На основании Тильзитского мира (25 июня 1807 года) и последовавшего Эрфуртского конгресса (сентябрь октябрь 1808 года) Россия признала контроль Франции над Западной и Центральной Европой, представленной Рейнским союзом и Великим Герцогством Варшавским [Scharf 2019: 223]14. Варшавское Герцогство состояло из польских провинций Пруссии, за исключением района Белосток, который отошел России. В дополнение Александр I согласился разорвать отношения с Британией и закрыть для нее балтийские порты империи, если Британия не примет требования Франции уважать свободу морей и торговли между нейтральными государствами. Россия также согласилась на требование, что Британия возвращает Голландии, Франции и Испании захваченные с 1805 года колонии. Кроме прямых действий против Британии императоры Франции и России обязались содействовать блокаде портов Дании, Португалии и Швеции и призывать эти государства объявить войну Британии. В итоге Александр согласился передать Франции Ионические острова и вывести русский флот из Адриатического моря.
Александр пошел на значительные уступки Наполеону, но казалось, что российский монарх также смог получить от своего потенциального союзника то, что ему было нужно. Французский император согласился стать посредником в Русско-турецкой войне, которая разразилась в 1806 году. В случае провала переговоров Наполеон обещал поддержать Александра в войне против Османской империи. По этому сценарию Россия должна была освободить крепости на восточном побережье Средиземного моря, занятые между 1798 и 1806 годами, в то время как Франция согласилась на контроль России над османскими провинциями в Молдавии и Валахии. Однако если Россия и Порта смогли бы достичь соглашения, Россия должна была бы в будущем (без указания определенного срока) вывести войска из Дунайских княжеств. И в заключение оба императора дали обязательства, что в случае войны в Европе Франция и Россия выступят как союзники.
Несмотря на открытую демонстрацию дружбы в Тильзите и Эрфурте, годы мира с 1807-го по 1812-й оказались для обеих империй неспокойной передышкой. «Вероятность новой войны между Россией и Францией возникла почти вместе с Тильзитским миром». Это было мнение русского государственного деятеля М. М. Сперанского (17721839) в 1812 году, который добавлял, что «самый мир заключал в себе почти все элементы войны. Ни России с точностью его сохранить, ни Франции верить его сохранению не возможно» [Сперанский 1900]. Надежды Наполеона, что он сможет воспользоваться союзом с Россией, чтобы подорвать экономическую мощь Британии, сошли на нет. Россия сохраняла устойчивые торговые отношения с Британией с XVI века. Хотя Александр в Тильзите неявно согласился присоединиться к Континентальной блокаде, установленной в 1806 году, чтобы задушить британскую экономику, в целом он отказался накладывать ограничения на торговлю. В ноябре 1807 года Россия разорвала дипломатические отношения с Великобританией, но и за этим не последовало никаких военных действий. Как показал отказ от действий, Тильзитский мир предоставил обеим сторонам восхитительную возможность уклониться от неприятных обязательств или вывести из договора собственные требования [Scharf 2019: 222].
С течением времени уклонение от данных обязательств уступило место открытым актам агрессии. В 1809 году Наполеон бросил вызов интересам России, включив западную Галицию, польские территории, отнятые у Австрии, в состав Великого Герцогства Варшавского. Еще никогда польский вопрос, из-за которого во время Венского конгресса миротворцы находились на волоске от новой войны друг с другом, не стоял для России так остро. Очевидно, что Александр I, чья бабушка Екатерина II инициировала раздел Польши, не хотел видеть на западной границе своей империи сильное, независимое или подконтрольное Франции Польское государство15. В июле 1810 года последовали следующие враждебные шаги со стороны Франции, когда Наполеон аннексировал Голландское королевство. Затем он оккупировал ганзейские города Гамбург, Бремен и Любек, так же как и Лауэнбург, и территорию от Липпе (Нижний Рейн) до реки Штекениц, и герцогство Ольденбургское. Сестра Александра I Екатерина была замужем за наследником герцога Ольденбурга, и Тильзитский мир эксплицитно гарантировал безопасность герцогства.
В тот же период, когда Наполеон демонстрировал агрессивное поведение, Александр I также нарушал дух и букву Тильзитского мирного договора. Император России отказался от принятия Трианонского тарифа в августе 1810 года, который должен был облагать крупными пошлинами продукты из британских колоний, ввозимые на нейтральных кораблях. Кроме того, он отказался закрывать русские порты для нейтральных кораблей, которые нередко везли на борту британские товары. В заключение в декабре 1810 года Александр I открыто отказался следовать предписаниям Континентальной блокады и даже обложил пошлиной товары, ввозимые в Россию по суше, бо́льшая часть из которых имела французское происхождение. Неспособность Наполеона парализовать Британию означала, что нежелание Александра действовать экономическим путем имело военные последствия. Но нарушение соглашений на этом не закончилось: Наполеон попросил у Александра I руки его сестры княжны Анны Павловны, но вместо того, чтобы согласиться, император России попросил отсрочки из-за юного возраста девушки. Униженный Александром, Наполеон решил жениться на австрийской принцессе Марии-Луизе. Переговоры о браке, как и реализация торговой политики, продемонстрировали двуличную природу русско-французского союза. Обе стороны отступали и от духа, и от конкретных положений договора. Начиная с 1811 года и в начале 1812 года чиновники России и Франции открыто заявляли о возможных столкновениях. Азартные игры подошли к концу, когда обе страны подготовились к войне.
Война в России началась 24 июня 1812 года, когда Великая армия Наполеона, «одна из крупнейших армий, которые видел свет», пересекла реку Неман. Силы французов насчитывали 368 000 человек пехоты, 80 000 человек кавалерии и более 1000 единиц артиллерии [Fuller 1992: 186190]. С самого начала русское командование придерживалось тактики глубокого отступления, уклоняясь от генерального сражения, чтобы сохранить боеспособность своих сил16. В середине августа, когда французы достигли Смоленска, русские войска два дня держали оборону, прежде чем поджечь город и оставить его врагу. Стратегическое терпение и тактика отступления русских войск на протяжении всей войны 1812 года демонстрировали свою эффективность против военных и логистических ресурсов наполеоновской армии. Французские войска имели при себе запасов всего на 24 дня, нуждались в убежище и провизии. Наполеон не подготовился к долгосрочной кампании, надеясь вместо этого нанести смертельный удар, который принудил бы Александра к быстрой капитуляции. После того как русские войска отступили от Смоленска, Наполеон выдвинулся в сторону Москвы. В ответ русское командование навязало жестокую войну на истощение.
Рядом с селом Бородино, расположенным в 120 км на запад от Москвы, 57 сентября 1812 года русская и французская армии встретились в прямом бою. Французские войска численностью 135 000 человек сошлись с русскими войсками численностью в 125 000 человек в одной из самых ожесточенных битв за всю наполеоновскую эпоху. Число погибших и раненых с обеих сторон было ужасающим: 58 000 со стороны России и 50 000 со стороны Франции [Fuller 1992: 190; Хартли 1998]17. Военные историки считают, что Бородинская битва закончилась ничьей, хотя формально Россия и уступила победу Наполеону, вновь уходя от прямого столкновения. Так открывалась дорога на Москву, и 14 сентября армия Наполеона захватила древнюю столицу России, место коронации Романовых с момента основания династии в 1613 году. Повторяя тактику глубокого отступления, правительство Москвы эвакуировало бо́льшую часть трехсоттысячного населения города. Вместо оживленной второй столицы Российской империи Великая армия Наполеона вошла в город-призрак.
Для французских войск условия в Москве быстро ухудшались. Почти сразу же начались пожары, уничтожавшие как богатые и скромные дома, в которых могла бы расположиться наполеоновская армия, так и склады зерна и амуниции, которые могли бы удовлетворить ее потребности. На самом же деле огонь уничтожил от половины до двух третьих города, прежде чем пожары удалось взять под контроль. В середине октября, спустя месяц после того, как армия Наполеона вошла в Москву, ситуация со снабжением стала катастрофической, и французская армия начала отступление. Однако Россия еще не выиграла войну. Две армии вновь сошлись в сражении 2425 октября под Малоярославцем. Наполеон попытался уничтожить основные русские войска под командованием генерал-фельдмаршала М. И. Кутузова (17471813), но это ему не удалось. И вновь с военной точки зрения исход битвы остался неопределенным, обе стороны потеряли порядка 7000 человек [Lieven 2009: 257258]. После битвы под Малоярославцем отступление французов стало катастрофическим, несмотря на равные потери в бою.
Последнее крупное сражение между противоборствующими армиями произошло под Вязьмой 3 ноября, и впервые потери французов значительно превосходили потери русских. Но даже в этих условиях русское командование не стремилось уничтожить войска Наполеона и вновь уклонилось от дальнейших военных действий. Как об этом пишет Д. Ливен, Кутузов «предпочел оставить эту задачу зиме». Несмотря на то что погода была мягче чем обычно, «в ноябре в России холодно, особенно для истощенных солдат, спавших под открытым небом, не имея даже палаток, в крайне неподходящей одежде и с малыми запасами еды» [Lieven 2009: 264265]. Повышение температуры создало дополнительную проблему таяния льда на реке Березине. Пока французы отступали, русские войска и партизаны продолжали атаковать солдат Наполеона на обеих берегах реки. Когда в декабре пришли необычно сильные холода, французская армия уже было разбита. Из 100 000 человек, покинувших Москву, до Смоленска дошло 60 000, и только 40 000 покинули Российскую империю [Fuller 1992: 191193].
До сих пор решение оставить Москву Наполеону остается спорным. Взятие и разрушение города стали ударом для русского народа. Оставление Москвы запечатлелось в общественном сознании многих поколений благодаря изображению в романе «Война и мир» Л. Н. Толстого. Но Россия оправилась от этой потери, добилась победы, и на протяжении всей войны Александр I сохранял свою достойную решимость. Раз за разом он отклонял предложения о мире, выдвигаемые Наполеоном. Укрепленный православной духовностью, он смог пережить ужасные события 1812 года. Александр искал утешение в ежедневных чтениях Библии, в занятии, которое ни в коем случае нельзя трактовать как бегство в религиозный мистицизм. Напротив, религиозный опыт монарха помогает объяснить его способность вести войну за границами России, его последовательную приверженность миру и прагматичную гибкость его внешней политики. Император Александр и его подданные находили силу в своей христианской вере и в осознании своей провиденческой роли в истории человечества. Как Александр писал своему другу обер-прокурору Святейшего синода князю А. Н. Голицыну (17731844), «именно в такие моменты я верю, что даже самый ожесточенный человек чувствует возвращение к своему Создателю. Я отдаюсь этому столь привычному для меня чувству и делаю это с еще бо́льшими чем прежде теплотой и упоением! Я нахожу в нем свое единственное утешение, свою единственную опору. Только это чувство поддерживает меня» [Lieven 2009: 240]. После оставления Наполеоном России и практически до конца правления Александра потрясение от этого вторжения испытывало и одновременно подкрепляло его решимость.
