Уладив текущие вопросы, теперь Фаланд мог заняться писательским союзом, нагло исключившим из своих рядов поэта Кучерявого. Собрание по данному вопросу он назначил на утро следующего дня. На двери Фиелло повесил объявление: «Санитарный день. Идут технические работы», что ввергло стоявших в очереди в состояние полного отчаяния. Чуть позже из квартиры выскочил Флюшка с маркером фиолетового цвета и размашисто написал на объявлении: «Дезинфекция». Писатели хором спросили:
Ковид?!
Нет, ответил Флюшка Мурр. От графоманов дезинфицируем. Это заразно.
Литераторы закивали с пониманием: что за напасть такая «графомания» никто толком не знал, но все относились к данной мании настороженно и сугубо отрицательно. Те, кто, якобы в шутку, сами себя называли графоманами, на деле всегда ждали от окружающих отрицания этого постулата: «Ну что ты! Какой же ты графоман! Ты настоящий писатель!». Остальные предпочитали вообще такого не говорить, чтоб не сглазить и могли морду набить тому, кто в лицо обозвал бы их графоманами. Слова Флюшки возымели свое действие. На всякий случай писатели с лестничной клетки на время дезинфекции ушли от греха подальше, а то мало ли вдруг, действительно, заразно.
Собрание начали с доклада Афрания, который заранее собрал информацию по делам располагавшихся в Москве писательских союзов.
За истекший столетний период в творческой сфере практически ничего не изменилось, констатировал Афраний. Однако, при ближайшем рассмотрении, изменения есть, и они весьма удручают. Афраний достал из пиджачка сложенную в несколько раз бумажку и приготовился зачитывать: Пункт первый. Поборы при вступлении в писательские союзы. Принимают всех подряд, лишь бы заплатили. Пункт второй. Торгуют наградами имени классиков русской и зарубежной литературы. Третье. Торгуют местами на литературных конкурсах
Неожиданно Афрания прервал подозрительный звук показалось, кто-то ворочает ключом в двери.
Принесла нечистая сила, вздохнул Флюшка.
Ничего мы не носили! возмутился Фиелло. Неправда ваша, поклёп!
В двери продолжали елозить ключом. Фаланд сосредоточенно посмотрел в сторону коридора и покачал головой.
Упустили. Увлеклись редакционной работой, признал он. Развели, понимаешь, бюрократию. А теперь к нам ломится Виктор Поляна с какой-то девицей.
Флюшка Мурр поводил носом, пошевелил усами.
Это поэтесса Агата Агафонова, сделал он вывод на основании чувственного восприятия окружающего пространства. Хочет здесь поселиться, пока господин Кучерявый пишет роман в элитном санатории.
Как поселиться?! всплеснула руками Галина. Поздновато спохватилась, голубушка! Тут поселились мы!
Симпатичная? спросил Флюшку Фиелло.
Вполне в нашем стиле, кивнул Флюшка. Демоница. Ведьма, проще говоря.
Копошение на лестничной клетке не прекращалось. Следовало предпринять меры.
Так, ладно. Запускайте, принял решение Фаланд.
Ключ в двери загадочным образом перестал бесполезно елозить. Щелкнул замок, и в коридор вошли Витёк с Агатой. Они уж было потеряли надежду, а Витёк даже подумал, что перепутал ключи, но тут дверь распахнулась.
Простите, на каком основании начал петушится Поляна, успевший прочесть на двери все объявления редакции. Вам не давали никакого разрешения!
Фаланд, вышедший из кухни в коридор поприветствовать гостей, поспешил успокоить Витька:
Разрешение давали. Неужели ваш друг не помнит?
К своему стыду Витёк вспомнил, как Арни говорил что-то такое.
Вот видите! Из-под руки Фаланда появилась кошачья морда, однако, Витёк принял её за глюк, так как через секунду морда приняла вид совершенно человеческий, хотя и продолжала смутно напоминать кота. Мы тут мирно делаем свои дела. Ничего страшного. И шеф прав, указал Флюшка на Фаланда, ваш друг уполномочил нас превратить свою квартиру в помещение для редакции на время своего творческого отпуска.
А у вас бумага соответствующая есть? спросила Агата, которой было крайне обидно упускать возможность пожить отдельно от подруг.
Афраний полез в карман пиджака и вытащил ту же бумажку, которую начал зачитывать незадолго до прихода незваных гостей.
Нате! протянул он бумагу Агате.
Та с удивлением обнаружила написанное Кучерявым заявление о предоставлении своей квартиры редакции Теодора Фаланда на время его творческого отпуска, который он намеревается провести в элитном санатории «Заоблачные дали». На бумаге, зарегистрированной за номером 224466613, стояла печать нотариальной конторы и подпись юриста со странной расшифровкой в скобках: Ведун Мегерович Черномагов. Флюшка заглянул через плечо Агаты и фыркнул. Вернувшись к Фаланду, он быстро что-то зашептал ему в ухо. Тот поманил Афрания.
Никого другого в юристы позвать не мог? спросил Теодор Хора, стараясь говорить потише.
Шеф, только этот смог подписать. Срочно же понадобилось. Кто ж знал! А Ведун Мегерович завсегда готов, завсегда на посту. И Афраний ловко выхватил бумажку из рук Агаты.
А что ж мы людей маринуем в прихожей! воскликнула Галина. Пойдемте на кухню. Я там наготовила. Поедим по-людски.
Помнил Витёк кухню слегка другой поменьше, погрязнее, со старой мебелишкой. Теперь перед его взором возникло несколько иное помещение. Ладно, размер: что чуть больше стала, могло и померещиться с глазомером у Витька всегда было напряженно. Но вот остальное! На окнах висели тяжёлые портьеры темно-бордового цвета, напоминавшие занавес Большого театра, по праву руку вместо заляпанной газовой двухконфорки красовалась блестящая панель
Индукционная плита, последняя модель, зажигается по двойному щелчку пальцев обеих рук, объяснила Галина, словно прочитав его мысли.
А выключается как? растерянно спросил Поляна.
Выключается? задумалась Галина.
А зачем нам её выключать! спас положение Флюшка. Галочка у нас такая затейница, такая кулинарка! Готовит и готовит! Да вы сами сейчас убедитесь!
Тут внимание Витька переключилось на стол, стоявший слева от него. Стол явно был больше старого, при этом овальной формы, а сделан из материала, похожего на мрамор. Вокруг стола стояли деревянные стулья с высокими спинками. Снова в голове пронеслась мысль о несоизмеримости данной мебели с прежними размерами кухни.