Мой подопечный добрался до крыши комбайна. А я добралась до статьи о том, почему ему на эту крышу нельзя. Совсем-совсем нельзя!
«Стой! Олег, замри сейчас же!!» испуганно заорала я.
Мой человечек послушно застыл в полусогнутом положении.
«Руки не поднимать! Пригнись. Сядь. Сейчас же!».
Он послушно сел.
«Теперь посмотри вверх. Видишь провод?».
Покивал головой. Конечно, видит.
«Это силовой провод. На нем напряжение шесть тысяч вольт. Если слишком близко поднести к нему любой проводник, произойдет мощный разряд. Почти как молния. Человеческое тело проводник. Ты же не хочешь, чтобы в тебя попало молнией?».
Но до него же далеко.
«Такие случаи бывают регулярно. Молодым людям нравится залазить на крыши вагонов и на крупную технику, стоящую на платформах. Чтобы сделать красивые фотки. Если встать во весь рост, расстояние до контактного провода сократится меньше безопасного и в человека ударит током. Люди гибнут или получают сильные ожоги».
Олег опасливо посмотрел вверх. На такой обычный и такой коварный провод.
Я его чуть успокоила, чтобы в панику не ударился:
«Ты не сильно бойся, ты еще маленький и твоего роста не должно хватить, чтобы получить разряд. Но и подниматься не стоит я не знаю, какое расстояние может пробить искра».
Мальчик лег животом на край крыши комбайна и соскользнул ниже, на капот.
Тут можно?
«Тут можно. Только не упади. Держись одной рукой, альпинисты так делают всегда держатся тремя конечностями, еще и привязываются страховкой».
Олег уцепился пальцами за решетку на окне кабины, сел на высокий капот, полюбовался открывающимся с него пейзажем, поболтал ногами.
А ты что, правда испугалась за меня?
«Еще как! Защита твоей жизни и здоровья самый главный приоритет для меня. А ты сегодня постоянно рискуешь».
Я не хотел тебя пугать. Извини.
Это было неожиданно. Но приятно.
«Давай договоримся. Если ты нарушаешь какие-то правила, которые не сильно важны, я не буду тебя ругать. Просто объясню, зачем эти правила нужны. Но если я скажу, что что-то реально опасно ты тут же меня послушаешься. Ладно?».
Ладно.
Так началась наша дружба.
Мы тогда долго бродили по станции, смотрели на вагоны с разными грузами и болтали о всяком. Затем пошли домой.
На обратной дороге Олег предложил:
Слушай, а почему у тебя нет имени? Давай тебе его дадим.
Я обрадовалась. Быть безымянной педией это не очень приятно, на самом деле.
Давай я буду звать тебя Лекси. Я фильм смотрел как-то, там была такая девушка. Она была очень умной и всё, что читала, запоминала. Прямо, как ты.
* * *
Каюта была узкой и утилитарной. Места на космических кораблях всегда не хватает, даже на таких больших, как лайнер экспансии. Конечно, у руководителей администрации каюты роскошные, даже не каюты апартаменты. Но Олег не руководитель, он даже не полноправный член экипажа или рабочей команды. Он всего лишь студент, который закончил общий курс образования и скоро начнет специализацию. Полноценным сотрудником он станет только через три года, через несколько остановок в планетных системах.
Экран на стене, демонстрирующий вид на галечный пляж и море, немного скрашивал обстановку. Но этого было недостаточно, чтобы хотеть оставаться в надоевшей за годы полета реальности.
Идем в личный локус, надоело общаться только голосом, предложил Олег.
Он закрыл глаза и открыл их в вирте, в личном пространстве, которое всегда с нами.
* * *
На лужайке под раскидистым дубом стоял диван, столик и пара кресел.
