Скажите. Тот человек который исполнял эти обязанности до вас. Он жив? спросил я.
Насколько мне известно, да, осторожно ответил Александр.
Он был женат на местной женщине, неожиданно вмешалась Анна, потом она посмотрела на геолога и добавила: Саш, думаю, не время темнить. Правда.
Ладно, ответил он, вздохнув, он был очень интегрирован в местное общество. И сбежал в первый же день, когда мы обнаружили находку. Вместе с семьёй, бросив всё, даже не заморочившись с документами. Обычно у нас такое не прощают но наше руководство велело не раскручивать историю. Всё спустили на тормозах.
Ясно, кивнул я.
Потом были постоянные проблемы с местным персоналом. Думаю, он являлся первопричиной.
И что же могло его так сильно напугать? спросил я.
Понимаете, вздохнул Александр, сложность нашей работы здесь, в Африке, часто заключается в том, что наиболее геологическии интересные участки, скажем так, благодаря своим свойствам выделяются местным населением. Иногда с культовыми целями. Ну, или просто как традиционные места. Очень тяжело бывает договориться даже о проведении нормальной разведки. Приходится задействовать связи в правительстве, силовую поддержку, все эти дела, которые, конечно же, обходятся недёшево
Участок, где проводили изыскания, был таким местом? догадался я.
Верно, кивнул геолог, хотя официально всё было оформлено как надо. У нас была лицензия на разведку. Не на добычу пока, обычно местные с этим разбираются до того, как начинается что-то серьёзное.
И эта лицензия предусматривала проведение серьёзных взрывных работ? уточнил я.
Н не совсем, вздохнул Александр, мы договорились, что я проведу подрыв для сейсмоанализа за границами того участка, который местные считают ну, скажем, важным.
Они там мальчиков обрезают, вмешалась Анна, и всегда это делали.
А, ну да, они же мусульмане кивнул я с пониманием.
Они это делали и в доисламскую эпоху. А потом просто адаптировали местные традиции с требованиями новой религии. Но место осталось. Священное, как вы понимаете.
И вы рискнули подорвать там? уточнил я, глядя геологу в глаза.
Тот опустил взгляд.
На самой границе участка.
Без ведома руководителя рудника, так?
Не совсем. Он подписал план работ, где был обозначен возможный район зондирования. Формально я остался в его границах.
Рисковый вы человек заметил я.
Всё было бы нормально! Само место не пострадало бы по крайней мере, до тех пор, пока данные о запасах не дошли бы до правительства. Если бы рудное тело действительно было бы там
Но случилось то, что случилось, впервые заговорил Антуан, горестно вздохнув.
Что ж теперь понятно насчёт силовой поддержки, сказал я.
И тут мы возвращаемся к новостям, продолжал геолог, в ближайшее время её не будет.
Почему? в тот момент я даже не насторожился, хотя следовало бы.
Они не могут вылететь из Конакри. К нам движется мощный шторм.
На сколько задержка? спросил я, может, имеет смысл эвакуироваться по земле?
Это не просто шторм, снова вмешался Антуан, на нас движется настоящий ураган. Большая редкость в наших местах. Сейчас синоптики дают двенадцать баллов. Конакри готовится к удару стихии. Есть шанс, что до нас он дойдёт сильно ослабленным но готовиться нам тоже придётся. Ехать никак нельзя, это крайне опасно.
О, господи, двенадцать баллов!? переспросила Анна, побледнев.
Боюсь, что так.
Когда? спросил я, когда он будет здесь?
При таких темпах продвижения, вероятно, уже сегодня к ночи, ответил Антуан.
Чтобы вы понимали, продолжал Александр, у нас половина рудника уже разбежалось. Местные работники массово покидают посты. Мы вынуждены остановить основные технологические процессы, но сооружения рудника не рассчитаны на такой ветер, даже близко. Разрушения будут колоссальными. Плюс ущерб для экологии. У нас есть ряд технических водоёмов. Местность может сильно пострадать. Разбирать последствия мы будем не один месяц!
