Баталин еще долго расспрашивал женщину, выпытывая все подробности о людях, которых она заметила, хотя многих дворничиха просто не знала, а других не запомнила, но, тем не менее, многих она обещала полиции показать. А у некоторых даже смогла назвать подъезды и квартиры.
Тася никогда раньше не была в полиции, поэтому, несмотря на испытанное потрясение, крутила головой, стараясь понять, соответствует ли реальная обстановка тому, что она видела в кино. В общем, соответствует. Она сидела в конце мрачноватого коридора с проемами высоких дверей с двух сторон. Когда входила, слева увидела зарешеченное окно с надписью «Дежурная часть». А неизменный стенд «Внимание! Розыск» со снимками скрывающихся преступников красовался напротив.
Когда дворничиха вошла, Тася, сидевшая на одном из стульев, стоявших рядком у кабинета вдоль стены, пересела к двери поближе. Но сколько ни прислушивалась, слов не разобрала
Молодой полицейский опять прошел мимо, зашел в кабинет с кипой бумаг. А когда вышел, с интересом поглядел на Тасю. Она обратилась к нему:
Скажите, пожалуйста, долго они там?.. Меня ж на работе убьют!
Парень улыбнулся.
Не расстраивайтесь. Справочку вам дадим о том, что правосудию помогали.
И тут дверь распахнулась, из нее выкатилась дворничиха, а сидевший в глубине комнаты следователь махнул Тасе рукой, чтоб заходила. Ее снова охватила дрожь.
Присаживайтесь!
В комнате стоял характерный канцелярский запах, разбавленный едва слышным ароматом свежесваренного кофе.
Тася села.
Фамилия, имя, отчество?
Елисеева Таисия Михайловна.
Дата рождения?
12 июля девяностого года.
Где проживаете? Адрес!
Тася и это сказала. Последовал вопрос о месте работы, и Тася назвала адрес архива.
Итак, это вы нашли сегодня мертвого следователь взглянул на свой листок с записями, Кунгурцева Дмитрия Павловича?
Да, но он был еще жив, Тася всхлипнула. Он перестал дышать на моих глазах.
Да? следователь застучал пальцами по столу. Тогда он ничего перед смертью не говорил?
Говорил, вернее, пытался. Пытался утешить меня и о чем-то просил. Он сказал: «Не беда» и « Я хотел», но я не разобрала его просьбу. У него не хватило сил ее закончить.
Понятно. А что вы можете рассказать о личности убитого? Когда вы с ним познакомились?
Тася помолчала, собираясь с мыслями.
Как-то летом Дмитрий Павлович попросил меня взглянуть на свой телефон. Он одно приложение удалил по ошибке, не помню уже, какое, но хотел его вернуть.
Почему он вас об этом попросил?
Просто я мимо шла, когда он с телефоном стоял у своей машины.
У него есть машина?
Да.
Марка? Цвет?
Цвет молочный. «Шкода».
Следователь что-то черкнул в блокноте и снова уставился на Тасю.
Продолжайте.
Ну, я помогла ему. Он поблагодарил. Так как мы в одном подъезде живем, дальше пошли вместе. Я Кунгурцева и раньше видела и хорошо запомнила. Лет пять назад он в наш дом переехал, видела, как они с женой вещи заносили. И позже его встречала. А он меня совсем не замечал, видно
Стоп-стоп-стоп. У него жена, значит? А вы сказали, что он один живет.
Да. Но я так поняла, что он с той женщиной разошелся.
Фамилию, имя, адрес ее не знаете?
Ее зовут
Какое же имя называл ей Дмитрий Павлович?
Нет, не помню. У меня сегодня голова плохо варит, призналась Тася.
Ладно. Вспомните скажете. Продолжайте рассказ.
Дмитрий Павлович он удивился, когда я сказала, что прямо над ним живу. То есть не совсем над ним: он на первом этаже, а я на третьем. Но с той же стороны. Понимаете?
Продолжайте.
Следователь то смотрел на нее, то что-то записывал. А когда слушал рассказ, постукивал толстыми пальцами по столу. Тасю раздражал этот звук.
Ну, Дмитрий Павлович меня пригласил зайти и чаем напоил. Так мы познакомились.
А дальше? О чем вы говорили, например?
Я книги увидела у него в шкафу и попросила их посмотреть.
Что за книги?
