Кольчугу им самим не сделать, но простой кожаный доспех с коваными накладками, почему бы и нет? А там и с Антоном познакомятся
Мысли о Димке были спасением от воспоминаний, более живых и ярких, чем окружающая жизнь. Проваливаясь в них, я ощущала, что живу там, в прошлом, пережитом вместе с Андреем, а не сейчас.
Как всё это началось? С дежурства, обычного дежурства в приемном покое. Юра-санитар открыл дверь, в которую позвонили снаружи, и не возвращался слишком долго. А когда вернулся, имел совершенно ошеломленный вид хотя чему можно удивляться, отработав десять лет в психбольнице?
За Юрой вошла странная троица: двое крепких мужчин вели, почти несли третьего, маленького и тощего. Он был связан по рукам и ногам так, что мог перемещаться только крохотными шажками. Во рту у него торчала вязаная шапочка, а лицо было залито слезами так, что я еле его узнала. Это был мой больной. Лёню, тихого шизофреника, я выписала месяц назад в удовлетворительном состоянии на попечение матери и участкового психиатра. Что произошло?
На опущенной руке Юры были выставлены два пальца. Это означало: «Набираем 02?» Я качнула головой. Попробуем сами.
Лёнечка, солнышко, заворковала я, что с тобой? Давай шапку вытащим, ладно?
Лёня усиленно закивал, и Юра вытащил обслюнявленную шапку.
Спасите, доктор, прохрипел Лёня, они меня убьют.
Кто?
Антейцы! выдохнул Лёня и заплакал.
Антейцы, гуманоиды с Альфы Кита-V травили и преследовали Лёню двенадцать лет, доведя до второй группы инвалидности. Но последнее обострение было купировано совсем недавно. Я подобрала удачную комбинацию нейролептиков, Лёня быстро вышел из психоза, включался в труд, говоря суконным языком эпикризов. Почему вся моя работа пошла псу под хвост? В Лениных глазах плескалось то же отчаяние, с которым он раз за разом попадал в стационар.
Мы тебя не отдадим! твердо сказала я. Двери у нас крепкие, на окнах решётки мышь не проскочит. Пойдем в отделение, Лёня? Спрячем тебя, отсидишься, а там видно будет.
Пойдем-пойдем, подключился Юра. И койка твоя в четвертой палате свободна. Ну, пошли скорее.
Леня вцепился в его руку, словно утопающий в спасательный круг. Когда за ними захлопнулась дверь, я обратилась к молчаливым сопровождающим:
А теперь расскажите, пожалуйста, что произошло. Вы кем ему приходитесь?
Брат он мне, зло сказал тот, что был справа, вернулся из командировки, а тут дома такое творится Матушку какая-то церковь распропагандировала «Храм Сиона», что ли. Лекарства, мол, принимать не надо, это всё яд, химия. Они, мол, будут за него молиться на собраниях, и всё будет хорошо. Чем они ей голову задурили, не знаю, но она как зомби стала. Что ей не говори, твердит одно и то же: отец Джозеф сказал то, отец Джозеф сказал сё
Никаких документов она не подписывала?
Не разбирался ещё, не до того было. Лёне она таблетки не давала, это точно. Мы вот с Андреем позавчера приехали, а он совсем никакой. Вечером чуть с балкона не спрыгнул, вовремя уследили. Повязали его вдвоём и сюда.
Дома Лёня что делал?
В шкафу прятался. Сидит, зажимает уши руками и бормочет. Потом стал стонать всё громче и громче. Ну, и рванул на балкон
Меня захлестнули жалость и злость. Бедняга Лёня, столько времени проживший в смертном страхе. И эта старая дурында Ой, не суди строго, одернула я себя. Годами жить рядом с душевнобольным тяжкий крест, и не всякая психика это выдержит. Что за «Храм Сиона»? Чем они там обработали старуху? Натравлю на них Киру Андреевну, полетят клочки по закоулочкам
Понятно. Участковому психиатру информацию я доведу. А вы скажите матери, чтобы пришла к ней на приём. В четверг Кира Андреевна принимает до шести.
А вы когда сменяетесь? неожиданно спросил тот, кого звали Андреем.
