Глупости, Марта. Если мужчина не может защитить девушку, а ищет выгоду в ее несчастье, то он недостойный человек.
Дэниэл решительно встал с гамака и обнял Марту. Об этом он мечтал с утра, когда у них так и не сложился разговор на верхней палубе, и все представлял, как это будет? Что она скажет? Оттолкнет ли его, отвернется или не будет против? Он опасался, что впервые в жизни сердце приняло решение за него, не оставив выбора. А Марта Она молча прислонилась щекой к его груди, не отстранилась, не оттолкнула. Не удержавшись, Дэн осторожно, едва касаясь, провел ладонью по ее растрепанным золотистым прядям и отпустил, а она, опустив глаза, очень старалась не встречаться с ним взглядом.
Ладони горели, будто он долго-долго держал их над костром. Невидимые искры метались по коже, и он прижимал руки к лицу, чтобы остудить, но пожар внутри ничем нельзя было погасить. Марта тем временем забралась в гамак с ногами и укуталась в тонкое потрепанное одеяло, а он, скрываясь в полумраке, долго смотрел, как она пыталась уснуть.
Спокойной ночи, Марта, прошептал юнга и улыбнулся своему пожару. Зачем гасить огонь, если он светит и греет?
* * *
Рулевой Джонни отчаянно зевал и со скуки считал склянки: до окончания его ночной вахты оставалось еще два звонка. До утра было пока далеко, но небо уже светлело, полоска горизонта окрасилась в серый, а звезды потускнели, как старое и давно не чищенное серебро. В предрассветную пору вокруг было тихо, только волны изредка с тихим плеском набегали на борт и с шелестом откатывались прочь. Качка стала совсем слабой, и если бы не предсказание попутного ветра почти на всю дорогу, Джонни бы уже готовился к штилю.
На краю гроты-гика к вкрученной в древесину железной петле покачивалась плотно закрытая банка из темного стекла, в которой тускло поблескивала сальная свеча. Открытый огонь на корабле был запрещен, но чтобы сверяться с картами и компасом, рулевому выделяли безопасный источник света. В южных водах по ночам рыскали пиратские суда, и даже крохотный огонек мог выдать целый корабль, поэтому ночным вахтенным приходилось портить зрение.
Джонни вынул из внутреннего кармана часы на цепочке, подцепил ногтем крышку, с почти равнодушной досадой посмотрел на мутный циферблат. В непосредственной близости от компаса тонкая черная стрелка чуть заметно подрагивала и смещалась на пару минут в сторону. До предпоследней склянки оставалось еще около четверти часа.
Шорох из-за стакселей и негромкие ругательства заставили рулевого насторожиться. Джонни на всякий случай опустил руку во внутренний карман камзола, сжал холодную рукоять клинка, опасливо оглянулся. Рядом с бортом прошла вразвалку невысокая темная фигура. Не разжимая пальцев и не отпуская другой рукой штурвала, Джонни развернулся на звук.
Эй, кто здесь?
Тише, вахта, не шуми, из темноты под свет импровизированной лампы шагнул судовой кок Марко ла Кайра. Лицо его наполовину осветил огненный шарик. Черные кудрявые волосы свесились на лоб, прикрывая изуродованный шрамом висок и один глаз. Второй, быстрый, живой, черный, зловеще поблескивал в рыжеватом отсвете.
Опусти оружие, спокойно и с нотками заискивания в голосе сказал Марко. Пока что не время слушать звон клинков, но, клянусь тебе Светлейшими, оно скоро придет.
Что ты хочешь от меня? Моя вахта скоро закончится, несмело начал Джонни и тут же осекся под пристальным и хитрым прищуром кока. К Марко на судне относились совершенно по-разному. Одни считали, что кок самый добрый и дружелюбный человек в мире, другие опасались его и старались не иметь с ним дела. Джонни относился ко вторым: скрытность и таинственность ла Кайры ему не нравилась, и то, что он пришел вот так тайно, под покровом ночи, явно ничего доброго не сулило.
