Вероника Якжина
Свобода Либерти
Я поднималась по ступеням, сгибаясь под тяжестью пакетов с продуктами, бытовой химией и всякой домашней мелочевкой. Квартиру в этом муравейнике я снимала всего пару недель, бо́льшую часть времени торчала на работе, поэтому всем необходимым обзаводилась понемногу.
Поднимаясь на пятый этаж, я едва волочила усталые ноги, в глазах рябило от неровных почерков пятиклассников и их забавных, порой неуклюжих работ.
Подходя к своему этажу, услышала крики сверху. Ссорились мужчина и женщина. Они орали, как ненормальные, и не стеснялись в выражениях. Должно быть, их было слышно даже в холле, но я слишком глубоко ушла в свои мысли.
Дурацкое женское любопытство вынудило меня подняться выше и выглянуть с лестницы в коридор. Перед дверью одной из квартир стоял высокий мужчина с голым торсом, в джинсах и босиком. Волосы были взъерошены, а на лице даже с моего места виднелись широкие царапины, уходившие в длинную щетину. С порога на него кричала молодая женщина, то срываясь на визг, то переходя на густой бас и неразборчивое рычание. Мужчина тоже кричал, периодически совершая попытки попасть в квартиру, но женщина его отталкивала.
Из-за того, что они орали одновременно, было невозможно понять причину ссоры. Не знаю, почему я продолжала стоять там и смотреть на этих двоих. Я не могла понять как можно так ссориться, если вы друг друга любите. А если не любите зачем живете вместе?
В какой-то момент мужчина опустился на пол и сел спиной к стене. Устало потер глаза и тихо сказал:
Все, я буду ночевать здесь. Только замолчи.
Вот и сиди под дверью, как пес. Ты и этого не достоин.
Женщина хлопнула дверью так, что я подпрыгнула на месте от испуга. Мужчина сидел с закрытыми глазами, а я продолжала пялиться на него, как идиотка.
Через пару минут он открыл глаза и заметил меня. Посмотрел прямо в глаза и с вызовом рявкнул:
Чего уставилась?
Я густо покраснела и молча бросилась бежать к себе.
Весь вечер этот мужчина не шел у меня из головы. Из-за чего он ссорился с женой? Почему она так груба с ним? Почему он ночует в коридоре в одних штанах? Я прибиралась в квартире, готовила ужин, ела, принимала душ и ложилась спать с этими мыслями и с образом высокого подтянутого мужчины.
Укутавшись в одеяло, я завела будильник, выключила свет. Но уснуть не могла. Спустя полчаса встала, заварила чай в маленький термос, взяла плед с дивана. Прямо в пижамных шортах и футболке, сунув ноги в беговые кроссовки, я вышла из квартиры. Бесшумно поднялась по лестнице и заглянула в коридор.
Мужчина так и сидел на том же месте. Судя по голове, наклоненной вперед, он дремал. Я подошла на цыпочках, присела рядом. У него были крупные черты лица, но это не делало его непривлекательным. Даже наоборот. Захотелось к нему прикоснуться.
Поняв, что похожа на какую-то маньячку, я встала, укрыла мужчину пледом, а рядом поставила термос. Что бы между ними не произошло, спать в коридоре это слишком. Просто не по-человечески.
Так же на носочках я пошла к лестнице. Уже на выходе с этажа меня догнал тихий голос:
Эй.
Вздрогнув, я обернулась и приготовилась к порции брани или грубости. Но вместо этого услышала искреннее:
Спасибо.
Я скромно улыбнулась и скрылась на лестнице. По ступеням я бежала с топотом подбитого бегемота.
Утром по пути на работу я снова заглянула на этаж шумной пары. Коридор был пуст. Ни мужчины, ни пледа, ни термоса. В следующие пару дней я и думать забыла о чужой ссоре, отданных вещах и своей странной реакции.
Но вечером третьего дня от приготовления незамысловатого ужина меня отвлек стук в дверь. Это было странно. Вытирая руки кухонным полотенцем, я открыла.
На пороге стоял тот самый мужчина. Он был гладко выбрит, царапины уже заживали. От удивления я вытаращила на него глаза.
Ты Либби, да?
Я растерянно кивнула. Он протянул мне термос и плед.
Спасибо. Ты меня очень выручила.
Бросив полотенце на плечо, я забрала свои вещи.
Да не за что. Спасибо, что принес их.
