Да, подтвердила Кира. «Ди» вовсе ее не испортила. В душе она осталось прежней Анной, подытожила Кира.
9. Пустота безымянной женщины
Почувствовав чьи-то разговоры и чей-то пронизывающий взгляд, я открыла глаза. В белом свете, режущем пространство вокруг, надо мной склонился мужчина. Он внимательно меня рассматривал, все его лицо излучало доброту.
Вы ангел? спросила я. Я в раю?
Шутит, значит, все хорошо, ответил женский голос откуда-то рядом.
Я Дмитрий, прозвучал мягкий голос мужчины.
Где я? без всяких шуток вновь спросила я, не понимая, где я нахожусь.
В больнице, ответил симпатичный мужчина, глядя с улыбкой на меня. Как тебя зовут?
Ощутив пугающую пустоту в голове, я почувствовала страх, и меня бросило в холод. Я не смогла ответить, я не знала своего имени. Попытки оглядеться, повертеть головой причинили боль, и что-то мешало. Прикоснувшись руками к голове, я нащупала бинтовую повязку. Я пыталась вспомнить, что произошло, почему я здесь оказалась. Но как ни напрягалась, воспоминания не приходили, память не выдавала никаких моментов. От напряжения головная боль усилилась.
Как ты себя чувствуешь, милочка? спросила приятная женщина пожилых лет на соседней койке, чей голос я слышала ранее.
Терпимо. Голова болит, ответила растерянно я.
Помнишь, как оказалась здесь? задала следующий вопрос женщина.
Нет, что-то молниеносно промелькнуло у меня в памяти резкой вспышкой, вызвав острую боль. Набережная.
Там я и нашел тебя, сказал Дмитрий. Он сидел на стуле напротив моей кровати. Я ехал вдоль набережной на машине, когда заприметил тебя, пытающуюся подняться с асфальта. Я подумал, что тебе стало плохо или ты упала. Я не смог проехать мимо. Тогда я вышел из машины и помчался к тебе, но ты рухнула мне прямо в руки и потеряла сознание. На голове зияла окровавленная рана, мочки ушей были разорваны. Ни сумки, ни документов у тебя при себе не было. Тебя ограбили. А потом я привез тебя в больницу.
Рассказ Дмитрия ничего во мне не всколыхнул, ощущение пустоты в голове не покидало.
Я позову врача. А ты поговори пока со своим спасителем, пожилая женщина встала с кровати и вышла из палаты.
Я вновь попыталась напрячься и воссоздать в мозгу хоть что-то, но тщетно. Дмитрий продолжал сидеть на стуле рядом со мной, он не сводил с меня глаз. А я всматривалась в добродушное лицо мужчины и не могла припомнить его. Это был незнакомый мне человек, но в то же время его манера разговора и поведение по отношению ко мне побуждали меня видеть в нем какого-то родного. Он держал меня за руку обеими своими большими ладонями, от которых исходило тепло. Мне даже стало неловко, что я не помню своего спасителя. Но в голову ничего не приходило, и только боль становилась сильнее.
В палату зашел доктор с медсестрой с лотком в руках. Подойдя ко мне, шустрый доктор задавал столько вопросов, что я не на все успевала реагировать и кивать.
Как себя чувствуете? Меня видите хорошо? быстро говорил доктор, словно куда-то торопится. Не тошнит? Голова болит? В глазах не двоится? доктор направил лучик света из маленького фонарика мне по очереди в каждый глаз и посмотрел поочередно в мои глаза. Затем достал маленький молоточек из кармана, откинул одеяло, обнажив мои ноги, и, постукивая по ним, совершил определенные манипуляции.
Что со мной, доктор? еле выдавила я.
Черепно-мозговая травма в результате сильного удара тяжелым предметом. Мы вас прооперировали, удалили гематому.
Я ничего не помню.
Так иногда бывает. Вы перенесли травму, операцию на мозге. Чего вы хотели. Со временем вспомните.
Доктор, я ничего не помню, полная пустота.
Не заостряйте внимания на этих ощущениях, это временные явления. Пройдут. Отдыхайте, вам нужен покой. И вам не помешало бы, глядя на Дмитрия, сказал доктор. Вы со вчерашнего дня здесь. Не положено. Приходите завтра в часы приема.
