Вскоре произошло отделение створок головного обтекателя, и сквозь иллюминаторы в кабину корабля хлынули потоки яркого света, отчего четверо космонавтов, находившихся более часа в полумраке, инстинктивно зажмурились. Но как только глаза привыкли к свету, Светлана и Махиндер, для которых это был первый полет в космос, стали жадно озираться по сторонам, разглядывая в иллюминатор Землю с высоты «птичьего полета».
Вижу леса и реки, с воодушевлением прокричал индийский юноша. Это сибирская тайга! Потрясающе!
Потом он вспомнил о микрофоне и слегка поправился:
Заря-1, это Орел-4, прошу прощения, если нарушил субординацию, но просто здесь Такая красота!
Вас поняли, Орел-4, прозвучал смеющийся голос оператора. Как самочувствие? Прием.
Чувствую себя хорошо. Почти привык к перегрузкам. Небольшие вибрации. В общем, все в порядке.
Послышались шумы. Связь ненадолго прервалась.
Прошло еще немного времени, корабль вошел в зону облачности, а потом отделилась вторая ступень ракеты-носителя.
Снова ненадолго вернулась привычная тяжесть тела, пока не заработала третья ступень ракеты.
«Скоро всё закончится, всё закончится», повторяла про себя Светлана, которой нелегко было переносить перегрузки реального полета (притом, что в Звездном городке на тренировках она уверенно проходила испытание центрифугой).
5 минут полет нормальный, между тем докладывал Ван И. Самочувствие отличное. Все системы работают исправно. Наблюдаю черное небо. Земли практически не видно из-за облаков.
Прошло еще несколько минут. И, наконец, все космонавты ощутили долгожданную легкость. В этот самый миг, когда корабль вышел из плотной атмосферы Земли и достиг безвоздушного пространства, талисман команды плюшевый мишка воспарил в невесомости.
С Землей еще некоторое время не было связи, но когда она возобновилась, командир экипажа китаец Ван И тотчас доложил в ЦУП о преодолении линии Кармана3.
Вскоре корабль «Орел» отделился от ракеты-носителя (на Земле в ЦУП в этот миг началось ликование). Далее, в автоматическом режиме заработали маршевые двигатели, разогнав его до первой космической скорости4.
Вырвавшись из гравитационных объятий родной планеты, трое мужчин и одна женщина устремились в бескрайнее космическое пространство. В этот миг корабль вышел из тени Земли, и в иллюминаторы они увидели ослепительно яркое Солнце.
Глава вторая. Станция
Корабль «Орел» совершал очередной виток по околоземной орбите на высоте 300 км.
Тем временем, на Земле баллистики вычисляли координаты орбитальной станции и «Орла» для ввода в бортовой компьютер корабля. Пока продолжались расчеты, у членов экипажа появилось немного свободного времени. Так, Махиндер и Светлана, вспомнив детство, принялись играть с плюшевым медвежонком, плавающим в невесомости.
Впрочем, все оставались на своих местах, а командир корабля и пилот-бортинженер внимательно следили за показаниями аппаратуры, что отображались на дисплее пульта управления.
Все системы работают хорошо, докладывал на Землю Ван И. На борту давление 1 атм., температура 20 градусов, влажность 65%. Прием.
Вас понял, отозвался оператор ЦУП. Завершается подготовка к выводу вас на орбиту станции.
Спустя несколько минут в автоматическом режиме включился маневровый двигатель, и начался постепенный переход на более высокую орбиту, по которой вокруг Земли летала космическая станция.
Корабль ускорился, чтобы вскоре приблизиться к станции на расстояние примерно 200 км. После чего был произведен разворот на 180˚ для торможения основным двигателем (надо было снизить скорость, в противном случае корабль мог просто врезаться в станцию).
После обратного разворота сработала радарная система «Курс». Бортовой компьютер приступил к автоматической стыковке корабля со станцией, используя маневровые двигатели.