Термос я помыл, плед постирал. Так что все чистое.
Неловкость момента сложно было передать словами.
Спасибо, еще раз промямлила я.
У тебя что-то горит, кажется.
Ой! Проходи, я сейчас.
Несясь к плите, я мысленно переспросила себя «Проходи? Что за ерунда? Зачем я его пригласила».
Парень не растерялся. Когда я обернулась, он оглядывался по сторонам в гостиной, объединенной с кухней.
Я недавно сюда переехала. Еще не до конца обустроилась, зачем-то начала оправдываться я.
Знаю. Из Мэна, да?
Откуда ты знаешь? И как узнал мое имя? И где я живу?
Миссис Геллер.
Кто?
Он повернулся ко мне. Рост у него был очень внушительный. При желании он мог бы пристукнуть меня одним ударом. Но мне не было страшно. Рядом с ним я потела от волнения, краснела и заикалась, но страх был ни при чем.
Соседка со второго этажа. Милая старушка, старшая сестра нашего арендодателя. Все про всех знает. Если найти к ней подход, можно получить любую информацию.
И ты спрашивал ее обо мне?
Ну да. Спросил, что за добрая фея летает ночами по коридорам в прелестных шортиках и раздает чай и пледы.
Я снова покраснела. И он тоже.
Извини. Твой поступок я удивлен. Почему ты это сделала?
Потому что ночью в коридоре холодно. А ты был без одежды. Почти. Ну и, не уверена, конечно, но думаю, что спать сидя на полу не очень удобно.
Зад отваливается к утру. Но я почти привык.
Часто так ночуешь? я тут же осеклась. Это не мое дело, прости.
В общем, спасибо. Первый раз для меня такое сделали. Особенно посторонний человек.
Пожалуйста.
Я хотела добавить, что он может рассчитывать на плед и в будущем, но решила, что это будет уже слишком.
Ты не сказал, как тебя зовут.
А, да. Я Хэнк.
Он протянул мне руку, и я пожала его широкую ладонь.
Хочешь чего-нибудь? Выпить или перекусить? Я как раз приготовила ужин. Соус чуть подгорел. Но не катастрофически.
Ты слишком добрая, ты в курсе?
Я снова смутилась.
Мне об этом говорили.
Я не отказался бы от домашнего ужина, раз уж ты предлагаешь.
Я вытаращила на него глаза.
Серьезно? В смысле идем. Ничего особенного, спагетти в томатном соусе. Кажется, у меня был сыр.
Супер.
Мы ели молча. Хэнк уплетал за обе щеки, украдкой поглядывая на меня. Было уютно. Я дала себе мысленную пощечину, напомнив, что это чужой мужчина, и, судя по всему, он далеко не подарок.
Знаешь, ты первый гость за все время, что я живу в этом городе.
Ну первый блин комом. В смысле, ты-то справляешься отлично. А я вот гость так себе.
Я хохотнула.
Ты не буянишь, не орешь, не закидываешь ноги на стол. И на том спасибо.
Ты в разводе?
С чего ты взял?
Тебе тяжело дается одиночество. Не привыкла жить одна.
Надо же, какой тонкий психолог, съязвила я. Вздохнув, все же ответила, да, я развелась полгода назад. Потому и уехала оттуда, как только закрыла все вопросы.
Почему разошлись?
Не сочти за грубость. Но это я обсуждать не буду.
Как хочешь, он пожал плечами и вернулся к спагетти. Через несколько минут, он кивнул на мойку у меня за спиной, у тебя кран течет.
Да, я говорила управляющему. Он обещал прислать водопроводчика. На прошлой неделе. Но, видимо, забыл.
Я могу починить.
Нет, что ты. Не стоит.
Как еще я могу отблагодарить тебя.
Он чуть улыбнулся. Первый раз за вечер. Это была та улыбка, с которой люди просят разрешение сделать для тебя что-то хорошее.
Ладно. Было бы здорово.
Отлично. Тогда я завтра возьму с работы инструменты и зайду вечером.
Ладно.
Если еще что-то нужно по дому, говори.
Спасибо. Я неплохо справляюсь и сама.
Он как будто только в тот момент понял, что ставит меня в неловкое положение.
Я просто хочу помочь. По-соседски. Ты помогла мне. Я помогу тебе. В этом нет ничего такого.
Ты женат. Это неправильно.