Иллюстрированные, про архитектуру городов разных. Я люблю такие смотреть.
Он вам их дал?
Да, разрешил даже взять домой. А когда я их вернула, мы снова поговорили. Знаете, я еще в первый раз поняла, что он очень одинокий старик и рад, что к нему кто-то зашел. Поэтому время от времени стала к нему заходить под предлогом взять какую-нибудь книгу.
Значит, встречи ваша инициатива? И как часто вы виделись?
Ну иногда.
Точнее?
Может быть, недели через две. Но, бывало, что я долго не приходила.
А когда заходили к нему в последний раз?
Неделю назад всего. Как раз после долгого перерыва.
И?
Что и?
Вы пришли. Дальше что?
Ну, снова пили чай, говорили, я снова книги выбрала и ушла.
А говорили в этот раз о чем?
Тася задумалась. Машинально обвела глазами кабинет с двумя письменными столами и высокими шкафами вдоль стен. Запах кофе все еще преследовал ее, и она сообразила: это оттого, что дома так и не успела перекусить. «Приду на работу сразу к автомату», подумала она, порадовавшись, что там, наконец, установили автомат с кофе, и всегда можно выпить чашечку.
В эту встречу он говорил о своем одиночестве и что рад меня видеть. Еще о книгах. Я вернула ему книгу о Пскове и сказала, что люблю путешествовать, а он рассказал, что бывал в Чехии и Болгарии и об этих поездках. Больше я не помню, о чем
А кто у него еще есть из родни? Это вам известно?
Да Ой, надо же его сыну позвонить! Знаете, они в ссоре, но раз такое дело, сын, наверно, приедет.
Как сына зовут? Знаете?
Его зовут Виктор, Виктор Кунгурцев. Он в Калуге живет. Его портрет висит в квартире, только он там совсем молодой. Я спросила как-то, кто это. А Дмитрий Павлович сказал: «Сын, Витя». Наверное, в телефоне или блокноте у него есть телефон сына, хотя в другой раз Дмитрий Павлович признался, что они не почти не общаются.
Почему?
Он не объяснил, а мне неудобно было расспрашивать.
Еще что помните?
Ничего Ой, нет. Кажется, я вспомнила имя той женщины, его жены. Только это вторая жена у него. А первая, как я поняла, давно умерла. А эту звалида, конечно, Клавдия. Не то Васильевна, не то Владимировна.
А где старик документы хранил?
Что? Откуда же я знаю?
Может быть, видели?
Нет. Никогда. Я вам все уже рассказала. Знаете, мне на работу справку надо. Ваш напарник сказал, что ее дадут
Хорошо. Вы можете все, что мне рассказали, связно описать? Пока вы пишите, мы вам справку сделаем.
Баталин встал, стул под ним облегченно скрипнул. Наверное, ему было не легко выдерживать на себе такую тушу.
Конечно, могу.
Тася взяла подвинутый к ней лист бумаги.
Если еще какие-то детали вспомните, обязательно запишите, добавил следователь. А если что-то вспомните позже (постарайтесь дома повспоминать), то вот моя визитка. Звоните. Хорошо? Вы ведь понимаете, как это важно?
Тася кивнула:
Ладно. Если что-то вспомню, обязательно позвоню.
Глава 4. Испорченный день
Звонок раздался неожиданно и все испортил. Пять минут назад семья сидела за обедом, наслаждаясь семейным уютом. К полудню в Калуге просветлело, поток янтарного света ворвался в кухонное окно, разлегся косым четырехугольником на полу. Он прихватывал также часть стола, где за обедом расположилась семья Кунгурцевых. Никто из них не спешил встать, чтобы задернуть штору. Все радовались выглянувшему из-за туч солнцу: весенняя хмарь давно надоела. Только подросток Рома передвинул стул к углу, чтобы свет не слепил глаза. А его старшая сестра Даша, пришедшая к обеду позже всех, поставила свой стул так, чтобы оказаться в тени.
Марина, накрывая на стол, тревожно поглядывала на мужа. Солнечный свет ему не мешал: он сидел спиною к окну. Лучи солнца приятно грели затылок, тем не менее Виктор время от времени морщился, и лицо его искривлялось.
Все еще болит? спрашивала жена, и на ее лицо тоже набегали морщинки, словно она одновременно с мужем испытывала боль.
Уже не так сильно и реже.
Это лекарство действует, кивнула Марина.