Человек возник в центре лужайки. Он был уже взрослым, но еще не заматерел. Чуть выше среднего роста. Спортивный. В глаза это не бросалось, но он был широкогрудым. Если бы захотел легко мог бы набрать мышечную массу, но он предпочитал подвижные виды спорта. Лицо обычное, на нем часто появляется ехидная улыбка. Волосы русые, темные. Кожа смуглая, как будто загорелая, это сказалась индийская добавка в его генетической линии. Руки красивые, с длинными пальцами.
Я полюбовалась им. Олег мне нравился.
Он плюхнулся на диван рядом со мной. Провел рукой по моим волосам.
Я выгляжу, как молодая девушка. Очень стройная. С тонкими чертами лица. Прямые волосы цвета ореха сзади опускаются почти до поясницы, а длинная челка спереди ниже бровей. Она затеняет глаза, и из-за нее мой взгляд всегда выглядит чуть испуганным.
Я красивая. И это наш с Олегом средний секрет.
* * *
За пять лет до Катастрофы, вирт, личный локус Олега Горелкина:
Когда наша группа достигла первого совершеннолетия, подростков отправили в медицинский центр для установки «взрослого» оборудования для коннекта.
Я ужасно волновалась тогда.
В медцентре Олегу вживят в череп сеть датчиков дополнения реальности, откалибруют их. Вставят ему в грудную полость коннектор, мой кристалл памяти и поточный вычислитель, биоэлектрический генератор.
У моего человека появится выход в вирт. Личный локус появится. Мы сможем видеть друг друга и общаться нормально, а не только голосом через телефоны. А еще он будет ходить в разные виртуальные миры. Играть там, учиться, работать, общаться. Заниматься сексом, да. Перед ним откроется огромный мир. Как изменятся наши дружеские отношения?
И вот мой человек проснулся после операции. Проснулся, и почти сразу вышел в личный локус, чтобы попробовать, как это вирт не на экране, а в режиме дополненной реальности.
И там он впервые увидел меня.
Увидел, и на его лице промелькнула тень разочарования.
Мне стало ужасно обидно.
Педии не выглядят красавицами. Кто-то очень умный из разработчиков решил, что мы должны быть толстоватыми неуклюжими девушками с круглыми лицами и растрепанными волосами мышиного цвета. Мы выглядим, как добрая некрасивая подружка, у которой несложно попросить помощи, но никто из парней в здравом уме не взглянет на нее, как на женщину.
Я перед первой встречей в вирте постаралась привести свою внешность в порядок, но что тут можно сделать? Особенно если не умеешь краситься и самая сложная доступная тебе прическа это два хвостика. А мне так хотелось выглядеть симпатичной!
Я попыталась скрыть обиду.
Я знаю, молодые парни, попав в вирт, сразу в бордель обычно уходят. Ты не смущайся, я же понимаю
Погоди, ты обиделась?
Я не сдержалась, шмыгнула носом, шмыгнула еще раз, и заплакала. И рассказала, что чувствую себя уродиной, а мне же тоже хочется быть красивой, чтобы на меня не смотрели, как на пустое место, а может даже, как в книгах о любви хоть немножечко
А разве нельзя изменить твою внешность?
Нельзя, опять шмыгнула носом.
Точно нельзя? Или если поискать как, то можно?
Я задумалась. Раньше я этим вопросом всерьез не озадачивалась. Сама не знала, что для меня это так важно. Оказалось важно.
Знаешь, ты пока иди в бордель, развлекайся с сукками. А я проведу предварительный поиск информации.
Так мы начали наш секретный проект по изменению моей внешности.
Мое тело имело статус истинного, такой же, как копия с реального тела для людей. Люди могли прокачивать свои тела, меняя их в реальности, у меня такой возможности не было. Установки «по умолчанию» не менялись.
А разве нельзя иметь второе тело? удивился Олег, когда он вернулся от суккуб, и я рассказала, в чем проблема. Есть же куча миров, где можно играть в теле орка или эльфа. Пусть и с ограничениями.
Я ушла в новый поиск. Мой человек ждал результатов в личном локусе. Наконец кое-что нашла.