Тем лучше, Марко наклонился к нему ближе, однако, не выходя из полутьмы. Мне нужно с тобой поговорить. Держи штурвал и слушай меня внимательно. Еще пять ночей, и мы войдем в главную бухту Деншилля. До этого кончится испытательный срок нашего капитана, а сменить его мы уже не успеем
Какой испытательный срок? нахмурился рулевой. Янис ходит с нами уже восемь витков, кто его испытывает?
Я, криво улыбнулся Марко. Бунт уже почти готов, он вот-вот разразится. Не хватает только одного крохотного недоразумения, одной искорки, чтобы поджечь эти пороховые бочки. Помнится, у тебя тоже были некоторые разногласия с Янисом, особенно когда он не позволил тебе сойти ненадолго в Ридхеле и повидаться с родными, разве я не прав?
Джонни поскреб в затылке. Да, капитан Миллс превыше всего ценил дисциплину и собранность на судне, но тем лучше было для всей команды. А тот раз и вовсе стерся из памяти, столько лун прошло Это же не повод бунтовать, хмыкнул рулевой.
Да что ты? Неужели тебе так нравится этот сын морской бездны? прищурился кок. Повод для бунта, как я уже сказал, это искорка на пороховом складе. Фьють и все, и пожар, грохот, взрывы! Одно неосторожно брошенное слово, одно неверное действие, и вот команда горячо протестует, и вот мы уже ходим под предводительством настоящего морского волка, а не одноглазого сопляка Миллса! Разве ты забыл, что он здесь только потому, что его папаша командовал этой посудиной? Разве нормальные капитаны по протекции получают место? Да кто его уважает в команде?
Глава 5 Черный парус
Я, например. Ты не прав начал было Джонни и вдруг почувствовал, что Марко стоит у него за спиной, а к шее прижимается остро отточенное лезвие кривого ножа.
Не хочешь по-хорошему, будет, как я скажу, прошептал Марко ла Кайра спокойно и хладнокровно. Лезвие провело по коже, несколько капель крови сползло за воротник рубашки. Янис мальчишка. Двадцать семь витков это не возраст капитана, а ведь именно тогда он им стал. Если бы не Джон Миллс, он бы не взлетел так высоко. Чем выше летаешь, тем больнее падать. Его папаша пропихнул на службу, а вы и рады?
К капитану не было нареканий, уже тверже сказал рулевой. Он никогда не подставлял нас, не клал деньги с продаж себе в карман. Если до сих пор все было спокойно, с какой стати люди взбунтуются завтра?
Узнаешь, криво улыбнулся Марко. Сейчас ты отходишь от штурвала и отдаешь его мне. Чайка крикнуть не успеет, как причина для завтрашнего протеста уже найдется.
Джонни попытался вывернуться из цепкой хватки кока, зацепил ботинком его сапог и хотел повалить на палубу, но тот опередил его, развернув спиной к грот-мачте и с размаху приложив затылком о дерево. Рулевой стиснул пальцы на его воротнике и дернул вперед:
Драки на борту запрещены! Дуэли тем более!
Можешь согласиться со мной, а можешь еще раз встретиться с карцером, сощурился Марко ла Кайра. Как ты думаешь, кому капитан поверит скорее: коку с безупречной репутацией или матросу, который там уже побывал трижды?
Парень закусил губу с досады. Да, примерным поведением он не отличался, но больше у команды не было к нему нареканий. Он мог опоздать на обед, проспать вахту, примчаться из порта на корабль последним, но никогда не отлынивал от работы и не спорил с приказами капитана и квартирмейстера. Пока он соображал, как избавиться от назойливого кока со странным предложением, тот уже ловко опередил его и взялся за штурвал.
Джонни подскочил с палубы, как ужаленный, кинулся на Марко сзади, попытался оттолкнуть его от штурвала, выкручивая руку, но тот легко отмахнулся, будто сила против него ничего не стоила. Незаметно выхватил из-под рукава нож, с которым Джонни был уже знаком, и небрежно приложил острием к шкотам штурвала.
Одно движение, и Исида потеряет ветер и курс, вкрадчиво предупредил Марко.
Тебе-то с того какая радость?!
