Я впервые с кем-то чужим поделилась всем, что было у меня на душе. Выплакалась. Стало легче дышать, но не стало свободнее. Я почувствовала, как до того тугая верёвка на моих запястьях стянулась ещё туже.
Измена
В голове после этого приёма было пусто. Как бывает пусто в желудке после того, как выворачивает после отравления. Какое-то непонятное опустошение произошло в моей голове.
Эта связь крепче, чем ты думаешь, Айви появилась внезапно, как и всегда.
Давно тебя не было видно и слышно, вздрогнула я.
Скучала?
Если скажу, что нет, ты исчезнешь?
Нет.
Я пожала плечами, мол, тогда неважно, скучала ли я.
Ты так и не притронулась к дневникам.
Айви сидела на переднем сидении. Её белоснежная кожа была одного цвета с платьем, которое было на ней, и только ржаво-рыжие волосы раскачивались, будто на лёгком ветру. Окна в машине были закрыты. Кондиционер выключен. Даже я почти не дышала. А волосы всё равно не лежали на её плечах неподвижно. Почему-то это волновало меня.
Я мне Я бы их сожгла! выдохнула я.
Я бы тоже, улыбнулась она. Волосы замерли на её плечах. Вот только ты должна узнать всю правду.
Тогда ты исчезнешь?
Ты не этого хочешь.
Именно этого я и хочу. Чтобы ты исчезла!
Она и исчезла.
Чёрт!
Я опустила голову на руль.
Расстроенная и раздражённая, я устроилась в сквере возле дома. Не хотела идти в пустую квартиру, а в машине мне мерещился запах Айви. Поэтому я сидела на свежем воздухе, растирая по холодным щекам бегущие слезинки. Хоть глаза были сухими и мне вовсе не хотелось плакать, но на душе было тяжело и пусто.
Я часто останавливалась в этом скверике, прежде чем пойти домой. Здесь было тихо и безлюдно, как будто он был заброшен, не видим для других.
Так и знал, что найду тебя здесь.
Но не для него.
Я не стала оборачиваться: мурашки по всему телу у меня бежали только от одного голоса.
Встань, пожалуйста. Земля ещё холодная.
Не холоднее твоего сердца, грубо бросила я.
Ты несправедлива со мной.
Зато честна.
Встань, пожалуйста! строже повторил Виктор.
Я поднялась и направилась к дому. Виктор догнал меня и остановил за руку возле подъезда. Я вздохнула. Он смотрел сверху вниз, проводя большим пальцем по щеке, остановил его на губе, потом приподнял моё лицо за подбородок.
Я не двигалась, даже не вздрогнула от его прикосновений. Как тряпичная кукла. Руки болтались вдоль тела. Только губы отвечали на поцелуй. Самый долгий, который был между нами. Казалось, если сложить все мои поцелуи с Яном в один, он будет короче и менее страстным, чем этот. Мои губы пылали и опухли, а внутри таял лёд.
Теперь ты почувствовала тепло моего сердца? Виктор всё так же смотрел на меня сверху вниз и обнимал за талию, не убирая ладонь с моего лица.
Теперь я могу идти? закатила глаза я.
Я лукавила, потому что идти не могла. Если он уберёт свою руку с моей талии я упаду без поддержки. Ноги стали ватными. Я как будто уплывала в невесомость. Желание пульсировало чуть ниже живота.
Ева, я не могу больше бороться с
Я не позволила ему договорить встала на носочки и поцеловала его сама. Он вздрогнул от неожиданности, но прижал к себе, опуская обе руки на мои ягодицы. Потом провёл вверх по спине к шее, слегка придавливая моё тело к своему. Но ему не нужно было сокращать расстояние между нами я прилипла к нему, как мокрая ночнушка к голому телу. Он сделал шаг вперёд, я назад, прижалась к подъездной двери. Ещё мгновение назад вернуться будет нельзя и он отступил.
Прости, Ева
Я пыталась выровнять дыхание.
Пойдём домой выдохнула я.
Он кивнул.
