Ты сам решил всё оставить как есть.
Именно! И раньше ты не игнорировала меня.
Раньше я могла заглушить свои чувства к тебе хотя бы тем, что они невозможны, потому что ты мой отец. Чем теперь прикажешь глушить их?
Виктор вздохнул в ответ.
Правильно, нечем.
Я хочу помочь
А я не хочу твоей помощи! Я поднялась и подошла вплотную к нему. Ты хотя бы минимально представляешь, как мне сложно находиться с тобой рядом? Положила ладонь ему на грудь и пониженным голосом продолжала: Быть рядом, но не иметь возможности делать всё, что мне хочется. Второй ладонью я провела по его щеке. Он застонал от желания, но даже не шелохнулся. Быть женой того, кто мне безразличен, продолжала я, а Виктор молчал. Делать вид, что между мной и тобой всё по-прежнему
Мне тоже нелегко! перебил меня Виктор и накрыл мою ладонь на груди своей.
Иногда мне кажется, что тебе легко.
Ты требуешь от меня невозможного
Я не требую от тебя ничего, пожала плечами я.
Мы справимся, у нас всё получится. Обещаю!
Конечно, недовольно ответила я и оттолкнула Виктора от себя. Уходи.
Ты не можешь
Выгнать тебя из квартиры? Могу. Тебе лучше уйти.
И Виктор ушёл. Мне было тяжело дышать, я хватала ртом воздух, резко вдыхая и медленно выпуская его обратно. Где-то на задворках души мне хотелось, чтобы он остался, прижал к себе, сказал, как сильно любит меня, что готов пойти против общества и открыто рассказать всем о том, что происходит между нами. Но я смотрела на закрытую дверь и понимала, что этого никогда не произойдёт.
Набравшись храбрости, я присела напротив зеркала. Одновременно боялась и хотела, чтобы девушка снова появилась. Сердце громко стучало, отдавая вибрации в горло и низ живота одновременно. Меня подташнивало от напряжения.
Кто ты такая?!
Я не отводила глаз от своего отражения, вцепившись побелевшими пальцами в край стола, чувствовала, как напряглись запястья и кисти.
Сначала ничего не происходило. Отражение было моим. А потом в отражении по лицу и оголёнными ключицам покатились капли, будто я только что вышла из воды. Волосы тоже были влажными.
Меня зовут Айви.
Отражение улыбнулось мне, а я так плотно сжала зубы, что почувствовала, как свело челюсть. Стол и даже зеркало задрожали вместе со мной так сильно я вцепилась в край стола.
Почему ты преследуешь меня? выдохнула я.
Некоторые ответы найдёшь в дневниках Дианы.
А ты сама сказать не можешь? осмелела я, а потом представила, как призрак разозлится от моей дерзости, выскочит из зеркала и схватит меня за горло, и сглотнула.
Не могу.
Где мне искать их? осторожно продолжила я. Я никогда не видела, чтобы мама вела дневник.
Ты знаешь
Не знаю.
Она ничего не сказала.
Я сильнее сжала край стола. Казалось, пальцы сломаются от напряжения и натиска.
Тебя вижу только я?
Я твой призрак, ответила девушка, сделав акцент на «твой».
Капли воды скатились по её щекам и шее и замерли на ключицах. Потом отражение стало моим. Я приложила ладонь к своему лицу отражение повторило за мной.
Я незамедлительно собрала дорожную сумку и решила навестить наш старый дом. Если дневники Дианы и существовали, то могли быть только там.
Дорога оказалась длиннее, чем я предполагала. Я не помнила маршрут наизусть, отчего дважды сворачивала не туда. Приехала к дому в ночи́. Что и где я собиралась отыскать при свете фонарика?
Как только я переступила порог, воспоминания не заставили себя долго ждать. Как на местами испорченной плёнке медленно и растянуто повторялся момент, когда я выбегала к озеру. Ноги подкосились, и я опустилась там, где стояла, так и не решившись войти в дом.
Я спустилась на шум их голосов.
Что произошло?
Они заразительно смеялись, не отрываясь друг от друга.
Ничего, улыбнулась мама. Её одежда и волосы были мокрыми насквозь.
Мы решили исполнить детскую мечту, побегать под летним дождём, пожал плечами папа, целуя маму в мокрое плечо.
Я оставалась сидеть на ступенях, наблюдая, как капли стекали по козырьку. Начался июньский дождь. Я усмехнулась, скинула босоножки и вышла из-под укрытия, подставляя лицо воде.