Мне все равно, где сдохнуть: на пиратской шхуне от выстрела в затылок или на этом плавучем корыте от жажды и голода. Но, боюсь, капитан будет тобой недоволен, если шкоты порвутся в твое дежурство.
Джонни ничего не ответил. Кок держался за штурвал непринужденно, будто всю жизнь занимал место у руля, смотрел вперед и даже начал мурлыкать себе под нос. Рулевой осторожно двинулся к капитанской каюте, но, едва взялся за кольцо, чтобы постучать, как вдруг весь воздух выбило из груди, по спине потекло горячее и липкое. Он судорожно вдохнул и захлебнулся кровью, ноги заскользили по палубе, и последнее, что он почувствовал как Марко подхватил его под мышки и поволок к борту.
Штурвал, лишившийся контроля, мгновенно раскрутился. Судно опасно качнулось и легло под ветер, едва не черпнув кормой волну. Парус захлопал, как мокрая простыня на ветру, бортовой прожектор мигнул и погас. Марко, удовлетворенно хмыкнув, стер башмаком тонкую кровавую дорожку и постучался в каюту Яниса.
Капитан вышел сразу же, словно стоял под дверью.
Какого черта?
Мейр Янис, рулевому после ужина сделалось дурно, кок пристыженно склонил голову. Я вышел прогуляться и увидел, как он потерял штурвал и упал сам. Назначьте
Я сам, коротко бросил Янис и, даже не оглянувшись в сторону Джонни, бросился к штурвалу, крепко сжал рукояти. Но было поздно: судно потеряло курс, сбилось и взяло сильнее на северо-восток. Кок ухмыльнулся в спину капитану и скрылся, не дослушав просьбу позвать к Джонни врача.
Янис простоял на вахте всю ночь. К пяти часам утра начало светать, небо тронуло золотом, и алая полоса рассвета тут же пропала в облаках. Море показалось неспокойным: волны яростно набрасывались на борт, хлестали в обшивку и россыпью брызг летели в лицо, когда нос зарывался слишком сильно. Ветер скрипел в канатах и хлопал парусами, трепал волосы и холодил взмокший от напряжения лоб. Янис успел только один раз глотнуть воды, которую заботливо принес юнга: баркентина рыскала в волнах, и он трижды проклял и кока с его дурным ужином, и рулевого с его внезапным недугом. Дэниэл все крутился поблизости: то бухтовал запасные канаты, то бегал за иглой и нитью, потом присел рядом с Джонни и осторожно потряс его за плечо, чтобы он позволил ему взять порванную парусину. Тот не пошевелился, Дэниэл его окликнул и вдруг отпрянул, отлетев на несколько шагов и пораженно рассматривая свои руки.
Капитан! растерянно обернулся к Янису, и тот краем глаза увидел, что на ладонях парнишки темнеет кровь. Он мертв
Что? Как? не выпуская штурвала, Янис нахмурился, вгляделся в лежащего рулевого и понял, что показалось ему странным в неестественной позе. Дэниэл, пересилив страх и отвращение, перевернул его ничком и поморщился, разглядев торчащую из спины рукоять ножа и глубокую кровавую рану. Маленький рубин в глубине червленой вязи сверкнул, словно еще одна, заблудившаяся капля крови.
Проклятье, прошипел Янис. К штурвалу, живо!
И сам наклонился над убитым, выдернул нож из раны. Юнга послушно ухватился за скользкие рукоятки, но его сил не хватало, чтобы ровно удерживать курс. Без лишних указаний подоспел боцман, сильный крепкий парень чуть ли не вдвое выше юнги, и помог ему, взявшись с другой стороны. Вместе им удалось поставить тугой руль ровно. Янис брезгливо поморщился, разглядев знакомый клинок, когда-то обмененный на хорошее вино и оливковое масло у северян. Марко ла Кайра
Он обернулся к боцману, чтобы отдать приказ взять кока под стражу, но неожиданно крик марсового, дежурившего на такелаже, разорвал шелестящую морскую тишину:
Парус на горизонте! Черный флаг, капитан!
На загорелое, осунувшееся лицо капитана хлынула бледность.
Быстро оба собираться, после поговорим, если живы останемся, коротко бросил он. Все наверх! Готовиться к бою!
Юнга почти кубарем скатился по лестнице в трюм. Встрепанный, взволнованный, заметался среди гамаков и разбросанных вещей.
Что происходит? Марта испуганно метнулась к нему. Тот быстро переодевался, путаясь в застежках и не попадая руками в рукава: сменил камзол с широкими рукавами и без пуговиц на облегающую кожаную куртку, затянул покрепче пояс с металлическими заклепками, сунул за него кинжал и револьвер, и все это в считанные секунды. Немного подумал, пошарил под тонким одеялом и спрятал во внутренний карман сложенную записку. Марте на мгновение даже показалось, что темно-каштановый вихрь летает по трюму. А Дэниэл тем временем остановился, опустил руку под свою сложенную меховую куртку, выудил маленький пистолет с длинным тонким дулом, передернул курок, щелкнул холостым в воздух, отчего девушка вздрогнула и втянула голову в плечи.
Возьми, юнга вложил холодную рукоять ей в ладонь и сомкнул ее пальцы. И вот Заряды. Никогда не добивай все до последнего. Пользоваться умеешь?
Марта кивнула, хотя представление о том, как стрелять, имела очень слабое. Взвести курок, прицелиться, нажать на спусковой крючок И, наверное, все.
Ладно, Светлейший с нами, пойдем, юноша развернул девушку к выходу и слегка подтолкнул в спину.
Когда все собрались на палубе и выстроились в неровный ряд, времени прошло уже достаточно, и черные паруса можно было разглядеть уже невооруженным взглядом. Команда в полном составе ждала распоряжений капитана. Янис мерил шагами палубу и теребил край широкого рукава: ждал, пока стихнут последние перешептывания и разговоры.
Приказываю опустить орудия и привести их в боевую готовность. Открывать огонь только по приказу. Каюты и трюм запереть, люки задраить, проверить сохранность пороховых бочек, занять боевые позиции. Кливер, фор-марсель, грот-марсель поднять. Рулевому держать лево руля. Личное оружие иметь при себе. И, да, голос его вдруг показался глухим и тихим, судно наш дом. Берегите его так, как берегли бы свои дома. Главное не выжить самому, а знать, что ты умираешь не напрасно. Защищаться до последней капли крови!
Он вскинул вверх руку с револьвером. Большинство матросов повторили этот жест, послышались поддерживающие бодрые возгласы. Марта краем глаза увидела, как Дэниэл с абсолютно серьезным лицом тоже поднял руку, словно готовясь не к смерти, а к очередному заданию. Один только кок не повторил за ними, но взглянул в сторону капитана необычно пристально.
По местам! гаркнул Янис. Команду как ветром сдуло, и вот уже заскрипели канаты, где-то сбоку гулко ухнул вверх большой тяжелый кливер. Янис стоял у борта и вглядывался в приближающиеся паруса: несмотря на то, что баркентина шла легко и скоро, пиратский корабль настигал ее.
Капитан, сзади тихонько подошел юнга, смущенно теребя застежку на куртке. Можно здесь, с вами?
О чем ты?
Можно с вами отражать абордаж?
Янис пристально взглянул на парнишку. В его хмуром взгляде сквозила решимость, но
Нет, коротко отрезал Миллс. Новички погибают первыми.
Прошу, пожалуйста! Я уже не новичок! вспыхнул Дэниэл. Вместо ответа Янис выхватил револьвер и без предупреждения выстрелил в воздух. Дэн вздрогнул, втянул голову в плечи.
Еще вопросы есть?
Юнга разочарованно вздохнул, застегнул куртку и поспешил уйти к люку. В глубине души шевельнулась обида: он уже почти офицер, осталось отслужить только две луны до осени, а капитан до сих пор считает его мальчишкой, за которым нужно приглядывать и которому нельзя доверить ничего важнее обыкновенной вахты и мелких поручений. Устраивает ему проверки, запугивает да чем он хуже Эллиота, который старше всего на два витка!
Скорость сближения два с половиной узла, стакселя поднять!