В воздухе раздался храп лошадей, крики раненых и громкие команды десятников. Эхо голосов ещё висело в воздухе, а навстречу скучившимся уйгурам, неся с собой смерть и ужас, устремилась вторая партия стрел. Всадники разворачивались, спешили и отчаянно хлестали лошадей, пытаясь спастись. После шестого выстрела те, кто выжил, умчались на дальний край поля. Туда стрелы лесных охотников не долетали.
Уйгуры со страхом смотрели на неподвижные зелёные кусты, за которыми прятались хитрые враги. Однако среди них не было монголов, а сотник, возглавлявший разведку, передвигался в это время со своими людьми по верху ущелья и ещё не дошёл до того места, где это произошло.
Поэтому оставшиеся в живых десятники, быстро оценив количество лучников, приняли решение атаковать. Они собирались применить стандартную монгольскую тактику расстрела пешего противника в движении.
Лошади поскакали по кругу одна за другой, всадники стали визжать и улюлюкать, подбадривая себя громкими возгласами, и, пролетая мимо того места, где находились лучники туматов, стреляли на ходу в тёмную, зелёную массу, надеясь поразить спрятавшихся там лесных охотников. Однако с таким же успехом они могли стрелять в небо.
Тэлэк не знал, что уйгуры применят этот приём, но, заметив движение лошадей, понял, что сейчас что-то произойдёт. Помня слова чужака об отступлении, он приказал всем юношам отползти назад, к лесу. Под защитой высоких кустов сделать это было несложно. Стрелы уйгуров исчезли в них, покрошив зелёные листья, но никто не видел, достигли ли они цели.
Туматы тем временем доползли до леса и прикрылись щитами. Тэлэк приказал не шевелиться. Одна или две стрелы случайно долетели до них, но попали в землю.
Спустя некоторое время, хоровод всадников распался, и уйгуры вновь отъехали к началу ущелья. Туда уже спустились первые разведчики монголов. Их сотник приказал уйгурам снова подъехать к кустарнику. Всадники выполнили приказ, осторожно приблизившись к самому краю и готовясь помчаться назад при первом же появлении угрозы.
Однако кусты оставались неподвижными. Возникла пауза. Дальше лошади ехать не могли. Тогда уйгуры спешились и, обнажив сабли, стали медленно продвигаться вглубь. Вершины зелёных веток доставали им до груди, поэтому туматам отлично было видно, куда стрелять. Как говорил чужак, сначала по ногам. Две команды прозвучали с небольшим перерывом. Два выстрела быстро и надёжно уложили всех нападавших на землю. При этом самих туматов по-прежнему не было видно. Они стреляли, стоя на коленях, и целились в нижнюю часть тела.
Тэлэк был хорошим учеником и старался точно выполнять приказы Билбэта. На этот раз он сделал всё так, как надо. В лесу послышался хруст веток и тяжёлые шаги большого количество людей. Это были взрослые охотники. Они остановились на самой кромке и спрятались за деревьями. В этот момент со стороны монголов раздались громкие выкрики:
Буцаж! Буцаж! неслось со всех сторон, и уйгурские всадники стали разворачиваться в сторону ущелья. Это было очень странно. А всё, что непонятно, обычно вызывает удивление. Во время войны это страх и напряжение.
Что там? Уходят? Куда? Все? Да, уходят. Что, что? переспрашивали друг друга молодые воины, неосторожно приподнимаясь над кустами. Их старшие товарищи, которые только что пришли на помощь, тоже стали выглядывать из-за деревьев. В итоге когда уйгуры отступили к ущелью, туматы выпрямились и стояли в полный рост. Никто из них не додумался, что это было сделано специально.
Они не видели, что справа, на вершине скалистой гряды, где ещё день назад находились лучники ситучей, теперь прячутся монголы. Их командиры внимательно наблюдали за странными защитниками кустов и лесов, и один из них, сотник разведки, запоминал всё, что видел: широкую полосу кустарника, густой лес вдоль реки за обрывом и верхушки гэров, над которыми поднимался дым. И чем дольше он смотрел, тем шире расплывалось его лицо в улыбке.
Лесные упрямцы не ушли со своей стоянки. Они остались здесь вместе женщинами и детьми. И теперь отступать им было некуда. Они сами заперли себя в ловушке! Эти глупцы решили спрятаться в кустах и защищаться до последнего. Ну что ж, такое он тоже видел.
