Да у меня никого нет, кроме тебя, и мне совершенно плевать, как ты выглядишь, ответила я.
Коля, который всё это время сидел рядом и смотрел сериал, наконец-то уловил суть разговора и спросил:
Что-то случилось? Всё в порядке?
И я ответила:
Алёна в беде! Её нужно срочно спасать, и уже диктовала подруге: Сиди там и никуда не уходи! Мы за тобой уже едем!
В сердцах я набрала номер Алёниного мужа, Виталика, и закричала в трубку:
Я ещё засажу тебя в тюрьму! Ты просто так не отделаешься на этот раз, имей в виду! Ты самое настоящее чудовище! и он с удивительным хладнокровием ответил:
Что ты орёшь, как потерпевшая?! Что тебе эта сука опять наговорила про меня?! Неужели ты ей до сих пор веришь?! Ты же её должна очень хорошо знать!
И я буквально заорала в трубку:
Конечно, я верю своей лучшей подруге, с которой вместе выросла, мудила! Именно поэтому я её и знаю! А что мне, тебе верить что ли?!
Да пошла ты, бросил трубку Виталик, и я пожалела, что не могу повторить с ним то же, что он только что пытался проделать с моей самой лучшей подругой! Я просто ненавидела его за всё это.
Когда мы зашли в наше любимое кафе «Телеграф», я долго высматривала свою подругу, пока не нашла её, забившуюся в самом углу большого зала, в тени. Алёна одиноко сидела перед чашкой чая и прикрывала ладонью правый глаз.
Алёна, давай я посмотрю! попросила я её.
Уверена, что хочешь это видеть? лишь горько усмехнулась она в ответ, и я кивнула головой:
Ну конечно, надо посмотреть, что эта сволочь сделала с тобой!
Хорошо, ответила подруга, убрав руку от лица, и моему взору предстал огромный фиолетовый фингал, вокруг уже заплывшего глаза, расползшийся, как тёмная чернильная лужа на пол-лица.
Да как он только мог?! возмутилась я, когда увидела, что сделал Алёнин муж с её нежным тонким личиком. Поехали скорее в полицию! Он обязательно должен за это ответить! Пока можно пройти судмедэкспертизу, и на тебе видны следы побоев, стала уговаривать я свою подругу, но она лишь горько усмехнулась в ответ.
Ты же отлично знаешь, что всё это бесполезно. У него везде есть завязки. И как бы меня ни к чему не пришили. Ещё и наркотики какие-нибудь подкинут, зачем я буду с ним связываться! испуганно начала отнекиваться она.
Ну хорошо, я не хотела давить на Алёну в тот момент, прекрасно понимаю, что она только что пережила. Но ты должна, просто обязана, уйти от него! продолжала я гнуть свою линию. Я уже попросту опасалась за её жизнь. Ей точно нельзя было находиться с ним в одном доме!
Да, совершенно согласна с тобой, но куда я пойду? обречённо спросила меня Алёна, понуро опустив плечи.
И я, даже не задумываясь, выпалила в ответ:
Ты можешь пожить пока у нас Колей! и я была безумно благодарна своему идеальному мужу, который только утвердительно кивнул в ответ на моё предложение. Какая же я была наивная идиотка! Как я могла вообще знать, чем это всё обернётся!
Конечно, поживи пока у нас, места много, подтвердил Коля мои слова, и я была счастлива, что мой милый добрый Коля поддержал меня и мою лучшую подругу! Тем более, ты же знаешь, сколько у нас места, грустно вздохнул он, и моё сердце сжалось от боли: я прекрасна поняла, на что он намекал Когда-то мы с Колей мечтали о большой семье и как минимум двоих ребятишках, но с этим у нас так и не сложилось
И хотя у нас успешный процветающий бизнес, огромный двухэтажный дом, в нём никогда не раздастся радостный детский смех Хотя я всё ещё продолжала лелеять надежду Мне ведь ещё нет и сорока
И даже после всех этих миллионов попыток ЭКО, заговоров у знахарок и лечения у знаменитых врачей, которые мне так и не помогли, я всё равно ещё надеялась в душе, что мои молитвы будут когда-нибудь услышаны. Обо всём этом я с грустью размышляла, когда мы забирали Алёну из кафе и везли к нам домой. И моё сердце сжималось от боли и злости на её мужа, когда я видела, как она стыдливо прикрывала свой подбитый глаз рукой перед моим мужем. И я даже представить себе не могла, как бы я могла оказаться от неё и бросить в трудную минуту!
Может быть, всё-таки поедем в полицию? ещё раз в надежде, что она согласится, предложила я, но Алёна лишь помотала головой в ответ, и я просто отстала от неё на тот день.
Я была всегда твёрдо уверена, что все эти свидетельские показания и расспросы в полиции крайне малоприятная процедура для человека, который только что пережил домашнее насилие, поэтому и не имела права требовать от жертвы домашнего насилия слепой готовности бежать в полицейский участок. Ей ведь и так несладко пришлось.
