? спросил Семин, дождавшись, пока гостьи закончат.
Все это время он пристально следил за их губами, беззвучно шептавшими обращение к Господу.
О том, чтобы нам удалось передать счастливую весть и этому дому.
Какую счастливую весть?
Ты ходишь в церковь?
Нет, но я знаю и о Боге Отце, и об Иисусе.
Тогда начала было женщина в синем, но старшая ее остановила.
Едва заметно нахмурившись, старуха указала на телевизор и попросила сделать потише. Семин мигом вскочил и, промчавшись по квартире, выключил оба телевизора и радио на кухне. Один за другим замолкли диктор новостей, продавец телемагазина и эстрадный певец.
Ну вот, теперь тихо!
В ответ на слова сына Пак Хечжон с силой потерла лицо. Тишины она не выносила. В тишине всегда просыпались другие, терзавшие ее голоса.
Так значит, тебе известно о Том, Кто создал этот мир? Брови женщины в синем изогнулись, словно пытаясь изобразить вопросительный знак.
Семин криво усмехнулся:
А кому неизвестно? Все слышали о Боге.
Хорошо. И ты веришь, что мир это творение Его?
Нет. В выдумки я не верю. Я верю в теорию эволюции.
Ты уже знаешь о теории эволюции?!
А как же. О теории эволюции, о Дарвине, о «Происхождении видов».
Не может быть!
Если бы на Галапагосских островах не обитали вьюрки, книга «Происхождение видов» не была бы написана. Этих птичек позже назвали дарвиновыми вьюрками.
Семин с торжествующим видом взирал то на одну, то на вторую гостью. Старшая, судя по всему, была искренне впечатлена и от удивления даже приоткрыла рот. Для восьмидесятилетней старухи выражение лица у нее было слишком простодушным, слишком неискушенным. Пак Хечжон в замешательстве смотрела на эту странную старую женщину. Неожиданно вспомнился мастер Квон. Всякий раз, когда им доводилось встречаться, она испытывала похожую неловкость, но только сейчас поняла, почему. У тридцатидевятилетнего мужчины был по-детски наивный взгляд.
Вот это да! Какой умный мальчик!
Благодарю, церемонно произнес Семин, поднимаясь и кланяясь. Но вы так и не сказали, что за счастливую весть хотели нам передать.
Ах да, конечно. Счастливая весть.
Женщина в синем повернулась так, чтобы лучше видеть Семина. Стерев с лица улыбку, она заговорила серьезным тоном:
Давай сначала поговорим о Вселенной. Как ты ответишь на вопрос: где находится планета Земля?
В космическом пространстве!
Верно. И все это пространство смертельно опасно, как бескрайнее поле боевых действий. Там и радиация, и пролетающие каменные «снаряды» Но чувствуешь ли ты все это, живя на Земле?
Не чувствую.
По лицу Семина вдруг заструились слезы. С его глазами, глазами альбиноса, это случалось регулярно. Как и нистагм, слезотечение можно было только переждать.
Не обращайте внимания. Я не плачу.
Склонив голову набок, женщина в синем участливо смотрела на Семина. У него на лице мгновенно отразилось недовольство. Семину легче было переносить отторжение или страх, нежели сострадание. Будто желая стереть ее взгляд, он резко провел по лицу ладонью.
Я говорю, ничего такого я не чувствую. Никакой радиации.
Именно. Разумеется, не чувствуешь. А все потому, что у Земли есть защита. Своего рода доспехи. Во-первых, магнитное поле. Как бы попроще объяснить, что это такое
Попроще необязательно. Я, наоборот, люблю, когда объясняют посложнее, сказал Семин, вызвав у собеседницы улыбку.
Представь, что в самом центре Земли находится ядро, состоящее из расплавленного железа. Это ядро вращается. Считают, что благодаря ему и существует геомагнитное поле, которое простирается далеко за пределы планеты. Оно защищает Землю от вредных космических излучений.
Внимательно слушавший Семин кивнул.
А еще Землю защищает атмосфера. Помнишь, я говорила о космических каменных «снарядах»? Из-за того, что атмосфера окутывает планету, словно одеяло, они не попадают на Землю. Удивительно, правда?
Да.