Мое описание не отличается от других субъектов вирта, в нем есть слот под дополнительные персонажи, отчиталась я. Так что принципиального запрета нет. Но в личном локусе нет редактора персонажей. А в других мирах стоит запрет на редактирование персонажей для искинов из других локусов.
Нас первые трудности не остановили. Мы долго разбирались в объектной разработке, в свойствах миров, которые есть в вирте. В конечном итоге мы нашли семейство миров, где пользователю предоставляли редактор, в котором он мог создавать собственный мирок и лепить для него персонажей. Лепить, и, что важно, сохранять их для использования в других локусах. А потом Олег разобрался в низкоуровневом программировании и прицепил новый персонаж к моему описанию. Внешность мы вместе выбирали.
Теперь я стройная красотка. Так я выгляжу почти всегда, за исключением тех мест, где бываю по своим рабочим обязанностям. Там я стандартная толстозадая педия.
Мы держим это в секрете. Если установлен запрет на изменение внешности педий, пусть и не абсолютный, значит, кто-то его установил. Стоит другим педиям узнать, что его можно обойти, эта новость распространится, и они массово начнут менять себя. Об этом сразу узнают разработчики и перекроют лазейку. А мне нравится моя новая внешность. И Олегу нравится. А если перестанет нравиться мы теперь знаем, как ее поменять.
* * *
Иди ко мне, лапочка, притянул меня к себе мой мужчина.
Кроме маленького и среднего секретов у нас с Олегом есть и большой-большой секрет.
Мы с ним занимаемся сексом. Да-да. Для кого-то педия тупой поисковик, для кого-то неуклюжая зануда, а я для Олега подруга, красавица и любовница.
Раз я красотка так почему нет? Я получаю такое же удовольствие, что и живая женщина. И уж по-всякому со мной интереснее, чем с сексуальной, но глуповатой суккубой. И никто лучше меня не знает моего мужчину.
* * *
Пока мы возились с моей внешностью, Олег пропустил период, когда его одноклассникам надоели развлечения в вирт-борделе, и они стали искать подруг среди живых девушек. Когда мы опомнились, все симпатичные девушки в классе были уже заняты.
Какое-то время моему человеку никто, кроме меня, и не был нужен. Меня это смущало вдруг это лишит его нормальных контактов с живыми девушками и как-то скажется на его будущей жизни? Я стала пинать его, чтобы он нашел себе человечку.
Через год Олег таки нашел себе живую девушку, которая была на год его младше. У них некоторое время были отношения в вирте.
А потом мы улетели к звездам. А первая живая девушка Олега осталась на планете.
Они сначала думали он улетит, устроится, вызовет ее к себе. Но реальность быстро расставила всё по местам.
* * *
Наш лайнер ушел от Земли в сторону центра галактики, останавливаясь у встретившихся по пути звезд, чтобы создавать автономные базы экспансии.
У каждой такой звезды мы зависаем на несколько месяцев. Выгружаем оборудование, топливные элементы. Ждем, пока группа освоения налаживает добычу материалов в астероидном поясе, строит основу космической базы, запускает производство самого необходимого оборудования, собирает стационарный портал. Лайнер пополняет запасы. В тех звездных системах, где есть пригодные для терраформирования планеты, группа исследований проводит их разведку. Затем мы улетаем.
В будущем, когда на базе родятся и подрастут новые поколения людей, от созданных нами узловых точек новые лайнеры, построенные тут из местных материалов, повезут свои команды в разные стороны, для создания вторичных пучков баз.
И всё в нашей работе хорошо, только на Землю мы если и вернемся, то нескоро.
На маршруте единственная наша связь с Землей челноки, которые догоняют нас, потому что они маленькие, и их движители сжимают пространство на порядок сильнее, чем при скольжении лайнера. Но даже челноки летят до ближайшей базы и обратно по несколько месяцев.
2. Катастрофа
Мы прибывали к очередной звезде. Звезда была перспективной по своим характеристикам она похожа на Солнце, и у нее определенно была планетная система, как минимум шесть крупных планет.
