В лекциях «Остаться человеком: офисы, мегаполисы, концлагеря» проводятся параллели между состоянием узников концлагерей и людьми живущими в условиях всеохватывающего погружения в рабочий процесс при отмирании способности обращать внимание на запросы высших проявлений духа. См., например, часть 3, пункты ООа-ООb.
Когда рабочие будни воспламеняются смыслом, они перестают быть беспробудностью и оживают[23]. Если человек помнит о вечности, в которую предстоит вступить ему и его пациентам, то контакт с человеческим страданием теряет свой обжигающий характер. Если есть память о вечности, то становится понятно, что в предсмертные минуты умирающий пытается переосмыслить свою жизнь. Для чего и во имя чего она была прожита? Предсмертное время может стать временем великих открытий, придя к которым умирающий примиряет с Богом, с другими людьми и обстоятельствами. Если же памяти о вечности нет, то и этих великих минут со стороны не заметно. Видны лишь страдания и неблагообразие поврежденного тела, слышны лишь хрипы и стоны. Для врача в данном случае, если он еще не слишком зачерствел, смерть пациента является травмирующим фактором. Врач борется за его жизнь, но пациент все равно из неё уходит. Кто-то из врачей переживает настолько сильное напряжение, что не может расслабиться даже и после работы. Кто-то пытается прийти в себя через ночную рыбалку. Речь идет не о простом закидывании удочки, а о рыбалке профессиональной. Речь идет о рыбалке, отправляясь на которую рыбак берет с собой специальные блесна, специальные крючки. По всей видимости, необходимость вдумчиво обходиться с профессиональным инвентарем дает человеку возможность переключиться с неприятных мыслей на процесс рыбалки.
Если же память о вечности не испаряется из сознания, то смерть других воспринимается, скорее, как таинство перехода человека в другие условия существования[24]. Вследствие такого восприятия ситуации человек естественным образом становится защищенным от травматического переживания.
Некоторые аспекты различного рода кризисов, упомянутых выше, вторглись однажды в жизнь молодой операционной медсестры. В своем письме она писала: «Операций много, но в последнее время я стараюсь больше заниматься админ. работой, стоять на операциях нет никакого желания, говорят, это бывает, когда много лет работаешь на одной работе. Хочу пойти на какие-то курсы, конечно, буду немного пропускать из-за времени, но очень хочу чем-то себя занять, может, тогда работать захочется. Чтение книг не помогает (о чтении см. далее), исповедоваться получается раз в 34 недели, и всегда с трудом проводить досуг в театре, оперетте можно? У меня, похоже, говоря медицинским термином, депрессия, я не говорю, что всегда, но посещает она меня часто, и мне это уже надоело, я хочу с ней бороться, правда, не знаю, как. Смотрела программы, но утешения не получала» (в приведенных выше описаниях ургентной зависимости и работоголизма отмечалось, что истощенные люди по вечерам смотрят ТВ).
Опуская вопрос о курсах (чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать подробности жизни медсестры), в общих чертах ситуацию можно представить следующим образом. Когда медсестра начинала работать, она ассоциировала свою работу с реализацией евангельских заповедей о любви и милосердии. Но, погрузившись в работу, что называется, с головой, она стала утрачивать понимание смысла в работе.
Смысл можно уподобить пару над котлом. Пока под котлом горят дрова, от котла идет пар. Погас огонь и пар исчез. Процесс постепенного исчезновения осмысленности действий воспринимается человеком с неким недоумением. Вроде бы в его жизни внешне никаких значительных перемен негативного характера не происходит, но жить становится все невыносимее и невыносимее.
При исчезновении смысла работа из служения, открывающего возможность для деятельного проживания евангельских заповедей и, следовательно, для приобщения к благодати, превращается в рутинное бытование, повинность.
Если же ощущение перспективы теряется, если испаряется смысл, то что выходит на первый план сознания? Грязные бинты, переживание усталости и несправедливости начальства, досада на дрязги в коллективе, моральная усталость вследствие постоянной нехватки средств. Человек как бы не живет, тащится по жизни. Словно ворочает изо дня в день безликие многотонные глыбы. Куда? Для чего? Усталость накапливается, работа перестает приносить удовлетворение и превращается в каторжное отбывание срока заключения (некоторые штрихи к данному состоянию см. в статье «Игра или доминанта на жизнь вечную?», в части 1, в главе «Постскриптум к первой части»; статья готовится к публикации).
Так происходит, если человек, войдя в поток суеты, начинает забывать исполнять свое молитвенное правило, перестает читать Евангелие. Если связь с Евангелием утрачивается, то смысл «одушевлявший» будни перестает «подновляться». Он тускнеет, становится слаборазличимым в сутолоке дней, а потом и вовсе словно испаряется. Приблизительно таким образом можно ответить на заданный одной медсестрой христианской вопрос насчет нарастающей депрессии и желании вследствие неё развлечься в опере или театре.
