Финтан поднялся на ноги, хоть и едва держался на ногах от усталости.
Мой тебе совет, голодранец, спустись в трюм и поспи нормально. Видал я покойников покраше тебя! молвил моряк.
И давно ты стал заглядываться на покойников? спросил Финтан.
Не успел он договорить, как тяжелый кулак заехал ему по лицу.
О, да ты остряк, парень? рявкнул матрос.
Тяжелый сапог несколько раз ударил в бок, но все чувства смазались. Голова плыла и кипела болезненным варевом. Огонь наполнял виски, провоцируя новый приступ тошноты. Когда самообладание медленно вернулось к продрогшему истощенному телу, Финтан ощутил, что его куда-то приволокли за шиворот.
Проспись, а, матрос сплюнул наземь и поднялся по крутым скрипучим ступеням наверх.
Сон подбирался к ослабевшему разуму. Противиться не было сил.
«Только не снова» пронеслось в голове Финтана Макдонелла, прежде чем кошмар захватил его разум.
И вновь затхлый запах сточных вод ударил в нос, и вновь Финтан стоял на зловонном дворе под недоверчивым взглядом тюремщика. Мира вокруг попросту не было, а если он и существовал, то предпочел затаиться, утонуть в непроглядном тумане. Лишь могучий замок тянулся вверх, как будто, плывя в этой тягучей серости, можно сохранить ощущение, где верх, а где низ.
И откуда ж такое добро? сипло спросил стражник, пробуя на зуб золотую медаль.
Финтан не мог пошевелиться, не мог молвить ни слова.
Украл, поди? хрипло засмеялся стражник. Но ты прав, это не мое дело. Пошли, доходяга.
Ноги шевелились против воли. Финтана обдавал холодный пот, и, будь при нем хоть крупица собственной воли, он бы не смел войти вновь под темные своды сырого подземелья. Но сейчас человеческая воля была бессильна, и заколдованный жернов продолжал идти по кругу. Они спускались глубже и глубже. От спутника несло спиртом, потом и гнилым мясом.
Этот гордый, предупредил стражник, тяжело громыхая сапогами. Почти не ест. Заморить себя не заморит все они так, нос воротят от жратвы, а потом, уже обезумев от голода, жрут с пола как миленькие! А куда деваться? Погорюет старик и посмирнеет.
Сердце колотилось так громко, что заглушало сиплую болтовню пропойцы-стражника. Тот миг неумолимо приближался. Финтан стоял напротив окованной двери, и стражник озирался по сторонам.
«Нет, не надо, не открывай» хочет сказать Финтан, но аркан уже затянут, и голоса нет. Теперь все, что остается, это смотреть, снова видеть это, быть в этих покоях незримым и бесплотным наблюдателем.
Поворот ключа прозвучал приговором. Дверь отворилась.
Живей, горкло бросил стражник, прислонившись к стене.
Финтан переступил порог. Чувствительные глаза, вспоенные безлунными ночами и одиноким мраком, быстро привыкли к кромешной тьме. Нет никаких слов, чтобы передать ту скорбь в фигуре старика. И скорбь совсем не то чувство. Его невозможно описать, не испытав в своем сердце, не разбив его навсегда и безвозвратно на мелкие кусочки, а затем смешав и перетерев с холодным битым стеклом. Переживя такое, теряешь дар речи, и поэтому для этого чувства нет названия. Но когда Финтан смотрел на отца, на Сорли Макдонелла, на ум приходило только слово «скорбь». Старик не шевелился.
Прости, шепотом произнес Финтан. Я опоздал
Старик не шевелился. Все шло слово в слово, ни на строчку не отклоняясь от накатанного желоба.
Я узнал, где ты, и я пришел дать тебе слово, что вытащу тебя, бормотал Финтан, и последние слова срывались сиплым свистом.
Незримая удавка затягивалась туже. Руки холодели. Финтан не мог вымолвить ни слова о том, как он пережил резню, как искал отца на материке, как пробрался сюда, как делают крысы, даже когда никакой лазейки нет. Разум не находил никаких слов. Сердце было на пределе, если не переступило его. Смерть и боль стали верными спутниками Финтана, и теперь, впервые за несколько месяцев, он не терял, а находил. Сын терпеливо ждал, когда отец очнется. Но проходило слишком много времени.
