Это была самая сильная тварь с которой я сражался до смерти Видел бы меня сейчас отец. Что же, вот и моя добыча, да помогут мне ныне мёртвые боги!
Улыбнувшись, сказал Вейлор, открыв рот. Только он хотел поместить осколок на свой язык, через мгновение мощный удар огромной дубины Сонги отправил его в мир грёз. Осколок выпал из рук юноши и тут же был перехвачен южанином. Из головы северянина тонкой струйкой бежала кровь, выражение его лица свидетельствовало о том, что он был «убит» мгновенно, ибо оно совершенно не изменилось.
Не держи зла, северянин, но нам двоим-более цивилизованным людям это сокровище будет гораздо нужнее. Хотя, тебе оно во всяком случае уже не нужно
Произнёс Хищур. Думая, что удар Сонги убил их недавнего спутника, гиделиец снял со своего лица кусок ткани и по обычаю этих земель накрыл его лицо.
Сонга глубоко вздохнул, ему было жаль молодого и сильного северянина, но в пустыне выживает не сильнейший, выживает более приспособленный. Он свёл ладони и закрыв глаза опустил на них свою лысую голову.
Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.
Глава 3. Кузнец среди песков
Иссохшая пустыня рано или поздно пожирает даже стойких. Мёртвая земля, где остатки людей копошатся в песках, жадно ища остатки былых цивилизаций. Они подобно червям в гнилом яблоке жадно вгрызаются в толщу бархан под зноем солнца и разрушительных ветров времени.
И будь то демон, жаждущий крови или простой человек, ищущий богатства этих земель, не важно сколько на твоём попечении осколков, будь ты хоть королём или несчастным бедняком пески поглотят всех. Безмолвно и беспощадно.
В племени стальных топоров говорят «воля есть сила, сила есть победа, победа есть выживание». Но похоже у одного из них воля была сочтена с невероятной упрямостью и отрицанию самой смерти. Высокая крепкая фигура брела под палящим солнцем. То был светловолосый и светлокожий человек. На его лице, испачканным засохшей кровью была разъярённая перекошенная гримаса.
От полуденного пекла открытые части тела северянина загорели и покрылись водянистыми пузырями. Глазные капилляры не выдерживая гнева и крайней степени истощения лопнули, отчего очи Вейлора напоминали глаза существа из инфернального плана бытия.
Перед зримой кровавой пеленой северянин едва видел свой путь. Отдавшись на попечение остальным своим чувствам он брёл в неизвестность. Без еды, без воды и малейших ориентиров он не уповал на удачу и богов, лишь воля к жизни поддерживая силу в его ногах, чтоб продолжать свой поход. В организме было так мало воды, что даже пот, недавно стекавший с его тела, перестал выделяться из забитых пылью и песком пор.
В голове не было и мысли о том, чтобы бесславно погибнуть от жажды, в голове Вейлора крутилась картина того, как умрут предатели, покусившиеся на его бесценную жизнь.
Предательство-одно из страшнейших грехов, которые северяне не прощали. Никогда.
Отбросив выжатое досуха тело песчаного кролика, он утёр рукавом свои иссохшие губы и обожжённый солнцем подбородок. Как же ему не хватало недавно проданной шкуры варга, которая одинаково спасала и от жара, и от холода.
Неожиданно за очередным нагромождением песка возникло красновато-бурое нечто, застилавшее горизонт. Иссохшие глаза Вейлора едва видели очертания громадного объекта. То могло быть что угодно на свете, но солнце было ещё высоко, а силы, поддерживаемые лишь, волей истощались с каждым шагом.
Медленно спустившись с бархан, он кое-как дошёл до этого объекта, и погрузившись в его тень понял-перед ним перешейки одной из многочисленных гор. Ощупывая её на наличие полостей, в которых можно переждать полуденный жар. Через пару десятков метров Вейлор услышал шаги, быстро приближающиеся к нему. Шаги были грузными, но на удивление быстрыми, похоже это был тучный человек лет пятидесяти, его правая нога слегка запаздывала и поэтому можно было судить и том, что он ранен или травмирован. Будь его зрение в полном порядке, едва ли бы северянин так точно опознал того, кто собрался напасть.
Вейлор лишь по велению древних инстинктов успел выхватить топор и с трудом отразить летящих на его голову двуручный молот. Топор отлетел под действием сокрушительной силы оружия, даже хватка северянина не смогла выдержать столь мощного удара.
Ещё мгновение и его голова была бы разбита на десяток мелких клочьев. Он видел лишь очертания своего противника и невзирая на смертельную усталость и истощение безмолвно принял бой. Следующий взмах сопровождался кряхтением, противник жадно хватал воздух и раз за разом пытался поразить еле живого северянина, который мог лишь неуклюже нырять вниз от взмахов своего противника, не в силах ответить. Это напоминало танец побитого танцора, противник никак не мог поразить на удивление юркого и в то же время крупного юношу.
Очередной взмах был остановлен голой рукой северянина, собравшего остатки силы и воли в кулак. Он сжал рукоять молота и подтянув своего противника к себе со всей силы ударил лбом в его нос. Молот оказался в руках северянина, размытая фигура сделала пару шагов назад и человек с грохотом упал на пятую точку.
Сделав пару шагов Вейлор, занёс отнятое оружие над головой и сжал зубы. В его истощённом взгляде была злость тысячи голодных волков. Видя этот пронзительный жестокий взгляд расплывчатое грузное пятно противника, казалось, сжалось под действием неописуемого ужаса.
Кто ты такой?! Отвечай или твоя голова превратится в кровавое месиво!
Поражённый противник держался за лицо одной рукой, второй же он готовился защищаться в случае, если северянин действительно захочет его убить.
Постой! Это лишь недоразумение! Я принял тебя за разбойника, но теперь вижу, что ошибался! Не убивай меня!
Беловолосый протёр веки и сильнее сжал отобранный молот. Вейлор застыл, щуря свои глаза. В тени величавого перешейка он привыкал к более тёмному свету и его зрение постепенно возвращалось. Напавшая на него клякса оказалось старым толстым гиделийцем с длинной бородой до пупа. Оружие в его руках лишь древним большим кузнечным молотом. Северянин откинул от себя молот и взял за грудки нападавшего поднял его на ноги.
Не будь я так слаб, то ты был бы уже мёртв
Процедил тот сквозь зубы и нахмурился ещё сильнее. Старый гиделиец пожал плечами.
Прости! Не редко эта чёртова пустыня подбрасывала мне сюрпризы в виде головорезов и разбойников. Теперь я вижу, что ты не один из них.
Вейлор оттолкнул от себя нападавшего и опёрся спиной в каменную стену. Он совсем ослаб и кое-как стоял на ногах.
Ты можешь загладить это недоразумение пинтой холодной воды, старик. А ещё, верни мой топор.
Расплывчатое пятно виновато кивнуло, подняв топор Вейлора протянуло ему свою руку. Беловолосый тотчас выхватил из руки мужчины своё оружие и заткнул его за пояс кушака.
Солнце пустыни потрепало твоё зрение, верно? Возьмись за руку, я отведу тебя к своему дому.
Северянин нахмурился и исподлобья посмотрел на того, кто буквально минуту назад едва не убил его. Он с осторожностью взял того за руку и слегка сжал свой могучий кулак. Ему совершенно не хотелось доверять тому, кого он едва видел, но данное безрассудство было вынужденной мерой к выживанию.
Если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится-умрёшь!
Фигура кивнула и повела полуслепого юношу в сторону своего жилища. Они шли параллельно перешейка, пейзаж вокруг не менялся от слова «совсем». Через несколько минут Вейлор услышал скрип, и гора распахнулась. Двоя, вошли в прохладное просторное тёмное помещение, где пахло угольной крошкой, окалиной металла и чем-то пряным. Убранство комнаты было небогатым: сундук, уютно стоявший в углу, ковёр, лежанка справа от входа, да пара кресел со столом.
Северянин протёр свои глаза и вырвав свою руку прошёл несколько шагов вперёд не дожидаясь хозяина. Он нащупал деревянное кресло с бархатной набивкой и присев на него запрокинул голову.
Дерьмо. Я уж думал подохну!
Звук глиняного кувшина и переливающейся жидкости донёсся с другой стороны комнаты. Несколько шагов, и мужчина был уже около него, протягивая тому долгожданную влагу.
Вот, держи.
Не мешкая и секунды он буквально вырвал из рук человека с молотом сосуд и с жадностью голодной гиены в несколько глотков осушил громадную пинту. То была не вода, а финиковое слегка сладкое вино довольно хорошего качества.
Отменное вино, старик.
Облизнув губы Вейлор, выдохнул воздух из лёгких и разложился на кресле, сжимая рукоять топора в своей ладони. Доверять до конца тому, кто напал на него без предупреждения не было не желания, ни глупости.
Кто ты такой и как очутился в наших краях?
Вейлор прикрыл глаза, которые медленно, но, верно, восстанавливали свою зрение.
Я-северянин, имя моё Вейлор, пришёл из Йотунхейма, роду клана стальных топоров. Я искал могучий осколок из храма Наваах. Двое ублюдков, ставшие волей судьбы моими соратниками едва не убили меня, когда я был уставшим после битвы с грёбаным живым мертвецом.
Когда северянин в очередной раз открыл свои глаза, то уже чётко видел слегка тучного черноволосого мужчину-геделийца лет пятидесяти. Он был среднего роста, но его мышечная масса делала его похожим на Сонгу. На нём была грубая льняная одежда с множеством карманов. Его морщинистое лицо улыбалось, не взирая на то, что незваный гость сломал ему нос и теперь он был повернут на два часа вправо. Длинная борода, тронутая сединой доставала до пупка. Но самым интересным было то, что за место ступни на его ноге был кованный стальной протез. В громадных жилистых руках была ветошь, которой он незамедлительно начал заменять пропитанную кровью повязку, которая служила для скрытия глаз «мёртвому соратнику» Сонги и Хищура.
Северяне редкие гости в наших краях. Видимо ты и не слышал на сколько местные жители могут быть коварны. Что касается твоей цели Храм Наваах хранит дикий ужас, потерянный в веках. Я даже не удивлён, что выживший на южном полюсе Лакримы справился с этой тварью. Кстати, моё имя Фархат, будем знакомы.
Вейлор изогнуть бровь. Юношу удивило, что этот старик по названию клана определил, что он жил в самом центре южного полюса.
Ты много знаешь, Фархат. Может быть ты знаешь о тех, кто оставил меня умирать средь песков? Имя их Сонга и Хищур. Первый- громадный негр, второй гиделиец подобный тебе.
После того, как Вейлор назвал имена тех, кто оставил его умирать среди пылающего песчаного ада, глаза Фархата стали вдвое больше, по его телу украдкой пробежала дрожь, и он с удивлением посмотрел на северянина.
Вейлор, ты хоть знаешь с кем разделил тяготы нахождения среди мёртвых песков?
Северянин пожал плечами, он действительно не знал с кем ему пришлось преломить хлеб и разделить тяготы путешествия.
О боги, они даже не удосужились скрывать свои настоящие имена Ты повстречался с жестокими головорезами, которых знает, пожалуй, весь Гиделит. Хищур проклятый глаз самый жадный и подлый гиделиец, которого видела пустыня. Его прозвали так, потому что своими маленькими бегающими глазками он способен увидеть об осколках всё. Ему даже не нужно изучать их свойства, он их просто видит их насквозь даже не прикасаясь. Говорят, в его коллекции тысячи разнообразных осколков.
Вейлор прикрыл один глаз и напряг воображение. Среди тысячи осколков мог быть тот самый кусочек божества, который должен помочь ему стать сильнее. Теперь помимо мести у него появился дополнительный стимул настигнуть предателя.
Что насчёт мавра? Что ты знаешь о нём?
Фархат уселся на кресло, напротив.
О нём я знаю куда меньше. Появился из не от куда и прибившись к Хищуру начал работать на него. Ходит легенда дескать этот чернокожий гигант по указке проклятого глаза убил более шести сотен человек.
Вейлор усмехнулся, его веселило то, что голодранцы, которых он встретил оказались именитые разбойники. Найти и наказать обоих отныне было ещё делом азарта. Фархат заметил, что еле живой юноша расцветал на глазах от всего одной пинты его добротного вина. Северяне конечно выносливые, но этот парень больше походил на квинтэссенцию мифов и легенд о, пожалуй, сильнейшем народе на свете. Он перевёл взгляд на топор Вейлора и его перекосило. Отменная сталь была испорчена отвратительной формой клинка.
