Конечно, это была школа, мои друзья стояли на линейке, а мне хотелось сбежать оттуда, мне никогда не нравилось повышенное внимание. Подруга подошла и взяла меня за руку, видимо почувствовала, что я готова сбежать, или хотела избежать внимания одного из ребят. Параллельный класс стоял достаточно близко, и она многим ребятам нравилась до такой степени, что они могли покинуть свои ряды. Обернувшись, я заметила одного из них рядом с собою, пришлось посмотреть очень строго, тогда этот парень смутился и ретировался. Подруга пожала плечами, будто это и не из-за нее вовсе, а сама стала высматривать старшеклассников. Нам они казались небожителями, с такой легкостью те общались с девчонками и с учителями. Подруге явно кто-то из них нравился, вот только она никогда не признавалась кто, а я никого особо не выделяла. Может быть, поэтому они частенько пытались пообщаться со мною, только я не знала о чем нам общаться, их уровень знаний был гораздо выше. Сама же я общалась со сверстниками, у нас было очень много общего, а старшеклассников я порою не понимала, о чем им всегда и говорила. Может быть, именно моя прямолинейность заставляла их искать со мною встречи, а может мои мысли, которые я тогда не боялась высказывать. Сейчас я уже не была такой смелой и безрассудной, смягчив характер и высказывания, хотя может в некоторых ситуациях и не стоило этого делать.
Когда же все изменилось, и я перестала высказывать свое мнение, став практически отшельником, хотя раньше не стеснялась подойти к совершенно незнакомому человеку. Хотя знаю когда, это не школа виновата, я, как и все поступила в институт, и именно там столкнулась с несправедливостью. Вначале, мне было тяжело, так же как и остальным, ведь требования изменились, успеть все казалось нереальным. Но потихоньку, мы преодолели первый курс, жаль, что не все, среди уходящих была и девочка из моей школы. Именно она рассказала остальным, что я пробовалась в актрисы, это повлияло на мнение педагогов обо мне. Но я смогла заставить их всех воспринимать себя как серьезную девушку, всех, кроме одной дамы. Все бы было хорошо, но именно у нее я и писала диплом на пару с другой девушкой, и он у меня писался очень трудно. Вначале я хотела брать другую тему, но ее отдали другому человеку, причем я узнала об этом в самый последний момент. Взяв тему сложнее, я рассчитывала на помощь, которую мне обещали, но вместо нее я получала только перечеркнутые листы. Мне пришлось просить помощи у моей напарницы и вместе мы смогли сладить со сложной темой. Вот только если ее хвалили за результат, мне не сказали ни слова, а диплом оценили очень низко. Мне было обидно, ведь мы писали про общую тему, разделив ее пополам, а оценки получили разные. Блестяще защитившись, я смогла выровнять свои баллы, но мой куратор сказала, что я всего лишь актриса и не смогу прыгнуть выше головы.
Как же было больно и обидно мне в тот момент, но я сумела это преодолеть, и отправилась работать по специальности. Правда, особенно плохо мне стало, когда спустя несколько месяцев нашу работу выложили на сайте заведения, как лучшую. Причем обе ее части, там стояли вполне отличные отметки, совсем не те, которые я получила. Как бы я не пыталась себя убедить в том, что я хороший работник и сделала хороший диплом, но осадок оставался. Эта дама сама того не ведая лишила меня уверенности в жизни и в профессии, возможно поэтому я не пыталась быть лучшей и особо не высказывалась. Вскоре все это перешло из работы в жизнь, теперь я стала совсем тихой и не особо разговорчивой, держа все свои мысли в себе. Конечно, такое поведение было не только из-за института, но то отношение ко мне послужило причиной. Жаль, что прошлое нельзя исправить, можно только примириться с ним и жить дальше, если сможешь. Я кое-как смогла, победив при этом юношеский максимализм, теперь в жизни у меня было очень много оттенков, а не только белый и черный. Правда это не всегда помогало мне в дальнейшем, а уж в личной жизни и подавно, ведь немногие выбирают серую мышку, имеющую свое мнение. И пусть она его не высказывает, но поступиться им не сможет уже никогда, вряд ли найдется хоть кто-то кто сможет и захочет приручить такую.
