Не двигатель, сказал Виктор. Он может попробовать починить роботов.
Роботов? переспросил капитан. Да астрал с тобой, Витек. Кому я только эти финтифлюшки не подсовывал. Никто не брался. Понимаешь? Даже не пробовали. Все эти агракумалестские артефакты как черные ящики без возможности расшифровки. Вроде бы для чего-то нужны, а для чего неясно.
Он говорит, что является дальним потомком змеекотов.
На минуту воцарилось молчание. Видно было, как Сан Саныч переваривает информацию, как борются в нем два чувства: желание отремонтировать ценных роботов вкупе с желанием заиметь на борту дармовую прислугу и сомнение в том, что это вообще возможно. Наконец первое победило.
Ладно, давай, тащи сюда этого умельца. Эх, Виктор, погорю я когда-нибудь со своей жалостью.
При ближайшем рассмотрении змеекотский потомок оказался невысоким пареньком с крепкими мускулами Сан Саныч имел возможность разглядеть экстерьер молодца, так как на том были всего лишь ботинки на толстенной платформе, шорты и майка-борцовка. Капитан ненавидел борцовки. Сам он всегда ходил в алкоголичках и считал их самой удобной одеждой. Однако Виктор не ошибся в лице парнишки определенно было что-то от змеекотов, то ли выдающийся вперед подбородок, то ли крючковатый нос, то ли острые хорошо очерченные скулы. А, может, цепкий взгляд холодно-голубых глубоко посаженных глаз. Но больше всего кэпа поразила татуировка новенького. Стилизованный змеекот во всей красе, будто сошедший со страниц иллюстрированного журнальчика, обвивал левую руку парня, переходя на плечи, а оттуда на правую руку.
Из мельмотов? мрачно спросил Сан Саныч, не отрывая взгляда от татуировки.
Нет.
Так я тебе и поверил. Эти гады толпами лезут на корабль в каждом порту.
Я не мельмот, твердо сказал парень.
Ладно. Если окажешься мельмотом, я тебя потом из черной дыры достану и репутацию испоганю. С этим все. Как зовут?
Павлентий.
Как?!
Прежде, чем капитан успел сказать что-нибудь типа «Кто ж тебя, болезного, так назвал», Виктор быстро спросил:
Куда летишь?
На Кара-мел вообще-то. Но меня устроит, если подбросите до Труляля. Оттуда до Кара-мела пассажирские суда несколько раз в день летают.
Подбросить-то подбросим, только смотри, приземлиться не забудь, проворчал капитан, доставая бланк договора. Значит, так, Павелецкий. Поскольку к косморазведке ты не имеешь никакого отношения, даже косвенного, то на протяжении всего полета до Труляля на тебя возлагаются хозяйственные функции, а именно: уборка, стирка, готовка, мытье посуды и чистка переборок.
Виктор облегченно вздохнул, что не прошло незамеченным.
Хотя, нет, готовить ты не будешь. А то старпом наш уже заскучал. Все ясно?
Ясно. Только я не Павелецкий, а Павлентий.
Дивно. Кто ж тебя так, болезного
Виктор кашлянул и громко сказал:
Еще Павлентий обещал собрать роботов.
Я постараюсь, уточнил парень.
Тогда подписывай договор и занимай каюту, сказал капитан. А ты, Витек, поинтересовался бы, что там с лунамаркетом. Они озвездели вконец, что ли? А это что у тебя торчит?
Последний вопрос предназначался змеекотовому потомку. Тот проследил за капитановым взглядом и пояснил:
Космоакустическая гитара.
Что?! Гитара? На моем корабле гитара? Да ни за что.
Павлентий поднял рюкзак и шагнул к выходу. Виктор тихо напомнил:
Роботы.
Хорошо, нехотя согласился Сан Саныч. Пусть будет гитара. Но чтобы я не слышал от нее ни единой ноты!
Старпом облегченно выдохнул. На фоне Жени Ищенко и Эдуарда Гладилина змеекотский потомок (понятно, что про родство с древней цивилизацией шутка, хоть и тупая, зато сработавшая), даже играющий на космоакустической гитаре и одетый в майку и шорты, выглядел весьма прилично и вменяемо.
Лунамаркет извиняется за несвоевременную доставку и обещает прислать курьера в течение получаса, сообщил Виктор.