Ты не узнаешь меня? не выдержав, на грани помешательства, а может, и переступив эту грань, прошептал юноша.
И Сорли Макдонелл очнулся. Мрак расступился, и очень скоро Финтан возжелал бы, чтобы кромешная тьма вновь сомкнулась, как воды черного океана. Взгляд шевельнулся и медленно обратился на Финтана. Старые глаза уже принадлежали миру мрака и забвения, и им не нужен был свет, чтобы видеть так же ясно, как днем. Старик видел огненно-рыжие волосы, ниспадавшие на худое лицо, видел зеленые глаза, застывшие с мольбой и ожиданием. Узкие ноздри едва-едва трепетали, боясь дышать. Старик Сорли вглядывался в это лицо, и чем дольше он глядел, тем сложнее ему было в это поверить. Голос ослаб за долгий срок безмолвия, но все же уста старого Макдонелла дрогнули.
Фин Финтан с трудом произнес старик.
Вздох облегчения и всеокрыляющей, всепрощающей радости наполнил душу юноши. По всему телу прошла дрожь, точно его окатили ледяной водой. Слова стояли в горле, рот пытался глотать воздух, чтобы совладать с охватившим его волнением и счастьем. Финтан не знал, что улыбался, просто в какой-то миг ощутил, что скулы сводит крутой болью, но не мог ничего с собой поделать. О прозрении отца и были все молитвы, и они сбылись, и тут же рассыпались в прах.
Я молился каждый день, чтобы ты сдох, как и все прошептал старик тихо и глухо, но Финтан расслышал все.
Проблеск разума в его усталом взгляде пробирал до дрожи. Сорли не просто уставился перед собой, он четко глядел в глаза.
Я не задыхаясь, попытался оправдаться Финтан.
Будь ты проклят, сказал старик Сорли и вновь умолк.
Улыбка все еще не сошла с лица юноши. Финтан не верил услышанному, но проклятье оттого никуда не делось. По щекам старика покатились слезы. Голос Финтана срывался, дрожал на грани отчаяния, а через несколько мгновений черта была преступлена. Он выл нечеловеческим голосом, умоляя отца о прощении, но Сорли был глух к этим мерзким стенаниям. В итоге стражнику пришлось силой уволочь его прочь из тех покоев смерти, в которые Финтан будет всю жизнь возвращаться в своих кошмарах.
Мучительное пробуждение настигло уже в порту.
Прибыли в Плимут, господа! торжественно провозгласил матрос на весь трюм.
Глава 2. Прибежище
Наконец-то под ногами была твердая земля. Глаза не сразу привыкли к солнечному свету, который брезжил сквозь рваные клочки облаков, плывущих по небу. В порту бурлила жизнь, от которой легко отвыкнуть, если провести долгие месяцы в хмуром Портраше.
Здешний воздух полнился бранью, рыбой и едким запахом смолы. Набережная не знала продыху, принимая новых гостей и товары. Здоровенные матросы ковыляли, перегруженные тугими мешками с мукой, овсом или шерстью. На самых дальних двух причалах стояли суда на ремонте, оттуда разносились грызня пилы и биение молотков. В отдалении стояли несколько господ в черном с испанскими воротниками. С пристальным вниманием они оглядывали кипевшую жизнь вокруг них, но, очевидно, благородные господа обособляли себя от оной. Предпочитая роль наблюдателей, они, переговариваясь меж собой, прикрывали пол-лица руками в белых перчатках, чтобы их беседу не прочли по губам.
Рассудок Финтана, изъеденный ночными кошмарами, еще был слаб и никак не был готов к обрушившемуся на него с самого пробуждения гаму. Ночь с ее ненасытными кошмарами скорее измотала, нежели дала новых сил. Оглушенный и растерянный, он пребывал в смятении какое-то время. Двое бесцеремонных грузчиков едва не сшибли его с ног. Финтан успел посторониться, уклонившись от них.
Благородные господа в черных одеяниях сразу привлекли внимание, и, судя по тому, как бархатная стайка стала перебрасываться меж собой взглядами и снисходительными пересмешками, внимание это было взаимным.