Во-первых, эта истеричка мне не жена. И если будет себя вести так, как ведет, никогда ей не станет. Во-вторых, я тебе не секс предлагаю. Не драматизируй.
Я подняла руки в знак того, что сдаюсь.
Ладно-ладно. Если у тебя из-за этого не будет проблем.
Но на следующий день он не пришел. Я не расстроилась, хоть и ждала целый вечер. Их ссор больше не было слышно. Зато было слышно бурное примирение. Как оказалось, они жили прямо надо мной.
Хэнк пришел через три дня. В пятницу. С ящиком инструментов, упаковкой пива и синяком под глазом.
Училки пьют пиво, если завтра им не на работу?
Пьют, с глупой улыбкой ответила я.
Я была рада видеть его. Не знаю, почему. Тогда не могла понять. И сейчас не могу.
Что с глазом?
Домашнее насилие, бросил он, вытаскивая корзину с чистящими средствами из-под мойки. Подумал, что этой женщине следовало бы обратиться к психиатру, а она мне треснула сковородкой. Оказалось, я сказал это вслух.
Мне было неприятно слушать про его женщину. Особенно было неприятно, что он говорит про нее гадости. Но Хэнк продолжал:
Ирония в том, что сковородки она использует для чего угодно, но не для готовки.
Зачем ты мне это говоришь?
Он выглянул из-под раковины и пожал плечами.
Думал, тебе любопытно.
С чего это?
Ну, ты ведь любопытная. Иначе зачем ты пришла на наш этаж, когда мы ссорились? И зачем принесла мне плед? И позвала в гости?
Оставляю за собой право не отвечать на глупые вопросы, сказала я и выпила залпом полбутылки пива.
Он молча починил раковину, дверцу в кухонном шкафу, ножку дивана, на котором я сидела. Изрядно захмелев, я все же осмелилась спросить.
Зачем жить с человеком, которого не выносишь?
Разные причины могут быть.
Мне интересны твои.
Хочешь, чтобы я расстался с ней?
Я фыркнула.
Мне-то какое дело.
Хэнк подошел ко мне и присел на корточки перед диваном. Посмотрел на меня снизу.
Когда-то нас связали обстоятельства. А теперь просто живем по инерции. Пока я не могу от нее уйти.
Пф-ф-ф-ф-ф, я закатила глаза. «Мы живем просто по инерции! Я не могу уйти! Мне жаль ее! Она мне как сестра». Эта песня стара как мир. Даже еще старее. Кто-то еще ведется на эту чушь?
Чаще, чем ты можешь себе представить.
Так это ложь?
Нет. Но, мне показалось, что тебе нет до этого дела.
Именно.
Как только появится возможность, я сразу съеду. Думаешь, мне нравится выслушивать истерики, получать по роже и ночевать в коридоре?
Я пожала плечами.
Она всегда такой была?
Раньше она хорошо пряталась.
Может, ты все этого заслуживаешь?
Он ухмыльнулся и легонько дернул меня за мизинец.
Скорее всего, заслуживаю. Но всё же я был бы рад, если бы что-то изменилось.
Так измени. Если просто сложить лапки и ждать, что случится что-то хорошее, то само по себе ничего не изменится.
Этому ты учишь детей?
В том числе.
Так ты и поступила? Взяла все в свои руки и свалила подальше от бывшего мужа?
Кажется, я уже говорила, что не хочу это обсуждать.
Он поставил локоть на диван и положил на ладонь подбородок. Мило улыбнулся.
Ты мне понравилась.
А твоей жене?
Хэнк уронил голову и резко поднялся.
Зануда. Я все починил. Квиты. В следующий раз не утруждайся своими добрыми замашками, ладно? Не люблю быть до́лжным.
О, б этом можешь не волноваться.
Дверь с грохотом закрылась раньше, чем я закончила фразу.
Это меня разозлило. Я вскочила и подошла к окну, вглядываясь в дорогу и дом напротив. Теребила почти пустую бутылку в руках и думала о том, что заставило меня бежать из родного города. О том, какие слова оставили самые глубокие раны. О том, что Хэнк, который тоже мне понравился, сейчас делал то же самое, что и мой бывший муж. Меня это бесило. До скрипа зубов бесило. Еще больше бесило то, что злость на соседа не была сильнее зародившейся нерациональной симпатии. Глупая ссора, при помощи которой я хотела оградиться от обаяния Хэнка, сработала обратно.