Дармоеды, пробурчал кэп.
В это время в его кармане завибрировал вебофон.
Да! рявкнул Сан Саныч. Да, я. Что, опять?!
Он дал отбой и повернулся к Виктору:
Снова эта твоя розовая. Выследила нас, зараза. Так, все. Если сейчас же не улетим, то застрянем здесь надолго. Борис Кондратьевич, дорогой ты мой, давай старт, а? Ну и так ведь задержались, у кольца должны быть А все из-за этой Жэ. Витек, я тебе говорил, что женщина на корабле к несчастью? Нет? Ну, ничего, скоро сам убедишься. Пошли в рубку.
Проходя мимо гладилинской каюты, стукнул в дверь и громко сказал:
Через десять минут после старта конец санитарный зоны. Слышь, Гладя? А то я гляжу, ты совсем извертелся.
4. От Луны и до кольца
по кораблю проходит женя
то напоказ то неглиже
не зря слова не любит саныч
на «же»
Ты извини, Витек, что с лунамаркетом так вышло. Вернее, не вышло. Но ты сам все понимаешь. И как тебя угораздило с этой розовой девицей связаться? А ты еще говоришь.
Виктор ничего не говорил, понимая, что остался практически без одежды. Можно, конечно, завернуться в простыню на то время, пока его костюм-хамелеон находится в стирке. Но как в таком виде передвигаться по кораблю? Особенно зная, что в соседней каюте симпатичная девушка.
Не отчаивайся, Витек, приободрил его Сан Саныч, подберем что-нибудь из моего. Но это после. Сейчас дам ЦУ, пару часиков вздремну до кольца, потом подготовимся к прыжку и уже затем займемся хозяйственными хлопотами.
Из капитанского Виктор не хотел ничего, почему-то представляя на себе засаленный комбез, короткий и широкий. Интересно, есть ли у Павлентия лишняя борцовка?
Сан Саныч сидел в кресле возле пульта. По нажатию кнопки перед экипажем развернулся зет-экран, на котором зеленой пунктирной линией нарисовался маршрут «Маршевого».
Смотри сюда, сказал капитан, мы сейчас вот здесь, проходим Марс. Возле кольца Сатурна начинаем разгоняться. Тут пойдут небольшие перегрузки, ну, ты в курсе. Как разгонимся до трех «же» прыжок, и мы уже примерно вот здесь. Садимся на Труляля, сдаем груз и змеекотского потомка, тут разгоняемся, снова прыжок. Следующая остановка гладиленова Окоемовка. Там набираем камушков и прыгаем в сторону матушки-Земли. Можно, конечно, завернуть еще на пару планет, есть у меня на примете условно пригодные для курортов. Но это как пёр пойдет. К тому же с нашими пассажирами Лучше их высадить и потом вернуться. Вопросы есть?
Виктор недоуменно смотрел на карту. У него сразу же возникло несколько вопросов, и он не знал, с которого начать, чтобы не навлечь гнев капитана. Наконец решился, кашлянул и спросил:
Сан Саныч. Насколько я знаю, прыжковые двигатели устанавливаются лишь на пассажирских лайнерах класса люкс, к которым наш корабль явно не относится. Но если на «Маршевом» и стоит такой двигатель, то большой мощностью он не обладает, и до Труляля нам потребуется как минимум пять-шесть прыжков, а не один. Где же промежуточные станции?
Их нет, просто ответил капитан. Как нет и прыжкового двигателя.
То есть как? опешил Виктор. Вы только что говорили
Все верно. Говорил. Но ты же, Витек, Мурашку заканчивал, так? А, значит, должен понимать, что кроме древнего прыжкового двигателя существует еще несколько способов быстрого преодоления пространства. Во-первых, гипертоннель. Да-да, согласен, его сначала надо проложить, а это дело трудное, долгое и дорогое. Поэтому и действует он лишь на ближайших планетах, где сообщение бурное. Иначе его строительство не окупится, и гипертоннель вылетит сам в себя. Значит, его отметаем сразу. Во-вторых, преобразование материи. Ну, этот способ очень опасен, хотя и максимально быстр. Сколько исковерканных до неузнаваемости кораблей вышло в конечную точку после преобразования не сосчитать. На один удачный прыжок приходится примерно три неудачных, ведь так? Поэтому мы про него тоже забудем. И что же нам остается? Нам остается способ, при котором и пассажиры целы, и двигатели сыты. Наиболее экономичный, наименее опасный из всех имеющихся. Я говорю о
Этого не может быть, выдохнул Виктор. Неужели Петля Гаврилова?
Почему не может? капитан, кажется, слегка обиделся. Она самая.
Он встал, подошел к одной из стеновых панелей. Коснулся ладонью. Панель бесшумно и плавно отъехала в сторону. За ней оказался блок управления Петлей небольшой контейнер с сенсорным управлением. Виктор видел такой блок в Мурашке, но сам с ним не работал. Такое чудо, как Петля Гаврилова, было очень дорогим устройством, и курсантам запрещали ее не только трогать, но даже близко подходить не велели. Изготовляли Петлю в строго засекреченных лабораториях по нескольку месяцев, устанавливалась она исключительно на правительственные звездолеты, да еще на корабли сверхсекретных служб. Ни тем, ни другим «Маршевый» однозначно не являлся.
У вас-то она откуда? не выдержал Виктор, лишь через мгновение осознав, КАК прозвучал вопрос. Будто Сан Саныч инор какой, а Петлю украл у президента.
Извините, пробормотал Виктор. Я не подумал
Извиняться будешь перед Жэ, когда по ошибке не в ту каюту залетишь, буркнул Сан Саныч. А мы с тобой не институтки, а косморазведчики, ясно? Я спрашиваю, ясно?
Ясно.
Товарищ Полищук, отодвинутый на задний план бурными событиями последних часов, возник перед Виктором и укоризненно покачал головой. Сказал ну очевидно же, откуда. И Виктор стал мучительно вспоминать, что ему известно о Петле, кроме того, что ее открытие ознаменовало новый качественный скачок в освоении космоса, что прыжок теперь и не прыжок вовсе, а так, прогулка по летнему саду, приятная и безболезненная. Что действие Петли основывается на сжатии пространства, как бы захвата его петлей и стягивании, после чего кораблю лишь остается спокойно преодолеть то, что стянулось, а потом ослабить натяжение, но все это опять же не напрягаясь и не суетясь. Больше ничего не вспоминалось, и это было очень обидно. Если товарищ Полищук сказал значит, и правда, все настолько очевидно, что на поверхности лежит. Что же это, что?
Петля досталась мне совершенно легальным способом, сказал Сан Саныч. Как ты сам понимаешь, купить я ее не мог; нет в обозримой части Вселенной ни одной конторы, торгующей Петлями, даже подержанными. Однако и не украл. Тем не менее, Витек. Я буду тебе очень признателен, ежели о факте нахождения на «Маршевом» Петли ты забудешь как можно скорее.
Панель плавно задвинулась.
Есть забыть, прошептал Виктор.
Конечно, по большому-то счету, каждый, кто хоть раз летал на корабле с Петлей, во время прыжка тотчас же поймет, что здесь имеет место она и ничего кроме нее. Однако Виктор сомневался, что геолог Гладилин, экспедитор Женя Ищенко и «потомок» Павлентий когда-либо приближались к Петле ближе, чем на парсек. Пассажиров вообще не должно волновать, каким способом их доставят в нужную точку пространства. Главное чтобы доставили.
Все остальные вопросы тут же вылетели из головы, и Виктор уже с трудом дослушал объяснения капитана о сенсорно-голосовом управлении Борисом Кондратьевичем. А потом они вводили образцы голоса Виктора в бортовой компьютер и снимали с Виктора отпечатки ладони, чтобы в случае чего хотя ничего такого случиться не может, я сказал, не может, и точка но все-таки, чтобы в случае чего управление полностью взял на себя Виктор. Он все делал машинально, автоматически, потому что никак не мог отойти от потрясения. Петля и совсем рядом! Более того, через несколько часов он на своей шкуре испытает ее действие. Восторг, восторг!
Да, не так прост этот Сан Саныч, грубоватый увалень в засаленном комбинезоне, капитан ядовито-зеленой посудины со странным названием «Маршевый». Надо же, Петля! Виктор был уверен почему-то, что это не последнее чудесное открытие, ждущее его в полете.
Пойду сосну часок, сказал Сан Саныч. А ты, Витек, покажи потомку роботов и начинай осваивать автоповара.