Откуда у тебя этот топор, парень?
Северянин в ответ провёл пальцем по кривому лезвию своего топора.
Я перековал его сам после того, как впервые пожрал кусок божественной плоти и выжил.
Фархат рассвирепел, на его лбу выступили вены, и он в с силой ударил по столу своим кулаком.
ДЕЛЕТАНТ! Великолепная сталь в такой форме вызывает у меня отвращение! Ты же воин, а не кузнец, для чего было изводить такую прекрасную сталь?
Фархат протянул свою руку к топору северянина, но тот перехватил и сжал её с такой силой, что кости старика захрустели и едва не сломались. Вейлор отбросил длань гиделийца и оскалил свои белоснежные зубы.
Никогда не смей прикасаться к нему без моего разрешения, иначе умрёшь страшной смертью!
Гиделиец отпрянул назад и понимающе кивнул.
Ты же кузнец, верно?
Процедил Вейлор сквозь зубы, гиделиец кивнул, скрестив руки.
Все мужчины в моей семье посветили себя ремеслу оживление стали. Ещё мой дед говорил, что хорошо кроенное оружие обретает душу, тем самым оберегая своего владельца. Всю свою жизнь я делал оружие Смертоносное, отнимающее и спасающее жизни Моими скимитарами и кинжалами убивали богачей и сильных мира сего, мои топоры, рассекали самые крепкие черепа людей и чудовищ. Правители стран были готовы отдать часть своих земель ради того, чтоб завладеть лишь одним копьём моего авторства. Я виновен в стольких смертях, что тебе и не снилось, северянин. Никто и никогда больше не получит моё творение.
Старик, глубоко вздохнув заметно и тотчас его накрыла тень скорби. Вейлор встал и навис над Фархатом, презренно вглядываясь в его глаза.
Ты просто жалок, Фархат. Твоё ремесло приносило тебе радость и счастье, а ты отказался от него лишь потому, что твои детища использовались по назначению.
Старик сжал зубы и схватил за грудки светловолосого юношу.
Да что ты знаешь, сопляк?! Я лишился ноги из-за своего ремесла! Меня сковали и объявили жрецом хаоса лишь потому, что моё оружие лишило жизни прошлого одного из аристократов Геделита! Пытки, длившиеся целый месяц, едва не свели меня с ума. После них размножить себе ступлю и бежать казалось лишь жалким порезом Я страдал только потому, что моё ремесло меня погубило.
Вейлор поднял палец вверх и сам взглянул вверх каменного потолка, через который пробивались лучики полуденного солнца.
Что есть боль, страдания и кусок плоти на фоне любимого дела? Твои предки плачут, взирая на такое ничтожество как ты. Мне тебя жаль.
Юноша перевёл взгляд в даль комнаты, откуда доносился запах угля.
Если ты не против я воспользуюсь твоей кузней, тень величайшего кузнеца Геделита.
Прикусив губу от горькой правды Фархат впал в ступор, его сил хватило лишь на скромный одобряющий кивок.
Вейлор встал и не говоря ни слова прошёл в конец комнаты, откуда доносился запах угольной крошкой. Подойдя к стене он положил на неё ладонь и слегка надавил на неё. Оказалось, что часть стены стоят на подвижных шарнирах. Проведя ладонью влево кусок стены отошёл и обнажил ещё одно помещение. Оно представляло собой великолепную кузню, вытесанную в толще камня. Горн возвышался над Вейлором, будто исполин над младенцем. Десятки мехов разного размера аккуратно лежали подле горнила. Множество трубок вело угарный газ наружу. Куча угля располагалась в плетёных корзинах, рядом с ними стояли стеллажи с разнообразным оружием смертоубийства. Наковальня размером с взрослого плотного мужчину свидетельствовала о том, что тут рождались шедевры разных размеров и форм: от огромных топоров и мечей до юрких рапир и подлых кинжалов. От места где рождались клинки так и веяло величеством, было ясно, что оборудовал её великий мастер.