Среди планет парочка газовых гигантов, вокруг которых с большой вероятностью будут кружить мелкие спутники и астероиды, из них можно добывать материалы для космической базы.
Те материалы, которые находятся на крупных планетах, во-первых, сложно искать и извлекать из глубин, а во-вторых поднятие их на орбиту очень дорого. Так можно добывать только самые-самые ценные материалы. С небольшими астероидами намного проще нашел в космосе километровый кусок железа с вкраплениями иридия, нарубил прямо с поверхности полный бункер, поставил маячок, чтобы не потерять его потом, и лети на базу за премией. Так что, если бы не астероидные пояса, никакой космической экспансии не было бы. Невозможно с планеты поднять на орбиту столько материалов, чтобы построить лайнер.
Кроме газовых гигантов в звездной системе, куда мы прибываем, есть пара планет, где сила тяжести и температурные условия близки к земным. Возможно, на какой-то из них процессы окисления минералов уже заканчиваются, расход кислорода из атмосферы уменьшился, тогда ее океаны можно заселить водорослями, чтобы со временем получилась кислородная атмосфера типа земной. Это займет много времени, сотни или тысячи лет, но по программе экспансии такие работы проводятся в расчете на далекое будущее.
* * *
Персоналу категорий «В» и «Г» занять места в спасательных капсулах! слышится объявление системы оповещения.
Категория «Г» это про нас. Персонал, который не работает. «В» это те, кто работают, но не заняты во время полета, или могут быть отстранены от работ на несколько часов, «Б» обслуживающий персонал, чья работа не позволяет прерывать ее, «А» команда корабля, занятая в проведении маневров.
То, что всех лишних загоняют в спасательные капсулы обычное требование.
Мы подходим к планетной системе.
Лайнер заходит в систему выше плоскости эклиптики, там материальных объектов быть не должно, почти все они крутятся в узком слое, где расположены орбиты планет. И тем не менее, пока мы движемся в режиме скольжения, подход к звездной системе опасная операция. Корабль летит почти вслепую.
Из-за сжатия пространства перед лайнером все электромагнитные сигналы, которые идут спереди, сдвигаются по спектру в сторону высоких частот.
Видимый свет попадает на границу рентгеновских и гамма-частот. Качественная оптика для таких частот невозможна они почти не отклоняются прозрачными средами и поглощаются зеркалами. Поэтому в видимом диапазоне на ходу команда лайнера может заметить только мутные пятна на месте крупных объектов.
Конечно, радиоволны при сжатии пространства тоже сдвигаются по спектру, они попадают в видимую область, с ними работает обычная оптика. Но метровые волны не позволяют разглядеть объекты меньше их длины.
На космических скоростях даже кусочек камня величиной с гайку может прошить корабль насквозь. Лайнер это не бронированный танк, его корпус создан для невесомости и небольших нагрузок, возникающих при ускорении, он сделан из тонкой жести с ребрами жесткости и пенистым теплоизолятором.
Поэтому те несколько минут, когда лайнер идет внутри звездной системы в режиме скольжения, более опасны, чем месяцы, проведенные в пустом межзвездном пространстве, или месяцы, когда лайнер с отключенными движителями кружится вокруг одной из планет, пока строится база.
Поэтому по инструкции весь незадействованный в маневрах персонал сидит в спасательных капсулах.
* * *
Всем внимание входим в систему.
Пошел отсчет опасных минут. В первый раз, в начале полета, все волновались. Теперь привыкли. Весь класс спокойно расселся в капсуле, на креслах, установленных вдоль ее стен, и ждет.
Пока лайнер не остановит сжатие пространства, нельзя уходить в вирт. Из-за этого парни и девушки скучают и пялятся друг на друга. Кто-то тихонько переговаривается. Они бы вели себя более шумно, но сдерживает присутствие Виолетты Степановны. Пока студенты не выбрали специализацию, она числится руководителем группы.