В лифте Виктор снова меня поцеловал. Я начала снимать с себя шарф и пальто. Он расслабил галстук у себя на шее резким движением. Я с пятого раза не глядя попала ключом в замочную скважину. Он оторвал две верхних пуговицы у себя на рубашке. В прихожей одежда с двух тел полетела на пол. Виктор подхватил меня на руки. С первого этажа наши губы ни разу не разъединились. Я не понимала, в какой из комнат мы оказались. Когда мои ладони упёрлись в его живот, я задрожала: впервые прикоснулась к любимому телу. Он целовал мою шею и плечи. Дрожь обуревала моё тело сильнее и настойчивее. Я вцепилась в его бока ногтями, пальцы свело судорогой. Виктор приподнял мои ягодицы и одним движением стянул джинсы и трусы. Он на мгновение замер, и я испугалась, что передумал но он прильнул к моим губам нежно, а потом резко вошёл в меня
Мы лежали на холодной плитке среди разбитой посуды и сломанного стола. Между нами была тишина. И громкое биение двух сердец.
Ева я не перестал тебя любить. И хотеть. Это не просто страсть.
Доказательства приняты, громко выдохнула я.
Мы сломали стол.
И разбили посуду.
Может, инсценируем ограбление? рассмеялся Виктор, присаживаясь и осматриваясь по сторонам.
Я тоже поднялась из положения лёжа.
Как раз будет вразумительное объяснение моих синяков и разбитой губы.
Но засосы на шее не объяснить Виктор поднял руку и провёл по моей нижней губе.
Под утро мы заснули, так как продолжать уже не было сил. Ни у меня, ни у него. Я не могла насладиться прикосновениями к его телу. Даже когда я уже засыпа́ла, моя ладонь медленно скользила по его груди и животу. Он дышал в такт скольжению моей ладони, медленно и умиротворённо.
Я бы хотела перенестись в другой мир. Где мы могли бы вот так лежать вечно.
Я зарылась лицом в его растрёпанные волосы.
Когда проснулась, Виктора уже рядом не было. Испуганно подскочила, в страхе, что это был всего лишь сон и замерла его одежда была аккуратно сложена на комоде.
Я выбежала на кухню и остановилась в дверях: Виктор готовил свои фирменные блинчики. В одних трусах. На моей кухне.
Стол уже был отремонтирован. Осколки посуды убраны.
Я подошла к нему сзади и обняла со спины.
Так всегда делала мама. Он продолжал жарить блинчики, почти не реагируя на неё, довольно улыбаясь.
Вот только сейчас он обернулся и словил мои губы, награждая их поцелуем.
Сделать кофе? Я прижалась к нему, чувствуя его желание внешней стороной бедра.
Я всё сделаю сам. Он поцеловал меня в ключицу и отодвинул от себя: Иначе останешься без завтрака.
Кое-что насытит меня лучше твоих блинчиков Я подмигнула, сопротивляясь ему.
Ева! Виктор наигранно рассердился.
И я поддалась, присаживаясь на стул. Но не успокоилась. Ногой дотянулась до его бедра. Подняла разрез короткого халатика выше, специально спустила его с плеча.
Виктор обернулся и вздохнул:
Сначала ко но недоговорил, опускаясь передо мной на колени, покрывая поцелуями оголённые бёдра.
Я запустила пальцы в его распущенные волосы и запрокинула голову. С моих губ сорвался сдавленный стон я хотела, чтобы этот момент длился вечно Но его разрушил поворот ключа в двери.
Разбитое сердце
Что ты стоишь?! Я первая пришла в себя. Ты в трусах!
А ты без, усмехнулся Виктор, но рванул в комнату одеваться.
Я поправила халат. Кофе уже давно выкипел из турки. Последняя партия блинчиков превратилась в угольки. Я растерянно осмотрела кухню.
Виктор вернулся прежде, чем входная дверь открылась. Одетый и спокойный, он выбросил блины в мусорное ведро.
Ты в порядке выдохнул Ян, перешагнув прихожую в один шаг и показавшись в дверях кухни.
Как и всегда, пожала плечами я.
И зачем тебе телефон, если он всегда выключен! раздражённо произнёс он.
Привет, Виктор протянул руку Яну.
Тот не сразу обратил на Виктора внимание. Как будто его здесь не было или его видела только я.