Врач отдал распоряжение медсестре, и та сделала мне укол. Я лежу неподвижно в ожидании, когда подействует лекарство и боль исчезнет. Постепенно боль стала стихать. Слова врача, что это временные явления, немного утешили. Я закрыла глаза: «Набережная. Ограбление. Спаситель». В надежде зацепиться за любой эпизод, я напрягала память, что же со мной произошло: «Как меня зовут? Кто я? Где я живу? Почему я была на набережной? Что я делала до этого?» Но будто ластиком все стерли у меня в голове. Ведь что-то все-таки должно было остаться в памяти, но ворошить было нечего, и это наводило ужас.
Дмитрий обещал навестить меня завтра. Мне остается только его ждать и верить, что он придет. Я ничего про себя не помню, а он единственный, кто меня знает. С этими мыслями я, безымянная женщина, уснула.
10. Беспорядки в доме у Дианы
Кому много дано, с того много и спрашивается. Семейное состояние это огромная доля ответственности, справиться с ней под силу не каждому. Единицы могут выстоять и владеть этим достойно. Муж Дианы, Серж, курировал вопросы развития рынка газа. Он превосходно управлял бизнесом, унаследованным от отца, сумел не растратить наследство, а приумножить и занять почетное место в высших кругах. Он мечтал также передать семейный бизнес сыну, но имел двух дочерей. Старшую дочь от первого брака, двадцатишестилетнюю Меланию, и общую дочь с Дианой Элину двадцати двух лет.
Он обеспечивал дочерей полностью с самого их рождения и не жалел средств для их воспитания. Про таких говорят, что родились с золотой ложкой во рту. К их услугам были привлечены лучшие няньки и гувернантки, престижные школы, университеты и институты как внутри страны, так и за рубежом. Он надеялся, что вкладываемые средства принесут желаемые дивиденды. Но ожидаемые результаты себя не оправдали. Девочки были далеки от семейного бизнеса.
Серж всегда удовлетворял любой каприз своих дочерей. Они выросли капризными и избалованными особами. Мелания и Элина были яркими представительницами «золотой молодежи». Жизнь девочек протекала в роскоши и в праздности. Они позволяли себе абсолютно любые развлечения, которых они только захотят. Такими они были бездельницы и белоручки, ведущие беззаботный светский образ жизни. Они выбирали общение только с себе подобными, их не окружали люди с материальными проблемами. Дочери прожигали свою жизнь в различных удовольствиях и излишествах, зная, что отец не скажет им слова «нет». Серж не смог привить дочерям уважения к семейному состоянию и научить их, как к нему бережно обращаться.
С переездом семьи Сержа в Россию старшая Мелания, воспользовавшись моментом, гостила у отца в роскошном поместье, расположенном рядом с Москвой. Сестры были похожи, но Меланию отличал более скверный характер. Диане не нравилось обстоятельство, что сводные сестры так много проводят время вместе. Это была не ревность. Диану удручало, что Мелания негативно влияет на поведение ее дочери, которая перестала ее слушать и совсем отбилась от рук в порыве все больше подражать старшей сводной сестре.
Проводя время вместе, девочки были заняты великосветскими тусовками, вели ничем не обремененную жизнь. Бывало, что дискредитировали отца своими поступками, шокирующими фотками с гуляний в ночных клубах. Они умело пользовались известностью и состоятельностью отца, когда им было выгодно. Девочки давно усвоили урок и знали, чтобы они ни натворили, какими бы ни были последствия их поступков, всегда есть отец, который решит за них возникшую проблему.
Диана была склонна к перфекционизму и любила идеальный порядок во всем. Больше всего она восхищалась своей чудо-комнатой гардеробной. Все вещи на полках встроенных шкафов гардеробной имели свое строгое место, были расположены по тематике и цветовой гамме. Имея страсть к красивой обуви, она выделила отдельную зону и для своего обувного рая тоже. Но, зайдя сегодня в свою чудо-комнату, Диана застала ее в неподобающем виде. Ужас, творящийся там, напоминал нашествие Мамая. С вешалок были скинуты все ее наряды, туфли и сумки валялись на полу, украшения разбросаны по всему туалетному столику, флаконы с косметикой разлиты и разбросаны, тени рассыпаны и размазаны. Нитка дорого черного жемчуга разорвана. А стены, украшенные зеркалами в пол, были заляпаны отпечатками рук. Диана стояла посреди разбросанных вещей, потеряв дар речи. Сказать, что она пребывала в ярости, ничего не сказать. Когда она подняла с пола одно из коктейльных платьев, терпение Дианы лопнуло. Увидев варварски разорванную и истрепанную в клочья молнию, она пришла в бешенство. Рядом в растерянном состоянии находилась прислуга, не понимающая, за что взяться, чтоб разобрать этот бедлам.
