Кира, не бойся. Он взял меня за руку. Просто в нашей клинике самое лучшее оборудование и врачи. Не нужно сидеть в очереди и ждать. Они осмотрят тебя, выпишут тебе лечение и больничный, а потом я отвезу тебя обратно к подруге.
Артём, спасибо вам большое, искренне поблагодарила я Горского, но не нужно было.
Нужно, Кира, нужно. Вновь улыбнулся он мне.
Спустя часа три мы приехали в Москву, в клинику Горского. Артём вышел из машины, взял меня на руки и понёс в клинику. Едва мы вошли внутрь, к нам тут же подбежала медсестра с коляской, куда Горский тут же усадил меня.
Здравствуйте, Артём Александрович, поприветствовала она его, что случилось?
Вчера девушка упала на улице. Начал объяснять он, я осмотрел её ногу на месте, думаю, что перелома нет, просто сильный ушиб. Но решил привести её сюда, чтобы убедиться. Пожалуйста, отвезите её на рентген, а затем к Пудову на осмотр. А как всё закончите, ко мне в кабинет.
Хорошо, Артём Александрович. Ответила медсестра и повезла меня на процедуры.
***
Горский
Тот день выдался очень трудный. Переговоры по поводу строительства нашей клиники в этом городе не задались с самого начала. Один человек нам ставил постоянно палки в колёса, поэтому пришлось пойти на некоторые уловки, чтобы его утихомирить. Благо он всё понял и не стал больше влезать в наши дела.
Но настроение он мне подпортил изрядно. Я был очень зол, и попасться мне в тот момент под горячую руку было очень опрометчиво. Но как бы там ни было, я всё же решил отблагодарить Киру за то, что она пошла мне навстречу и осталась после работы, чтобы подстричь меня. Я заказал столик в ресторане, купил букет цветов и отправился к ней.
Но Белозёрова восприняла в штыки моё приглашение на ужин, неверно поняв его. Мне бы объяснить ей всё, сказав, что это лишь благодарность с моей стороны и её это ни к чему не обязывает. Но куда там, я уже был напряжён до предела и едва Кира пошла в отказ, как я тут же взорвался.
И меня понесло, я понимал, что сейчас наговорю лишнего, что потом буду жалеть, но уже ничего не мог с собой сделать. И наговорил этой девушке, которая передо мной ни в чём не виновата не бог весть что.
А она гордая, принципиальная, едва я её этими чаевыми попрекнул, как она мне их тут же вернул.
Ну и дура! помню, крикнул ей в след. Могла бы как сыр в масле кататься, если бы воспользовалась ситуацией!
Не привыкла использовать людей! ответила она, даже не обернувшись, а затем добавила. Прощайте, господин Горский!
Я тогда психанул, сел в машину и уехал по своим делам. А когда немного успокоился, понял, что был неправ по отношению к Кире, что обидел её.
На следующий день я должен был уехать, поэтому извиниться перед ней решил уже сейчас. Но пока я всё выяснял о ней, наступила ночь. Но, тем не менее, я решил завершить начатое и поехал на окраину города, где жила Белозёрова. До её дома оставалось всего несколько метров, как вдруг я увидел, что кто-то пристаёт к девушке. Но каково же было моё удивление, когда я увидел Киру.
Эти придурки убежали, едва я их припугнул, но один всё же успел её толкнуть, и она упала, сильно ударив ногу. Поэтому я решил сам довести её туда, куда она скажет.
Ну, вот что Белозёрова делала одна посреди ночи на улице, да ещё и с вещами. А то, что в её сумке вещи, я не сомневался. Я, конечно, попытался это выяснить, но упрямица отказалась мне рассказывать что либо. Хотя если будет нужно, я сам всё узнаю.
Доставив Киру к подруге в целости и сохранности, я ещё раз посоветовал ей сделать рентген, чтобы исключить перелом, а затем уехал.
Но едва я вернулся к себе и лёг спать, как тут же понял, что не могу её просто так бросить в беде.
***
Глава 9
Кира
От того, какое внимание мне оказали в клинике Горского, я чувствовала себя важной персоной.
Весь медицинский персонал с меня буквально пылинки сдувал. А потом, когда все процедуры были закончены, медсестра, встретившая нас в начале, повезла меня в кабинет Артёма Александровича.