Тёплые капли смывали с моего тела усталость и напряжение. Я стояла под дождём с закрытыми глазами, надеясь, что природа залечит раны на моей душе и восполнит пустоту там.
Мокрая, но воодушевлённая на поиски, я вошла в дом. Всё там осталось на прежних местах. Наши семейные фотографии в рамках висели на лестнице. Я остановилась возле них и провела ладонью по стеклу, смахивая пыль. Мамино старое кресло-качалка по-прежнему стояло в углу. Я сняла одну фотографию с лестницы и приземлилась в кресло, прижимая пыльную рамку к груди.
Какие тайны ты хранила, мама? вслух спросила я, будто бы она могла ответить мне. Я даже не знала, что мама вела дневники. А может, девушка-призрак лгала Но вот только всем своим нутром я чувствовала, что та говорила правду.
Летний рассвет подкрался незаметно. Первые лучики уже заглядывали в окно. Я так и уснула в кресле, прижимая к себе семейную фотографию. Проснулась и замерла по дому проплывали запахи свежесваренного кофе и блинчиков, перебивая друг друга.
Я подскочила, выронив рамку, и побежала на кухню.
За плитой стоял Виктор и готовил свои фирменные блинчики, помешивая кофе в турке.
Это сон? вслух спросила я и протёрла глаза ладонями.
Уже проснулась?
Ты следил за мной? взбесилась я.
А ты думала, я отпущу тебя одну в подобном состоянии неизвестно куда на ночь глядя? усмехнулся он, переворачивая блинчики.
Ты ненормальный!
Успокоившись, я подошла к плите и сняла турку.
Из нас двоих ты по неизвестной причине приехала в наш старый дом ночью. И это я ненормальный? Но о своих намерениях ты расскажешь мне после завтрака, строго заметил он.
Как в старые добрые времена, фыркнула я, разливая кофе по кружкам.
Мама всегда делала кофе, а папа занимался блинчиками. А я наблюдала за ними и пробовала папины блинчики первая.
Слишком сладкие, прожевав первый, заявила я.
Чтобы жизнь твоя была сладкой, мама поставила передо мной стакан с соком, потому что кофе мне было ещё рано, а я так мечтала поскорее вырасти, чтобы как взрослая пить кофе по утрам вместе с ними
Ева? Виктор вырвал меня из воспоминания. Ты не видишь краёв?
Кофе пролился мимо чашек.
Задумалась, вытерла столешницу и взяла обе кружки. На веранду?
Виктор кивнул:
Сейчас подойду, осталась последняя партия.
Я унесла кофе на открытую веранду, ведущую на задний двор, и присела на верхних ступеньках.
Виктор присоединился ко мне через пару минут, поставив между нами тарелку с блинчиками.
Зачем ты приехала сюда? тихо спросил он, взяв свою кружку.
Чтобы кое-что найти.
И что же? немного помолчав, спросил снова, делая глоток кофе.
Мамины дневники.
Я никогда не врала Виктору. Если он спрашивал, всегда отвечала правду.
Диана вела дневники? неподдельно удивился он. Скорее всего, тоже не знал о них.
Я не знаю наверняка, пожала плечами в ответ.
Тогда с чего ты взяла, что они существуют?
Мне рассказала девушка-призрак.
Старый дом
Виктор выплюнул кофе обратно в кружку.
Что, прости? откашлявшись, переспросил он.
Мне рассказала девушка-призрак, невозмутимо, попивая свой кофе, повторила я.
Он отодвинул свою кружку в сторону и долго молчал, прежде чем сказать:
Что ещё она тебе рассказала?
Её зовут Айви, а некоторые ответы я найду в дневниках Дианы.
Когда я назвала имя, Виктор вздрогнул.
Ты знаешь, кто такая Айви?
Не уверен, он посмотрел мне в глаза, будто бы убеждаясь, не спятила ли я.
Расскажи, что ты знаешь, теперь и я засомневалась в ясности своего разума.
Мне кажется, я уже слышал это имя раньше, пожал плечами Виктор.
Выходит, эта Айви вполне могла существовать предположила я.
Ты знаешь, где могут быть дневники Дианы?
Где угодно. Вполне возможно, что на дне озера, вместе с ней.
Давай начнём поиски в доме, предложил Виктор.