Неудовлетворенности работой, бывает, что предшествует отказ работника от того, что не связано напрямую с работой. За периодом чрезмерной активности следует усталость, истощение, желание отдалиться от коллег. «Затем следуют перемежающиеся депрессивная и агрессивная эмоциональные реакции». Человека начинает характеризовать формальный подход, безразличие к работе и самоизоляция. Со временем он надламывается, что приводит к появлению различного рода расстройств и развитию различного рода зависимостей «алкогольной, наркотической, игровой, интернет-зависимости и др.». К подобным последствиям кто-то приходит и иным путем. Кто-то вкладывается в дело без остатка, ожидая получить от него некие «дивиденды»[25].
То есть, выбрав какое-либо направление деятельности, он «загадывает себе желание»: пойду этим путем и будет мне счастье. Какая-нибудь женщина, например, узнав о «медсестре с бриллиантами», тоже захочет испытать чувство полноты жизни. Наденет украшение, придет в хоспис и скажет врачу, что хочет стать счастливой. А врач ей покажет на судно, которое нужно отнести тяжело больному пациенту, от разлагающейся плоти которого идет неприятный запах. И так день за днем. «Где же мое счастье?» спросит женщина.
Она не понимает, что счастье дает не поставленное под больного судно, счастье касается сердца, движимого состраданием к больному. А выполнение функциональных обязанностей медсестры может стать путем, идя по которому, женщина может изменить свое сердце. Допустим, она горда, мучает и себя и других своими капризами, сама себе не рада. И вот она приходит к больному, кормит его с ложечки, а он говорит ей грубости. Ей хочется бросить свое дело, хочется возненавидеть больного, ответить ему злом за зло, но она смиряется, просит помощи у Бога, молится за больного. И потихоньку ее сердце, как заржавевший мотор, начинает двигаться, освобождаться от ржавчины. На следующий день преодолевать себя уже легче. На следующий еще легче. И когда появляется искреннее желание больному блага, то сами собой появляются нужные слова и произносятся они столь добродушно, что стена, выставленная больным, растворяется. Когда гордый человек преодолевает собственный эгоизм через любовь к ближнему, ему становится легче. А со временем он приходит и к тому, что становится готовым испытать счастье. Так мы возвращаемся к притче Экзюпери про дозорного и к словам Экзюпери, близким по смыслу к притче: «Мало дать. Нужно сотворить того, кто получит».
О значении деятельности в постижении духовных понятий
В контексте данной мысли можно вернуться к словам медсестры, писавшей, что чтение книг ей не помогало. Люди, находящиеся в состоянии упадка, читающие и желающие найти выход из своего положения, могут в некоторых случаях совершать ошибку, о которой писал Экзюпери. То есть они пытаются найти выход из своего положения, смысл, горение сердца, понимание своего призвание, как вещи среди вещей. Иногда в какой-то книге действительно можно прочесть слова, которые перевернут понимание ситуации и укажут путь к перспективе. Но так бывает в основном тогда, когда человек внутренне готовил себя к перевороту деятельностью, в соответствии с тем, что он читал.
Во многих прочих случаях люди часто бывают не готовы к подобному перевороту. Более того, их мозг находится в таком состоянии, что воспринять свою жизнь целостно и с разных углов они бывают не в состоянии.
В данном ключе можно вкратце отметить, чем является невроз с точки зрения физиологии (чтобы пути выхода стали понятны). О неврозах в психологии есть масса теорий, но на данный момент не они интересуют. С точки зрения физиологии невроз представляет собой такую ситуацию, при которой мозг реагирует на ситуацию не целостно, не всеми своими отделами (активизация которых предполагается ситуацией), а какой-то частью. То есть группа нейронов образовала кольцо, и при необходимости активизировать все необходимые отделы мозга активизируется только это кольцо.
Про такие ситуации говорят, что человек «на своей волне», что «мыслит однобоко». Один думает обо всем сквозь призму денег, другому за любым словом со стороны ближнего мерещатся издевка или угроза. То есть человек своим мозгом «отщипывает» от ситуации кусочек и извращенно его истолковывает.
Если такому человеку дать «правильные» книги, в которых действительно даются ответы на его вопросы, он не поймет написанного. Одному книга не понравится, потому что в ней не написано, как заработать, другой увидит в факте подаренной книги скрытую насмешку и желание «ткнуть его носом» в его недостатки.
Чтобы человек стал способен понимать как книги, так и советы, обращенные к нему, его ум должен выйти из закольцованного состояния, что достигается через покаяние (покаяние с греческого языка переводится как «изменение ума»; подробнее см. в книге «"Победить свое прошлое": исповедь начало новой жизни», в главе «Исповедь и осознание»[26]).