Приверженцы теории эволюции скажут, что защитные механизмы Земли появились по чистой случайности. Но не слишком ли замечательно все работает для случайности? Как могла сложиться такая идеальная система, если только ее не придумал идеальный разум?
Вряд ли все так просто. Надо узнать другую точку зрения.
Что-что?
Надо выслушать тех, кто верит в теорию эволюции.
Ох. Честное слово, первый раз встречаю такого смышленого ребенка.
Благодарю, Семин вновь поднялся и поклонился.
Женщина в синем повернулась к Пак Хечжон, чтобы выразить восхищение сыном, но та погрузилась в раздумья и не заметила взгляда гостьи: «Ядро из расплавленного железа в центре Земли. Как же быстро оно вращается, если магнитная сила преодолевает десятки тысяч километров, пронзая земную твердь и простираясь далеко в космос?»
Хорошо, давай вернемся к этому разговору позже. Понимаешь, Семин, от того, во что ты веришь, зависит
Подождите. Откуда вы знаете, как меня зовут?
Его зрачки расширились. Сидевшие молча и как будто задремавшие женщина в желтом и старик одновременно открыли глаза. Все словно застыли. Никто не сказал бы точно, сколько длилось безмолвие, но наконец старуха опять прикрыла глаза, глубоко вздохнула и на выдохе произнесла: «Аминь».
Мама, ты называла меня по имени, когда они пришли? спросил Семин, пристально глядя на мать.
Пак Хечжон не отвечала. Она силилась понять, кто эти люди и откуда знают Семина, смотрела рассеянно и отрешенно.
Мальчик затряс ее за плечо:
Мама, тебе задали вопрос!
Семин раскраснелся. Пак Хечжон взглянула на женщину в синем и все также рассеянно кивнула.
Мальчик чуть не задохнулся от возмущения:
Да нет же! Ты не называла моего имени!
Семин, мы просто слышали о тебе раньше. Мы каждый день говорим с людьми, с улыбкой стала объяснять женщина в синем.
Улыбка выглядела неестественной. Улыбались губы, но верхняя половина лица казалась окаменевшей, и взгляд оставался настороженным.
И что же вы слышали?
Что в этом доме живет не по годам умный мальчик, его зовут Пак Семин. Когда мы с тобой заговорили, я поняла, что это ты. Какой ребенок мог бы быть еще умнее?
Кто вам это сказал? с вызовом продолжал Семин, вздернув подбородок.
Не помню. Мы заходим в десятки квартир
Ребенок или взрослый? Хотя бы это вы помните?
Если не ошибаюсь, ребенок
Пак Хечжон все еще смотрела на женщину в синем. Ответив на ее взгляд, та опять принужденно улыбнулась. На этот раз улыбка поднялась выше, к переносице, но по-прежнему не затронула глаз. «Откуда она знает Семина? Почему врет?» кружилось в голове Пак Хечжон.
Мальчик или девочка?
Кажется, девочка
А что она еще вам сказала? Кроме того, что я умный?
Пытаюсь вспомнить
Очевидно, не о том, что я альбинос. Иначе вы бы меня узнали, как только вошли.
Что же еще Знаешь, кажется, больше ничего не говорила. Только о том, что мальчик удивительно умный
А! Может, девчонка с длинными волосами, выкрашенными в зеленый цвет?
Да, кажется, именно она
Это Чуи. Только у нее зеленые волосы. Семин наконец расслабился и рассмеялся. Она сама неплохо учится. Но я бы не назвал ее умной.
Разве тот, кто хорошо учится, не умен по определению?
Это совершенно разные вещи. Как взрослые могут этого не знать?
Семин! предупреждающе произнесла Пак Хечжон.
Сын легко переступал черту, стоило кому-то его похвалить. Он тут же смутился и прикусил губу. Старуха в желтом, все это время просидевшая с прикрытыми глазами, вдруг дернула шеей и сдавленно хрипнула.
Уже девять часов, нам пора, произнес старик, заговорив впервые за вечер.
Было заметно, что ему неловко. Женщина в синем поспешно поднялась и помогла встать старшей спутнице. Они взяли свои вещи и направились к входной двери. Женщина в синем поддерживала старуху, продолжавшую дергать шеей.
Может, побудете еще? Мы ложимся не раньше одиннадцати, насупившись, заговорил Семин.
Ему никто не ответил. У самой двери старуха словно очнулась и оттолкнула руку женщины в синем.