Я повернулась к нему:
Не уверена, что могу принять твою помощь.
Почему?
Не могу сосредоточиться, когда ты рядом, честно призналась я.
Рядом с Виктором я как будто была накачана сывороткой правды и всегда говорила ему то, что думала.
Ты хочешь, чтобы я ушёл?
Хочу, чтобы остался. Но лучше для нас обоих будет иначе.
Нет, Ева. Не будет так, как ты хочешь. Не сегодня, строго отметил он и поднялся, чтобы отнести в дом свою кружку и тарелку с блинчиками, к которым ни он, ни я не притронулись.
Никто из нас не хотел прикасаться к воспоминаниям о другой, прошлой и теперь чужой, жизни.
Наши поиски ни к чему не привели. Я не могла сосредоточиться, когда Виктор дышал мне в спину или случайно касался моей руки или плеча. Я вздрагивала и отскакивала, как от огня. Чем он думал, когда ехал за мной? Надеялся, что я поддамся искушению? Не поддамся. Он прекрасно знал мой характер, а я прекрасно знала его. Он никогда не возьмёт меня силой, но будет делать всё, чтобы я пошла на поводу у своих эмоций.
Мы обыскивали дом и оба очень устали. От жары и напряжения между нами. Виктор ушёл в душ, а я вернулась на веранду. Присела на ступеньки и отчаянно всматривалась в даль. Кого я хотела там увидеть?
Но та, чей силуэт я искала в расплывчатом горизонте, стояла за моей спиной. Я лишь вздрогнула, когда поднялась и обернулась, почти налетев на неё. Отступила на несколько шагов назад.
Она впилась в меня серыми глазами. Стеклянными. Холодными. Злыми.
Хочешь, я расскажу тебе, каково было ему, когда ты страдала от любви, ещё не зная, что он не твой отец? заговорила Айви. Она шептала, но я отчётливо слышала её голос. Будто бы он звучал в моей голове.
Нет Отвечали мои губы, но подсознание думало иначе. И она слышала моё подсознание, слышала мои мысли.
Он твоё проклятье, Ева. Не ты его яблоко. Он твой искуситель. Он погубит тебя. Тебе не выбраться из этой ямы
Ева?!
Я открыла глаза и увидела испуганное лицо Виктора.
Где она? растерянно произнесла я, приподнимая голову.
Кто? Он поцеловал меня в лоб. Меня затрясло от прикосновения его влажных губ. Как же ты напугала меня!
Виктор помог мне принять вертикальное положение и, придерживая за талию, отвёл в комнату. В ту комнату, которая была их с мамой спальней. Усадил меня на ту кровать, в которой сплетались в одно целое их тела́. Кровать, куда я маленькая босоногая девчонка запрыгивала посреди ночи, втискиваясь между ними, и засыпа́ла, прижимаясь к его груди
Ева! Рука Виктора застыла на моей щеке. Что происходит?
Я подняла на него глаза и заметила за его спиной её. Айви отрицательно мотала головой из стороны в сторону. Я больше не могла прятать эмоции за маской силы и бесстрашия. Почувствовала, как по щекам покатились слёзы. Виктор прижал мою дёргающуюся голову к своей груди.
Его футболка уже насквозь промокла от моих слёз, а я всё никак не могла успокоиться.
Я отстранилась от него и огляделась по сторонам. Айви исчезла. Остались только мы. Я. Он. А между нами наше общее прошлое.
Виктор отпаивал меня каким-то травяным чаем. Плакать уже было нечем. Я просто молчала, сжимая в ладонях чашку как хрустальный шар, который должен был ответить на мои вопросы.
Что мне сказать Виктору? Что призрак предостерегает меня от него? Что я верила призраку Что я тоже смотрела на него и видела своё самое низкое падение?
Мы не сможем быть счастливы. Даже если сбежим на другую планету.
Расскажи мне всё, Виктор забрал чашку и поднял мою голову за подбородок.
Я не отводила взгляд и не убирала его руку.
Тебе только кажется, что ты поверишь в это
Мне придётся поверить. Его настойчивость вмиг улетучилась. Он убрал руку от моего лица, но продолжил смотреть в глаза. Мне было страшно за тебя, Ева. Если бы я вышел на минуту позже, ты бы упала и ударилась виском. Это чудо, что я успел подхватить тебя! Ты опять видела её, ведь так?!
И слышала.
Слышала?.. сглотнул Виктор.