Сотник приказал разведчикам вернуться в степь и передать всё Субэдэю. Уйгуры оставались здесь. Они стерегли вход в ущелье и вершины кряжей. Он думал, что запер туматов в западне и теперь сможет легко добить их, используя лучников.
Глава 6. Совет монголов
Пыли в степи ещё не было. Трава поднялась высоко, почти до пояса, поэтому лошади скакали тихо. Первая линия охраны даже не успела вскочить, когда разведчики пронеслись мимо них, прокричав несколько слов. Вскоре показалась стоянка. Воины, как и раньше, лежали под приподнятыми краями палаток, прячась от солнца.
Главный монгол, мудрый Субэдэй-багатур, сидел под навесом и смотрел на карту. Ему не давала покоя кажущаяся простота горных ущелий. Он проводил палкой по одной линии, дальше по тому месту, где находились поляна и кустарник, и в конце упирался в болота, зажатые с двух сторон неприступными отвесными скалами. Это был тупик. Ловушка.
Но зачем туматы сами загнали себя туда? У них не оставалось ни свободного места для манёвра, ни путей к отступлению вообще ничего. Они были зажаты на небольшом участке, их легко было разбить, а племя находилось на стоянке. Обычно охотники, да и скотоводы тоже, привыкали к определённым местам, считали их землями предков и не спешили покидать. Даже после сопротивления они предпочитали сдаться и платить дань, лишь бы не уходить на новые пастбища. Но туматы не были похожи на простых охотников. Они защищались слишком хорошо. Поэтому Субэдэю всё это казалось слишком просто
От глубоких размышлений его оторвал топот копыт и крики караульных. Прибыли разведчики. Сотник быстро взбежал на вершину пригорка и упал на колени.
Субэдэй-гуай! громко выкрикнул он. Мы всё узнали.
Подожди. Эй, тысячников и тёмника сюда! Быстрее! раздался громкий приказ. Когда военачальники, запыхавшись, прибежали к навесу, Субэдэй кивнул разведчику: Говори!
Все вершины заняты. Там никого нет. Мы оставили уйгуров, в конце долины. Но они гонец запнулся, подбирая слова.
Что? белесые, почти невидимые брови сдвинулись на безбородом лице, и зрачки впились в него, как стрелы.
Уйгуры прошли всё ущелье и завалили ямы. Обе.
Да, так и говорили, Субэдэй наклонился к карте. Что дальше?
Гонец подполз на коленях и приподнял голову.
Вот здесь, показал он пальцем на конец широкого южного ущелья. А вот тут большая поляна. Там был бой. Вчера. Мы видели много тел. Они все голые.
Что?!. Голые? опешил Субэдэй.
Да, подтвердил разведчик. Без одежды. И без оружия. Даже лошади. Без сёдел и стремян.
Хм-м картина становилась яснее. Надо было догадаться! Эти хитрецы собрали оружие!
Да, так и есть. У них длинные стрелы.
Как это? Они, что, напали на вас?
Нет, великий Субэдэй-гуай! Уйгуры пришли раньше. Вышли на поле и стали осматривать тела. Дальше, вот здесь, начинаются кусты. Кааргэй-батэй, их командир, нашёл проход. Вот тут, справа, воин снова показал на карту, и Субэдэй сделал пометку.
Говори! Что дальше?
Он хотел поехать туда, но его убили. Они прятались в кустах. Там шагов двадцать. Стали стрелять из луков. Длинными стрелами с железными наконечниками.
Ага, понятно. Они собрали луки и стрелы.
Да. Мы были на скалах. Искали засаду. Шли медленно. Когда спустились, там уже шёл бой.
Бой? Какой бой? С кем? С охотниками? Ты же сказал, что там лежали тела И вы видели их искренне удивился Субэдэй.
Он был прав. Его сомнения подтверждались. Простота местности была только кажущейся, и враг использовал её с особым умением. Возможно, эти лесные охотники и не хотели никуда уходить. Почему? Потому что считали себя сильнее. Но почему? Почему не боялись? Вера в духов? Или что-то другое? Это было непонятно. Что они могли придумать на этом пятачке?
