И, наконец, я через приёмную министерства созвонился с генерал-лейтенантом Нестеровым и договорился о встрече.
Кто-то из советских литературных мэтров сказал: скучно читать про незначительных людей, с которыми происходят незначительные события Хорошо работалось на этом поле Чехову, Зощенко. А мне больше по душе размах Александра Бека, Василия Гроссмана, Константина Симонова.
В трубке послышался красивый запоминающийся тенор и мелькнула перед внутренним взором далёкая железнодорожная станция, проносящиеся зелёные вагоны. И два человека в купе Приехав к назначенному часу и увидев генерала, я сразу почувствовал: да, это он. Бывший экспедитор. И слишком-то удивляться было нечему я знал и другие подобные примеры.
Мастер познакомил меня с молодыми офицерами, своими подчинёнными. Я осмотрел знаменитую кабину КПМ, посидел под излучателем. Ярослав Матвеевич снял с меня короткий условный допрос.
Да, уж явно не детектор лжи оценил я. Небо и земля! Кстати, мне сейчас подумалось, что с её помощью очень удобно взламывать круговую поруку. В чиновных структурах, например. Или в этнических ОПГ, в диаспорах.
Правильно, ответил мастер. По сути, полная победа над ложью. Никакое зомбирование не спасёт Но кого мне хочется поспрашивать в кабине так это академика Фоменко. Верит ли он сам в свою новую хронологию? И зачем ему это.
А я бы спросил наших оппозиционеров, тоже зачем? Глупые дёргания. Неужели не соображают, что ничего у них не выйдет?
Мелкие жулики, жаждущие власти. Плохо, что они пытаются портить молодёжь. Запад нам поможет.
Поможет, поможет Глупость. Не поможет, а использует.
Мы прошли в кабинет Ярослава Матвеевича. Над столом висел портрет бородатого воина в остроконечном русском шлеме со стрелкой над переносьем.
Князь Пожарский, пояснил мастер. При государе Михаиле Фёдоровиче ведал Разбойным приказом Садитесь, Григорий Захарович.
Декриминализация произнёс я, пробуя слово на вкус. Декриминализация страны. Если бы я встретил это в какой- нибудь книге, то обязательно выговорил бы автору за наивность, граничащую с инфантильностью.
Смелость она иногда напоминает наивность.
А всего лишь достаточно было вообразить себе, что мафия смертна. Что бы там кто ни говорил. А дальше было бы желание И простая штука назвать вещи и живые существа своими именами. Признать нелюдей нелюдями. Двуногое население Земли состоит из птиц, людей и бесов. Поэтому отказаться от греко-римской борьбы. Бесы с нами воюют, а мы с ними боремся. Потому что они плохие, а мы, видите ли, хорошие, нам нельзя.
Христианская мораль. Сказал Господь: Мне отмщение, и Аз воздам.
Ждите, когда Он воздаст! Не при нашей жизни. У Него-то времени немерено, что ему человеческие сроки! Сотни лет так всё и оставляем на Бога. Если не веруем всё равно традиционно машем рукой. А православная церковь признаёт и Михаила Архангела. Видели герб Архангельска?
Видел Правозащитники бесятся?
Нет. Уже перебесились. Поняли, что без толку. Хотя главного, кажется, всё-таки не поняли. Главное не воздать, а спасти. Избавить нормальных людей от опасности, от агрессии бесов.
В нашей стране, сказал я, многим эта решительность страшна. При Сталине погибла масса невинных.
Да, после такого применения подобрать это хорошее, мощное оружие конечно, решимость нужна. Вы же заметили, какой визг подняли журналисты и блогеры.
На всякого мудреца довольно простоты.
И всегда врали, что казни не изменят ситуацию с преступностью. А по американской внутренней статистике, одна смертная казнь предотвращает восемьдесят пять убийств.
Что удивительно: вы семеро здесь и несколько сот хороших парней по стране и дело пошло. Но Не может ли случиться так, что ваша могущественная кабина рано или поздно прямым ходом попадёт в руки плохих парней? Выпытывать номера счетов, почтовые и прочие пароли, интимные признания? Корпоративные и государственные секреты?