Нужно подготовить укрытия, сообразил я, тут можно найти что-то похожее?
Уже занимаемся, кивнул геолог, но капитальных строений, которые могли бы выдержать подобное, не так много. Тех, кто останется на предприятии, постараемся укрыть в тигельной. В обычное время это самая охраняемая территория. В здании стены, которые могут выдержать выстрел из гранатомёта.
Уже неплохо, кивнул я.
Но насчёт вас у нас категорические указания: избегать общих укрытий, ответил геолог.
Не понял.
Нам придётся оборудовать укрытие здесь. Административный корпус стоит на капитальном фундаменте. Стены кирпичные, армированные. У нас три таких здания здесь, в административном лагере. Как раз хватит на управляющий персонал. Но, конечно, их придётся укрепить. Именно этим мы и будем заниматься до ночи.
Повисла пауза. Соня смотрела на меня остекленевшим, испуганным взглядом. Я же старался сохранять невозмутимый вид.
Нам нужно будет вещи перенести сюда, сказал я.
Конечно, кивнул Антуан, и мы сделаем склад припасов, чтобы при необходимости продержаться несколько дней.
Мы можем чем-то помочь? Соня вышла из ступора.
Если хотите, кивнул Александр, руки точно лишними не будут. Учитывая проблему с персоналом.
Раньше я никогда не замечал, что физический труд действует успокаивающе. После того, как мы узнали про ураган, у меня в голове всё время крутились апокалиптические картины из новостей, где ветер срывает крыши с домов и поднимает в воздух грузовики и катера. Но постепенно, таская тяжеленые фанерные листы, я успокаивался.
Листы крепились снаружи, блокируя доступ к оконным проёмам, после чего дополнительно укреплялись железными прутами, которую, как я понял, варили прямо на арматуру самого здания, доступ к которой сохранялся возле оконных проёмов. Вот что значит производственное предприятие всё это дело, включая сварочные аппараты и прочие инструменты, без труда нашлось на складах.
Внутрь административного корпуса притащили спальные мешки, коробки с консервами, воду, даже генератор с несколькими запасными канистрами бензина. По мере продвижения работ я успокаивался не только из-за усталости, но и благодаря тому, что действительно начинал верить, что корпус выдержит.
Ближе к вечеру, когда приготовления почти завершились, ко мне подошла Соня и отвела в сторону.
Как думаешь, что произошло в самолёте? спросила она безо всяких предисловий.
Понятия не имею, я пожал плечами, может, электроника отказала.
Угу. Конечно, вздохнула напарница, Арти, я не верю в такие совпадения. Что бы тут ни происходило, оно похоже, оно более могущественно, чем мы можем себе вообразить.
Думаешь, шторм тоже оно, того? я усмехнулся, махнув рукой.
Соня ответила на мою улыбку серьёзным взглядом.
Ну не-е-ет, я покачал головой, это уже реально слишком.
Что пишут наши?
Знаю, это странно, но почему-то только теперь я вспомнил про спутниковую связь. Просто как-то отложилось, что я обо всём сообщил, получил указания, плюс информация от сотрудников рудника вроде как необходимости не было дёргаться лишний раз.
Но на самом деле она, конечно же, была.
Пойдём, сказал я, глянем.
Мы вернулись в корпус, где в одном из углов уже были сложены наши вещи. Я достал смартфон и мы снова вышли на улицу. Работы ещё продолжались: русские сотрудники и боевики из охранной компании на нас не обращали особого внимания. Очень хорошо.
Как только я разблокировал аппарат, на экране высветилось оповещение о полученном сообщении.
Содержание было кратким, но довольно пугающим: «Не оставайтесь на открытом пространстве ночью даже после шторма. Ночной клан активизировался, наблюдаем выдвижение сил. Ведём переговоры. Используйте любые средства, чтобы выжить».
Ночной клан? Соня захлопала глазами.
Они, вздохнул я, честно когда Эльвира упоминала про них, я думал, что она шутит. Ну, вроде как прикалывается над новичками.