Ничего не трогай, скомандовала Диана горничной. Пускай Серж полюбуется на шалости своих дочерей.
С этими словами она, разъяренная, спустилась вниз по широкой мраморной лестнице, держа в руках истерзанное платье. Поймав Меланию и Элину на улице, собирающихся отъезжать на лимузине из поместья, Диана принялась их ругать:
Леди, соблаговолите задержаться и объясниться, не скрывая негодования, высказалась Диана. Что вы сделали с моей гардеробной? У вас имеются свои гардеробные комнаты. Как вы посмели сотворить такое безобразие?
Дочь Элина стояла молча, а Мелания, пожимая плечами, посмеивалась.
Это я надела всего лишь раз! продолжала сердиться Диана, тряся испорченным платьем перед носом Мелании.
Фу, старье! с издевательским видом ответила Мелания.
Старье? возмутилась Диана. Это Christian Dior, новая коллекция! с гордостью произнесла Диана.
Ну и что, с безразличием ответила Мелания. Уже надевали, значит, старье!
Ах, так вы относитесь к вещам. Элина! прикрикнула Диана на дочь, призывая ее к ответу за поступок. Но та продолжала стоять молча.
Ни к чему так нервничать, от этого морщины появляются, продолжала ехидничать Мелания. Вы плохо выглядите. Вам надо отдохнуть. Кажется, в спа-отелях отдыхают такие взрослые леди, как вы.
Диана не могла себе позволить ругаться матом, но ей очень этого хотелось. Сдержав свой гнев, она произнесла:
Вам все легко далось в жизни. Вы избалованные и эгоистичные. Вы себя безобразно ведете, отдаетесь разврату и развлечениям, с утра до ночи гуляете в клубах, покупаете дорогие вещи, налево и направо беспечно растрачиваете деньги отца. Серж много работает и не видит всего этого. Я поставлю его в известность.
Только посмей! пригрозила Мелания, злобно посмотрев на Диану.
Хлопнув дверями автомобиля перед носом Дианы, сестры выехали из поместья.
11. Рождение Майи
Прошло три дня, как я в больнице. Я практически все время лежу. Головные боли уже так сильно не беспокоят, но слабость и головокружения еще остаются, когда хожу. Ко мне приходили полицейские, задавали вопросы, а я так и ничего не вспомнила. Меня сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. Я рассматривала свое отражение в зеркале, но увидела только одутловатое лицо и гематомы под глазами. На меня смотрела чужая женщина. Я не узнала себя. Я поинтересовалась у молодой медсестры, на сколько лет я выгляжу, та предположила, что на сорок пять.
Врач сказал, что у меня ретроградная амнезия, что это нормально, что я не помню имена, людей, места и факты. Он успокаивает меня тем, что при этом остаются приобретенные и профессиональные навыки. Если я умела ездить на велосипеде или водила машину, то непременно смогу и сейчас. Меня обрадовала эта возможность, захотелось даже проверить, какими способностями я владею. Но последующие слова врача меня расстроили. Амнезия может пройти со временем совсем, либо оставаться фиксированной на протяжении всей жизни. Можно забыть года, десятилетия, а помнить только детство или юность. Как страшно! Как с этим жить? Неужели я не вспомню, кто я до конца жизни?..
Больничная палата, в которой я нахожусь, достаточно просторная. В помещении чисто и светло за счет двух больших окон, благодаря которым можно визуально приблизиться к внешнему миру. Стены выкрашены в непринужденный салатовый цвет. Кровати неудобные и высокие, а от жестких матрасов на вторые сутки начинают болеть кости. Мне повезло меньше, чем другим. Моя металлическая кровать при каждом повороте и смене положения тела издает противный скрипучий звук. При этом я чувствую себя неловко и виноватой, что беспокою других пациентов по палате. Общий санузел, источающий испарения хлорки и дезинфицирующих средств, спертый воздух от лекарств и спирта, а также неприятный запах еды не дают забыть, что находишься в казенном доме.
Всего в палате нас пятеро, но пациентки сменяются каждый день. Все мы часто спим, одна только миловидная пожилая соседка по койке бодрствует. В стационаре она на профилактических процедурах подлечивает свои сосуды. Невысокая миниатюрная женщина все время чем-то занимается, ни минуты не может быть в покое, если не стоит капельница. Ее все зовут Галочкой и никак не иначе, хотя ей под восемьдесят лет. Ей идет ее имя. Она, как птичка, прыгает с ветки на ветку, маленькая хлопотунья с ласковым голосом. Прыг-скок она поправляет кровать. Прыг за мной или за соседками ухаживает. Скок убирается на тумбочке. Прыг вяжет крючком ажурную летнюю шапочку. Скок она уже по больничному коридору вышагивает. В ней столько энергии и сил. Видимо, чисто физически она не может несколько минут бездействовать. Галочка охотно рассказывает про себя, видя такого благодарного слушателя, как я. У нее интересная и нелегкая судьба. Всю жизнь она проработала поваром на предприятии, у нее остался сын и внуки, которые живут в другом городе. Она любит подолгу гулять в парках, слушать музыкальные концерты по телевизору. У нее куча болячек, она перенесла четыре операции, нет половины желудка, по женской части все вырезано. Дочь старшую похоронила, та разбилась в жутком ДТП, а вслед за ней в тот же год ушел и муж любимый. Я поражаюсь ее умению принимать невзгоды и не унывать. Галочка по-детски радуется и с улыбкой на лице смотрит на жизнь, считая, что для чего-то нужна она на земле, если ничего ее не берет. Отчаяться может каждый, а вот найти силы, чтоб совладать с собой, дано не каждому. А я внимательно слушаю ее истории в надежде ухватить из этого что-то, что наведет меня на мои воспоминания. А есть ли у меня семья? Муж, дети, родня? Ищет ли кто меня? Была ли у меня работа, дом? Чем я любила заниматься?
Я привыкла к Галочке и к Дмитрию, который регулярно меня навещает. Дольше их я никого не знаю, можно сказать, что они стали уже близкими. Я встала, подошла к окну в палате, вглядываюсь в больничный двор и соседние корпуса. Я пытаюсь увидеть большее, пронести себя мысленно вдаль, намного дальше, но ни лица, ни голоса, ни образы не всплывают передо мной. Так солнечно, красиво, и все в зелени, доносится щебетание птиц. Дмитрий пристроился рядышком. Мы молча стоим.
Сейчас лето? спросила я его, нарушив тишину.
Нет, еще весна, отвечает он мне. Май.
Потом июнь, июль и август?
Да, подтверждая кивком, говорит Дмитрий.
Я люблю весну. Хотя откуда мне знать, расстроенно сказала я, опустив голову. Я помню названия месяцев, а имени своего не знаю. Безымянная я женщина.
Я нашел тебя в мае. Может, Майя? глядя мне в глаза, спрашивает Дмитрий. Как тебе?
Красивое имя, не сводя с него взора, ответила я. И мне стало не по себе. Он спас мне жизнь, а я до сих пор не сказала ему слов благодарности.
Спасибо тебе, что не проехал мимо тогда. Спасибо, что имя мне дал, от самого сердца произнесла я.
Он одаривает меня своей добродушной улыбкой, и мы молча продолжаем стоять. У меня остается так много вопросов, и до обидного нет ответов. Но одним вопросом стало меньше. Я повторяю свое имя у себя в голове. На душе стало радостно: Майя я теперь.
12. Тревоги Киры
Совершив небольшие покупки в продуктовом магазине, Кира направлялась домой на автобусе. На очередной остановке вошел новый поток пассажиров, двери зашипели и закрылись. Полноватая женщина средних лет с болезненным землистым оттенком лица, в мятой одежде и неопрятной наружности пристроилась напротив Киры. Женщина заняла два сидения, на одно из которых выложила грязную хозяйственную набитую сумку. Затем она достала из пакета печенье и принялась его есть. Крошки сыпались ей на кофту, недолго думая, она их стряхнула вниз на пол. При совершении активных жевательных движений сильно пигментированная растительность над верхней губой привлекала внимание. Пристально глядеть на незнакомых людей неприлично, Кира ощущала неловкость, но тайком посматривала на попутчицу. Вдруг женщина начала бубнить себе поднос: «Понастроили. Весь город раскопали. Трубы прокладывают, одни новостройки и торговые центры». Она бормотала так целую остановку, глядя в окно, а потом стала выкрикивать: «Деньги некуда девать! Деньги некуда девать!» И, как заезженную пластинку, она повторяла эту фразу снова и снова. Ей было наплевать, кто, что о ней подумает. Никто в автобусе не осмелился ей сделать замечание, одни не обращали на нее ни малейшего внимания, другие смотрели молча. Когда женщина вышла, то пассажиры испытали всеобщее облегчение. Кто-то улыбался, кто-то покрутил у виска. Что тут скажешь, очередная городская сумасшедшая.