Завтра в два, автоматически ответила я. Тут в дверь позвонили, и мне стало не до них и не до того, чтобы обдумывать, почему были сказаны эти слова.
Андрей ждал меня на остановке, и до ближайшего автобуса мы успели поговорить немного, но о многом. Три дня он встречал меня с работы, а на четвертый проводил на работу после ночи, которую мы провели не сомкнув глаз и не отрываясь друг от друга. Потом перевёз ко мне вещи: спортивную сумку и небольшой чемодан. И началась жизнь, которой мы планировали жить всегда. А прожили чуть больше двух лет лучших в моей жизни.
Это всё Толик. Заладил: айда к нам, с та-а-акой девушкой познакомлю Ну, вернулись из командировки и полетели. Тут у Лёни крыша съехала. А дальше ты знаешь.
И что?
Толик звонил вчера. Говорит: ну что, знакомиться будешь? Спасибо, говорю, ты уже познакомил.
Не жалеешь?
Сама же знаешь. Лучше иди сюда
«Оперу всюду мерещится киллер, киллер во всяком видит мишень» Каждый видит своё. Я вижу своих больных, автоматически оцениваю их состояние и прикидываю, чего от них можно ожидать. Меня зачастую не видят, а увидев, не здороваются. Это в порядке вещей. В хорошие дни словно обостряются зрение и слух, а голова работает куда четче и быстрее, оценивая, сопоставляя и взвешивая. В лучшие дни я становлюсь зеркалом. Наблюдая и слыша, утрачиваю ощущение себя, и тогда понимание ситуации возникает мгновенно. Я не успеваю отследить, откуда оно берётся, но оно никогда не обманывает.
Сейчас всё говорило: что-то не так! Костя Садовничий был на приёме неделю назад, и ничего не предвещало, что он опять наденет кропотливо сделанные из фольги ордена. Что за черт?
Люди привычно обходили Костю, а он шел, поблескивая созвездием наград, о которых не смел мечтать ни один король в мире император Рамфоринх XV, Лев Галактики, Повелитель Туманности, Верховный Главнокомандующий Космического флота объединенных Вооруженных Сил систем Альфы Лебедя и Дельты Кита Вроде бы так, надо освежить в памяти. Хотя Костя в маниакальной фазе был ко мне милостив и благосклонно соглашался на сокращенное титулование «Ваше Всемогущество».
Два месяца после стационара. Вымуштрованная мной Костина мать скрупулезно контролирует приём препаратов. На приеме Костя был вполне адекватен, рассказал, что ищет работу курьера, и его уже пообещали взять на испытательный срок. А сейчас он шествует по улице, бликуя орденами, и излучает спокойное величие он-то, Костя Садовничий, когда- то учитель физики и астрономии, нещадно травимый собственными учениками, затюканный властной матерью, давным-давно инвалид без переосвидетельствования. Нет сомнения, что сейчас Костя абсолютно счастлив счастливее многих людей вокруг, и уж, конечно, счастливее меня. Так стоит ли его лечить, в конце концов?
Я выбросила из головы крамольную мысль, сделала заметку на память: позвонить Костиной матери и влезла в автобус.
Мне удалось занять свободное сиденье, но по проходу засеменила шустрая бабулька в белом платочке, обшитом полоской дешевого кружева. Проклятое воспитание сделало своё дело. Я уступила бабке место, та благодарно улыбнулась всеми морщинками, устроилась поудобнее и стала декламировать хорошо поставленным голосом:
Как не славить величие Бога, когда он в доброте своей нам дарует так много-много разных фруктов и овощей!
В голове мелькали обрывки мыслей: «Кто-то новенький приезжая или первичная? Вроде не агрессивная », слух фиксировал девичье хихиканье и раздраженный шепот: «Что ржете, может, сами ещё хуже будете» Но увиденное сквозь грязное окно автобуса, заставило меня рвануть к выходу, расталкивая всех с дороги. К остановке подходил Стасик. Он был такой же, как всегда: слюняво улыбающийся, огромный, рыхлый, в неизменной футболке со Спайдермэном и красной бейсболке, надетой козырьком назад. Вот только в руке у него был молоток тяжелый кухонный молоток для отбивки мяса. Стасик похлопывал им по ладони, гугукал себе под нос и озирался нехорошо как-то озирался.