Ох, Арти наши ведь говорили, что эти отошли от дел и вообще ведут себя цивилизованно. И что мало их
Сонь, я сам в шоке.
Мы вернулись к административному корпусу. Возле входа стояли Александр и Анна. Увидев нас, Анна помахала рукой и сделала приглашающий жест.
Ребят, привет! сказала она, мы заканчиваем. В административном останемся мы, плюс Антуан и двое парней из охраны. Остальные сотрудники распределены по другим корпусам. Вас это устроит?
Спасибо, кивнул я, вполне.
Отлично. Есть один нюанс, сказал Александр, с учётом обстановки мы планируем сделать круглосуточные дежурства. Нужно будет следить за безопасностью, чтобы ничего не загорелось, не осталось случайно включенным или открытым. Плюс поддерживать связь по рации с другими корпусами.
Охранников всего трое, добавила Анна, к тому же, дежурство лучше нести парами.
Да, конечно, кивнула Соня, мы участвуем.
Как гости, вы можете определить себе время. Ночное время у нас официально начинается с десяти вечера. Тогда же стартуют и дежурства.
А по сколько часов стоим? спросил я.
По два, ответила Анна.
Так, нас, получается, будет восемь человек, так? Четыре смены по два часа. Итого одна смена за ночь, верно? спросил я.
Всё так, улыбнулась Анна, приятно иметь дело с сообразительным человеком.
Тогда мы с десяти до полуночи, вмешалась Соня.
Отлично, кивнула Анна, что ж. Чуть позже я скажу, кого вам нужно будет разбудить. Часы у вас есть?
Есть, кивнул я, по крайней мере, пока заряд на телефоне держится.
Кстати, зарядите его. До полной. И все пауэр-банки, если у вас есть, добавила доктор.
Само собой, кивнул я.
Когда мы зашли в корпус, солнце уже ушло за горизонт. Сумерек тут почти не было сразу после заката наступала ночь.
Я заметил, что обычную для этих мест влажную духоту разгонял лёгкий ветерок. Он был ласковым и приятным. Пока что.
У меня из головы не шло предупреждение о ночном клане. О самом их существовании я узнал совсем недавно когда Эльвира начала перед нами приоткрывать тайные пружины скрытых механизмов, которые управляют нашим миром. Среди всех организаций они были, пожалуй, самыми скрытными. Но и самыми известными. Когда-то для того, чтобы выжить, они решили специально распространить как можно больше дезинформации о собственной природе и возможностях. И не просто распространить а внедрить на уровне стереотипов. Которым даже нам, уже посвященным Алой Ступени было сложно не поддаться.
Если коротко мне было страшно.
Глава 5
Как-то так само собой получилось, что среди боевиков, которые остались с нами в административном корпусе, оказался Майкл. Сделал он это сам, сознательно или же просто так совпало я не имел ни малейшего понятия.
Судя по сообщению, которое нам прислали на смарт, он был из наших. Вот только в каких он отношениях с Алой Ступенью? Что знает о нас? Я этого не знал. И спрашивать напрямую, понятное дело, было нельзя.
Часов в восемь вечера мы закрылись, окончательно отрезая себя от внешнего мира. Главный вход к тому времени был давно заколочен щитами и укреплён арматурой. Оставался запасный, который был в два раза уже. Для начала задвинули внушительный засов на огромных петлях. А потом установили толстый деревянный щит, который заколотили изнутри крест-накрест. Арматуру тут варить было не к чему, а долбить стены, чтобы добраться до железных конструкций, не было ни времени, да и, по большому счёту, смысла. Конструкция и без того выглядела достаточно прочной.
После того, как замолкли последние удары молотка, стало как-то по-особенному тихо. Я посмотрел наверх, прислушиваясь к первым порывам ветра.
Там всё надёжно, уверил меня Александр, проследив направление моего взгляда, бетонные плиты и перекрытия. Даже если чердак сорвёт внутри мы останемся безопасности. А единственный выход мы тщательно закрыли.
Спасибо, кивнул я, так спокойнее.
В этот момент к нам подошёл Майкл.
