Вам нарежет бутерброды
И начнёт вам ежечасно
Что-то доброе желать.
Три таитянки на жёлтом фоне
Когда мимо пройдут
Три таитянки на жёлтом фоне,
Мы с тобою выйдем из отцветших минут,
Приложим к небу ладони.
Спустим на воду плот
Это будет наш дом.
И женщина, держащая плод,
Расскажет нам кто мы и куда мы идём.
Три таитянки на жёлтом фоне,
Красные кони
В жёлтой воде.
Если мы не утонем,
Мы будем везде.
И к звезде уходящий фрегат
Возьмёт нас собой.
Видишь этот закат?
Слышишь этот прибой?..
Три таитянки у звёздных вершин
Кони вздымают копытами жёлтый песок.
Ночь это лифт, он уносит на самое дно души
Там в тишине между скал давно что-то нам говорит, сидящий у костра, Бог.
Сад камней
Пробегающий сад камней
Едва не отправил меня к праотцам.
Так было, когда я вышел из твоих теней
И не мог вспомнить твоего лица.
Я открывал кран телефона
Из него не исходил звук.
Я шёл в храм, искал твоё лицо на иконах,
Но один из святых прошептал, что ты с каким-то сияющим ангелом улетела на юг.
Я проследил твой маршрут
По линиям жизни на своих руках,
Но получалось, что ты где-то тут,
Просто мы разминулись в веках.
И тогда я долго стоял на перекрёстке дней,
Чтоб увидеть хотя б инверсионный след от твоих шагов.
А где-то сзади шёл к водопою мой сад камней
К водопою у твоих берегов.
Маршрут
Наступит день и я уйду.
Уйду туда, где ждут.
То по пустыне, то по льду
Проложится маршрут.
Уйду я с ёжиком в туман,
С пиратами в закат,
К вершинам поведёт брахман
И на войну солдат.
И в тех неведомых краях,
Где бьётся сталь о сталь,
И в тех таинственных морях,
Где даль уходит в даль,
Я разгляжу внутри себя
(И ёжик подтвердит),
Что жизнь не так уж и глупа,
Как кажется на вид.
И скажут ёжик и солдат,
Пираты и брахман,
Что хоть мы бродим наугад,
Туда-сюда, вперёд-назад,
Но, значит, в этом план.
Индрик
День расписан до копейки,
До секунды, до минутки.
Нет ни ниши, ни лазейки,
Где б избавиться от пут.
Но однажды я поверю,
Что в краю далеком будто
Обитает Индрик-зверик
В глубине сибирских руд.
Чтоб успеть, узнать, увидеть,
Заполняя день делами,
Всё бегу я по орбите
Гонят воду жернова.
Но однажды мне, конечно,
Понаскучит с бегунами.
И сорвусь я в край нездешний,
Где по пояс мурава.
Леший бродит там вразвалку,
Водяные рыщут-свищут,
На ветвях поют русалки,
И никто ни мят ни клят.
Индрик там из руд выходит,
Мол, заждался я, дружище.
И протягивает хобот
Как же, брат, тебе я рад!
Свесив ноги во сны
Однажды Доктор Симфонических Наук
И Отменитель Границ занялись термоядом.
Они открыли, что тепло всех человеческих рук
Находится рядом.
Они взяли пилы
И записали результат на беде,
А ешё пламенем свечи по бегущим ночам.
В общем, как сказал один атом,
Который находился сразу везде и нигде:
Чтоб меня расщепило,
Если ещё когда-то доверюсь падающим кирпичам.
А Доктор и Отменитель сидели на самом краю дня,
Свесив ноги во сны.
Они болтали о том, что каждое «всегда» существует для
Того, чтоб все были честны.
И беда остановила свой бег, и атомы играли поодаль
Симфонию пилы и огней.
И ночь с каждой минутой выходила из моды.
И кирпичи улетали за ней.
Comme ci comme ça
Когда темнеют небеса,
А на душе comme ci comme ça
И не понять, куда же выведет кривая,
Ты всё равно коси, коса,
Коси коса, пока роса,
Ты всё равно коси, коса, не унывая.
Потом, устав от славных дел,
Мы улыбнёмся: very well,
Sehr gut и замечательно прекрасно!
Мы засучили рукава,
А все печали трын-трава!
И мы косили, мы трудились не напрасно.
И будет мир, и будет лад,
И вознесётся город-сад,
И истина любви не позабыта.
А что comme ça так это пусть.
Друзья, прекрасен наш союз!
И нет ни капельки сомнений dolce vita!
Кимоно, боливар и фрак
Кому кино, вино, домино,
А я куплю тебе кимоно,
А себе боливар и фрак.
И мы выйдем с тобой на бульвар.
Ты так прекрасна и я не стар,
Хоть время стучит тик-так.
Повсюду люд, повсюду движ.
И солнце льёт по склонам крыш.
Нам хайп не нужен ни зачем,
Нам хейт не нужен от совсем.
Пусть всюду кринж.
Ты хороша и я хорош.
Твой взгляд, как острый финской нож
Мне под ребро.
Но я с тобой и ты со мной,
Я не искал судьбы иной.