Они вышли из рубки, закрыли ее, и капитан шагнул к своей каюте, но тут в коридор выпорхнула Е.А.Ищенко, все в том же коротеньком сарафанчике, от вида которого у Виктора снова перехватило дыхание.
Душ на вашем коры корабле есть? спросила девушка.
Конечно, есть, спокойно, даже ласково ответил Сан Саныч. Да вот только женский день в ём не предусмотрен. Но так и быть, выделю один денек в неделю. Скажем э-э-э вторник.
Сегодня была среда.
Вот оно как, сказала Женя, усердно пряча усмешку. Но ведь я могу сходить в душ после вас. В конце концов, вы же не все вместе моетесь.
А как жа, милая! воскликнул капитан, округлив глаза. Тут тебе не рейсовый лайнер, водопады ниагарские не предусмотрены. Мы воду экономим. Так что потерпи недельку. А ежели невтерпеж, милости просим к нам в компанию, мы ввечеру соберемся и двинемся все вместе. Да, кстати. Вода для помывки у нас не родниковая, а отработанная. Из системы охлаждения двигателя. Это я к чему. Чтобы потом возмущения не возникло: чего, мол, на моей нежной коже разводы мазутные после процедур образовались, да почему меня ни с того ни с сего одолели цимер головной, знобуха да мерехлюндия. Ферштеен, нихьт?
Девушка изучающе оглядела засаленный комбинезон:
Вы женоненавистник?
Я женонавистник! с жаром заявил капитан. Женолюб, дамский угодник, носитель на руках. Но все это дома. А на борту женщин нет и быть не может. Есть экипаж, есть пассажиры. Закон космоса суров, но это закон.
Подозреваю, что вы боитесь, в глазах девушки сверкали лукавые искорки.
Боюсь, подтвердил Сан Саныч и скрылся в своей каюте.
Интересно, только чего задумчиво сказала девушка.
Виктор развел руками.
А вы не боитесь, обратилась к нему Женя. Не боитесь, что капитан и вас за борт выкинет? И бровью не поведет.
Поведу, донеслось из-за двери.
Да перестаньте, ответил Виктор, понизив голос. Я ненамного дольше вашего знаком с Сан Санычем, точнее, даже меньше, я ведь после вас прибыл. Но, насколько сумел его узнать, он мировой мужик. Своеобразный, это верно.
Очень своеобразный, кивнула девушка. Конечно, я знала, что опасности никакой. Меня довольно быстро подобрал рейсовый катер. Но
Извините промямлил Виктор.
Не извиняйся! загрохотал капитан из каюты.
Правильно делает, что извиняется, послышался голос Гладилина. Хоть один порядочный человек нашелся.
Даже здесь у стен есть уши, вздохнула Женя.
У переборок, поправил Виктор.
Что у вас тут такое? Сбор по форме номер один, общий?
Из своей каюты, позевывая, высунулся Павлентий.
Почти, кивнул Виктор.
Сообщите, какая форма, я облачусь, заявил потомок.
Надень чего не жалко, попадешь в точку, ответил старпом. Ты мне как раз нужен, давай до трюма прогуляемся, обозначу фронт работ.
В трюме было темно и холодно. Виктор несколько секунд соображал, где включается освещение. Потом глаза привыкли к темноте как у любого хорошо тренированного косморазведчика, адаптация у Виктора происходила быстро и он заметил возле двери слабо светящуюся панель. Хлопнул по ней ладонью. Яркий свет залил помещение.
Павлентий присвистнул:
Не ожидал в подобной посудине такого трюма.
Какого такого?
Ну, такого, парень обвел рукой корабельное хранилище. Большого.
Виктор кивнул, трюмы на «Астральных скитальцах» выглядят, как правило, поскромнее. Но «Маршевый» действительно являлся исключением, причем сразу по нескольким параметрам. Например, из-за наличия Петли, позволяющей не только быстро преодолеть, но и экономить пространство за счет отсутствия прыжкового двигателя. Освободившееся место капитан отвел под трюм.
Старпом с уважением поглядел на Павлентияю Парень оказался не только наблюдательным, но и разбирающимся в астролетах.
Так ты и раньше на подобных кораблях бывал? не удержался Виктор.
Да постоянно летаю. Чаще всего автостопом. Иногда заключаю договор, как с вами.