Доброго дня, господа. Я ищу мастера Френсиса Дрейка, голос предательски дрогнул, когда это проклятое имя сорвалось с уст.
Что-что? переспросил один из аристократов, слишком круто и театрально подавшись вперед и изобразив неимоверно глубокое интеллектуальное усилие на своем лице.
Мастер Френсис Дрейк, спокойно произнес Макдонелл.
Едва ли колкость стала для него неожиданностью.
Ах, мастер Дрейк? Благородный господин в бархате премного удивился.
Будучи и без того высокого роста, он выпрямился еще больше, сильнее подчеркивая собственное превосходство.
С каким же делом? По вашей речи вы не то ирландец, не то шотландец. Я с трудом понимаю, что вы там бормочете. И все же, вы ищете мастера Дрейка? С каким же делом? глумливо продолжал господин, бросая насмешливый взгляд то на Финтана, на его потертое одеяние, то на своих друзей, которые так и ждали подобного развлечения.
Вас это не касается, господин, сухо ответил Финтан.
Говорите чуть-чуть медленнее, усмехнулся аристократ, вновь смерив собеседника взглядом.
Ваш слух уже слабеет, мастер Дэвис? вмешался один из аристократов, не дав Финтану высказаться. Неудивительно, дружище! Для ваших-то лет. Но тем не менее прискорбно, прискорбно.
Обращение «дружище» выглядело как минимум неуместно вмешавшийся молодой человек был самым юным в своей компании. Из-под шляпы, сдвинутой чуть набекрень, струились волосы цвета воронова крыла, собранные на затылке в низкий хвост. Под высокими скулами залегли тени, какие свойственны людям, не год и не два жившим впроголодь. Однако юноша не выглядел обделенным пусть и несколько худоватое, но все же здоровое открытое лицо излучало прямо-таки завидное здоровье. Тонкие губы самодовольно ухмылялись, ибо брошенные слова возымели успех и откликнулись усмешкой. Светло-голубые глаза ясно глядели из-под полуопущенных век. Самой выразительной чертой был узкий орлиный нос с горбинкой и острым кончиком.
Я Джонни, представился юноша и, откинув плащ с плеча и обнажив испанскую рапиру, протянул руку.
Шеймус Уолш, молвил Финтан, пожимая руку.
В другой бы раз соврал, что мне жаль покинуть столь приятное общество, молвил Джо, когда они уже немного отошли прочь от благородных господ, но все же их могли слышать, на что, очевидно, Джо и делал расчет. Но не в этот раз. Вы прямо-таки мой спаситель! Так что в качестве благодарности меньшее, что я могу сделать, это представить вас капитану. Он прекрасной души человек и превосходный генерал.
Должно быть, на хорошем счету у самого величества? спросил Финтан.
Раз он возглавляет это дело, так оно и есть, чему я, между нами, несказанно рад, признался Джо, положа руку на сердце. Едва ли я знал за свою жизнь человека более достойного.
Финтан скрестил руки на груди и пожал плечами, гоня прочь мысли о той проклятой ночи.
Вижу его, молвил Джо и сорвался с места.
Финтан не успел ничего подумать, как поспешил за своим проводником, пробиваясь сквозь толкотню. Подоспел Джо буквально в последний момент, когда трос стремительно ускользал по земле, меж сотен тяжелых сапог. Шляпа слетела с головы и упала прямо на грязную землю, но всем было плевать, и больше всего самому Джо. В последний момент он успел схватить веревку, и ладони обожгло резким трением. Финтан не оставался в стороне и подоспел вовремя. Они втроем удержали грубый трос, не дав грузу беспощадно обрушиться и размозжить под своей тяжестью матросов.
Ты чертовски вовремя! рыкнул капитан, к которому и ринулись на помощь молодые люди.