Было, Григорий Захарович, было. Но своих работников мы набираем сами. На вшивость проверяем в тех же кабинах. А захват извне Был случай. Группа предпринимателя Шмырлина При содействии начальника областного УВД. Вся эта компания сидит. А наши технологи проявили себя доблестно.
Да, я знаю. Подвиг лейтенанта Зимина
Если всерьёз интересуетесь езжайте туда. Побеседуйте с капитаном Башкировым и лейтенантом Гончаруком. Только к вдове Зимина, пожалуйста, не ходите.
Ну, я же понимаю
Потенциально любой из моих офицеров Герой России. А это шмырлинское «выступление» Вы можете представить себе экстремистов, штурмующих московский офис ФСБ? Или наш?
Не могу. Это самоубийство.
В регионах это такой же нонсенс. Наше оборудование монопольно принадлежит государству. Так же, как боевые самолёты в каком-нибудь авиагарнизоне Иностранные разведки гораздо опаснее. Но мы уж стараемся защищаться.
Некоторые утверждают, что у вас нечто, напоминающее опричнину Ивана Грозного.
Новое хорошо забытое старое. Хотя Карцева я бы с Иваном Грозным не сравнивал. Это оставим либеральным журналистам и блогерам.
О, либеральные журналисты Какая-то девица предложила издавать журнал «Братва». Дескать, значительная часть россиян прошла через тюрьму и зону, и заслуживает собственного журнала.
Ну да, ну да. Заслуженные наши. Чтобы козёл не вонял, давайте мы ему рога позолотим. Не хватало ещё этих резервистов объединять и сплачивать.
Дешёвка. Такие журналисты до тех пор либералы, пока их самих не ограбили на улице, квартиру не обчистили. Но согласитесь, сидели не только уголовники.
Соглашаюсь. Но инженер, в своё время отсидевший два года за самиздат, не бросался воровать и грабить. И уж точно не станет позориться, тусоваться в таком журнале. Не для людей это издание.
Сейчас инженеров мало. Всё блогеры и менеджеры. Юристы-экономисты. Безработные, разъезжающие на «бентли» Ничего не стесняются. Молодёжь совсем другая. «Восемнадцать мне уже», «Ты берёшь меня даром».
Да, нынешние потеряны. Прекрасно видно по тому, что поют, что слушают. «Честного не жди слова, я тебя предам снова».
Значит надежда на маленьких?
На самых маленьких. Рождённых сегодня. Так говорит мой зам, очень талантливый молодой человек.
(И снова в памяти проносящиеся зелёные вагоны).
Сейчас уж в моду вошло, с отвращением сказал я, гордиться срамом. Демократия! Проститутки, гомосеки, бандиты. Как бы тоже люди
Именно тоже. По одну сторону люди, по другую тоже люди. По-простому бесы.
Ав чём тут причина, как считаете?
Демократия и свобода бизнеса. Вся «независимая» журналистика кому-то прислуживает. Телевидение, кинопрокат Театры Большой театр ставит Сорокина. Это, по-вашему, что?
Позор. Национальный позор.
Поздравляю, мы с вами единомышленники. Но деньги- то не пахнут! Богатый человек желает смотреть не где попало, а в Большом театре Сорокина, Баркова, хоть бомжа подзаборного. Ну, вкусы у него такие. Проявите понимание, чёрт возьми! Ан нет. Большой театр проявлять понимание не хочет, брезгливо морщится, хамит, кивает на вековые культурные традиции. И тогда в Большом театре меняется руководство. Совершенно, как вы понимаете, естественным образом.
Да уж, «естественным»
Мы, технологи, появились неспроста. Прежняя система оказалась бессильна. По разным «объективным» причинам. Худому танцору всегда что-то мешает.
Знаем, что улыбнулся я. Но вы-то оказались добрыми танцорами. Только как же быть с равновесием в мире между добром и злом? Уничтожите зло что тогда?
Зло порождает горе.
А не познавши горя, разве сможем ценить счастье?
Если уж без горя никак, пусть оно сидит в своих естественных резервациях: смерть близких, несчастная любовь, непонимание, творческие неудачи Да мало ли! А если кто причиняет другим несчастье сознательно, ради собственной выгоды от таких мир надо чистить. Что они нарушители закона, это примелькалось и не звучит. Главное, что они угроза несчастья, сеятели горя.
Вы, Ярослав Матвеевич, явно окончили ефремовскую Академию Горя и Радости.
И сразу я пожалел о сказанном. Лицо собеседника дрогнуло, как от внезапной боли. Меня обдало волной трагического надлома Генерал овладел собой, произнёс медленно, ровным голосом:
Каждый в ней учится. Кто-то оканчивает полный курс, кто-то нет
Я посмотрел на часы и встал.
Пойду, пожалуй Между прочим, правильно, что вы сначала ликвидируете низы криминала. Сделали себе имидж и при этом не очень всполошили верхи. Кроме самых умных. Выглядите этакими «уличными патрулями»
Самые умные, как обычно, обречены на непонимание. Вещие Кассандры
Мы спустились вниз, подошли к тёмно-синему
«Святогору».
Не самая престижная телега, чуть смущённо улыбнулся я. Но возит исправно. Не подводит.
Да что нам это пренебрежительно бросил Ярослав Матвеевич. Мы сами престижные люди. Наш с вами престиж в том, что мы делаем.
Я перестраивался в левый ряд, тормозил перед светофором а в ушах всё звучал негромкий голос обаятельно-ядовитого генерала:
Мы взяли штурмом первый этаж. Теперь пойдём выше. А о добре и зле, Григорий Захарович, не беспокойтесь. Мировое зло далеко не исчерпывается криминалом. Если мне с моими бойцами когда-нибудь и удастся вывесить с чердака знамя Победы это не приведёт к нарушению мирового равновесия
И не шло из памяти, как мучительно дрогнуло лицо Ярослава Матвеевича, когда я неосторожно заговорил об Академии Горя и Радости. Кого он потерял?
Штурман Ярослав Нестеров: сто лет назад, словно вчера
В Звёздном городке служебные квартиры космонавтов невелики, но обставлены всем необходимым. Кроме того, каждый дополняет обиталище по своему вкусу.
Я сидел в кресле у широкого светлого окна. Читал книгу Ольховского; время от времени откладывал её и погружался в собственные воспоминания
* * *
Личная встреча с писателем не разочаровала.
Я и раньше знал Григория Захаровича заочно, по книгам. И тексты эти, и лицо на маленьких книжных портретах ясно говорили: человек устремлён к добру. Мне дорого в людях это качество, свойственное далеко не каждому: устремлённость кдобру. Я нашёл его, например, у Карцева, у Димы Арсентьева, у офицеров, отобранных мною в технологи.
Среднего роста, черноволосый, с крупными чертами лица, Ольховский говорил чистым мужественным баритоном. А его руки явно были знакомы не только с авторучкой и клавиатурой компьютера. Но и не лопата, не кувалда. Что-то промежуточное. Например, отвёртка, паяльник, бокорезы как у меня самого. Да и память в полном порядке. Наш разговор он не записывал. Но в книге повторил полностью. Даже то, что я сам забыл.
* * *
Вернулась добрая давняя привычка после рабочего дня кататься на велосипеде. Это занимало в будний день полтора-два часа. Асфальтовые дороги среди травяных холмов Крылатского; усыпанные рыжей хвоей дорожки Троице-Лыкова; весь слабо тронутый застройкой запад Москвы между Кунцевом и Строгином Я уже знал все уголки, все тропинки этих мест. Бесшумное быстрое движение, плавное течение зелёных склонов, мелькание сосновых стволов, вдали над лесом слитные белые силуэты жилых кварталов, небо с облаками В выходные я предпринимал дальние прогулки в Мякинино, Красногорск, Переделкино. Один раз доехал до Истры.
Такие путешествия хорошо успокаивали, отвлекали от тоски, от тягостных мыслей. Но вскоре катанию пришёл конец. Вызвал министр.
Мне сказали, что вы, Ярослав Матвеевич, увлекаетесь ездой на велосипеде.
Да. Это хороший отдых.
Хороший Но нам с вами не всё позволено. Вам не приходило в голову, что это опасно?
Волков бояться в лес не ходить.
Что ж, вы человек взрослый. Запретить не могу. Но вы сами понимаете, велосипедиста очень легко застрелить. Или сбить машиной. Желающие-то найдутся! Много кому вы поперёк дороги встали. А кое-кому и поперёк горла. До начала вашей бурной деятельности они жили себе спокойно, обделывали делишки. Теперь это всё здорово усложнилось, когда вы убрали нижнеезвено.
Добрым людям я не мешаю. А кому я поперёк тех обезвреживать. Но с велосипедом вы правы, Валерий Анатольевич, придётся повременить.
Ну, договорились Генерал Денисов жалуется вы совсем перехватили на себя его функции. Подменяете РУБОП. Ваши-то, собственно, задачи разрабатывать методику, давать рекомендации
И внедрять! Это и на нашей двери вывешено.
Ну, внедряете-то вы здорово.
Мы не подменяем РУБОП, мы ему помогаем.
И информацией делимся. Пусть не завидует.
Штурман Ярослав Нестеров: на том, давнем пороге
К президенту я пришёл с флешкой.
Вот, неприятная картина. И, к сожалению, неполная. Иначе бы, Георгий Александрович, не стал беспокоить.
Говорите, говорите, Ярослав Матвеевич.
Среди оппозиции формируются экстремистские настроения.
Раскрутим, Ярослав Матвеевич. Вы же и раскрутите.
Без вашего разрешения невозможно. А настроения у них, судя по косвенным признакам, опасные. Хотя держатся тихо, не афишируют. Мы задержали нескольких депутатских помощников, сотрудников различных служб безопасности. Но хотелось бы допросить кое-кого из депутатов Думы и членов Совета Федерации. Без особого шума.
Президент в раздумье взялся за подбородок.
Нижняя палата, это ладно. Валяйте. Но Совет Федерации И как вы сумеете без шума затащить их в кабину? Они же отстояли свою неприкосновенность. А вы МВД, вы не спецслужба.
А тащить в кабину уже не обязательно. Достаточно миниатюрного излучателя под одеждой. Техника не стоит на месте.
И вы всё сами будете беседовать?
Нет. Меня уже знают. Мои офицеры, под видом журналистов.
С вами не соскучишься Излучатель, значит?
Так кабину все знают. Официальное приглашение это шум, это обида.
Я вынул из кейса серебристую прямоугольную пластинку, длиной не более десяти сантиметров. В одном её углу немного выдавался над поверхностью чёрный круг. В другом четыре разноцветные кнопки. На задней стороне крышечка отсека питания.
Вот, Георгий Александрович. Совместная разработка Зеленограда и МГТУ имени Баумана.
Действительно, под одеждой не должен выпирать. Маленький.
Вам не предлагаю.
Понимаю, засмеялся президент. Как у Фонвизина: географию должен знать мой кучер. Куда велю, туда и привезёт.
Но могу и оставить. Вот инструкция. И запасные элементы.
Нет, вы правы. Не надо. Если кучера надёжные
Мы поговорили ещё немного. На прощание президент поинтересовался:
Ярослав Матвеевич, а всё-таки кто вы по политическим убеждениям?
Я монархист.
Президент глянул лукаво, сбоку. Понизил голос:
Я, между прочим, тоже Он помолчал. Вы в курсе, что я сегодня улетаю?
Да. В Юго-Восточную Азию. Удачи вам, Георгий Александрович!
Спасибо. Вам дальнейших успехов. И не пожелание, а приказ: с завтрашнего дня чтобы завели себе охрану. Государственный муж, тоже мне! Ни секретарей, ни охраны.
А секретари нам не нужны. Сами справляемся. Секретари, особенно женского пола это утечка информации.
Возможно, возможно А охрану чтобы с завтрашнего утра.
Слушаюсь, Георгий Александрович.
А этих ваших «друзей» пока отслеживайте. И в Думе, и в Совете. Собирайте информацию. Но очень уж решительных действий не предпринимайте до моего возвращения.
Мы обменялись рукопожатием, и я ушёл.
Президент возвращается через неделю. На всякий случай в аэропорту штатную охрану подстраховать. Определённо зашевелились гады. Кое-кто заикался об импичменте. И это естественно. Если рыба гниёт с головы, то всё проходит спокойно. Но если на прогнившее туловище приходит свежая голова, то туловище начинает бешено сопротивляться. Свежеть не желает!
Теперь в МГТУ! сказал я водителю Косте. И чуть улыбнулся, вспомнив: не сегодня-завтра должна позвонить Ирэн.