Скажите хотя бы, как вас зовут.
Меня? переспросила женщина в синем, надевая сырые туфли. Есфирь.
Семин несколько раз беззвучно повторил имя, стараясь запомнить. Затем торопливо прошел в гостиную, взял со стола блюдо с печеньем и вернулся к двери.
Есфирь, возьмите это с собой.
Женщина уставилась на печенье.
Вы придете к нам еще? спросил Семин.
Есфирь посмотрела на мальчика и кивнула.
А когда?
Женщина чуть повела головой. На ее глаза отчего-то набежали слезы. Она смотрела на мальчика ласково, словно хотела утешить. Вглядевшись в ее лицо, Пак Хечжон с силой сжала руки. От недоброго предчувствия у нее заныло сердце и похолодело внутри.
Скоро.
Вслед за старшими спутниками Есфирь покинула квартиру. Как только закрылась дверь, Пак Хечжон прошла по комнатам, включая телевизоры и радио. Семин с мрачным видом вновь уселся за чайный столик.
Смотри, к кофе никто не притронулся, проговорил он угрюмо. Они просили воды, но ты сделала кофе.
Ничего не ответив, Пак Хечжон опустилась на диван.
Я хотел услышать, что это за счастливая весть. Но, конечно, они ушли, раз им даже не дали воды в этом доме.
Они ушли, потому что уже поздно.
А вот и нет. Из-за того, что вместо воды им принесли кофе. Ты всегда так делаешь, вот люди и
Прекрати! Ее глаза вспыхнули.
Хорошо. Но в будущем, когда тебя попросят дать воды, принеси воду. Поняла?
Она промолчала. Ей всего-то пришлось посидеть за столом, но она чувствовала такую усталость, словно вернулась из дальнего путешествия. «Откуда взялись эти верующие, кто они? Почему знают Семина, зачем искали его? Семин сказал, что второе имя мастера Квона Иоанн. Иоанн, Есфирь имена не корейские. Значит ли это, что гости связаны с мастером Квоном?» Казалось, каждый удар сердца превращался в вопросительный знак.
Мам, как думаешь, они еще к нам придут? спросил поникший Семин, глядя на чашки. Раз пообещали, должны прийти, правда?
Пак Хечжон не ответила и на это. Семин поднялся и ушел в свою комнату. Она отнесла чайный столик на кухню. «Почему? Почему? Почему?» Вопросительный знак стучал в груди все сильнее. Она застонала и опустилась на пол. Ей казалось, будто чьи-то руки безжалостно сжимают все внутренности. Посидев, она достала из холодильника бутылку сочжу, вылила в раковину остывший кофе, наполнила чашку и выпила одним большим глотком. За первой чашкой последовали еще несколько, а затем она взяла смартфон и нажала первую цифру быстрого набора. Ей не ответили. Прождав до автоматической отмены звонка, Пак Хечжон направилась в спальню. Там пошарила под матрасом, вытащила ключ и открыла нижний ящик шкафа, забитый исписанными тетрадями. Взяла верхнюю и улеглась на кровать.
«Сегодня приходили трое. Верующие. Они знают Семина. Было ясно, что пришли не случайно. Ей страшно. Ей кажется, они связаны с мастером Квоном. Но что общего у этих верующих с убийцей двух мальчиков и с Семином? У нее дурное предчувствие. Ей тяжело с Семином. Так тяжело, что иногда кажется, будто она умирает.
Семин, почему ты все время впутываешься в истории? Почему не ведешь себя незаметно, как другие дети? Это твой способ выживания?»
Отложив авторучку, Пак Хечжон уставилась в потолок. Спустя несколько минут она снова вернулась к записи.
«Почему женщина, назвавшаяся Есфирью, чуть не заплакала перед уходом?»
Глава 2
Сябу-сябу
Но теперь-то все кончено?
Конечно, убийцу поймали, но все равно страшно. Вышла сегодня из дома и чуть не упала в обморок.
Что-то случилось?
Перед дверью лежал белый конверт. Я даже не успела ни о чем подумать, как в глазах потемнело.
А что необычного в конверте?
Как «что необычного»?! Все знают, что перед тем, как дети исчезали, у их дверей находили белые конверты!
Ох, в самом деле! Белый конверт!