Ну ничего, думала я про себя, пусть она поживёт пока у нас, немножко оклемается, согреется, придёт в себя, и потом мы уже решим, что делать дальше.
Делить Алёне со своим мужем, как я понимала, всё равно было особо нечего: они жили в маленькой однушке, которая досталась её мужу Виталику ещё от бабушки. С тех пор, со времён своей свадьбы они так и не обзавелись никаким особо имуществом, впрочем, как и детьми. Хотя в случае с моей подругой это можно даже было считать удачей: ну какой из монстра-Виталика мог бы получиться отец? Такой же, как и муж? Постоянно избивающий и издевающийся над собственными детьми?!
Когда мы приехали домой, я выделила Алёне самую просторную и уютную спальню для гостей на втором этаже, а наша помощница по хозяйству Галя застелила ей свежую постель с ароматом лаванды, пока я готовила для подруги тёплую ванну с травами и солью. Ей определённо нужно было расслабиться и успокоиться! И я отдала ей свою любимую фланелевую пижаму. Ей ведь так нужно было тепло!
Ну вот всё и готово. Расслабляйся. Тебе надо отдохнуть, с улыбкой сказала я Алёне, собираясь уже уходить. Не стесняйся спросить, если тебе что-нибудь понадобится, добавила я на прощание.
Я уже закрывала за собой дверь, как услышала тихий Алёнин голос за спиной:
Илона, подожди! и я остановилась в проёме, а моя лучшая подруга посмотрела на меня своими бездонными голубыми, как горные озёра, глазами. Спасибо! прошептала она мне пересохшими от горя и слёз губами, я этого никогда не забуду
Ты же моя лучшая подруга! с улыбкой ответила я. Не бери ничего в голову. Ты мне ничего не должна. И на моём месте ты бы поступила точно так же! и вышла в коридор.
И теперь все эти воспоминания пылают в моём сердце бешеным пламенем. Какая я была дура. Какая идиотка! Ведь даже тогда она уже готовилась мне всадить нож в спину? Но как?!
3
В тот день Алёна так и не спустилась к нам с Колей на ужин, хотя мы очень ждали её. Я отправила к ней в комнату нашу верную помощницу Галю с подносом с едой, который остался практически нетронутым. Я и даже не могла себе представить, когда же моя подруга снова придёт в себя после пережитого. По крайней мере, до этого случая Виталик просто ограничивался пощёчиной, толкал её, но не оставлял по крайней мере на теле синяков и увечий.
В том, что он часто и жестоко насиловал Алёну, не приходилось даже сомневаться по её редким намёкам и обрывкам фраз, но я и не требовала от своей лучшей подруги подробного отчёта об этом. Но кто же сможет обвинить мужа в изнасиловании своей же собственной жены? Это практически недоказуемо. И я даже боялась себе представить, какие синяки и раны могли скрываться на её теле под одеждой!
В том, что Виталик изменяет своей жене, я практически никогда не сомневалась, но молчала. Не пойман не вор. Тем более зачем бы я стала на него лишний раз наговаривать, когда и так всем всё было понятно Но пережить в один день и измену мужа, которую он совершил на глазах у собственной жены, унижение и ещё и тяжёлые побои в довесок это просто невыносимые испытания для женщины!
Поэтому весь вечер после ужина я сидела и просматривала в интернете адреса и сайты реабилитационных центров и психологов, которые работают с женщинами, пережившими домашнее насилие. И когда перед самым сном я снова зашла к Алёне, чтобы проведать её и осторожно поинтересоваться, не передумала ли она всё-таки по поводу решения написать заявление в полицию, то я увидела, что она свернулась калачиком под одеялом и тихонько спала. И я решила не будить её: завтра мы что-нибудь обязательно придумаем.
Весь следующий день у меня прошёл в рабочих заботах: я всё-таки как-никак директор по развитию крупной торговой фирмы, которую мы основали вместе с Колей почти пятнадцать лет назад. И теперь поставили на ноги, сделав из неё процветающую компанию.
Я поручила своей незаменимой помощнице по хозяйству Гале, с которой мы уже вместе много лет, и я даже не представляю, как бы без неё я бы успевала содержать наш огромный дом, выполнять все малейшие просьбы моей подруги, если вдруг ей что-то понадобится.
Я успела урывками между работой в течение дня просмотреть множество статей про домашнее насилие и уже прекрасно понимала, что период выздоровления это крайне долгий и болезненный процесс. Когда я возвратилась вечером домой с работы, я спросила у Гали, как чувствует себя наша гостья, и та только неопределённо пожала в ответ плечами. Я поднялась наверх, и нашла Алёну сидящей на кровати такой же бледной и тонкой, как и накануне, хотя мне всё-таки показалось, что её скулы немного порозовели Вот и отлично, подумала я про себя. Пройдёт всего несколько дней, и она придёт в себя.