Также необходимо понять, что одного чтения недостаточно. Необходима деятельность, совершаемая в русле заповедей Евангелия. Деятельность, связанная с реализацией заповедей о любви к Богу и к ближнему, приведет человека к различным ситуациям, прохождение которых будет активизировать различные центры мозга.
Например, посетив дом для сирот, человек, думавший о всем сквозь призму денег, увидит людей, которые на жизнь смотрят иначе. Люди, которых он увидит, имеют в жизни немного и этому немногому радуются. Он же, имея многое, постоянно чем-то недоволен.
Таким образом могут активизироваться структуры, связанные с таким качеством, как благодарность. И когда человек будет читать слова «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (1 Фес. 5, 1618), «Не забывайте также благотворения и общительности» (Евр. 13, 16), ему станет понятно, о чем идет речь.
«Слова Божественнаго Писания, наставляет преподобный Марк Подвижник, читай делами». Он же отмечает, что закон свободы, о котором человек читает разумом, «понимается деланием заповедей».
«Всему утверждением служит дело», пишет он. Хотя бы знание о деле и было истинно, без дела оно не твердо. Знание о деле помрачается, когда человек проявляет нерадение о нем. Если в небрежении остаются дела, то и памятования о них «исчезнут»[27].
Комментируя слова преподобного Марка с точки зрения физиологии, можно отметить, что знание, не подкрепленное действием, не прочно. Связи, протягивающиеся между нейронами, со временем распадаются, если необходимость в них не поддерживается регулярно. К этой мысли можно прибавить примеры, которые у всех на виду: многие про себя говорят на иностранном языке хорошо, но стоит вступить в диалог с живым, а не воображаемым собеседником, так сказать ничего не получается. Многие теоретически знают, как провести бросок, выточить на станке деталь, взять ноту. Но практически уходят месяцы и годы, прежде чем появится навык выполнить указанные действия. Также можно отметить, что такие понятия как смысл и призвание могут быть человеком осознаны в контексте сформировавшейся картины мира.
Для формирования же картины мира и образа мира, как отмечает одна профессор-дефектолог, недостаточно стимуляции работы органов чувств (применительно к разбираемой теме слова о чувствах можно спроецировать на процесс чтения, который совершается с помощью глаз). «Пространственно-временной континуум окружающего мира постигается прежде всего, на основе двигательной активности». В ходе активности человека происходит «объединение различных участков центральной нервной системы» в единую цепь и совершенствуется «межанализаторное взаимодействие». По мнению А. Н. Леонтьева, каково строение деятельности человека, «таково и строение психического отражения реальности». Ознакомив читателя с мыслями как Леонтьева, так и иных исследователей, автор, подводя итог, отмечает: лучше усваивается то, что включено в «повседневную деятельность и имеет полноценную чувственную основу, что входит в жизненный опыт»[28].
«Тренировка позволяет достичь больших результатов, пишет один автор о деятельности мозга, связанной с освоением языка, если навык тесно связан с повседневной жизнью». «Ежедневное погружение (в среду, в которой люди говорят на изучаемом языке) обеспечивает нам концентрированную практику происходит поэтапное формирование у нас нужных навыков»[29]. Применительно к ситуации медсестры от данного изречения можно поставить вопрос: помогает ли желающему начать говорить на иностранном языке одно чтение учебников?
То есть применительно к теме смысла слова о значении деятельности можно переформулировать следующим образом. Смысл помнится человеком, когда он живет этим смыслом постоянно. Нужно хотя понемногу, но каждый день читать книги духовных авторов и молиться. И не только молиться, но и активно воплощать читаемое на практике. И не только воплощать читаемое на практике, но и быть готовым к ежедневной борьбе с эгоизмом. Нужно учиться не утрачивать благоговейного отношения к жизни и к священному, ведь утрата благоговения может сопровождаться утратой благодати. Благодать отступает от человека, и он теряет смысл (см., например, ответ «Опустошение и желание покончить с собой»[30]; о навыке хранения благодати статью «Брешь в стене (часть 22). Некоторые мысли о целостной духовной культуре и выходе из круга патологических состояний»[31]).
Познать свое призвание и следовать ему
Значение деятельности в процессе постижения духовных понятий отмечено в трудах духовных авторов. Так, мысль о деятельности присутствует в совете, данном священником Антонием (Голынским) молодежи, которая, «начиная жизнь», «не знает, к чему она предназначена». Священник убежден, что каждый юноша одарен какими-то способностями, «и он должен развивать их всеми силами, чтобы быть готовым исполнить свое назначение, когда он будет нужен Господу». Из-за того, что способности не развиваются, они пропадают без пользы для других людей и для своего владельца. Священник считает, что должно постоянно упражняться в той отрасли, к которой имеется дарование, «и в свое время Господь ясно укажет нам применение наших сил»[32].