Я разревелась от жалости к себе. Оставшись одна, я еще больше укрепила свое одиночество, приехав сюда. Я ожидала, что переезд все изменит. Но пока было только хуже. Мне нужно было выговориться, нужно было услышать, что я все делаю правильно. Услышать подтверждение надежде, что раз сейчас тяжело, то выбранный путь правильный. Но рядом не было никого. Я стола посреди многомиллионного города, но была совсем одна.
Полторы недели спустя я вела урок. Дети слушали внимательно, но в какой-то момент я заметила, что их что-то привлекло в той стороне, где находилась дверь класса. Я повернула голову и оторопела от удивления. Через стеклянную вставку мне улыбался Хэнк.
Я таращилась на него с минуту, пока одна девочка звонко не спросила:
Это ваш бойфренд?
Я вздрогнула от этих слов и обернулась к ученикам.
Мисси, лучше почитай пока вслух восемнадцатую главу. А я выйду на секунду.
Я вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Хэнк потупил взгляд. Он снова был небрит, поверх мятой футболки была надета потертая кожаная куртка. Синяк под глазом сошел, но ниже виска красовался другой.
Что ты тут делаешь? зашипела я.
Хотел извиниться. Повел себя как придурок.
И это не могло подождать до вечера? Я же работаю.
Я просто проходил мимо школы и понял, что не хочу с тобой ссориться. Простишь меня? Обещаю больше не лезть не в свое дело.
Он протянул мизинец в знак примирения. Я нервно облизнула губы. Мне не хотелось снова испытывать внутреннюю борьбу. Успокоила себя его же словами: «Я ведь не секс предлагаю. Не драматизируй». Я решила, что напрасно усложняю, ведь ничто не мешает нам быть просто друзьями.
Я протянула в ответ свой мизинец. Мы с Хэнком улыбнулись друг другу.
Во сколько ты освобождаешься?
Около четырех.
Может, сходим куда-нибудь? Поболтаем, перекусим. Ты, наверное, еще толком не видела город. Покажу что-нибудь интересное.
Почему нет.
Окончания уроков я ждала еще сильнее, чем ученики. Постоянно ерзала на месте, то и дело бросала взгляд на часы. Когда наконец прозвенел последний звонок, я долго сидела в учительской и бездумно листала работы. Выходить было страшно. Мне казалось, что если я сейчас встречусь с Хэнком, то дружеским ланчем дело не кончится.
Собственно, так и вышло. В тот день мы действительно провели время как друзья, он показывал мне город, угощал кофе и даже выиграл в парке смешную плюшевую гиену. Он был щедр, непринужден в общении, внимателен. Расспрашивал о моей жизни и работе, но плавно объезжал тему неудачного замужества. Подходя к дому, мы столкнулись с миссис Геллер, той самой старушкой, и помогли ей донести пакеты с продуктами.
На площадке своего этажа я благодарно чмокнула Хэнка в щеку.
Мне этого не хватало. Спасибо.
Вечером в квартире сверху снова была ссора. Сначала кричала только женщина, срываясь на противный визг. Затем Хэнк взревел, как раненый бизон. Слов было не разобрать. Затем он замолчал, а его жена, или кто она там ему была, беспрестанно орала еще часа два, периодически переходя на рыдания и битье посуды.
К полуночи все смолкло. Я ворочалась в кровати, будучи свидетелем собственного внутреннего спора. Одна моя сторона хотела подняться и пригласить Хэнка переночевать в моей квартире. Другая требовала выбросить эту чушь из головы и спать. Я всегда была жертвой своей импульсивности. Всегда поддавалась чувствам.
В коридоре Хэнка не было. Зато я увидела его на общем балконе этажа. Он обернулся с сигаретой в руке, когда скрипнула дверь. Оглядел меня с ног до головы. Молча развел руками и отвернулся к перилам.
Мне хотелось что-то сказать, но молчание казалось более уместным.
Извини за этот шум.
Это из-за того, что ты поздно пришел?
Это из-за того, что я ломаю жизни, Либби.
В смысле? Она так говорит?
Хэнк затушил сигарету и снова повернулся ко мне. Его взгляд медленно спустился от моих глаз к пижамной майке, затем шортам, голым ногам, нелепым тапкам с собачьими головами. Мужчина вздохнул, протянул руки, погладил меня по открытым плечам. Притянул к себе и крепко обнял, судорожно вздохнув.