Началась тряска, я открыла глаза, сон из прошлого резко перевел меня в настоящее, но понять, что происходит, я не успела. Вокруг все тоже проснулись, началась суматоха, оборудование вокруг трясло, из динамиков звучал голос капитана, но нам его не было слышно так хорошо, чтобы разобрать слова. Потом включилась сирена, под ее завывания народ еле успокоился, вот тогда все услышали капитана. Его четкий голос просил занять свои места, пристегнуться и убрать все предметы себе под ноги, а лучше в карман впереди стоящего сиденья. Стало понятно, что у нас какие-то неполадки на борту, раз нас так готовят, а вскоре стало совсем страшно, с моей стороны полыхнуло пламя. Нам приказали закрыть иллюминаторы, но народ уже приготовился к падению самолета, мы стали снижаться. Ямы и кочки попадались в воздухе, все странно смотрели друг на друга, будто в последний раз. Я вцепилась в подлокотник кресла, рюкзак бултыхался под ногами, чтобы не видеть его, я надела его на спину. Его неровные движения туда и сюда раздражали, особенно когда нас попросили пригнуть голову к спинке впереди стоящего кресла. Паника подкатывала приступами, самолет болтало, откуда-то шел непонятный завывающий звук, от иллюминатора становилось жарко, будто за ним полыхал огонь. Хотя, вряд ли мне казалось, там же действительно загорелся двигатель, и огонь пошел распространяться по крылу, к фюзеляжу, именно туда, где сидела я.
Что делать? Молиться или прятаться, но поможет ли это, когда все то, что только что было незыблемо, рассыпается на части? Страх, паника, волнение подступали с разных сторон, есть ли инструкция, что делать в этот момент, или каждый решает сам за себя. Спасемся ли мы, или погибнем прямо здесь в воздухе, жар внезапно прекратился, мы вошли в облако дождя. Видимо, дождь, и разница давления потушили пожар, я понадеялась, что он не вспыхнет снова, ведь мы продолжали опускаться. Хорошо, что самолет не взорвется, но меня терзали смутные сомнения, что наши беды еще не кончились. Действительно, вместо пожара мы попали в болтанку в воздухе, на море был шторм, а под нами как раз простиралось оно. Побережье, куда мы так стремились, еще находилось где-то впереди, но теперь становилось понятно, что мы не сможем туда долететь, придется садиться на воду. Все достали спасательные жилеты, и одели их на себя, появилась хоть какая-то определенность. Я нацепила жилет прямо на рюкзак, снимать его было уже не охота, да и не верилось, что мы сейчас сядем. Слишком непривычно все было вокруг, я нацеливалась на аэропорт, а совсем не на воду и даже не представляла, как мы сядем в таких условиях. Но пришлось довериться капитану и команде, раз нам сказали, что мы сейчас сядем, значит, надо готовиться к посадке.
Я была очень одинока, ведь все вокруг летели на отдых парами, и лишь у меня ее не было, хотя, возможно так просто казалось. За соседними креслами летела такая же девушка, мне ее не было видно, но вроде там находилась одна голова. Я закрыла глаза, так проще переносить боль и безысходность, и стала впадать в какое-то забытье. Мне казалось, словно мы подлетаем к аэропорту, земля была совсем близко, своими шасси мы черкали верхушки зданий. Стоял небольшой скрежет, самолет подпрыгивал на кочках, но никак не мог остановиться, крыло никак не выпускало закрылки. Девушка через два ряда вскрикнула, она тоже никак не могла поверить в происходящее, но возможно все еще будет хорошо? Самолет начал трещать, этот звук становился все ближе и распространялся по всей обшивки, было непонятно, долетим ли мы с таким скрежетом. Показались верхушки деревьев, нас будто обдало щеткой, к скрежету добавился еще один звук, но мне сначала трудно было его определить. Потом я поняла, что мы спустились еще ниже и стали ломать верхушки деревьев, это был треск от сломанных верхушек. Внезапный удар разрушил всю идиллическую картинку, мы не садились, вокруг не было ни аэродрома, ни деревьев. Я слышала скрежет и треск разваливающегося на части корпуса, причем его слышала только одна я, а значит, наибольшие повреждения были с моей стороны.