Осторожно постучав в дверь, она спросила разрешение войти, пояснив, что доставила меня, как он и просил. И лишь услышав от него положительный ответ, завезла меня в кабинет, а результаты моего осмотра положила ему на стол.
Горский предстал передо мной в рабочей одежде врача. И сейчас мне было его так не привычно видеть в этом образе, что я даже смутилась.
Признаться, ему очень шёл этот образ. Он казался таким сильным, мужественным, внушающим доверие.
Ты как? он встал с кресла и подошёл ко мне, а затем, присев около меня, взял за руки. Что сказал доктор? спросил он.
Сказал, что перелома нет, что это просто сильный ушиб. Рассказала ему я. Прописал ноге полный покой, запретил вставать на неё как минимум неделю, выписал кучу лекарств и больничный. Сказал, чтобы я через неделю снова приехала на приём.
Ну, видишь, я был прав, что перелома нет. Улыбнулся Горский. Но убедиться всё равно было нужно.
Спасибо вам. Искренне поблагодарила я его. Обо мне ещё никто и никогда так не заботился.
Кира, ты о чём сейчас? он удивлённо посмотрел на меня. Это вовсе не забота, это нормальное человеческое отношение. Ты попала в беду, я стал свидетелем этого, и я считаю, что это мой долг помочь тебе. Ну, вот как бы ты одна сейчас по коридорам вашей поликлиники прыгала. Сделала бы только себе хуже.
Объяснял он, а я просто сидела и смотрела на него. Почему? Ну почему совершенно посторонний человек, которого я знаю всего лишь несколько дней, мне помогает, а родной отец выгнал меня из дома, даже не задумываясь о том, что со мной может произойти?
И едва я вспомнила об этом, как из моих глаз хлынул не контролируемый поток слёз. Поэтому больше ничего не сказав, я закрыла лицо руками и заплакала.
Так, тихо, тихо, тихо, стал нашёптывать Горский, который тут же обнял меня и крепко прижал к себе. Ты чего, Кира? Ну, ты чего?
Но в его объятиях я плакала ещё сильнее, потому что больше не могла держать эту боль и обиду в себе. А боль эта появилась не сейчас, она копилась годами. А вчерашняя ситуация была лишь последней каплей в сосуде моего терпения и боли.
Поэтому сейчас, больше не в силах всё это держать в себе, я изливала эту боль в слезах на груди совсем постороннего мне человека.
А он просто меня обнимал, гладил по голове и тихо нашёптывал:
Всё будет хорошо. Слышишь, всё у тебя будет хорошо.
***
Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать? поинтересовался Горский, когда я немного успокоилась.
А зачем? задала я вопрос скорее себе, чем ему.
В смысле зачем? явно не понял он. Кира, у тебя проблемы, и как я понял большие. А я могу тебе помочь.
Артём Александрович, вновь обратилась к нему я, но он прервал меня.
Кира, называй меня просто Артём, и давай уже на ты, ладно? попросил он.
Но я, попыталась было возразить я.
Кира, он серьёзно посмотрел на меня.
Хорошо, улыбаясь, согласилась я, я попробую.
Вот и отлично. Одобрил Горский. Так что у тебя произошло? Ты с родителями поругалась?
Не с родителями, а с мачехой и отцом. Ответила я. Они упрекнули меня, что я поздно пришла домой, что пагубно влияю на их дочь, ну и всё в этом роде. Вкратце поведала я.
Ладно, это я понял. Вздохнул Артём. А как ты на улице посреди ночи оказалась?
Они сказали, что если меня что-то не устраивает, я могу собирать вещи и уходить. Ответила я, а на глаза снова навернулись слёзы.
И ты ушла? подталкивал меня Горский к дальнейшему рассказу, который давался мне с большим трудом.
Я не могла там больше находиться. Честно призналась я, и предательская слеза снова скатилась по моей щеке.
А твой отец, как он вообще отпустил тебя ночью одну, неизвестно куда?! возмутился Горский. А если бы я тогда не приехал, с тобой невесть что могло бы произойти! А он даже не вышел, не посмотрел где ты!
Но увидев, что слёзы вновь текут по моим щекам, Артём вновь присел около меня и, вытерев слёзы с моих щёк, тихо сказал.