Доктор Дорогов, он обратился к геологу, на вполне приличном русском языке, хоть и с лёгким акцентом; почему-то в этот момент я почувствовал себя немного идиотом, техническая команда рекомендует вырубать станцию. Линии, скорее всего, сорвёт. Это уже становится опасным может быть пожар.
Что ж, вздохнул Александр, добро. Пускай вырубают, сказал он, после чего добавил громко, чтобы слышали все, кто находился в главном зале: Ребята, переходим на фонарики! Экономим аккумуляторы! Генератор включим только в крайнем случае! Свет сейчас вырубится.
Я слышал, как Майкл что-то сказал на французском по рации, когда тот отошёл в сторону.
Где-то через полминуты светодиодные лампы под потолком мигнули и погасли. Только оказавшись в полной темноте я осознал, насколько плотно мы законопатились.
Через секунду кто-то включил фонарик и направил луч на потолок.
Я тоже достал фонарик и вышел в центральный коридор. Соня отошла в туалет, и я не хотел, чтобы она пробиралась по тёмному помещению, сажая шишки на лоб.
Что случилось? спросила она обеспокоено, когда увидела меня с фонариком.
Ничего. Всё штатно. Выключили электричество на объекте, чтобы пожара не было. Ветер крепчает.
Хорошо, кивнула она, точнее, не очень хорошо я увидела, что там есть стиральные машинки. Хотела воспользоваться, раз уж мы здесь застряли.
Не лучшая идея, ухмыльнулся я, а вообще мне нравится твой настрой. Обычная девчонка на твоём месте уже тряслась бы как осиновый лист.
Если это комплимент, то спасибо, ответила она, да, мне страшно. Но не так, как было на могиле, там, в Якутии.
Да уж согласился я.
Коллеги, Майкл подошёл совершенно бесшумно, и я подпрыгнул от его голоса за спиной, вы первыми дежурите, верно?
Ага, кивнул я, всё верно.
Пойдёмте со мной, я объясню, как у нас внутренняя связь устроена. Научу пользоваться рацией, сказал Майкл, и добавил: vous parlez français?
Же не манс па сис жур! автоматически ответил я и виновато улыбнулся.
Майкл обескуражено опустил уголки губ.
Не понимаю, сказал он, почему русские, которые не владеют французским, сразу пытаются сообщить, что они не ели шесть дней?
Мне от родителей досталось, честно признался я; и действительно мало кто из парней моего возраста смотрел оригинальный фильм, не говоря о книге.
Майкл посмотрел на меня немного затравлено. Но ничего не ответил на мою реплику. Видимо, решил не связываться.
Это портативная станция «Айком», вместо этого сказал он, продемонстрировав рацию, она уже настроена на нужный канал. На передней панели никакие кнопки трогать не надо. Громкость вот, он покрутил энкодер на верхней панели, рядом с антенной, только осторожнее, не выключите случайно.
Хорошо, кивнул я.
Я предупрежу, что вы говорите по-русски и по-английски, продолжал Майкл, чтобы не было недоразумений.
Спасибо, кивнул я.
Мы сидели в углу центрального зала, за маленьким столом, возле заколоченного окна. Тут поставили небольшую ширму, чтобы отделить пост от основного помещения. Разумно ведь спать предполагалось именно здесь, в спальных мешках на полу, всем вместе. Рация стояла на подоконнике видимо, тут был лучший приём.
А когда выходить на связь? спросила Соня.
Майкл уже набрал в лёгкие воздух, чтобы ответить, но тут из-за ширмы вышел Александр.
Если случится что-то неожиданное, о чём следует предупредить остальных, сказал он, ребят, не очень хорошие новости из Конакри. В городе чрезвычайная ситуация. Правительство запросило экстренной помощи ООН. Многочисленные жертвы, город в руинах. Аэропорт разрушен, полоса не сможет принимать самолёты минимум неделю, ни в каком режиме. Я обо всём доложил. Руководство в курсе, будет прорабатывать альтернативную логистику после того, как шторм пройдёт.