Куда прёшь? Совсем охренела?
Изливает Господь щедроты на картошку, капусту и лук
Всё это я услышала, уже выскакивая из автобуса.
До сих пор Стасик за свои тридцать лет не обидел и мухи. Но мать и бабушка никогда не оставляли его без присмотра. Он совершал ежедневный променад, похлопывая себя по руке погремушкой, а сзади семенила бабушка её, не достававшую внуку до плеча, Стасик слушался мгновенно. Её номер я сейчас и набирала, лихорадочно соображая, как взять ситуацию под контроль.
Где он?! закричал мне в ухо далёкий голос.
На остановке у пятой школы. Я здесь, попробую что-нибудь сделать.
Бегу, бегу!
Больше всего меня волновал молоток. Стасик был сам на себя не похож и ожидать можно было чего угодно. Среди торговых павильонов на остановке я увидела один с яркой вывеской «Бонифаций» и бросилась туда, прячась от Стасика за прохожими. Только бы там были игрушки! Шаря взглядом по полкам с яркими вещичками, я почти закричала:
Погремушки есть?
Продавщица с округлившимися глазами молча показала на проволочную корзину, полную разноцветных погремушек. Лихорадочно роясь в них, выбирая подходящую, с длинной рукояткой, я через витрину наблюдала за Стасиком. Он топтался на остановке, поглядывал на подходящие автобусы, выбирая нужный по известным только ему признакам. Это его любимое развлечение кататься на общественном транспорте Давно работающие водители знают его в лицо, а новички понимают, что человек с погремушкой явный инвалид, и денег не требуют.
Я успела. Стасик как раз дернулся к подошедшему автобусу, когда я загородила ему дорогу, протягивая ярко-красную погремушку величиной с яблоко.
На!
Стасик меня не узнал. Он вообще узнавал только мать и бабушку. Но погремушка маняще блестела под летним солнцем. Я тряхнула её, и Стасик восторженно замычал. Выронив молоток, он схватил погремушку и с упоением застучал ей по левой руке высохшей от рождения, сведенной вечной судорогой.
Я перевела дыхание. Но тут подошел тот самый автобус, которого дожидался Стасик, и он косолапо полез на ступеньки с погремушкой наперевес. Оставалось только последовать за ним тем более, что Стасик мгновенно обо мне забыл. Не выпуская его из вида, я опять набрала бабушку:
Он в десятом автобусе, едет по Горсоветской.
Ой, спасибо, сейчас добегу до остановки, перехвачу его.
Шоу продолжалось. Стасик прошелся по салону, деловито постукивая погремушкой по сиденьям, и остановился, увидев в середине автобуса высокого полковника в повседневной форме.
Полковник посерел под фуражкой, когда Стасик остановился перед ним, гримасничая и гыгыкая от восторга Стасик уважал тех, кто не уступал ему в габаритах. Сейчас он впал в такой экстаз, что стал кивать, кланяться и пытаться козырять по словам матери, он обожал смотреть по телевизору парады. Он стукнул погремушкой по груди полковника, по левому погону Автобус затормозил у остановки, и в салон бурей ворвалась бабушка Стасика.
Ста-а-ас! Домой! Сейчас же!
Она вцепилась в Стасика и поволокла его за собой, как муравей гусеницу, успев благодарно кивнуть мне мол, после поговорим. Полковник сглотнул слюну, снял фуражку и вытер вспотевший лоб. А я рухнула на свободное сиденье и вдруг поняла, что всё это время не думала об Андрее.
Словно желая наверстать упущенное, тоска набросилась на меня с новой силой, но была какой-то другой, незнакомой. Она грызла меня, как оголодавший по зиме волк но вместе с тем я задыхалась от злобы на весь мир, который невзначай подарил мне счастье и так же случайно отнял его навсегда.
Остатки здравого смысла напоминали, что я просто больна, и надо лечиться. Но злоба была куда сильнее. Я задыхалась от ненависти ко всему окружающему. В голове всплыли слова:
Я жить устал, я жизнью этой сыт
И зол на то, что свет ещё стоит!