Действует, подтвердил Виктор и улыбнулся детям, вслед за матерью вопросительно глядевшим на него.
Им непривычно было видеть отца в обеденное время за столом. Он вообще редко ел с ними, так как приходил с работы поздно. Но теперь они не знали радоваться или огорчаться: ведь отец остался дома из-за болезни.
Виктор только что пришел от врача. Невралгия началась у него вчера вечером после посещения объекта, где он руководил приемочной комиссией. Отопление в принимаемом доме уже подключили с другими коммуникациями. Переходя из квартиры в квартиру, на лестничные площадки и во вспомогательные помещения, он не снимал пальто и потому сильно вспотел. А когда вышел на улицу, не сразу надел шапку (на объекте сунул ее в карман). И вот пяти-десяти минут весеннего ветра хватило вечером в голову стало стрелять. Сначала несильно и редко, потом все чаще и сильней. Казалось, будто каждые пять минут в голове взрываются маленькие бомбы, пытаясь разворотить ее на части. Боль становилась невыносимой. Виктор сначала ее терпел, потом не выдержал и разбудил жену. Марина принесла какую-то вонючую жидкость, намазала ему голову и дала выпить анальгину. Уснул он, когда уже начало светать, а, поднявшись, сразу позвонил в частную клинику и потребовал срочно его принять. Ему назначили приехать через час. Сжав зубы и собрав последние силы, Виктор вел машину, стараясь сосредоточиться на дороге и забыть о проснувшейся вместе с ним и снова усиливающейся боли. Слава богу, врач сразу же сделал укол, выписал карбамазепин, обезболивающую мазь и пообещал, что скоро боль утихнет. Еще он посоветовал найти время и сделать томографию головы.
Это можете сделать позже, когда окончательно придете в себя.
Да зачем? удивился Виктор. Я всего лишь простыл.
Ему совершенно не хотелось ходить по больницам и тратить на это время.
Переохлаждение только спусковой крючок. Надо выяснить причину болезни и назначить вам профилактическое лечение. Не хотите же вы, чтобы болезнь стала хронической, а мученья регулярными? терпеливо, с расстановкой объяснил доктор.
Не хочу, подтвердил Виктор.
Врач, принимавший его, был пожилым, учился, вероятно, еще в советское время и, наверняка, имел опыт. Виктор решил довериться ему. И, действительно, скоро почувствовал себя лучше, от этого настроение его поднялось. Конечно, не только от этого. Он радовался тому, что можно находиться дома: сидеть с семьей и никуда не спешить. С полным правом больного можно поваляться на диване, полистать газеты, включить телевизор. Когда такое было в последний раз? Даже не вспомнишь!
Виктор оглядел лица подросших детей и залюбовался ими. Ведь это были его, такие долгожданные дети! В первые годы брака Марина не могла забеременеть, пришлось долго лечиться. Зато потом родилось трое. Полина, старшая, уже училась за границей. Жаль, что ее сейчас нет. Виктор чувствовал, что успел соскучиться по дочке. Она у них красавица: высокая, стройная, с милым приятным лицом. А умница какая! Поступила без всяких проблем в зарубежный вуз.
Младшую тоже бог не обидел. Маленький нос, чуть вздернутый, как у матери, а глаза темные, как у него. Наверное, тоже далеко пойдет, потому что учится легко. «Только бы не выскочила замуж раньше времени, подумал он. Девочке это может помешать». Характер у Дашки твердый, если что вобьет в голову, не выбьешь. Ну, это они оба с женой такие. А вот младший, Рома, тот немного другой. Черты лица мягче, характер покладистей. Да и что удивляться? Он самый маленький в семье и живет в окружении женщин. Мать, сестры мальчишку балуют. А у него самого практически нет времени, чтобы уделить сыну. «Надо сегодня с Ромкой поиграть: в шахматы или во что-нибудь другое, во что он захочет» подумал Виктор, глядя на сына и чувствуя с облегчением, что боль, кажется, совсем отступила.
Задребезжавший на подоконнике телефон прервал его мысли. Виктор нехотя подошел к нему, прижал к уху черный прямоугольник.
Алло, это Виктор Кунгурцев? голос звонившего был незнаком.
Да, слушаю, ответил Виктор, уверенный, что на работе что-то стряслось и требуется его совет.