Все четверо космонавтов теперь с напряжением следили за экраном пульта управления, где отображался процесс стыковки (на Земле в главном зале ЦУП, где велась трансляция с телекамеры, тоже все замерли в ожидании).
Корабль медленно приближался к шлюзовому отсеку орбитальной станции. На экране был виден штырь стыковочного механизма, который вскоре плавно вошел в коническое гнездо порта с противоположной стороны.
Есть касание! немедленно доложил об этом Ван И.
Стыковка успешно произведена.
В ЦУП это известие снова было встречено радостными возгласами.
Тотчас началась подготовка к переходу на станцию.
Все параметры на борту корабля были в норме: давление, температура, влажность.
Космонавты отстегнули ремни, воспарив в невесомости. К кораблю их все еще, словно пуповина, привязывали шланги бортовой системы жизнеобеспечения, но теперь они отсоединили их и принялись снимать громоздкие скафандры, чтобы остаться в легких комбинезонах.
Приготовления завершились, и космонавты, нацепив наушники с микрофонами для связи с Центром, стали ждать команды на открытие выходного люка. Все были в возбужденном состоянии, видимо, начинало сказываться действие невесомости (кровь от конечностей приливала к голове).
Трое висели возле люка. А Махиндер не утерпел и отправился в свободное плавание по кабине корабля.
Это самый счастливый день в моей жизни! восклицал юноша от радости. Он проплыл мимо Ивана Демидова и полюбопытствовал, что тот чувствует.
Для меня самым счастливым днем будет тот, когда мы спустимся на поверхность Марса, усмехнулся Иван.
Разумеется, подхватил юноша, но это еще впереди, а пока этот самый счастливый день.
Вскоре «таможня дала добро» на переход, и командир Ван И повернул ручку люка.
С той стороны уже зияло открытое пространство шлюзового отсека, где их встречали двое российских космонавтов.
Следом за командиром корабля Иван Демидов влетел на станцию
***
Два месяца наши путешественники провели на орбитальной станции, где они чувствовали себя гостями. Их основная цель была высадка на поверхность Марса, до которого путь не близок даже с учетом великого противостояния 2050 года5 не менее 60 млн. км. Теперь они набирались сил перед полетом, будучи освобождены от работ, выполняемых экипажем орбитальной станции. Вместо этого все четверо уделяли вдвое больше времени физическим упражнениям и отдыху. Так, помимо занятий на традиционной беговой дорожке и велотренажере, призванных не допустить деградацию костно-мышечной системы в условиях невесомости, на борту станции они освоили процедуру релаксации в капсуле искусственной гравитации, о чем более подробно будет сказано в своем месте.
У них оставалось много свободного времени, которое они проводили в крохотных каютах (точнее, нишах глубиной примерно в полметра), предаваясь каждый своим делам.
Каюты были оснащены компьютерами, подключенными к Интернету. И Светлана Лебедева часто поддерживала видеосвязь с мужем, оставшимся на Земле. Махиндер, который наблюдал за исследованиями, проводимыми на станции, в уединении обдумывал собственные проекты, что он намеревался реализовать на Марсе, или слушал индийскую музыку в наушниках. Китаец Ван И, который отличался невиданной даже для космонавта выдержкой, предпочитал медитацию в условиях невесомости и сон в спальном мешке, закрепленном на стене (на станции круглосуточно стоял сильный шум от работающих агрегатов, а потому заснуть бывало непросто!).
Одному только Ивану Демидову «не сиделось на месте» (или не виселось?), и он привычно, используя поручни на стенах и отталкиваясь кончиками пальцев от любых предметов, летал из одного модуля в другой, то и дело предлагая свои услуги членам экипажа космической станции. Где-то подскажет, даст совет, в другом месте поможет делом. Так, когда вышла из строя одна из систем жизнеобеспечения регенерации воды из влаги, он принял деятельное участие в ремонтных работах. А однажды на пару с командиром станции даже выходил в открытый космос для производства ВКД6, связанной с обследованием прочности обшивки, что медленно, но верно разрушается под действием солнечной радиации.
Но чем бы ни занимались космонавты на борту орбитальной станции, четыре раза в день все они, включая двоих «постояльцев», собираются в помещении, называемом «космическая кухня». Там, в специальном блоке они заливают сублимированную пищу в пластике горячей водой и помещают консервы в электрический подогреватель на полчаса.
У стола, к которому все продукты (в банках, пакетах, тюбиках) прикреплены, чтоб не улетели, завязываются оживленные разговоры. Члены экипажа станции расспрашивают своих коллег об их предстоящем полете, которому в тайне завидуют: «И почему не мне суждено ступить на поверхность красной планеты? Чем эти лучше нас?» думает и тот, и другой. Но внешне они ничем не выдают своих мыслей: улыбаются, шутят, травят байки и смеются.
Как-то раз за обедом Махиндер, самый юный из космонавтов, который до сих пор молчал и жадно внимал тому, что говорят другие, внезапно задал вопрос:
А что-то необычное происходило с кем-нибудь из вас?
Мгновенно в космической кухне воцарилась тишина. Пропали улыбки с лиц всех, кто был в помещении. Один из двоих «постояльцев» станции замер, не донеся до рта кусочек хлеба, что поплыл по помещению. Как и капелька сока, что выпала из тюбика его товарища, превратившись в оранжевый шарик.
Махиндер увидел некоторое замешательство среди космонавтов, которые провели на орбите не один месяц, и поспешил извиниться.
Я что-то не то сказал?
Что ты имеешь в виду под словом «необычное»? переспросил с улыбкой Иван Демидов.
Я много читал, что рассказывают те, кто побывал в космосе. О видениях, странных звуках, например.
Мой друг, продолжал улыбаться Иван Демидов, человеческий организм не приспособлен к жизни в условиях невесомости, да еще этот постоянный шум на борту. Неудивительно, что некоторые наши товарищи видят или слышат что-то «необычное». На самом деле, всему есть свое объяснение
Хотите сказать, то, что иногда видят на орбите, глядя в иллюминатор, или слышат странные звуки не более чем галлюцинации?
Необязательно. Видишь ли, Махиндер, и среди наших товарищей есть те, кому нравится внимание публики. И они готовы на всё ради личного пиара, Иван Демидов сделал паузу, вздохнув. Но наверняка бывают и те, кто, на самом деле, видел что-то. Лично мне ничего никогда здесь на орбитальной станции не мерещилось. Может, просто потому, что я привык соблюдать режим дня, делать гимнастику и хотя бы пять часов в сутки посвящать сну.
Тогда Владислав, один из двух космонавтов со станции, нерешительно проговорил:
Мой коллега, кажется, скептик, но здесь, на станции, действительно случается всякое
И с вами что-то произошло? оживленно подхватил Махиндер.
Ну, запнулся Владислав, я кое-что видел, можно сказать, необычное. Чего не мог видеть.
И что же это?
Землю.
И что же в этом необычного? Мы все видим Землю, глядя в иллюминатор, усмехнулся Иван Демидов.
Нет, вы не поняли, я видел ее как будто вблизи. Как бы находясь у ее поверхности. Я видел свой город, свой дом и даже своих родителей, идущих по улице, пояснил Владислав. Я видел их так же отчетливо, вот, как сейчас, я вижу вас.
Люди видят то, что хотят видеть, качнул головой Иван Демидов. Вы наверняка думаете о своем доме и своих близких, а потому и представляете себе, как они куда-то там идут
Владислава передернуло.
Хотите сказать, что это лишь моя фантазия?
Я этого не утверждаю, пожал плечами Демидов. Но всему есть объяснение!
Вижу, вы рационалист до мозга костей, заговорил вдруг второй космонавт со станции, которого звали Владимиром.
А что в этом плохого? парировал Иван Демидов.
Наверняка вы и в Бога не верите обмолвился как бы невзначай Владимир.
Да, пожалуй, это так, согласился Демидов. Все религии утверждают, что Бог или боги живут на небесах. Мы с вами сейчас находимся как раз на небе, не так ли? И что же? Где же Бог, или воинство небесное? Ангелы? Где они все? Глядя в иллюминатор, я вижу только черное бескрайнее космическое пространство. Ну, и конечно, «нашу колыбель», голубую планету под названием Земля, которая вращается вокруг звезды по имени Солнце.
А я однажды, глядя в иллюминатор, все-таки кое-что увидел Помимо того, что вы сейчас перечислили, отрывисто проговорил Владимир.
Что же вы видели? с любопытством осведомился у него Махиндер.
Это трудно описать словами, начал Владимир. В общем, в тот день, а это было около двух месяцев назад, когда станция летела в тени Земли, а я проплывал мимо иллюминатора, моё внимание привлек какой-то свет снаружи. Когда я подплыл ближе, увидел некий светящийся объект. Это была золотая сфера, которая вращалась, приближаясь к борту станции. Потом как будто произошел взрыв, и появились две другие сферы. Это было потрясающее зрелище, и я окликнул Владислава, чтобы тот тоже мог его увидеть. Однако он находился в своей каюте, а потому я отправился за ним. Но когда мы снова выглянули в иллюминатор, там уже ничего не было.
Владимир окончил свой рассказ.
На мгновенье повисла тишина, которая была прервана восклицанием Ивана Демидова.
Так, значит, эти сферы видели только вы один!
Да, но
И вы слышали взрыв? Каким же образом? Снаружи станции вакуум, пустота, где звук не распространяется
Это была вспышка, вздохнул Владимир, похожая на взрыв. Впрочем, неважно. В общем, забудьте об этом. Может, и в самом деле мне всё это лишь привиделось?
Махиндер оглядел своих товарищей, которые вернулись к трапезе.
Светлана, в первый раз полетевшая в космос, не вмешивалась в мужской разговор и думала о своем. Китаец Ван И, хотя и молчал, был, кажется, согласен со скептической позицией Ивана Демидова.
Вскоре они все разошлись по своим делам и каютам.
***
Время на станции течет странным образом. Там, где каждые полтора часа можно встречать рассвет, всё искажается. Но человек ко всему привыкает, в том числе и к жизни на орбите!
Между тем, прерванное путешествие должно было вскоре продолжиться.
Пока четверо космонавтов на орбите отдыхали, на Земле в это время шла подготовка их предстоящего полета на Марс. С космодрома «Восточный» были произведены запуски ракет, что вывели на орбиту сначала грузовой корабль (с оборудованием, запасами кислорода, воды и продовольствия), потом взлетно-посадочный модуль и, наконец, транспортно-энергетический модуль, который еще называют «космическим буксиром», с ядерным реактором на борту.
Орбитальная станция использовалась для сборки комплекса, предназначенного для экспедиции на красную планету к кораблю «Орел», летающему вместе со станцией вокруг Земли, пристыковывались выведенные на орбиту модули, которые постепенно формировали экспедиционный корпус.
Со стыковкой в основном проблем не было. Автоматика подвела лишь раз на завершающем этапе сближения космического буксира со станцией, когда произошло отклонение от нужной траектории. И тогда потребовалось участие человека.
Командир экипажа Ван И, находясь на борту станции, взял на себя управление стыковкой. Сидя в кресле перед экраном, на который выводилось видео с телекамеры, он рычагом управления, похожим на игрушечный джойстик, скорректировал траекторию движения космического буксира.
Не прошло и пяти минут, как стыковка в ручном режиме была успешно завершена.
На проверку всех систем экспедиционного комплекса потребовалось несколько дней. Ван И на пару с Иваном Демидовым дважды выходил в открытый космос, чтобы обследовать корабль «Орел» и присоединенные к нему модули на прочность обшивки. Бортинженер Светлана Лебедева тестировала ядерный реактор, двигатель и прочие агрегаты космического буксира. Махиндер исследовал остальные приборы и системы жизнеобеспечения.