Мне снились и более роскошные красавицы, пробормотал человек. Я видел гибких женщин с волосами непрогляднее ночи, с темными глазами, хранившими бездонную тайну Но твоя кожа бела, точно молоко, твои глаза яснее рассвета, ты дышишь свежестью и изяществом, манящим, как сладостный мед Возляг же со мной на ложе, о милая дева из сна!
И, шагнув навстречу, он по-хозяйски потянулся к Натале. Конан отшвырнул его руку с такой силой, что у других от подобного шлепка, бывало, кости ломались. Мужчина отшатнулся, хватаясь за онемевшее плечо, янтарные глаза затуманились.
Что это? пробормотал он. Никак призраки взбунтовались?.. Повелеваю тебе, варвар, изыди! Пропади! Сгинь! Рассейся!..
Я не сгинy и не рассеюсь! нагрубил обозленный киммериец, поигрывая обнаженным мечом. Так-то вы тут, значит, встречаете чужеземных гостей?
У желтокожего понемногу пропадало с лица сонное выражение, сменяясь глубоким недоумением.
Тог!.. вырвалось у него. Так ты настоящий? Откуда ты? Кто ты? И что ты делаешь здесь, в Ксутале?..
Мы пришли из пустыни, хмуро ответил Конан. Мы пришли в город на закате, умирая от голода. Нашли стол с угощением Сразу говорю: денег, чтобы за это заплатить, у меня нет. В нашем краю голодных принято кормить даром, но вы, цивилизованные люди, за все требуете платы звонкой монетой. Подозреваю, что и здесь порядки такие же. Мы, в общем-то, ничего не украли и как раз собирались уйти. Видит Кром, мне тут не понравилось! Здесь мертвецы вскакивают и куда-то бегут, а тени пожирают спящих людей.
Последнее замечание заставило человека вздрогнуть, желтую кожу словно подернуло пеплом.
Как, как ты сказал? Тени? Пожирают людей?..
Ну, ответил Конан с проснувшейся осторожностью, я вообще-то не знаю Какая-то тень мелькнула, и человек пропал, осталась только капелька крови
Так ты видел? Ты видел? Теперь мужчина дрожал как лист, его голос сорвался на визг.
Я видел, как человек спал на ложе, а потом его поглотила тень, сказал Конан.
Эти слова оказали на его собеседника ужасающее воздействие. Мужчина дико закричал и, повернувшись, кинулся из комнаты прочь. В своем слепом бегстве он налетел на дверной косяк, кое-как выправился и унесся в глубину покоев, по-прежнему крича во все горло. Конан проводил его недоумевающим взглядом, бедная Натала трепетала, держась за его руку. Видеть человека они более не могли, но отдаленные крики были еще слышны, и эхо бродило под сводчатыми потолками. А потом донесся особенно громкий, резко оборвавшийся вопль, и сразу все стихло.
О Кром!..
Конан вытер со лба пот.
Они тут все сумасшедшие, сказал он погодя. Пойдем-ка наружу, пока еще кого не встретили!
Нам привиделся кошмар, всхлипывала Натала. Мы умерли и были прокляты! Мы погибли в пустыне и низвергнулись в ад! Мы с тобой духи бесплотные Ой!
Увесистый подзатыльник прервал череду ее жалоб.
Дух бесплотный? А шлепнешь орет, усмехнулся Конан, хорошо знавший, что шутка, даже такая грубоватая, иной раз помогает привести в чувство зашедшегося от страха. Да живые мы, живые! Правда, если решим остановиться в этой поганой дыре, все может очень даже измениться Кром! Это еще что?
Они успели миновать всего одну комнату, когда снова пришлось остановиться. К ним явно приближался кто-то или что-то. Они стояли лицом к двери, откуда доносились шаги, и ждали, когда же кончится неизвестность. Ноздри Конана раздувались, глаза нехорошо сузились И вот наконец под аркой обрисовалась человеческая фигура. Да такая, что Конан вполголоса выругался, а Натала открыла от изумления рот.
Перед ними, непонимающе смотря, стояла женщина. Рослая, гибкая, божественно сложенная и облаченная всего-то в узенький поясок, искрившийся самоцветами. Глянцевый водопад черных как ночь волос оттенял теплую белизну кожи. Темные глаза в пушистых ресницах глядели чувственно и глубоко. У Конана дух захватило от такой красоты, да и у Наталы округлились глаза. Подобных женщин киммериец совершенно точно ни разу прежде не встречал. Черты ее лица походили на стигийские, но у стигиек, виденных им до этого дня, была темная кожа, а у этой тело светилось, как алебастр.
Когда же она заговорила, то голос оказался богатым и музыкальным, а язык все-таки стигийским.
Кто ты? обратилась она к киммерийцу. Что ты делаешь в Ксутале? И кто эта девушка?..
Сама-то кто такая? хмуро поинтересовался Конан.
Одни и те же вопросы порядком поднадоели ему.
Я Талис, стигийка, ответила она. А ты, верно, рассудка лишился, что надумал явиться сюда?
Начинaю приходить к этой мысли, проворчал Конан. Видит Кром, если я еще разумен, мне здесь точно нечего делать, тут у вас одни чокнутые живут! Мы к ним выползаем из пустыни, можно сказать, на карачках, еле живые от жажды и голода, а нас встречает мертвец, который тут же ни за что ни про что пытается пырнуть меня в спину! Потом заходим во дворец, набитый роскошью под самый купол, а внутри никого! Стол накрытый стоит, а едоки все попрятались. Только тени какие-то ползают и заглатывают спящих людей Конан пристально следил за стигийкой, и от него не укрылась ее внезапная бледность. Ну?
Что ну? спросила она, овладевая собой.
Я ждал, что ты тоже дашь деру, сметая занавески и крича во весь голос, сказал Конан. Ну, как тот малый, которому я сейчас про тень рассказал.
Она пожала изящными белыми плечиками.
А-а, так вот что за крики я слышала От судьбы все равно не уйдешь, так много ли толку верещать подобно крысе в ловушке? Когда Тог возжелает меня, он просто придет за мной, и быть посему
Тог это кто? осведомился Конан подозрительно.
Стигийка наградила его долгим оценивающим взглядом, который почему-то заставил Наталу густо покраснеть и прикусить губу.
Садитесь на диван, я вам расскажу, ответила Талис. Только прежде скажите мне свои имена.
Я Конан из Киммерии, а это бритунийка Натала, ответил Конан. Наше войско разбили на границах Куша, так что мы с ней нынче в бегах Знаешь, неохота мне садиться на этот диван. Так и кажется, что сзади тень подползает!
Стигийка мелодично рассмеялась и села, с хорошо заученной небрежностью вытянув стройные ноги.
Не о чем беспокоиться, сказала она. Если Тог захочет, он вас возьмет, где бы вы ни были. Человек, о котором ты говорил ну тот, что закричал и пустился бежать, он ведь под конец испустил такой особый страшный крик, верно? И потом стало тихо, так?.. Надо думать, он в своем паническом бегстве напоролся как раз на то, чего тщился избегнуть Я же говорю от судьбы не уйдешь!
Конан буркнул нечто невразумительное, но все-таки опустился на краешек дивана. Обнаженный меч лежал у него на коленях, а взгляд продолжал тревожно обшаривать помещение. Натала примостилась рядом, держась за него, и теперь в ее поведении сквозила еще и ревность. Поджав ноги, она поглядывала на стигийку с недоверием и обидой. Рядом с этой великолепной красавицей она чувствовала себя маленькой, тощей и засиженной мухами. И уж конечно, от нее не укрылся взгляд темных глаз, буквально ласкавших все тело бронзовокожего исполина.
Так что это за место? осведомился Конан. И кто тут живет?
Это очень древний город, имя же ему Kсyтал. Он выстроен над оазисом в пустыне, на который основатели города набрели в своих странствиях. С востока явились они, и было это столь давно, что даже их потомки не помнят когда
Немного же их осталось, заметил киммериец. Покои большие, а выглядят необитаемыми.
Людей здесь больше, чем тебе кажется, возразила стигийка. Весь город, по сути, является одним сплошным дворцом; все дома, находящиеся внутри стен, соединены между собой. Здесь можно ходить много часов, никого не встречая, но это уж как повезет. Другой раз люди попадаются один за другим, причем сотни и сотни
Это как? спросил Конан. По его мнению, услышанное порядком отдавало колдовством, и ему это не нравилось.
Здешние люди много времени проводят во сне. Сновидческая жизнь для них важна не меньше, чем явь, и столь же реальна. Ты когда-нибудь слышал о черном лотосе? В городе есть особые места, где его выращивают. За много веков садовники сумели его изменить, и теперь его сок вместо смерти приносит роскошные, ни с чем не сравнимые сновидения. Им-то жители Ксутала и посвящают большую часть своего времени. Зато их бодрствование подобно сну: оно невнятно, бесцельно и беспорядочно. Они спят, пробуждаются, пьют, едят, предаются любви и вновь засыпают Они редко доводят начатое до конца чаще все бросают как придется и вновь погружаются в грезы, навеянные соком черного лотоса. Взять хоть пищу на столе, которая утолила ваш голод. Вне сомнения, кто-то, пробудившись, решил перекусить и приготовил себе еды а потом забыл про нее и ушел спать.
Ладно, а еду они откуда берут? перебил Конан. Что-то я не заметил за стенами ни виноградников, ни полей! У вас как тут, и огороды, и скотные дворы все внутри?
Она покачала головой.
Им не нужны стада и посевы, эти люди производят себе пищу из природных веществ. Они ведь прекрасные ученые, и головы у них работают как надо, когда лотос выветривается из мозгов! А предки их вовсе были гигантами разума, ведь они построили этот город посреди пустыни и создали всю роскошь, которой он начинен. И даже теперь, когда здешний народ поработило пристрастие к дурману, частица дивных знаний еще не умерла до конца Я думаю, ты успел подивиться освещению в покоях? Это драгоценные камни, которые воспламенил радий. Проведи по ним пальцем в одну сторону и они вспыхивают. В противоположную и они гаснут Вот тебе пример того, до чего дошла наука ксутальцев. А сколько всего они позабыли!.. И все из-за того, что живая жизнь интересует их все меньше. Они предпочитают сон, похожий на смерть
Ага, сказал Конан. Так значит, тот мнимый мертвец возле ворот
Вне всякого сомнения, он спал. Лежащего в лотосовом сне легко принять за умершего. Все телесные процессы так замедляются, что трудно бывает распознать признаки жизни. Дух покидает тело и отправляется в странствие по запредельным мирам. Кстати, человек у ворот есть наглядное свидетельство безалаберного отношения этих людей к собственной жизни. Он ведь должен был охранять ворота там, согласно обычаю, ставят стражника, хотя никакой враг отроду не покушался на город. Таких стражей можно обнаружить и в других местах Ксутала. И тоже спящих без зазрения совести
Конан поразмыслил над услышанным и спросил:
А сейчас где все?
Разошлись по разным частям города. По кушеткам, шелковым диванам, по заваленным подушками альковам и тюфякам, обтянутым мехом. Причастились лотоса и смотрят несравненные сны.
Конан почувствовал, как мускулы между лопатками продернуло холодком. Его как-то не грела мысль о сотнях людей, что лежали холодными и неподвижными полутрупами в этих просторных, устланных коврами дворцах, лежали, глядя в потолки остекленелыми глазами
Потом он вспомнил кое-что еще и спросил:
Ну так что там насчет той штуки, которая тихо скользит из комнаты в комнату и утаскивает людей прямо с ложа?
Прекрасная стигийка содрогнулась всем телом.
Его имя Тог, он из Древних Это бог Ксутала, обитающий в затонувшем куполе посреди города Он жил здесь всегда. Пришел ли он сюда вместе с основателями города или уже обитал здесь? Никто не знает. Здесь его чтят, ему поклоняются Большей частью он спит в своих подземельях, но порой и этого нельзя предсказать его будит голод, и он отправляется в путь по тайным коридорам и сумрачным чертогам в поисках жертвы И тогда никто не может считать себя в безопасности
Натала прямо-таки застонала от страха и повисла у Конана на шее, как бы заранее сопротивляясь любой попытке оторвать ее от могучего спутника.
Кром, вырвалось у него. Ты хочешь мне сказать, что они все лежат и спят себе, пока эта нечисть шастает кругом и промышляет себе жертву на ужин?