Всё будет хорошо, я тебе обещаю. А теперь давай пообедаем, если честно я очень голодный, потому что времени уже два часа. Предложил он, но я молчала. Кира, не молчи, я тебя приглашаю на обед. Крикнул он мне из соседней комнаты, куда, как я поняла, он ушёл переодеваться.
Артём, я не думаю, что это удобно. Вы, то есть ты, и так на меня сегодня много своего времени потратил. Решила культурно оказаться я, хотя тоже была очень голодной.
Так, Белозёрова. Строго обратился ко мне Горский. Отказы не принимаются. Он снова присел около меня. Тем более что сегодня тебе от меня убежать не удастся. Так что хочешь ты того или нет, а я тебя накормлю.
А затем взял коляску за ручки и повёз меня туда, куда сам считал нужным.
Артём Александрович, обратилась к нему медсестра в приёмной, вы сегодня вернётесь?
Нет, а что?
Просто звонят ваши пациенты и спрашивают когда к вам можно записаться? объяснила она.
Ольга Степановна, я, если что ещё неделю как в командировке. Ответил Горский. Так что пока никого ко мне не записывай.
Хорошо, Артём Александрович. Согласилась она.
Затем Горский посадил меня в машину, коляску погрузил в багажник и мы отправились с ним на обед.
Глава 10
Кира
После обеда в московском ресторане, Артём повёз показывать мне красоты города. Я в Москве была, можно сказать, первый раз. Потому что тот раз, когда приезжала сюда на конкурс парикмахеров, я не считаю. Так как всё равно кроме вокзалов и места проведения этого самого конкурса, ничего так и не увидела.
А сегодня Горский устроил мне целую экскурсию по достопримечательностям города. А закончилась наша прогулка смотровой площадке на Воробьёвых горах.
Закончилась потому, что было уже довольно поздно, а нам ещё нужно было возвращаться обратно в мой город.
Артём, спасибо вам большое за этот день. От всей души поблагодарила я его. Вы даже не представляете, что сейчас для меня сделали.
Кира, я ничего такого не сделал. Вновь заскромничал Горский. Мы просто погуляли по городу и всё. А вот в следующий раз, как только ты встанешь на ноги, я проведу тебя по всем этим музеям и соборам, и вот тогда ты увидишь, какая там красота. Восторженно начал Артём.
В следующий раз? я вопросительно посмотрела на него. А что, будет следующий раз?
Конечно, будет. Уверенно ответил мой спутник. Мне же нужно будет тебя привести в следующий раз на осмотр к Пудову. Вот если он даст добро на твою пешую прогулку, то мы обязательно её совершим.
Я хотела что-нибудь сказать, как-то отблагодарить Горского. Но все слова, которые приходили мне в голову, были банальны и просты. А хотелось сказать что-то большее, не умещающееся в эти слова. Но я никак не могла подобрать что именно.
Кира, не нужно ничего говорить. Сказал он, словно прочитав мои мысли.
Почему? лишь промямлила я.
Потому что твои блестящие от счастья глаза, это самая лучшая для меня награда. Ответил он, подобрав слова, тронувшие меня до глубины души. Знаешь, он присел около меня и взял меня за руки. Никогда не думал, что можно получить такую радость от чужого счастья.
Но вы же врач, наверняка принесли людям много радости, спасая чьи-то жизни. Предположила я.
Ну, это да, согласился он, это тоже не передаваемые эмоции. Но сейчас, когда я вижу, как ты улыбаешься, мне становится очень тепло на душе. Спасибо, тебе, Кира, что ты провела со мной этот день. Поблагодарил он меня, чем ввёл в некий ступор.
В ответ я просто растерянно посмотрела на Горского, а он, не теряя даром времени, поцеловал меня быстрым поцелуем. Но этот поцелуй, заставил моё сердце биться в несколько раз чаще, а щёки покрыл лёгким румянцем.
Послушай, уже совсем поздно, может, ты сегодня переночуешь у меня, а завтра я отвезу тебя к твоей подруге. Неожиданно предложил Горский.
От его предложения моё сердце оборвалось, а потом застучало в висках. Так вот оно что, всё оказывается вполне банально и грустно. «Вот дура!» мысленно ругала я себя.
А что, действительно дура. Уши развесила, в красивые слова поверила. А как оказалось, Горский такой же, как и все.
Я посмотрела на Артёма, он же стоял и ждал от меня ответа. А я в этот момент пыталась придумать причину отказа, но в тоже время не показать своих чувств.
Кира, прервал хоровод моих мыслей Горский, ты там в своей милой головке, что за мысли гоняешь?
Он что, ясновидящий? Уже второй раз мои мысли угадывает?
У тебя на лице всё написано. Ответил он на мои вопросы, которые я только что задавала сама себе.
Что? спросила я.
Я говорю у тебя на лице всё написано. Он улыбнулся. Я едва тебе предложил у меня остаться, как ты уже мысленно меня не знаю куда записала. И решила, что я банальный бабник, желающий заполучить тебя любыми путями. Скажешь я не прав? спросил он, а я молчала. Прав. Ответил он сам на свой вопрос.
Ничего не ответив, я опустила глаза. Мне сейчас стало почему-то стыдно за свои мысли. А что если я сейчас не права, и тем самым обидела Артёма?
Кира, он взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза, я понимаю, что наша первая встреча, когда я нагрубил тебе, наложила некий отпечаток на мой образ. Но поверь, я никогда не потащу девушку в постель, если она сама того не захочет. Хотя, не скрою, ты мне очень нравишься. Я сам не ожидал, что ты меня зацепишь.
Простите. Искренне извинилась я.
Ну вот, опять на вы. Он слегка укоризненно посмотрел на меня. Кира, я предложил тебе остаться только потому, что уже довольно поздно, а мне ещё возвращаться обратно, потому что завтра рано утром у меня важная встреча. А как только я вернусь, сразу же отвезу тебя. Но если ты так сильно меня боишься, то я не буду настаивать и отвезу тебя сейчас.
Слова Горского звучали вполне убедительно. Да и на часах было уже почти восемь часов вечера. А ведь действительно, пока он меня сейчас отвезёт, пока вернётся обратно, будет уже глубокая ночь.
Поэтому собрав всю свою смелость и волю в кулак, на свой страх и риск я согласилась на предложение Артёма.
Ну, вот и хорошо, дружелюбно улыбнулся он, а я сейчас звони своей подруге, и говори, что ты у меня останешься, чтобы она не волновалась напрасно.
Ещё раз, глубоко вздохнув, я позвонила Тане и сообщила, что остаюсь у Артёма, и что он завтра меня привезёт обратно.
Таню, естественно, посетили те же мысли, что и меня вначале, но я успокоила её, что всё будет хорошо. Ну и себя заодно тоже успокоила.
И вот я уже нахожусь в шикарной квартире Горского, а он хлопочет вокруг меня как возле дорогого и почтенного гостя.
***
Глава 11
Горский
Я вздохнул с облегчением, когда Кира сказала, что перелома у неё нет, а потом я и сам прочитал заключение Пудова. В котором чётко был поставлен диагноз, подтверждающий мои предположения. Был сильным ушиб, но благо его можно вылечить быстро.
Чего нельзя сказать о душе Белозёровой, потому что там у нее, по-видимому, большая и свежая рана, которая сейчас сильно болит.
Ещё в тот вечер я попытался узнать, что с ней случилось, и почему она оказалась одна среди ночи с вещами на улице совсем одна. Но Кира тогда, едва услышав мой вопрос, тут же закрылась от меня, и стала натянутой как струна.
Понимая, что мои дальнейшие вопросы могут причинить ей боль, я не стал её ни о чём расспрашивать.
Но сегодня, когда она расплакалась, едва я ей сказал, что ничего особенного для неё не сделал, я решил все-таки аккуратно выяснить, в чём дело.
И как только она немного успокоилась, то рассказала, что её отец и мачеха выгнали её на улицу. Как? Ну как так можно? Неужели родной отец мог с ней так поступить? У меня это в голове не укладывалось? Хотя слушая Киру, пусть и её краткий рассказ, я понял, что там всё не так просто, как кажется на первый взгляд.
И тогда мне захотелось её хоть немного порадовать. Мне захотелось, чтобы она не плакала, а смеялась, чтобы пусть ненадолго, но забыла о своих проблемах.