Вот только осознать все это я не могла, вой, скрежет, треск, повторялись по нарастающей, а я так ничего и не предпринимала. Самолет все снижался, мне стало очень холодно, под ногами стала расползаться дыра, но сообщить об этом я уже не успела. Внезапно все звуки стихли, будто мы попали в мешок вакуума, или мне только так казалось. Вдоль моего кресла расползлись трещины, как клубок извивающихся змей, несущих смерть всему живому. Иллюминатор треснул, шторка, которая его закрывала, перекосилась, сквозь маленькую щелку в ней, я видела море, оно несло свои темные волны с грохотом куда-то вдаль. Трещины все увеличивались, нас постоянно потряхивало, корпус не справлялся с нагрузкой, еще немного и корабль просто развалится в воздухе. Мне хотелось встать и уйти отсюда, вот только предпринять я уже ничего не успела, кресло неестественно наклонилось и стало проваливаться вниз. Я ни за что не смогла зацепиться, соседи только смотрели на меня с ужасом, помогать было уже поздно. Треск и вой возвестили о том, что на одного пассажира на борту стало меньше, сквозь дыру стал выпадать незакрепленный багаж. Паника охватила всех, вот только я этого уже не видела, выпав вместе с креслом вниз, благо оно было снабжено парашютом, который сразу открылся. Немного покружившись в воздухе, меня отнесло в сторону от падающего самолета, парашют быстро намок и стал тянуть меня на дно. Отцепив его, я еле слушавшимися руками отодрала ремни, надула спасательный жилет и отстегнулась, сразу попав в холодную воду. Шторм еще не утих, меня болтало из стороны в сторону до тех пор, пока я не отключилась, самолет я больше не видела, даже не представляя себе его дальнейшую судьбу.
Глава 2. Остров.
Я очнулась от звука волн, набегающих на берег, они приносили холодную воду к моим ногам. Странно, пляж вполне ухоженный, но посторонних звуков я не слышала, обычно на отдыхе шум моря мне удается послушать только вечером. Днем его заполняют толпы туристов, со своими криками и возгласами купающихся, да и разговоров на соседних лежаках я тоже не слышала. А еще обычно какофонию добавляют крики и плач детей, резвящихся возле кромки воды, ближе к вечеру они все отправлялись спать, или сидеть возле родителей по отелям. Там ими уже занимались аниматоры, конечно в зависимости от возраста детей, для старших обычно организуются дискотеки. По крайней мере, они все находятся далеко от моря и вечером можно пройтись по набережной и услышать его шум. Но сейчас был день, да и я находилась явно не на лежаке, а спала на голом песке, странно, обычно я беру полотенце. Может быть, еще не было заселения, я отправилась на пляж и уснула прямо на песке от тяжелого полета. Стоп, полет, я помню сам полет, но не посадку, значит, ее не было, мне стало так жутко, что дальше ничего вспоминать не хотелось. Но, мне нужно было знать, что делать дальше и к чему готовиться, я открыла глаза, вокруг меня располагался только пустынный пляж. Страшно, рядом никого нет, до курорта мы не дотянули, воспоминания обрушились на меня сразу, будто прятались за поворотом. Самолет не выдержал снижения и развалился на части, а может только на одно кресло, жаль, что на нем сидела я.
Значит, посадку я совершила в полном одиночестве, в мозгу от нее остались только неяркие картинки. Вот я обрезаю стропы, вот пытаюсь выбраться из кресла, но целиком воспоминания не сохранились, будто вместо фильма на пленке остались лишь отдельные кадры. Но может, так было и лучше, этот фильм я бы не хотела пересматривать холодными зимними вечерами, если правда они у меня будут. Сейчас ничто не намекало, что я смогу вернуться домой, конечно, розыскные работы будут, но, насколько меня отнесло в сторону, да и в какую, было совсем не понятно. Ну что же, я села, рюкзак все еще находился на мне, стоило сделать в нем ревизию, ведь мне предстояло выжить здесь. Одежда пострадала не сильно, но солнце палило, поэтому я переоделась в купальник, так стало гораздо удобнее. Проведя ревизию еды, я поняла, что мне стоит осмотреться и заняться поисками продовольствия, ведь что-то должно же здесь быть. Пляж был слишком пустынным, а вглубь острова уходить было боязливо, поэтому я просто прошла вдоль туда и обратно. Конечно, я ничего не нашла, такой подход был заведомо обречен на провал, нужно было собраться с силами и отправиться внутрь. Приблизившись к папоротникам, растущим на границе, я заглянула в сумрак зелени, сразу за ними росли пальмы. Под ними на песке лежало несколько сломанных кокосов, этого было мало, но учитывая, что есть мне еще не хотелось, я собрала их и сложила под самым ближайшим к воде папоротником, теперь еда у меня была.
Дальше углубляться я не хотела, а может просто боялась, гораздо проще было убедить себя в том, что на берегу меня быстрее найдут. Я не задумывалась, как меня смогут заметить с воздуха и не стоило ли построить убежище, чтобы хотя бы укрыться от дождя. Я бесцельно ходила какое-то время, пока не начала собирать ветки, сухие я сложила под папоротник, они подходили для костра, а зеленые отложила в другую сторону. Но больше я ни на что не решилась, даже подойти к воде мне было боязливо, будто она сможет меня утащить обратно. Присев и прислонившись спиной к камню, я впала в странное забытье, ничего не хотелось делать, было ощущение, что жизнь меня покинула. Как же так, вроде я сумела выжить при падении с такой высоты, шторм меня не поцарапал, даже вещи все остались при мне. Но что-то было не так, я вышла из своей зоны комфорта и, оставшись наедине с природой, не знала, что мне надо делать. А ведь я всегда так мечтала об этом, чтобы пляж пустынный, без толпы туристов, солнце светило ярко, и я совсем одна сидела на берегу. Оказывается теперь, когда мои мысли обрели вполне конкретное воплощение, я не хотела всего этого. Все желания исполнились, однако вместо радости я испытывала страх и чем больше я находилась здесь, тем он становился сильнее, пока не занял целиком всю меня.
Помимо страха меня охватила огромная усталость от всего пережитого, глаза сами собой закрылись и я уснула. Мне снился дом, родители, моя работа, все было так натурально, будто кто-то добавил ярких красок в мою повседневную хмурую жизнь. А яркие краски были как раз не там, а здесь, от осознания такого несоответствия я проснулась, но мне больше хотелось находиться во сне, чем наяву. Пляж немного изменился, солнце клонилось к горизонту, на море появились волны, а вдалеке виднелась серая туча. Волны прибили к берегу много разного мусора, видимо следы крушения, я решила подойти поближе, вдруг там есть что-то ценное. Как обычно показывают в фильмах, герои находили много всего интересного в приносимых морем волнах, может и мне удастся это сделать. Щепки, обломки корпуса, какие-то пакеты, море принесло много всего, но если обломки еще как-то у меня соотносились с самолетом, то все остальное было явно не с него. А это означало только одно, здесь разбилось еще какое-то судно, и, судя по щепкам, это был деревянный корабль. Пакеты я не смогла соотнести не с чем, пока внимательно не присмотрелась, это были живые организмы, а совсем не пакеты, скорее всего медузы. Мне не хотелось, чтобы они меня обожгли, поэтому я решила отойти подальше, прихватив с собою часть щепок. Пока еще мне не пришла мысль как их использовать, но они были достаточно большими, чтобы что-то построить. Вскоре ветер переменился, медузы уплыли, но я не рискнула подойти к берегу, опять заняв свое место возле теплого камня.