Макбету после этих слов оставалось совсем немного сражаться и произносить чеканные строки. А у меня есть Димка, который почему-то любит меня, хоть я ему не мать и вообще никто. Даже не мачеха не успела ей стать. А любит он меня, наверно, из-за того же, из-за чего люблю его я: память об Андрее тянет нас друг к другу. Надо жить дальше
Я не зря начала активы с Антона. Заряд душевной силы и бодрости, полученный от него, поможет мне дальше. Самое трудное в работе врача ощущать собственное бессилие перед чужой болью и беспомощностью. А сегодня будет ещё много возможностей его почувствовать вот хоть прямо сейчас.
Здравствуйте, доктор.
Баба Зоя, Зоя Ивановна, лучилась тихой улыбкой. Представляет ли она дальнейшую судьбу своего внука? Её дочь пятый год вкалывала в Падуе, помогая по хозяйству старушке, которая была лет на десять моложе бабы Зои. А она достаточно молода и сильна, чтобы ухаживать за неходячим внуком. Зоя Ивановна была тем волоском, на котором держался весь этот дом, чистый и ухоженный, и жизнь Вали Дегтяренко. И волосок этот был из дамасской стали.
Вы проходите, а я пока чаю сделаю.
Она не слышала моих отговорок, и на столе, рядом с файликом, где лежало направление на МСЭК, уже появились конфеты, вазочка с вареньем, что-то ещё
Валя, к тебе можно?
Да, конечно. Здравствуйте.
Несовершенный остеогенез давно остановил Валю в росте, сковал анкилозами суставы. «Хрустальный мальчик», как называют таких больных. Жить он может только здесь, на кровати с противопролежневым матрацем, в окружении огромных подушек. Весь его мир эта комната, да ноутбук дверь в другую реальность, где Валя настоящий. Сильный, смелый, непобедимый. Есть множество поводов для ухода в мир сетевых он-лайн игр, но Валин повод, пожалуй, самый уважительный. Там он рубится на мечах, пилотирует звездолёты и ходит в танковые атаки. А здесь кот, прыгнувший за мухой, нечаянно сломал ему плечевую кость.
Кота отдали знакомым. Кость срасталась очень долго. И Валя остался вдвоём с бабой Зоей, в этих четырёх стенах и на продуваемом всеми ветрами просторе виртуальной жизни.
У Антона есть дело. А чем заняться подростку, который с трудом работает на клавиатуре, потому что пальцы повинуются всё хуже и хуже? Ложку он удержать ещё может пока. А потом? Бабе Зое за семьдесят, мать далеко
Всё это мелькало у меня в голове, пока я тщательно мыла руки, переобувалась и входила в комнату настолько чистую, что она казалась хорошо обставленной.
Валя вежливо отвечал на вопросы, рассказывал про учебу, но явно тяготился моим присутствием, поглядывая время от времени на закрытый ноутбук.
А о работе не думал, Валя?
Я зарабатываю немного, правда. Силу продаю, артефакты разные.
Ну, ты даёшь! Молодец! Послушай, а если попробовать самому игры писать ну, сценарии? В этом ты собаку съел, знаешь, во что сейчас народ играет.
В серых глазах загорелся огонек интереса.
Вы думаете, получится?
Помнишь, как Наполеон говорил? «Главное ввязаться в бой, а там видно будет».
Валя неожиданно искренне рассмеялся.
Можно попробовать.
О процентах после переговорим.
Каких процентах?
За идею. Десять процентов меня устроят, а твои встречные предложения после первого сценария. Да, и обязательно диск с первой игрой с твоим автографом. Потом хвастаться буду. Или продам его лет через двадцать с аукциона за кругленькую сумму. Идёт?
Ну, вы даёте!
А то! сказала я с достоинством.
В направлении на МСЭК появилась запись: «Без психических расстройств». Баба Зоя проводила меня словами: «Дай вам бог здоровья». И я отправилась дальше, размышляя о том, что Вале было бы куда легче быть умственно отсталым, не понимать, что ждёт его впереди а он не может об этом не думать, умный парень. Ай- кью сто тридцать баллов, пишет психолог. Проще всего уйти в виртуальную жизнь, но грех не использовать то, что у тебя есть до последнего дыхания.