Примите соболезнования, Виктор Дмитриевич. Ваш отец, Дмитрий Павлович Кунгурцев, убит сегодня утром. Не могли бы вы срочно приехать в Москву?
Рука Виктора дернулась, словно он хотел убрать телефон от уха, да не посмел.
Вы хотите сказать, что он умер? переспросил он.
Да, застрелен сегодня утром.
Весть взорвалась в голове так же, как недавно в ней разрывались приступы боли.
К-кем?
Следствие только начато. Но нужна ваша помощь. Вы можете приехать?
Да Приеду, как только смогу.
Хорошо. Это в ваших интересах. Поторопитесь.
Телефон отключился, и тишина показалась оглуштельной.
Виктор опустил руку с телефоном и растерянно поглядел на жену.
Уже по тому, как дернулась его рука, Марина поняла: что-то случилось.
Кто-то умер? спросила она.
Да, отец.
Разбегайкин?
Нет.
Значит, речь идет об отчиме Виктора, которого он по привычке называл отцом.
Дмитрий Павлович, значит?
Да, он.
Марина тоже молча смотрела на мужа, не зная, что сказать дальше. Виктора в детстве воспитывал отчим. Но позже, в Калуге, он нашел родного отца. Его, вспомнила Марина, он чаще всего называл папа. Однако близких отношений ни с тем, ни с другим у Виктора не сложилось.
Сочувствую, сказала она, наконец. Кажется, ты должен ехать?
Придется.
Но ты же болен! Нельзя отложить это на пару дней?
Виктор покачал головой.
Лучше поехать сразу.
И, отвечая на умоляющий взгляд жены, добавил:
Так нужно. Чуть позже я все объясню. А невралгия, сказал доктор, от лекарств быстро пройдет. Я надеюсь на это.
Доктор сказал, что невралгия бывает от усталости! Тебе нужно хоть немного отдохнуть, ты только навредишь себе и никому не принесешь пользы, настаивала Марина.
Действительно, когда врач на приеме узнал, что Виктор второй год работает без отпуска и поздно приходит домой, посоветовал:
Вам стоит взять отпуск. Знаете, есть такая теория, считающаяся ненаучной, но, по-моему, не лишенная резона. Она утверждает, что нервные болезни, такие как невралгия, радикулит и им подобные, возникают не сами по себе. Это, так сказать, попытка организма уложить нас в постель насильно и заставить отдыхать, раз мы не можем выкроить для себя время.
Виктор пообещал над этим подумать. Но сейчас это не имело уже никакого значения.
Сейчас не до этого, Марина. Нужно ехать. Не волнуйся, все обойдется. Пойду вещи соберу.
Он неловко взмахнул рукой и, пока его ни о чем больше не спросили, вышел быстро из комнаты. При детях говорить об убийстве не стоило. Из коридора по лестнице он поднялся на второй этаж, в свою комнату.
Дети растерянно поглядели отцу вслед. «Умер дедушка», поняли они. Но деда они никогда не видели и не знали. Это Поля, старшая сестра, говорила, что встречалась с дедушкой, когда они жили еще в Москве, а в Калугу он даже не приезжал. Поэтому сообщение о смерти деда никаких чувств в младших Кунгурцевых, кроме досады, не вызвало. Даша недовольно глядела отцу вслед, беспокоясь, как и мать, о том, чтобы ему в дороге не стало хуже. Рома огорчился из-за того, что опять не удастся ни поиграть, ни поговорить с отцом. Он уже на всякий случай приготовил шахматы, рассчитывая, что когда отцу станет лучше, они посидят часок-другой в кабинете, разбирая какую-нибудь шахматную партию или просто болтая. Надо же было деду умереть в тот день, когда папа дома! Мальчик вздохнул и отправился в свою комнату, надеясь, что за общей суетой никто хотя бы не заметит, что он сел за компьютер, а не за уроки. Вслед за ним, поцеловав мать, ушла Даша.
Глава 5. Все для этого сделаю
Марина убирала со стола. Полученное известие о смерти свекра не так огорчило ее, как то, что муж должен ехать больным. Их семья с отчимом Вити не общалась давно с тех самых пор, как тот женился второй раз. И почему Виктор им «должен»? У Марины с мужем просматривалось много общего в отношении с родней. Оба в юности стремились поскорее уйти из семьи. Оба с «предками» потом почти не встречались, хотя причины отдаления от них были все-таки разные.