Ну как ты сегодня, Алёнушка? ласково спросила я свою подругу, и та только грустно посмотрела в окно. Послушай, я не хочу на тебя давить ни в коей мере, села я рядом с ней на кровать и положила свою ладонь на её колено. Но может быть ты всё-таки подумаешь о том, чтобы наказать этого урода, который столько лет мучил и издевался над тобой? сделала я ещё одну попытку убедить её написать заявление на своего абьюзера-мужа, и у Алёны в ответ только потекли слёзы в два ручья. Ну хорошо, хорошо, быстренько свернула я эту нервную для всех тему и успокоила её. Я ни на чём не настаиваю! Прежде всего, это твой личной выбор, и только твой! тихо добавила я. Может, ты сегодня выйдешь к нам, чтобы поужинать всем вместе с Колей? весёлым голосом предложила я.
И Алёна ответила, грустно вздохнув:
Да, я бы, наверное, вышла сегодня, но мне совершенно нечего надеть! вдруг улыбнулась она, и я безумно обрадовалась этой промелькнувшей на её лице, как лучик, улыбке. Я ведь ушла из дома буквально в одних трусах, сказала она, и я заметила в ответ:
Слушай, а ты права: и правда, в одних трусах Практически
Да, чёрт возьми, в одних трусах, мать твою! вдруг начала смеяться Алёна.
И тогда я поняла, что у неё началась истерика. Ну что же, это даже хорошо: значит, процесс выздоровления уже наступил!
Ты знаешь, а у меня ведь целая огромная гардеробная, забитая вещами, которые я даже ни разу не надевала! заговорщицки сказала я своей подруге. А это значит Что ты можешь выбрать всё, что только захочешь!
Ух ты! ответила Алёна, и я обрадовалась, когда увидела, как загорелись её глаза, как два ярких сапфира. Ты уверена, что всё? спросила она с лукавой улыбкой.
Ну конечно, Алёна! ответила я. Хоть раз в жизни пригодятся! Я ведь многие наряды даже ещё не успела ни разу надеть! Вот как раз и выгуляем их! и в тот момент я действительно так думала, мне было ничего не жалко для лучшей подруги, лишь бы она хоть немного стала чувствовать себя лучше!
Мы отправились с Алёной в нашу с Колей спальню, где у меня находится моя просто громадная гардеробная, размером наверняка больше, чем вся Алёнина квартира, вдруг поняла я, когда мы зашли внутрь. И я увидела реакцию своей подруги.
Алёна зашла в мою гигантскую комнату, наполненную разными вещами: костюмами, платьями, джемперами, туфлями и сумочками, и тогда она мне напомнила ребенка, который вдруг попал в роскошную кондитерскую, заставленную самыми лучшими и вкусными тортами и пирожными. И теперь она стояла в нерешительности, не зная, что же ей выбрать.
Я что, могу взять абсолютно всё? всё ещё не верила мне моя лучшая подруга.
Ну конечно! со смехом ответила я. В конце концов, вещи должны служить своим хозяевам и радовать их! Вот как раз и пришёл их черёд сослужить свою службу, заключила я.
И рука моей подруги сразу же потянулась к вешалке с моим любимым алым платьем! Которое висело в самом дальнем углу, за ворохом другой одежды. И я сразу же вспомнила моё первое свидание с Колей, когда мы ещё были совсем небогатыми, и он только начинал ухаживать за мной. И я отлично помню, как тогда надела это яркое платье, которое сейчас держала в руках Алёна, и прочитала желание в глазах моего тогда ещё будущего мужа, когда он увидел меня в нём.
И пусть это платье было совсем недорогое, моя рука так и не смогла подняться, чтобы выбросить его. Я ведь отлично помню, как после того свидания Коля провожал меня домой, и я, всё ещё колеблясь, но понимая, что больше ждать нет времени и сил, просто предложила ему:
Может, кофе?
И, конечно же, никакой кофе мы с ним тогда не пили! Я помню, что как только пенка стала подниматься в турке, крепкие и нежные руки моего Коли вдруг обхватили меня сзади, и я почувствовала спиной его крепкое упругое тело, а на затылке его дыхание, а потом его нежные губы, которые поцеловали меня сначала в шею, а затем двинулось дальше, ко впадинке под ухом, и я, не выдержав, повернулась к нему лицом, и наши губы наконец-то встретились в первом глубоком поцелуе А кофе так тогда и убежал
Но нам было плевать на этот чёртов кофе, потому что мы, уже срывая с себя всю одежду, в нетерпении, как подростки, безумно целовались, и Коля подсадил меня на стол, прямо там. На моей крошечной кухне, и я почувствовала, как он врывается в меня, под ароматы жжённого кофе А моё алое шёлковое платье небрежно висело на спинке стула.
И я совершенно отчётливо для себя поняла в тот момент, когда Алёна взяла вешалку в руки, что я не готова к тому, чтобы кто-нибудь другой носил его. Носил мои воспоминания о том первом свидании. И том первом разе с моим мужем. Я слишком сильно люблю его. И слишком для меня дороги воспоминания, связанные с ним.
Я что, могу выбрать даже его? с невинным видом посмотрев на меня, спросила меня подруга, и я лишь покачала головой в ответ: