И так везде, заключил Роман. Я ведь говорил, что как будто живу здесь очень долго.
Алиса подумала. Верно и сама успела не раз наблюдать, как Роман утром и вечером проходит мимо такой вот секции с индикаторами и всматривается в точности так, как она привыкла проверять, что все системы дома работают как положено. Никто ведь не заставлял Романа знакомиться с ежедневным уходом за автоматикой, и даже не просил следить за порядком, ведь всё-таки он гость, а ведёт себя как хозяин как тот, кто заботится и следит.
Не знаю, что сказать, покачала головой Алиса, но мне нравится, что ты следишь. Что ещё?
Те другие мы, поднял взгляд Роман. Я когда задумаюсь, то иногда смутно припоминаю. То, чего быть не могло. Как мы тут с тобой праздновали твой шестнадцатый день рождения
Глаза Алисы округлились.
Точно-точно, я тоже как будто вспомнила! подхватила она. И как раз в тот день постелила ту самую простыню. В ту ночь. И мы оттуда почти двое суток не вылезали потом
Они озадаченно посмотрели друг на друга.
Думал, нужно показать твоему отцу те записи, сообщил Роман. О том, как в феврале ты мне тут всё разрешила. А теперь, выходит, показывать нечего.
А ты по-прежнему шаришь в наших программах, добавила Алиса. Я же видела, как фильтры обратно загружал, как настраивал. Как ты мог всё это выучить? Когда?
Они оба слаженно вздохнули и улыбнулись, посмотрев друг дружке в глаза.
Я одно знаю, покачала головой Алиса. Мы с тобой не психи. Ну, в смысле, не буйные. Дай-ка мне блокнот, я себе перепишу, и может, что ещё добавлю. Так ты правда вёл за мной фотоохоту, как девчонки шептались?
Есть такое, согласился Роман. Ты мне сразу понравилась. Хочешь, чтобы всё стёр? Я никуда не выкладывал, ни в какие облака или там социалки. Только на моих компах.
Нет, но скопируй мне, попросила Алиса. Что-то ещё есть, да? У тебя тоже какая-то беда с головой, но ты не рассказывал.
Откуда знаешь? насторожился Роман.
Ты ей рассказывал, объяснила Алиса, и я почему-то помню. Я, то есть другая я, сразу рассказала про потерю памяти, а ты про своё головокружение, или как это назвать. Смутно помню, как будто я толком не слушала.
Роман вздохнул и потёр лоб.
Если это очень неприятно, не говори, Алиса пододвинулась и взяла его за руки. Я пойму.
Да нет, лучше теперь рассказать. Запиши тогда ещё в блокнот, что мы помним то, что те, другие мы помнили. Может, не всё помним, но очень многое.
Записала. Алиса поднялась на ноги. Пойдём к водопаду?
Прости? удивился Роман.
Ну, к нашей ГЭС, к турбине. Я там люблю сидеть, смотреть на воду. Там есть будка, можно и в дождь сидеть, не намокнем. Мне хочется чего-нибудь такого, успокаивающего, чтобы вода и свежий воздух. И без колодцев.
Хорошая мысль, обрадовался Роман, поднимаясь на ноги.
Сейчас, сделаю кофе с собой, поднялась на ноги и Алиса. Встречаемся у лестницы в подвал.
10. Вы не одни
В Чёрном Доме всюду можно пройти, не выходя на улицу. Самые нижние этажи хранилища, там всегда прохладно, температура не поднимается выше плюс двенадцати. Коридор, соединяющий ГЭС с остальным домом, проходит выше. Даже если вдруг наверху наводнение, и ГЭС всю затопит, это не помешает попасть в хранилища и не повредит остальные системы. Каждую комнату, каждую секцию Чёрного Дома можно полностью изолировать от окружающего мира.
А ещё тут есть «система обороны». Любопытно, кто же всё-таки придумал Чёрный Дом?
Это я, отозвалась Алиса, шедшая рядом. Мне тогда девять лет было. Конечно, Дом построили гораздо позже, но тогда мы с отцом всё очень подробно обсудили. Я думала это шутка, он мне подыгрывает хотя никогда ещё не обманывал. Ну как взрослый станет строить волшебный дом-крепость, только чтобы ребёнку было весело? А он начал строить, прикинь!
У тебя хороший отец, согласился Роман.
Алиса остановилась, выжидающе глядя на него.
Что такое?
В этом месте обычно добавляют «и мама тоже», невозмутимо пояснила Алиса.
Вся ваша семья хорошая, улыбнулся Роман. Ты ведь поняла, что я сказал.
Выкрутился, согласилась Алиса ехидным голосом. Он потом говорил, что это я его нашла. Ну, из-за меня он нас с мамой заметил.
* * *Алиса всегда любила рисовать. Выходили не каляки-маляки, ну то есть не только они, у неё многое в пять лет получалось очень даже интересным. Всё живое люди, животные и так далее стало получаться у Алисы лет с шести. Тем летом мама Алисы принесла её работы на областную выставку детского творчества. Смущалась не думала, что возьмут, тем более что они опоздали с официальной регистрацией, но помощник мэра отчего-то заметил их обеих, лично провёл и настоял, чтобы работы приняли.
Их приняли, а три рисунка из двенадцати даже продали в первый день всё получали юные авторы, ну то есть их родители или опекуны. Алисе очень понравилось стоять возле своих работ и общаться со зрителями. Чертёнок с косичками круглолицая, улыбающаяся, без правого верхнего резца Алиса оказалась неотразимой.
Листьев подошёл к ним вечером второго дня выставки. И сама Алиса, и её мама уже устали, но всё равно было весело ужасно весело.
Очень красиво, заметил Листьев, указав на любимую работу Алисы, цветущую Луну. Это ведь Луна? Он присел, чтобы глаза его были на одном уровне с глазами Алисы.
Да, и люди там будут жить, уверенно заявила Алиса. Когда я вырасту, я сама полечу на Луну помогать.
Очень серьёзный вид. Алиса никогда не улыбалась, если не шутила, и очень обижалась, когда взрослые подшучивали над ней.
Листьев не стал смеяться. Он так же серьёзно покивал и поинтересовался:
Но ведь сначала нужно будет много учиться, стать сильной и ловкой, стать космонавтом. Будет трудно!
Пусть, тут же ответила Алиса. Я всё равно полечу!
Может, тебе можно помочь? поинтересовался Листьев, оглянувшись на улыбающуюся маму Алисы. Тебе и маме. Учиться будет трудно и долго.
Да, если хотите, разрешила Алиса и протянула ладошку. Алиса!
Павел, пожал её руку Листьев. Очень приятно, Алиса!
И мне, с важным видом отозвалась Алиса. Он шутил, конечно же, но хотя бы не очень обидно.
Но Листьев не шутил. Он подозвал распорядителя, и сообщил, что хочет купить ту самую картину про Луну. Несомненно, он заметил, как дрогнули губы Алисы: картина была её любимой, мама еле-еле уговорила Алису принести картину на выставку. И вот теперь она досталась к какому-то важному дяде!
Листьев купил картину за четыреста тысяч рублей. Десять тогдашних зарплат семьи Клёновых, мама вернула себе девичью фамилию после развода. А когда потрясённая Клёнова-старшая принимала сертификат (уже на следующий день его превратили в настоящие деньги) Листьев, глядя на готовую расплакаться Алису, вновь подошёл к ним.
Это ведь твоя любимая картина, Алиса?
Да, буркнула Алиса, громко шмыгнув и вытерев глаза кулачками.
Возьми, протянул картину Листьев произведение искусства было уже в рамке, в стекле, с фамилией автора и прочими атрибутами выставки. Никому не отдавай, ладно? Пусть она останется у тебя.
А вы? удивилась Алиса, всё ещё не веря своему счастью. Она вам не нравится?
Очень нравится, заверил Листьев, и не думая улыбаться или как-то ещё притворяться. Может, когда-нибудь я зайду к вам в гости, если твоя мама разрешит, и посмотрю? Договорились?
Договорились! радостно отозвалась Алиса. Вы очень добрый! Спасибо!
Листьев подмигнул ей, вновь осторожно пожал ладонь автора и, улыбнувшись маме Алисы, покинул выставку.
Ещё через неделю он, как обещал, пришёл в гости.
Ещё через две предложил маме Алисы перейти работать в бухгалтерию «Vox Viva» без намёков или условий. Мама Алисы вежливо отказалась, но пообещала подумать, если Листьев не передумает.
Ещё через месяц Листьев сделал маме Алисы предложение. И от этого предложения она не отказалась.
* * *Как в сказке, покачал головой Роман. Нет, правда. И что, вы с ним сразу подружились?
Ага, ну вот прям сразу, усмехнулась Алиса. Я ужасно разозлилась. Мама была моя, а теперь стала не совсем моя. И я помнила, что такое мужчина в доме. Ну и чего хорошего могло быть от ещё одного? Я почти год его изводила, наверное. Но он правда очень добрый и терпеливый. Ни с кем из нас не поссорился Слушай, я устала стоять, идём смотреть на воду! Неси! Алиса вручила Роману сумку. Там на месте посмотришь. Идём, идём!
Они поднялись в технический отсек, отсюда был доступ ко всем элементам ГЭС. А прямо перед ними, вырываясь из-под настила, падали пластичные и причудливые прозрачные струи Авдеевки, словно исполненные жизни и собственной воли они падали на лопасти турбины и скатывались вниз в пропасть, на дно оврага. Шумно, но не очень. Здесь очень бодрящий, напоенный тончайшим водяным туманом воздух. Из будки открывается прекрасный вид и на сам Чёрный Дом поодаль, и на заброшенные поля в направлении старой Гороховки, и на рощу.
В сумке оказалась пара складных стульев. ГЭС защищена по всем правилам, вломиться сюда трудно, мешает овраг; стёкла бронированные, и всё в таком духе. И сейчас именно Авдеевка поставляла нужное дому электричество. Поскольку солнечные батареи в такую погоду не очень эффективны.
Так странно, заметила Алиса, когда они уселись на стулья и принялись смотреть по сторонам, наслаждаясь свежим влажным воздухом. Я пролистала свои записные книжки. Я туда идеи обычно записываю, ну, дневник веду. Для себя, конечно. Знаешь, я перелистала записи за ту неделю, их как будто другой человек написал.
Многое изменилось?
Наверное, всё. Алиса придвинулась к нему и взяла за руку. Если я не путаю, у тебя в голове что-то такое же. Мне даже кажется, что я постарела лет на десять. Совсем не мои мысли в голову приходят. Беситься хочется не так часто Алиса покосилась на Романа, тот не усмехнулся, не поднял иронически брови. Да? Что-то такое же?
Что-то такое же, согласился Роман. У меня ещё откуда-то знаний появилось немерено. По математике, по разным информационным областям. Вроде я просто школьник, ну пусть даже много читал, всё такое, много задач решал. Но в голове совсем другие знания.
Алиса покивала.
Расскажешь, что с тобой случилось? Я нащупала у тебя шрамы на голове, Алиса показала выше затылка. И на губе тонкий шрамик. Что у тебя за беда?
Это были качели. Обычные, дворовые качели со стальными стойками и деревянным сиденьем самые отчаянные умели делать круговой оборот, хоть это и было очень опасно. Во дворах редко теперь играли большими ватагами, наступили другие времена. Но у Романа был приятель из той же школы. И родители были примерно «из той же помойки», как выражалась мама Романа. В общем, дружили, иногда выходили во двор отдохнуть от предков.
Там и случилось. Куда-то они побежали, Роман споткнулся у качелей, успешно упал на ладони, ничего себе не повредив, а когда вставал, получил от души по затылку. Потом уже не понял как по счастью, немного добавили в лоб. В больнице говорили, что выжил он чудом. Итог: сотрясение мозга, шесть швов на голове, плюс разорванная губа. Легко отделался, всего через две недели выпустили из больницы, а ещё через месяц, как ни в чём не бывало он вернулся в школу
Алиса покачала головой, крепче сжала его ладонь.
Где-то класса с пятого началось, продолжил Роман. Как будто голову опускали в кипяток
Когда Роман резко поднимался на ноги, скажем, на физкультуре, боль проходила, но чаще приступы начинались вообще на ровном месте: он мог просто стоять, идти или вообще спать. Вначале накатывало ощущение жара, потом приходила едва переносимая боль и появлялось ощущение вращения чего-то внутри черепа. Перепуганные родители повезли его к врачу, выложили фантастическую сумму за обследования, но так ничего не нашли. Ну, практически никаких патологий. Обошлись витаминками, здоровым питанием и образом жизни.