Привет, Ян удивлённо перевёл на него взгляд. Что-то случилось?
Я сломала стол! выпалила я.
Ты же знаешь, какая она у нас неуклюжая, улыбнулся Виктор.
Знаю Ян подошёл ко мне и потянул за руку, чтобы обнять.
А я не могла даже выдохнуть. На внутренней стороне бедра всё ещё горели отпечатки губ Виктора.
Лучше бы на месте Яна оказался призрак. Мой муж меня раздражал больше, чем я думала. Но ещё больше я раздражалась от осознания, что изменила ему, разрушила все свои принципы.
Правильно говорят: сила в верности. А я была бесстыдно слаба.
Ян обнимал меня, даже не догадываясь, что я натворила. Он волновался, что со мной что-то произошло, а я в это время сходила с ума от желания в других объятиях.
Мне пора Виктор неловко улыбнулся и направился в прихожую.
Я проведу!
Высвободившись из объятий мужа, я рванула к входной двери первее Виктора. Накинула на халат пальто, влезла в первые попавшие под ногу сапоги и выскочила из квартиры.
Виктор нагнал меня на первом этаже:
Ева, подожди!
Я ненавижу себя. И тебя. И его. И мне противно оттого, что мне даже не стыдно.
Я тебя в это втянул Он провёл ладонью по моей щеке и губам. Остановил руку на плече, потом спустил к запястью и переплёл свои пальцы с моими.
Уже поздно искать виноватых.
Давай
Сделаем вид, что ничего не произошло? Я вырвала свою руку. Так противно стало от его прикосновений. Захотелось влепить ему пощёчину. Или грубо оттолкнуть. Я чувствовала его слабость и не хотела быть сильнее его.
А что нам остаётся, кроме как прятаться по углам? Я так не хочу.
В наших силах всё изменить. Только ты не хочешь брать всю ответственность на себя. Ты даже половину ответственности не хочешь разделить со мной!
Я почувствовала, как к горлу подступил ком.
А ты хочешь брать хоть половину этой ответственности?
А я хочу, чтобы мой мужчина был сильнее меня не только физически, но и морально! В ином случае мы можем найти себе девочек и жить счастливо.
Ева Виктор попытался притянуть меня к себе.
Отпусти! Я убрала его руку. Тебе пора!
Дай мне шанс
Я у тебя и не забирала его! это я сказала уже на два пролёта выше от Виктора.
Он не пошёл за мной.
Ян ждал меня в кухне, растирая уставшие глаза кулаками. Я молча присела напротив.
Ева, мы совершили ошибку?
Когда?
Я удивлённо стянула пальто и оставила его на спинке стула позади себя.
Когда поженились. Когда познакомились. Ведь нет никакой семьи, мы чужие друг другу. Вся наша семейная жизнь это череда ошибок
Что на тебя нашло? перебила его я.
Твоё безразличие! Я его чувствовал и до свадьбы. Но теперь
Я опустила взгляд на свои сплетённые пальцы, а когда подняла обратно, заметила Айви на подоконнике. Она спустила ноги к полу. Подъюбник её белого платья метался из стороны в сторону. Она смотрела мне в глаза.
Ян, это нормально, убеждала его я, но сама себе не верила. В первый год семейной жизни у всех возникают проблемы и недопонимания
Сначала себя в этом убеди, Айви вмешалась в наш диалог.
Это ненормально, Ева. Скажи, у тебя кто-то есть? он повысил на меня голос, чего никогда не делал раньше.
Нет!
Я бы не поверила, усмехнулась Айви.
Мне так хотелось ответить ей вслух. Накричать на неё! Подскочить к ней и скинуть с подоконника. Я задышала чаще.
Но она была права, я бы тоже не поверила своему «нет». Оно прозвучало даже менее убеждённо, чем моё «да» в день свадьбы.
Мне хочется верить тебе, Ева. Но ведь это ложь. А Виктор тебя покрывает!
Собой, опять встряла Айви.
Я подняла глаза. Ещё мгновение, и я наброшусь на неё. Тогда у Яна будут все основания поместить меня в лечебницу. И он будет абсолютно прав.