Да, мы видели тела убитых. Пока уйгуры дрались. Их всадники подъехали к кустам и хотели напасть. Они стали кружиться, как всегда. Но там кусты. Везде. Они просто не знали, куда стрелять. Я видел всё это со скалы, на спуске. Уйгуры теряли людей и лошадей, но не могли остановиться. Мы выстрелили пару раз, но стрелы не долетели. До кустов далеко. Мы могли бы расстрелять их на поляне, но там были уйгуры. Мы попали бы в них. Наверное, лесные люди тоже это знали.
Все отошли?
Да, в ущелье. Там можно поставить заграждение. Есть камни. Уйгуры будут сторожить всю ночь.
А туматов видел?
Да. Они обрадовались и вышли из-за кустов. Человек шестьдесят. Смотрели на уйгуров. У них нет порядка, нет командира. Но
Что?
У всех были нагрудники и шлемы. И ещё луки. Большие, как у нас.
Ха! И ты говоришь, у них нет порядка. Кто же тогда заставил их всё это надеть? Субэдэй прищурил глаза и задумался.
Ты прав, добавил сидевший справа тёмник. Я помню даваней. У них не было оружия. И баяры были без оружия. Они скотоводы и кочевники. А эти охотники. Может, из-за этого?
Вряд ли. Луки ещё могли бы собрать. Они умеют стрелять. А вот шлемы вряд ли. Больше ничего не видел? обратился Субэдэй к гонцу.
Видел. Они долго стояли, смотрели на уйгуров. А потом сзади, в лесу появились другие. Сначала не было видно. Но потом они сами вышли из-за деревьев, вот здесь. Там за кустами лес. Они прятались за деревьями. Может, давно стояли, может, пришли. Не знаю. Но у них были копья. И луки за плечами. Да, ещё они тоже были в шлемах.
Кхе-кхе в этом покашливании главного монгола послышались радостные нотки. Как будто разведчик рассказывал не о потерях в полу тумене уйгуров, а о великой победе.
Субэдэй был опытным и мудрым воином. Ему не нравилось просто так вырезать целые племена кочевников или охотников, как это было с даванями. Лёгкие победы не радовали его. И даже новые наложницы не доставляли такого удовольствия, как строптивый соперник. Таких осталось мало.
В империи Цзинь встречались несколько городов, тангуты тоже были хитры и изобретательны, но здесь ему, похоже, попался ещё более изворотливый противник и борьба с ним превращалась в интересную игру, которую Субэдэй обожал в сражениях больше всего.
Ещё уйгуры сейчас ставят заграждения и камни. На вершинах разожгли костры. Но когда они отступили эти люди выползли на поле и стали собирать колчаны со стрелами. Вот.
Что? Туматы? Выползли? не понял Субэдэй, отрываясь от своих размышлений.
Да. Они сидели в кустах. А потом выползли. И стали собирать колчаны и стрелы.
Хо-о! с воодушевлением выдохнул он. Прямо в бою? Рядом со всеми?
Да, великий гуай!
О-о-о Они ценят длинные стрелы. У них нет своих. Значит, они поняли это сами. Нет, у них есть порядок. Их вождь явно непростой охотник. Он много знает. Торэгэй-саур, эй, вы, все, он повернулся к тёмнику и тысячникам. Двигайтесь ближе. Вот карта. Вы охотники. Что бы вы сделали против нас? Говорите!
После недолгого молчания началось обсуждение, но все военачальники сходились во мнении, что с женщинами и детьми в стойбище, без запасов еды, туматы могли только стрелять из луков и кидать копья больше ничего. Они не могли отойти от стоянки, не могли свободно передвигаться и были во всём ограничены.
Значит, надо было заставить этих лесных охотников делать это как можно чаще, и тогда стрелы кончатся, как и еда. И они сами сдадутся.
Так уже было с манаями, снисходительно произнёс тёмник. Стреляли со стен, пока было чем. Долго. Дней пять. Мы тогда хашар из деревень пригнали. Раза три гоняли. Они их всех положили. А потом стрелы кончились, и всё, сами послов прислали.
Здесь нет стен. Только горы и лес. Что они могут? Напасть из засады, ну лес поджечь, что ещё? добавил первый тысячник, которому подчинялись разведчики.
Да, могут но как-то просто, задумчиво протянул в конце Субэдэй.