Приступы стали происходить чуть реже, но всё равно случались. Роман уже понял, что ничего те врачи не помогли, а денег на них выбросили порядочно. Ну и зачем снова идти к врачу, если стало и реже, и не так больно?
Отец всё настаивает, чтобы я на права сдал, пояснил Роман. А я даже не знаю. Если за рулём такое стукнет
Алиса покивала.
Слушай, давай я отца попрошу. Найдём других врачей. Не отказывайся! Она повернула Романа лицом к себе. Я не вру. Мы теперь на всё заработаем. Я зачем на конкурс пошла? Не только же ради понтов. Может, можно что-то сделать? А у тебя не бывает, не знаю предвестников?
Наверное, бывает, согласился Роман. Секунды за три-четыре.
Но было ведь что-то ещё? Алиса крепче сжала ладонь.
* * *Было.
На второй раз его «стукнуло», когда Роман собирался переходить перекрёсток, как раз загорелся зелёный свет пешеходам. «Стукнуло» посреди дороги, но каким-то образом он сумел перейти, не попасть под машину и не упасть.
А потом случилось странное. Только что было лето и вот наступила зима. Холодно, безлюдно, падал снег, вокруг всё в снегу. Вроде та же улица, но машин нет, нет людей, не работает светофор. Дома смотрят мёртвыми чёрными безразличными квадратами окон.
Роман услышал всхлип. В окружающей тишине звук раздался очень громко. Он оглянулся: на той стороне улицы, сидя прямо в снегу, плакала девочка. Как и Роман, она была одета по-летнему, ей всего лет семь-восемь.
Как тебя зовут? окликнул Роман, ёжась от холода.
Девочка вздрогнула, повернулась к нему лицом, и обрадовалась. Она бросилась навстречу. Бросился и Роман. В этот момент он понял, что снова лето, снова перекрёсток, и кто-то поймал его за руки.
Парень, ты что, спятил? послышался голос.
Романа поставили на ноги, и он осознал, что только что чуть не бросился по перекрёстку назад, прямо под колёса.
Это был первый такой случай. Надо сказать, когда его «стукало» повторно, в похожих ситуациях, Роман уже не повторил той же ошибки. Стоял на месте, пока не проходило.
Что за девочка? тихо спросила Алиса, заметив, как поджал губы Роман. Ты знаешь её? Видел в детстве?
Сначала не помнил. Потом вроде вспомнил, но не всё. Точно помню, что виделись. Наверное, мне самому тогда было шесть лет. Я осторожно, чтобы не подумали ничего, поспрашивал у предков, но они ничего такого не помнили.
С тех пор ты её видел? Пытался спасать? Ну, тебе вроде как казалось?
Не только казалось. Роман достал телефон, долго листал.
Затем показал.
И впрямь, странный зимний пейзаж. Нерезкое изображение, но видно, что улица, в окнах окрестных многоэтажек нет света. И да, человеческая, явно детская, фигура, одета вовсе не по сезону. Только ни лица толком не видно, ни одежды.
Что это? удивилась Алиса. Нашёл в интернете? Ну, кто-то нарисовал что-то похожее?
Нет. На телефон снял. Не знаю, как вышло.
Алиса пристально посмотрела ему в глаза, и осознала, что он не врёт, не фантазирует. Уверен в том, что говорит.
Родителям не говорил, да?
Не настолько я тупой. Конечно, не говорил. Я их и так слишком часто о той девочке расспрашивал.
Алиса покачала головой и погладила его ладонь.
Я верю, добавила она тихо. Ты хотел её увидеть? Как-то помочь?
Я её часто вижу. Раза три в год. И она уже выросла, она уже примерно, как я. Только лица не могу запомнить. Фото есть, пока смотрю всё нормально, сто пудов это она же. Как отвернусь не помню. Не могу описать.
Алиса долго молчала, она отвернулась, глядя в сторону полей.
И с нами после всего этого вот это всё творится, задумчиво произнесла она. На минутку я уже хотела ревновать к ней. То есть у тебя есть все остальные её фото?
Дома. Я сохранил их в нескольких копиях. Последний раз был Роман прикрыл глаза. Где-то в конце в марте. Я тогда в торговый центр пошёл и там её увидел.
Снова снег, зима, всё такое?