Голод будит его лишь время от времени, повторила стигийка. И потом, божеству положены жертвы, так ведется от века. Ребенком я жила в Стигии, и там все боялись жрецов. Никто не мог знать, кого и когда изберут, чтобы тащить на алтарь! Ну и какая разница, жрецы ли избирают жертву для своего божества или оно само является, чтобы ее взять?
У моего народа нет такого обыкновения, проворчал Конан. И в стране Наталы так тоже не делают. Хайборийцы поклоняются Митре, который не требует человеческих жертв. Что же до моего племени Кром! Не отказался бы я посмотреть на жреца, которому удастся затащить на алтарь киммерийца! То есть крови, понятно, прольется вдосталь, только не той, которой хотелось бы жрецу
Варвар ты, рассмеялась Талис, но в искристых глазах мерцали огоньки. Тог особое божество. Очень древнее и очень грозное
Все равно здешний народ либо придурки, либо герои, сказал Конан. Вот так лежать и смотреть какие-то глупые сны, зная при этом, что проснуться можно в брюхе у демона
Стигийка вновь рассмеялась.
Они ведь другой жизни не знают, сказала она. С тех пор как Тог забрал первую жертву, сменились несчетные поколения. Когда-то во дворце обитали тысячи, теперь остались сотни, в том числе и по его милости. Еще несколько поколений, и не останется вообще никого. Тогда Тогу придется либо отправиться во внешний мир за новыми жертвами, либо убраться в подземное царство, из которого он явился когда-то.
Эти люди осознают свою неминуемую участь, но они фаталисты, неспособные ни к сопротивлению, ни к бегству. Ни один из ныне живущих ни разу даже не высовывался сколько-нибудь далеко за городские стены. К югу отсюда на расстоянии дневного перехода есть еще оазис Я видела его на старых картах, составленных их предками, но вот уже три поколения жителей Ксутала не посещали его. А плодородные земли, которые, согласно тем же картам, лежат еще в одном дне пути, перестали исследовать даже раньше Варвар, это племя обречено! Они погрязли в лотосовом дурмане, а редкие часы бодрствования скрашивают золотым вином, которое заживляет раны, продлевает жизнь и способно вернуть бодрость самому пресыщенному развратнику
И все-таки они цепляются за жизнь и отчаянно боятся божества, которому поклоняются! Ты сам видел, как один из них прямо-таки помешался от ужаса, узнав о пробуждении Тога. А мне доводилось наблюдать, как весь город вопил и рвал на себе волосы и в ужасе мчался за ворота чтобы скорчиться там за стенами и ждать, на кого падет жребий. И когда один из них оказался избран, его швырнули обратно в ворота, дабы Тог утолил свою похоть и голод Вот и теперь, если бы они не спали по комнатам, весть о появлении Тога заставила бы их с воплями ломиться наружу!
Ой, Конан, в ужасе взмолилась Натала, давай скорей отсюда уйдем
Всему свое время, отозвался киммериец. Стройные ножки цвета слоновой кости прочно приковали к себе его взгляд. Ну а ты-то, стигийка, что здесь делаешь?
Я попала сюда в ранней юности, ответила она, откидываясь на бархатные подушки и сплетая за головой изящные руки. Если ты присмотришься к цвету моей кожи, почти такой же белой, как у твоей подружки, то поймешь я не какая-нибудь простолюдинка. Я дочь короля. Меня похитил один из принцев, восставших против отца. Встав во главе армии кушитских стрелков, он ушел на юг, в дикие земли, чтобы завоевать там страну и стать ее властелином. Его самого и всех его воинов забрала пустыня Самый последний посадил меня на верблюда и вел его, пока не свалился замертво. Животное, однако, продолжало шагать Потом я начала бредить от жажды и голода и впала в забытье, чтобы очнуться уже здесь, в этом городе. Мне рассказали, как на рассвете меня заметили со стены я без сознания лежала рядом с мертвым верблюдом Они подобрали меня и привели в чувство, напоив своим чудесным вином. Даже в те времена лишь вид женщины мог их подвигнуть на такую дальнюю вылазку за городские пределы!