Пройдет больше года после бегства Наполеона из России, прежде чем союзники одержат окончательную победу над Наполеоном и лишат его власти. Весной и летом 1813 года Австрия, Британия, Пруссия, Россия и Швеция создали Шестую антифранцузскую коалицию. Военные действия начались в августе, а в середине октября в ходе «Битвы народов» под Лейпцигом18 армия Наполеона была вынуждена отступить за Рейн. На протяжении следующих нескольких месяцев Франция потерпела серию поражений. Рейнский союз распался, голландские провинции взбунтовались, а Австрия добилась военных успехов на севере Италии. Продолжались бои в Испании, где с лета 1808 года продолжалось сопротивление власти Наполеона, поддерживаемое британскими войсками, и потери французов продолжали расти. В начале 1814 года союзные силы наконец пересекли Рейн, и 31 марта Александр I и Фридрих-Вильгельм III вошли в Париж. В апреле Наполеон отрекся от престола и отправился в ссылку на остров Эльба. Династия Бурбонов вернулась к власти, когда Людовик XVIII, брат казненного на гильотине Людовика XVI, взошел на трон при конституционной монархии. Миротворческий процесс начался незамедлительно в Париже и продолжился позже в том же году в Вене, а прервался лишь возвращением Наполеона к власти в марте 1815 года. К счастью для дела мира, «Сто дней»19 прошли быстро. В июне объединенные силы Бельгии, Британии, Голландии и Германии под командованием герцога Веллингтона, который успешно руководил военными операциями в Испании, разгромили Наполеона в битве при Ватерлоо. 22 июня 1815 года Наполеон во второй раз отрекся от власти, и 15 июля его отправили в ссылку на далекий остров Святой Елены. Там он и скончался 5 мая 1821 года, в то время как миротворческие процессы посленаполеоновской эпохи все еще требовали постоянного внимания его противников.
Российская монархия, которая помогла в установлении мира в Европе, вышла из Наполеоновских войн окрепшей, а не ослабленной. Александр I, воспитанный при дворе Екатерины в духе Просвещения, продолжил политику политических реформ и развития культуры, проводимую его предшественниками [Андреев, Тозато-Риго 20142017]. Внутри России это означало улучшение административной и судебной систем, рассмотрение проектов конституции, учреждение государственных школ, повышение требований к образованию для продвижения по военной и гражданской службе и щедрую поддержку литературы, искусства и науки. Правительство Александра также провело скромные реформы в отношении послабления крепостного права, а в балтийских провинциях Курляндии, Эстонии и Латвии осуществило освобождение без гарантированного доступа к земле. Несмотря на появление зачатков заботы о правах человека, ни одна из этих мер не отражала серьезное намерение отменить крепостное право, которое оставалось фундаментом военной системы России. Политические реформы также не накладывали формальных ограничений на абсолютную власть монарха и даже не создавали совещательных институтов с представителями дворянства и образованных гражданских служащих. Одним словом, власть русской монархии, получившая легитимность от Русской православной церкви и защиту от крестьянской армии, оставалась неоспоримой.
Инакомыслие интеллектуалов начало проявляться в конце XVIII века, а к моменту смерти Александра I в декабре 1825 года переросло в открытые восстания. Однако эти события не помешали монархии, Церкви и просвещенным элитам объединиться вокруг идеи того, что условия жизни людей можно улучшить с помощью законных реформ, прогресса в образовании и христианской морали. Государственные служащие, помогавшие Александру I в миротворческой работе с 1815 по 1823 год, очевидно, разделяли это ви́дение. Бо́льшая часть царских дипломатов происходила из образованного дворянского сословия России, Украины и прибалтийских немцев, преобладающих среди гражданских служащих. В конце XVIII и начале XIX века на службу России встала вторая когорта дипломатов из европейских стран, в том числе из Польши. В итоге дипломатический корпус состоял из сыновей иностранцев, долгое время служивших Российской империи. Высокопоставленных дипломатов как группу при Александре I характеризовало, что они, родившиеся преимущественно в 1760-х и 1770-х годах, были людьми, которые выросли в многоязычной, многоконфессиональной и многонациональной атмосфере и легко вращались в высших правительственных и общественных кругах в космополитических столицах Европы и при европейских дворах20.