Дрейк отряхнул руки, порядком натертые тросом, и помог встать с земли работягам, которые поскользнулись и грохнулись. Проворность Финтана и Джонни была как никогда кстати. Капитан выпрямился в полный рост и прогнулся в пояснице. Он выглядел лет на сорок, хотя на самом деле был несколько старше. Русые волосы, убранные назад, знатно растрепались и выглядели небрежно. Острая борода и усы были заметно темнее шевелюры. На висках и лбу, исчерченном несколькими неглубокими морщинками, блестели капельки пота, которые капитан вытер рукавом коричневого сюртука. На поясе поблескивала рапира, достойная быть оружием великого полководца. Финтан сразу заметил сложный узор, выкованный, скорее всего, за пределами Англии с большим мастерством, знанием дела и из дорогого металла. И тем страннее было видеть, как такое сокровище скромно выглядывает из тени плаща, более под стать каперу средней руки, нежели генералу ее величества.
Я тебе привел кое-кого, произнес Джонни, отряхивая от грязи шляпу, по которой уже успели пару раз пройтись.
И кого же? спросил капитан, разглядывая Финтана.
Шеймус Уолш. А кто он вообще-то без понятия, пожав плечами, усмехнулся Джонни.
Дрейк прыснул себе под нос, тряхнув рукой, сжав и разжав кулак несколько раз.
Картежник? спросил Дрейк.
Умею в пикет, но не азартен, ответил Макдонелл.
Тогда я безмерно рад, что мой дорогой Джонни обзаводится такими друзьями, довольно кивнул Френсис, бросив короткий взгляд на Джонни, который только-только надел шляпу и оправлял волосы под ней. Ты, часом, не от Ландсберга?
Финтан мгновение колебался, но все же отрицательно мотнул головой. Дрейк поджал губы и с коротким недовольством оглядел пристани.
Нет, от графа Готье, произнес Финтан. У меня есть рекомендация.
Эти слова, очевидно, смутили капитана. Подозрительная тень сомнений легла на лицо Френсиса, и он пристально вгляделся в юношу перед собой.
И почему капитан узнает об этом в последнюю очередь? вздохнул Френсис.
Мой господин до последнего тянул с тем, чтобы отпустить меня, сказал Финтан. Видимо, я прибыл даже раньше, чем его послание к вам, которое он отправил мне вслед.
Капитан чуть приподнял брови и резким взмахом вновь сбил шляпу с головы задиры и обратился удовлетворенным взглядом к незнакомцу. Конечно, внешний вид Финтана не внушал доверия, его предстоит еще завоевать, пройти немало испытаний. И сейчас было одно из первых пристальный взгляд капитана, пронизывающий насквозь. Пришлось подавлять суетливое волнение, кричащее желание чего-то маленького и ничтожного в глубине своей души, которое истошно кричало и просило, умоляло броситься в бегство. К этому отвратительному существу Финтан прислушивался слишком долго, и сейчас пора было отринуть эту сущность. Он расправил плечи, и со стороны даже могло показаться, что юноша подражает капитану, если не откровенно поддразнивает его. Так или иначе, Финтан заложил руки за спину, и так они смотрели друг на друга, пытаясь разгадать другого, не дав разгадать себя.
От кого ты, повтори-ка? наконец спросил капитан.
От графа Рене Готье, ответил Макдонелл.
Не как оправдание или защиту, а как гордое знамя он достал и предъявил письмо.
Рене? Который младший сын? Френсис потер подбородок, явно пребывая в замешательстве от таких новостей.
Я служил их семье много лет, и меня отправили в Лондон вместе с его светлостью, графом Рене Готье, глаза Финтана невольно прикрылись веками. Всю свою жизнь я мечтал покорить море, и мой господин смилостивился и посему написал рекомендацию вам, генерал Дрейк.
Френсис бегло пробежался по строкам и подписи. Взгляд помрачнел, капитан грозно зыркнул исподлобья.
Почему-то мне казалось, что у нашего месье почерк поаккуратней, развел руками Френсис, не скрывая недоверия в своем голосе.
Мой господин сломал правую кисть, когда писал эти строки, и пришлось писать левой рукой, чуть помрачнев, вздохнул Макдонелл. Он передал еще один знак, чтобы заверить вас.
С этими словами Финтан достал из внутреннего кармана кольцо-печатку и протянул его капитану. Дрейк принял драгоценность, поглядел на него и передал Джонни, который тоже немало заинтересовался таким поворотом событий. Макдонелл терпеливо ждал исхода этого суда, который вершился здесь и сейчас, на шумной пристани. Его лицо находилось в полушаге от человека, который в любой момент мог вспомнить Ратлин.