Внешне всё выглядело действительно так, как они говорили, однако его смущало упрямство этого малочисленного племени. Откуда у них возникло желание сопротивляться? Они даже не попробовали прислать послов и договориться о дани. Почему? Это было непонятно. Все остальные именно так и поступали.
Надо прижать их лучниками и потом добить, предложил тёмник.
Ладно, на рассвете выступаем. Поставьте лучников возле выхода из ущелья. На вершинах тоже, вот здесь и здесь. На всякий случай. Надо накрыть эту поляну сверху. Хотя бы половину. А там на месте уже посмотрим.
Глава 7. Трудный выбор вождей
Уйгулана помогала матери. Айлана суетилась у костра, кипятя воду. У вождя подмышкой началось загноение, и они спешили промыть рану, как учил чужак. Тот в это время был у Нурэя. Главный охотник не хотел слушать своих родственников и отказывался прижигать раны. К вечеру у него покраснела вся рука и поднялась температура. Раненых было много, и Богдан старался обойти тех, кто нуждался в серьёзной в помощи. Набралось более сотни. Ещё у двухсот были царапины. Но все рвались в бой.
В некоторых случаях требовалось очистить раны и прижечь их снова. Однако второй раз делать это было опасно. Человек мог не выдержать. Его мог убить болевой шок. Об этом говорил ещё отец. Надо было какое-нибудь обезболивающее. И тут Богдан вспомнил о мешочке шамана. Он хранил его с тех пор, как тихо умыкнул у того в гэре, воспользовавшись удобным случаем.
Не спрашивая Дзэтая, как разводить эту «дрянь», он на глазок бросил щепотку в большую чашку и перемешал. Потом набрал плошку и протянул отцу Нурэя. Жена охотника была беременна и скоро должна была родить, поэтому её отвели вместе с несколькими другими женщинами в таком же положении к болотам.
Дай ему выпить. Это трава шамана, уверенно произнёс Богдан.
Нурэй послушался отца и маленькими глотками выпил горячую воду. Вскоре глаза у него закатились, лицо покрылось испариной, и бедняга стал бредить. Дальше уже всё было гораздо легче. Взяв заранее прокалённый нож, Богдан разрезал вздувшуюся кожу и показал, как надо выдавливать гной. После этого рану обязательно надо было промыть настоем ивы и подождать до утра. Если утром жар не спадёт, следовало промыть ещё раз и прижечь.
Ух, если меня ранят, ты, что, тоже так будешь делать? спросил Тэлэк, не в силах оторвать испуганного взгляда от Нурэя.
Есть варианты? Антибиотиков ведь нет.
Чего?
Да, говорю, буду! Пошли дальше! Помогать надо, он схватил молодого охотника за локоть, и они поспешили к другому гэру. Там к ним подошёл Тускул. Сын шамана был явно чем-то озабочен.
Вождю плохо, сообщил он. Айлана не хочет звать. Говорит, сама справится.
Вот жара проклятая! недовольно буркнул Богдан. Так и знал, что половина сляжет. Сейчас идём. Тэлэк, доделаешь? он протянул другу нож с обожжённым лезвием и, не обращая внимание на застывшее от ужаса лицо друга, направился вслед за сыном шамана к холомо вождя. «Да, всем было страшно, но начинать же когда-то надо!» хотел бросить на ходу Богдан, но передумал.
Там ещё это замялся Тускул, когда они отошли от гэра. Его уши смешно торчали в стороны после того как он, подражая Богдану, тоже побрился налысо. Больше никто из туматов не захотел лишаться своих длинных кос. Но сын шамана рискнул.
Чего ещё? с усмешкой спросил Богдан.
Пришли одноглазый Огай и вождь даваней, Бохан.
Да ну! Баргуджин говорил, в полдень будут. Задержались. Дела неотложные. Заработались, наверное.
Что? Ты опять с духами разговариваешь?
Нет, духи со мной, хмыкнул Богдан.
А-а глубокомысленно протянул сын шамана, но потом не выдержал и спросил: А какая разница?
Молодец! Никакой. Растёшь! Но сейчас не надо парить мозг, ладно? Что там эти вожди хотят? Ты не слышал?
Отца позвали. Он будет просить духов леса о помощи. И сказали ты нужен.
Я? Ого! Велика честь. Интересно, что им надо.