Зачем ты вышла за меня замуж?
Правильный ответ: «я люблю тебя», Айви наслаждалась назревающим скандалом между мной и Яном.
Я не могла произнести эти простые три слова. Я вообще ничего не могла произнести.
Хочешь, я отвечу? выдохнул Ян.
И он попадёт в яблочко! Айви накрутила прядь своих влажных волос на указательный палец. Они всегда у неё были влажные, как будто она только что вышла из воды.
Тебе удобно со мной, Ева. Я тебя люблю. Ты позволяешь мне себя любить. Сегодня я спешил домой: был уверен, что застану тебя с кем-то в нашей постели. Я был настроен на это. И был готов к этому. Я чувствовал, что так всё и будет. Только ты на шаг впереди
Я не изменяла тебе Эта ложь слетела с моих губ проще, чем я предполагала. Я подумала о синяках и засосах ярких доказательствах обратного.
Изменяла! фыркнула Айви. И получала от этого удовольствие.
Я хочу тебе верить! Ян подскочил и распахнул рубашку так, что отлетели пуговицы. Вот только здесь чувствую, что ты врёшь, он указал на солнечное сплетение.
Давай обратимся к специалисту?
Айви рассмеялась. Мне самой стало смешно после этих слов, а они слетели с моих губ.
Ян ничего не ответил, снова присел на стул.
Ты разбиваешь мне сердце, Ева, приглушённо простонал он.
Мне так хотелось утешить его. Но кто утешит меня?
Айви довольно улыбалась и не исчезала. Ян сидел напротив и смотрел на меня не моргая. Мне показалось, из уголка его правого глаза вытекла слезинка.
Я поднялась:
Кофе будешь?
Как будто это лучшее лекарство от разбитого сердца, глухо прозвучало мне в ответ.
Страницы дневника
Ночью Ян обнял меня, но я по-прежнему чувствовала его неприязнь и страдания. А он как будто чувствовал мою измену. Я лежала, прижатая рукой мужа к постели, а сон не шёл: тело помнило столь долго желанные объятия Виктора, губы горели от его недавних поцелуев. Засыпая, я думала о том, что, даже если мы разведёмся с Яном, всё равно не сойдёмся с Виктором.
Утром я проснулась позже Яна и не застала его ни в постели, ни в ванной, ни на кухне. Зато Айви сидела на подоконнике в той же позе, будто провела там всю ночь.
Доброе утро! пролепетала она.
Я ничего не ответила, поставила турку с кофе на плиту и присела за стол.
Как некрасиво с твоей стороны игнорировать меня!
Я по-прежнему молчала.
Муж ушёл, можешь не бояться, что он подслушает наши раз
С чего бы ты стала такая разговорчивая? перебила её я.
Мне стало скучно наблюдать за тобой молча в тени, улыбнулась она. А мне стало холодно от этой улыбки.
Я ничего не ответила. Сходила за дневниками и швырнула их на стол, сама медленно присела и вытащила первый дневник, открыв его на первой странице. Все три тетради были пронумерованы от руки на плотной обложке. А если перевернуть их одновременно задниками вверх и положить друг за другом, то получится: «Ab ovo usque ad mala». На первой тетради «Ab ovo», на второй «usque» и на третьей «ad mala». Я не знала, что это значило.
Не делай вид, будто это одолжение мне, спокойно произнесла Айви. Вот только от её ровного тона мурашки побежали по коже.
Ничего не понимаю, я проигнорировала её, опустив взгляд на первую страницу дневника, это какой-то шифр. Или другой язык, который я не знаю.
Айви медленно сползла с подоконника и встала напротив, опустив глаза в дневник.
Если ты читаешь эти строки, то в тебе заперта тьма
Я резко подняла глаза, уставившись на неё.
Отсюда понятнее. Взгляни.
Я с осторожностью поднялась, обошла стол и встала рядом с ней. Взглянула на открытую страницу и замерла. Непонятные буквы сложились в понятный текст. Я перевернула дневник вверх тормашками. Потом вернула его обратно. Теперь всё встало на свои места.
Что за сумасшедший писал этот дневник?
Сумасшедшие, в таком случае.
И кто они?