Я была спокойна, даже дыхание вернулось в норму после затянувшейся истерики. Либо Виктор снова действовал на меня лучше любого успокоительного, либо на этот раз мои эмоции уравновесил его чай.
Может
Мне пора обратиться к психиатру? продолжила за него я. Но слишком спокойно. И это спокойствие меня напугало. Как затишье перед бурей. Зачем ты приехал следом? Думал, я сдамся? Думал овладеть моим телом на этой кровати? Я подскочила и указала рукой на кровать, которая отчего-то стала такой огромной. Как и комната.
Успокойся! Виктор подскочил вслед за мной.
Комната начала вращаться. Наверное, из-за того, что я резко встала. Почувствовала, как кровь прильнула к лицу, в ушах зазвенело. Руки задрожали. Я успела заметить испуганное лицо Виктора, а потом снова отключилась.
Мне тринадцать лет. Я ещё слишком юна, чтобы понимать, что такое ревность. Но я почувствовала этот резкий укол в сердце, когда вернулась домой и застала их разгорячённых. Она сидела на полу, прикрываясь серой простынёй, которую наспех стянула с незаправленной кровати. Он с неприкуренной сигаретой в зубах наклонился за коробком спичек. На балконе. Голый. Розовый закат как нельзя кстати подходил его смуглому телу.
Я застыла в дверях их комнаты, как будто вросла в пол и не могла сделать и шага. Они меня ещё не заметили. Он поднял спички, закурил и обернулся. Ничего не сказал. Смотрел мне прямо в глаза.
В то мгновение я осознала, что ревную его. Своего отца. К своей матери.
Я пришла в себя и опять увидела его глаза. Подняла руку и прикоснулась к его щеке.
Не сон выдохнула я.
Ты второй раз за день напугала меня до чёртиков!
Знаешь, когда поняла, что люблю тебя не как отца? улыбнулась я, не обращая внимания на его перепуганный вид. Мне было тринадцать лет. Я вернулась домой и застала вас после сглотнула и продолжила: Мама сидела на полу, закутавшись в простыню. Ты стоял на балконе и курил. Голый.
Он смутился.
Я приревновала тебя.
Не было причин Виктор рассеянно отвёл взгляд, его плечи вздрогнули.
Я усмехнулась.
Тогда у нас ничего не было.
Я задержала дыхание.
Это был первый раз, когда я не захотел её. И Виктор замолк. Медленно повернулся ко мне, мы снова оказались лицом к лицу. я ведь не понимал тогда, была ли это реальная ты или продолжение видения.
Ты хочешь сказать
Ева, мне тяжело об этом вспоминать. Давай не будем Пожалуйста!
Он умоляюще смотрел на меня, надеясь, что я прекращу этот разговор. Но в моей голове было слишком много вопросов без ответов.
Я так и не убрала свою ладонь с его щеки. Рука как будто намертво приклеилась к нему.
Ты сказал ей?
Она до последнего ничего не знала
Почему она так поступила?
Иногда мне кажется, что она обманула всех нас. Что она жива.
Если бы, тихо сказала я. Но мне иногда само́й казалось, что мама не утонула. Прошло семь лет после несчастного случая на озере. Если бы она была жива, то нашла бы способ связаться с нами. Со мной. Мы были очень близки
Ева, тебе надо показаться доктору.
П
Нет, не психиатру! перебил меня Виктор. Ты дважды за двадцать четыре часа потеряла сознание. Это ненормально. Меня это тревожит.
Я перенервничала.
Нет, перенервничал тут я! А ты была очень даже спокойная и умиротворённая.
Хорошо, я запишусь на обследование головы, с сарказмом ответила ему и убрала свою руку, но до сих пор чувствовала тепло его кожи на ладони.
Поспи. У нас ещё есть завтра, Виктор поднялся и подошёл к двери.
На что?
Прошли секунды, прежде чем он ответил. А мне казалось, он нарочно продлевал молчание. Чтобы я словила себя на мысли, что хочу нарушить все границы. Хочу быть той, кто кутается в простыни после жаркого и пленительного секса с ним.
На поиски призрачных дневников.
Виктор вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Но я чувствовала, что снова не одна. Помимо неизвестного мне призрака, эту комнату разрывали постыдные мысли и запрещённые желания. Я повернулась в сторону того самого балкона. Опять вспомнила его обнажённое тело. И его растерянный взгляд.