Я посчитала, что угроза потерять лучшую клиентку приведет его в чувство, но он только рассмеялся.
Ах, tesoro[15], тебе нужно больше отдыхать.
Я отдыхаю, когда сплю, ответила я, стараясь не выходить из себя.
Он начал срывать с пробки серебристую фольгу. Я обошла стол и вырвала из его рук бутылку.
Маэстро, вам пора уходить. Мы ведь не хотим, чтобы случилось такое, о чем потом будем сожалеть.
Ну, bella, почему мы будем сожалеть о небольшом празднике?
Он шагнул вперед, обнял меня за талию и притянул к себе.
Я подняла руку и посмотрела ему в глаза.
Его руки скользили по моим бедрам.
Маэстро, рассердилась я, я разобью бутылку о вашу голову, и потом вы меня выгоните. Или я разобью ее о свою голову, пойду в полицию и заявлю, что вы на меня напали.
Он побелел как полотно, и мне стало его жалко.
Вы ведь неплохой человек, продолжила я мягче, просто одинокий, как и я. Но еще раз меня никто не изнасилует. Ясно?
* * *
Весь день следующей субботы я шила себе жакет. Купив недорогую ткань, я разложила ее на большом рабочем столе. Вдохновленная моделями Шанель и вязаными жакетами, которые дома, в горах, носили крестьяне, я выкроила простой прямой силуэт, забыв обо всем под ритм ножниц.
Только я начала сметывать жакет, как в дверь постучались. У меня заколотилось сердце. Заглянув в глазок, я увидела мадам Фурнель.
Не успела я открыть дверь, как она пронеслась мимо меня, не дожидаясь приглашения войти.
Маэстро здесь?
Она так запыхалась, что едва могла говорить.
У нее была грузная фигура, и четыре пролета винтовой лестницы, как бы величественно они ни смотрелись, дались ей нелегко.
Нет, ответила я, до понедельника не появится.
Мы с маэстро разговаривали по-итальянски, и мой французский был похож на исковерканный итальянский, но мадам Фурнель меня поняла.
Ох, только не это!
Она побледнела и от выступившей на лбу испарины казалась больной.
Садитесь, мадам Фурнель, отдохните, предложила я, выдвигая стул из-за стола, за которым работала. Я принесу вам воды.
Когда я вернулась из крохотной кухни если мойку и одинокую конфорку можно считать таковой, она не сидела на месте. Она нависла над столом, разглядывая только что раскроенную ткань, перемещая детали по столу, рассматривала простой сметочный шов.
Ваша работа? не поднимая глаз, спросила она.
Да, ответила я.
Правда?
Она взглянула на меня.
Все сами, никто не помогал?
Я забеспокоилась. Вдруг она решит, что ткань краденая или я использую хозяйскую мастерскую в личных целях.
Я шью в свободное время, объяснила я. Накопила на ткань и купила самую дешевую, лучше не могла себе позволить.
Мадам Фурнель потерла ткань между пальцами.
Сами придумали фасон, раскроили и сметали? пробормотала она больше для себя, чем для меня.
Я немного успокоилась и тщательно продумала ответ. Не хватало еще нарваться на неприятности люди так ревностно относились к фасонам, но я решила признаться:
Да, меня вдохновляет Шанель люблю ее работы и стиль. Но основа все же из моих родных мест.
А откуда вы родом?
Альпы, ответила я и добавила: Северная Италия, не ожидая, что ей это о чем-то говорит.
Акцент у вас неитальянский, задумчиво глядя на меня, заметила она и, вернувшись к моей работе, резко заключила: Здесь вы только растрачиваете свой талант.
Она выпрямилась во весь рост, насколько позволяло плотное телосложение, и заглянула мне в лицо.
На вашем месте я бы быстренько собрала вещички и ушла отсюда.
Я тупо смотрела на нее. Что за ерунду она несет?
Я предлагаю вам работу, с подчеркнутым терпением произнесла она. Платить буду вдвое больше, чем маэстро, и обеспечу хорошее обучение. На бисере и блестках вы только зря тратите время.
Я на мгновение остолбенела и потеряла дар речи, но работа с настоящим кутюрье и учеба были мечтой всей моей жизни. Кроме того, побег от периодических попыток маэстро затащить меня в постель был бы очень кстати.
Так вы идете или нет? спросила она и, переведя дыхание и придя в себя, уже мягче продолжила: Я спешу, и в эти выходные придется как следует поработать. У нас запарка.
Дайте мне пять минут, мадам. Я с вами.
Насчет срочности мадам Фурнель не преувеличивала. В такси по дороге в ателье она объяснила, что больше не работает на себя, а продала компанию и вошла в новый дом моды, и у нее меньше трех недель, чтобы закончить новую коллекцию. Она пояснила, что отчаянно ищет опытных портних и считает, что я буду там процветать.
Я уже дрожала от страха, от неожиданного побега и первой в жизни поездки на такси, и ее короткое объяснение не подготовило меня к смене крохотного ателье на новое рабочее место.
Номер тридцать по авеню Монтень был не обычным домом, а небольшим особняком. Шестиэтажное здание возвышалось на углу улицы, и каждый из пяти этажей купался в свете, проникавшем через шесть огромных окон. И только под серой крышей мансарды комнаты уменьшались до человеческих размеров.
В здании работало множество маляров, окрашивавших его стены в белый и серый цвета.
Я остановилась у подножия лестницы, опершись о чугунные перила, чтобы прийти в себя. Всего несколько лет назад я жила в простой горной деревушке и сейчас чувствовала себя в центре вселенной.
Ну, следуйте за мной, скомандовала мадам Фурнель, словно спеленатого младенца, неся на руках раскроенный мной жакет. У нас всего три недели, чтобы закончить первую коллекцию.
Она пыхтела, взбираясь по лестнице, пробираясь мимо людей, бегающих вверх и вниз. Я еще никогда не видела такой армии рабочих и старалась не отвлекаться.
Нужно сшить девяносто платьев.
Она остановилась на лестничной площадке. Дверь перед нами вела в большое ателье. Десятки мастериц и несколько мужчин склонились над тканями, стояли рядом с манекенами, скалывали материю булавками, что-то изменяли, пришивали, подрезали. Несмотря на суету и движение, в зале стояли тишина и атмосфера всеобщей глубокой сосредоточенности.
Мне нужны опытные портнихи. Когда мэтр купил у меня компанию, я привела мастериц с собой и наняла еще нескольких, но рабочих рук все равно не хватает.
В конце комнаты стоял невысокий лысеющий человек и рассматривал на манекене недошитое платье. Рядом с ним ожидали распоряжений помощники, мужчина и женщина.
Мадам Фурнель прошагала прямо к этой четверке, а я плелась следом.
Месье Диор, обратилась она, и человек обернулся.
У него было пухлое лицо, тонкие губы и острый нос. Я понятия не имела, кто это, помню, что меня поразили его грустные глаза с нависшими веками. