«Вот, дура!», выругала я себя, «это хорошо, что меня на камеру ещё не снял никто и не выложил моё фото или видео в какую-то соцсеть». Сколько раз я видела такое в фильмах про супергероев, как на видео снимают человека-паука или ещё кого-то, а теперь сама в такой же ситуации. «И к тому же юбка могла задраться! Вот, растяпа!», я ещё раз выругала себя и начала бежать медленнее.
Старичок же, не сбавляя темпа, добежал до ближайшего дома, пятиэтажки, стоящей торцом, и скрылся в ней во втором подъезде. Я бросилась за ним. К счастью, дверь подъезда была приоткрыта. Я нырнула внутрь и помчалась по этажам прыгая через две-три ступеньки. В подъезде не было никого, и я решила не стесняться, догнать-таки серый пиджак. Но моя заминка в начале пути дала ему преимущество. Я услышала, как легонько щёлкнула дверь на верхнем этаже, когда я была на третьем, и потом всё стихло. Я всё равно добежала до верхнего этажа и стала прислушиваться. Было абсолютно тихо. Во дворе залаяла чья-то собака, проехал мотоцикл. Я ходила от двери к двери на пятом этаже, пытаясь услышать какой-то звук, который натолкнёт меня на мысль, куда спрятался этот старик, но никакого шума не было слышно. Я уже решила начать обзванивать по очереди квартиры, но моё внимание привлёк звук на этаж ниже. Я посмотрела вниз. Там явно кто-то был.
Держась руками за ободранные перила, раньше бардового цвета, я спустилась вниз. В пролёте между четвёртым и третьим этажом стоял довольно высокий мужчина, засунув руки в карманы спортивных штанов. «Не он», подумала я. Этот мужчина был совсем не похож на старичка, но я продолжила спускаться. «Не возвращаться же наверх снова, это может привлечь ко мне ненужное внимание», зашевелились мысли. Я поравнялась с мужчиной и хотела идти дальше вниз, как он резко повернулся и схватил меня за горло двумя руками. Рожа у него была заросшая, изо рта отвратительно пахло перегаром.
Ага, попалась! радостно заявил он мне, не переставая сжимать мне шею, давя двумя пальцами на горло. Я попыталась закричать, но не смогла. В глазах потемнело. «Мне конец», подумала я и приготовилась умереть. «Но кто это? И что ему от меня нужно?», мелькнула последняя мысль. И тут же ещё одна: «А роботы разве умирают?». В тот же момент я почувствовала, что мне больше не нужно дышать. Мужчина по-прежнему сжимал моё горло изо всех сил, а я перестала чувствовать дискомфорт из-за этого. Я подумала о том, что у меня останутся синяки на горле от его рук, и мне придётся что-то объяснять маме по этому поводу. А мама у меня очень строгая. Я решила, что не хочу иметь неприятный разговор с мамой и двинула правой рукой ему прямо в челюсть. У него что-то там хрустнуло, он отпустил моё горло и схватился руками за свою челюсть. Я хотела двинуть его ещё раз. Но услышала, что подъездная дверь внизу открылась и кто-то поднимается. Я решила оставить его в покое и выйти из этого странного подъезда, пока со мной ещё что-то не случилось. Причём, я боялась даже не за свою жизнь, а за то, что я буду привлекать к себе слишком много внимания, поэтому я просто пошла вниз по лестнице. Мужчина так и продолжал стоять, схватившись руками за челюсть. На втором этаже я столкнулась с угрюмой тёткой, которая, держа в руках огромный сумки, карабкалась, пыхтя, по ступенькам. Я бы даже предложила ей помочь с сумками, если бы это случилось вчера, например. Но сегодня, бросив взгляд на её сердитую физиономию, я решила воздержаться от помощи.
«Себе нужно помочь сначала», рассудительно подумала я и вышла из подъезда. Посмотрела на окна лестничной клетки между четвёртым и третьим этажом, пытаясь увидеть этого мужчину, но там уже никого не было. Я хотела присесть на скамейку, чтобы осмотреть ещё раз свою ногу, но потом решила всё-таки это делать возле соседнего подъезда, подальше от этого ужасного человека.
«Странный тип», думала я, пока шла к соседнему подъезду, «и всё, что происходит сегодня это странно. По факту, меня уже чуть не убили сегодня непонятно за что. И спасло меня только то, что я робот». Я вспомнила про шею, прикоснулась пальцам правой руки к ней: «Интересно будут синяки или нет? Если будут, придётся в шарфике ходить. А что я маме скажу?». Шея была как шея, на ощупь не опухшая, а зеркала у меня с собой не было. Я решила пока не думать о шее, а посмотреть, что там у меня с ногой. Я присела на облезлую скамейку из четырёх длинных брусков и посмотрела вокруг вроде ничего подозрительного. Во дворе катались на карусели четверо детей разного возраста. Собака неопределённой породы в бело-черных пятнах, вынюхивая что-то, пробежала по своим делам мимо меня по дорожке. Больше никого не было.
Я посмотрела на окна подъезда, возле которого я сидела: никого не было видно в них. Я хотела уже опускать голову, как вдруг кружевные занавески на втором этаже слегка пошевелились. Я вздрогнула, присмотрелась, но больше движений не было заметно. «Показалось», решила я. Наклонилась и аккуратно отодвинула край юбки с колена. «Ужас!», промелькнула мысль. Кожа ещё больше разъехалась, наверное, от моего бега, и я уже могла разглядеть металлические пружинки и ещё какие-то круглые шестерёнки внутри. Я быстро натянула юбку на колено. Потом мне пришла в голову мысль, что мой прыщ на ноге тоже разъехался в стороны и просвечивает металлом, только юбка не закрывает его, так как он находится ниже колена. Я выпрямила ногу, чтобы посмотреть на прыщ. К моему удивлению, маленькая дырочка почти затянулась. Осталось только небольшое розовое пятнышко на том месте, где был прыщ.
«Кожа регенерирует», подумала я, «почему же она не регенерирует вверху колена?». Я взяла сумочку и открыла её, чтобы достать телефон. Со всеми этими переживаниями я ни разу его не доставала из сумки с сегодняшнего утра. Я думала, что уже нападало десятка два сообщений, и что меня все потеряли, но нет. Были сообщения от Алисы и Кати, моих подруг по институту, они хотели узнать, где я. И Юра написал, что он заболел и сегодня будет целый день дома.
Я читала сообщение от Юры, и вдруг меня осенило: «Кожа на ноге не срастается, потому что там слишком большая дыра». Я даже не знала как называть то, что у меня на ноге: «рана» или «дыра», но потом решила, что «дыра» будет более правильное название. Потому что слово «рана» это больше подходит к тому, где есть плоть и кровь, а не к тому, где только проводки, металл и микросхемы, обтянутые кожей. «Нужно её зашить», решила я и пошла назад в супермаркет за ниткой с иголкой. По дороге я хотела ещё раз посмотреть на остановке винтик из ноги, но потом передумала. «Если бы он был так нужен, я бы уже не смогла ходить», думала я, «если я хожу, даже бегаю, значит он не имеет особого значения. А если начну барахлить, как старый дедушкин мопед, всегда можно Юру попросить разобрать меня и собрать снова, у него дома просто уйма этих винтиков и всяких запчастей». Я купила прочную капроновую нить, набор иголок и поехала к Юре в гости.
«Хоть бы у него никого не было дома», думала я. Я даже не знала, как он отнесётся к тому, что его девушка теперь робот. Осмотрела себя со всех сторон. «В общем-то ничего так себе девушка, симпатичная. А то, что я робот, возможно, даже к лучшему. Вон, как я вмазала сегодня этому странному типу. Теперь со мной не страшно по улицам ходить», продолжала рассуждать я, «а то как-то раз к нам пристала незнакомая компания, когда Юра меня вечером провожал, так мы еле отделались от них. А теперь чуть что, смогу всех раскидать в разные стороны».
На самом деле я не знала, могу ли я раскидать нескольких взрослых парней в разные стороны, но судя по фильмам, которые я смотрела, там человеко-роботы вели себя именно так со всеми дрались, сражались и всегда побеждали. «Я теперь как Терминатор», подумала я. И тут же пришёл грустный вопрос в голову, кто это сделал и зачем, и так защемило сердце, так мне стало жалко себя, что я остановилась и заплакала. Порылась по карманам, в сумочке, салфетки не нашла, вытерла глаза тыльной стороной ладони, отчего на них остались чёрные полосы туши, и решила больше не плакать, чтобы совсем не размазать тушь по всему лицу. «Мало того, что я робот, ещё приду к своему парню с размазанной тушью. Тогда он точно испугается», подумала я, сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться.
Юра долго не открывал дверь. Я даже подумала, что он куда-то ушёл. Яростно нажимая кнопку звонка, я вытащила телефон. И начала писать сообщение ему. Но за дверью раздались шаги, дверь открылась, и в проём высунулась лохматая Юрина физиономия.
А, это ты! он удивлённо округлил глаза. Чего не написала? Заходи!
«Разве так встречают любимую девушку?», сразу начала подниматься обида внутри, но потом я вспомнила про дыру в ноге и решила на такие мелочи, как отсутствие достойного приветствия, не обижаться.
Мама дома? я задала вопрос с порога.
Мама? Нет, на работе, он неопределённо махнул рукой в сторону, наверно, указывая направления её работы.
А папа?
Папа? Тоже нет, он удивлённо на меня посмотрел, а зачем они тебе?
Мне они как раз и не нужны. Мне нужно кое-что тебе рассказать, я сняла обувь, повесила куртку и зашла в комнату. Компьютер был включен, на экране странной формы экскаватор добывал ресурсы из недр незнакомой оранжевой планеты.
«Понятно, никто ничем не заболел, просто решил прогулять институт», подумала я. Юрка услышал мои мысли и резко кашлянул. Я оглянулась на него, вздохнула и решила не начинать этот разговор про компьютерные игрушки и прогулы: «Я ему не мама, в конце концов. И у меня сейчас дела поважнее есть».
Я присела на проваленный диван напротив телевизора. Юрка умостился рядом, глядя на меня влюблёнными глазами, обнял за плечи:
Ну что у тебя, рассказывай!
Глядя в его глаза, я замялась: «Да, он ведёт себя как колхозник, никаких манер, но я уже привыкла к этому. Но любит меня, точно любит! С чего же начать?».
Кх-кх, я искусственно кашлянула, набираясь смелости, любимый, кажется, я робот
В глазах Юрки светилось непонимание:
Что ты хочешь сказать?
Да, то, что и говорю я робот, я начинала чувствовать раздражение.
В смысле, ты действуешь, как робот или ты чувствуешь себя как робот?
Да, нет же! Я на самом деле робот! Что, трудно понять? я вышла из себя.
Он отодвинулся от меня и посмотрел, как смотрят на очень больных людей, жалостливо и успокаивающе.
«Только жалости мне тут его ещё не хватало», подумала я, чувствуя, как слёзы подступают к горлу, «плачущий робот, что может быть комичнее?». А потом резко отдёрнула юбку вверх.
Игривый мужской интерес, когда я взялась за край юбки, резко сменился гримасой ужаса.
Что это? он трясущейся рукой указывал на мою ногу, где кожа ещё больше разъехалась, и можно было рассмотреть уже всю анатомию строения нижней конечности робота.
Это моя нога, то есть нога робота, попыталась уверенно ответить я, хотя внутри я такой уверенности не ощущала.
Наоборот, Юра с вытаращенными глазами и трясущейся рукой, металлические части моей ноги напоминали сцену из фильма ужасов. Мне даже стало казаться, что я вот-вот проснусь у себя дома в кровати. Но сон не заканчивался. Юра тоже, видно, решил, что он спит, потому что начал яростно тереть глаза кулаками.
Бесполезно, мягко сказала я, если это и сон, то очень крепкий, и мы с тобой в нём вдвоём.
Я положила ему руку на колено и мягко погладила. Он вздрогнул и отодвинулся.
Но как такое может быть? Юра жалобно посмотрел на меня.
Не знаю, Юра, я сама об этом думаю с самого утра, как обнаружила, что я робот. Ты не замечал, случайно, каких-то изменений во мне последнее время?
Нет.., он задумался, хотя, возможно, ты была слишком радостная последние три дня.
Я была радостная, потому что мне контрольную по высшей математике автоматом поставили. А кроме этого, ничего не замечал?
Вроде нет, он по-прежнему старался не смотреть на мою ногу.
«Дожили», подумала я, «сидишь с голыми ногами и задранной юбкой перед своим парнем, а он даже не смотрит на них. Хотя зрелище не очень приятное, согласна». Но мне всё равно почему-то было обидно.
Я думаю, мне подменили тело, сказала я, стараясь отогнать мысли об обиде.
Кто подменил? Юра по-прежнему переводил взгляд с телевизора на стол и обратно, чтобы не видеть мою ногу.
Я не знаю, возможно, в больнице, когда мне ломали руку полгода назад. Я час была без сознания под общим наркозом. Времени было достаточно.
Ты думаешь, часа времени достаточно, чтобы подменить человеку тело?
Господи, Юра, не знаю! Я первый раз в такой ситуации! Или ты думаешь, я меняю людям тела каждый день? вспылила я.
И тут же почувствовала вину: «Ну чего я на него набросилась? Он же не виноват, что со мной такое произошло. Или виноват?», я подозрительно на него посмотрела. «А вдруг это Юра сделал? Сдал моё человеческое тело на органы и мне подсунул это. Но зачем ему это нужно?..». Я пристально уставилась на него. «Ради денег», решила я, «всё в этом мире делается ради денег». Эти папины слова невольно пришли мне на ум. «Он недавно говорил мне, что хочет новый компьютер, а денег нет. Интересно, сколько ему отвалили за моё тело? Наверное, не только на компьютер и на новую квартиру хватит, а может и не на одну. Но неужели и правда есть такие технологии, чтобы переносить человеческое сознание в тело робота. А может это инопланетные технологии? Тогда что ему пообещали инопланетяне? Вечную жизнь?», эти мысли проносились у меня в голове и погружали меня в какой-то туман.
Я помотала головой, чтобы рассеять этот туман: «Если я буду думать, что это сделал Юрка, тогда мне больше не к кому обратится за помощью. Ну, просто ложись и умирай! Кстати, а могу ли я умереть, если я теперь робот? Непонятно пока.».
Юра тем временем немного пришёл в себя и во взгляде его промелькнуло беспокойство:
Больно? спросил он меня, указывая взглядом на дыру в ноге.
А, это? Нет, я махнула рукой, как будто для меня иметь дыры по всему телу, было нормой жизни, а потом вспомнила, но нужно зашить.
Что-о?
Но я, не слушая Юру, искала в сумочке катушку с набором иголок. Нашла и протянула своему парню. Он взял трясущимися руками.
Ты хочешь, чтобы я зашил тебе ногу?
Нет, попросим твою бабушку, съязвила я.
«Я даже язвить умею в такой ситуации», восхитилась я собой, «вот это сила характера! Хотя может это потому, что я теперь робот, и не в характере дело? Не буду сейчас решать этот вопрос. Нужно ногу зашивать».
У Юрки так тряслись руки, что он не мог вдеть даже нитку в иголку. Посмотрев на его мучения, я отобрала у него нитку, и сама вдела её в самую большую иголку с длинным ушком. Потом попросила парня принести мне табурет с кухни, чтобы положить на него ногу и выпрямить. Судя по тому, что Юрка несколько раз наткнулся на стены, пока донёс табурет, с ним было не совсем всё в порядке. И я решила шить сама.
Иголка вошла в кожу легко, было совсем не больно. Кожа была эластичная, мягкая, как будто сшиваешь нитками тесто на пельмени, но в отличие от теста, кожа не рвалась. Мне пришлось сделать двенадцать стежков, так как дыра была довольно большая, но в конце остался только длинный шов и коричневые стежки на ноге. Капроновой нитки телесного цвета не было, пришлось взять в магазине коричневую.
«Смотрится аккуратно», я мысленно похвалила себя и посмотрела на Юру. Он уже успокоился, металла на моей ноге не было видно, и его взгляд приобрёл осмысленное выражение.
Кстати, Юрочка, я потеряла один винтик или шурупчик из ноги на остановке, ничего? решила я уточнить интересующий меня вопрос.
«Я так до сих пор и не знаю разницы между винтиком и шурупом», выругала себя я, «а если чинить себя придётся, а я в технике ни бум-бум?».
К-какой шуруп? заикаясь спросил Юра.
Я вспомнила, что он рассказывал, что в детстве заикался и подумала, что я так напугала его, что он снова станет заикой: «Этого мне только ещё не хватало!». Но раздался звонок в дверь.
Мама пришла? Юра смотрел на меня вопросительно, открывать или нет.
Я сама посмотрю, шепотом ответила я и на цыпочках подошла к двери.
И правильно сделала, потому что из глазка на меня смотрели двое: на переднем плане старичок в сером пиджаке, а за ним возвышался странный тип в спортивном костюме.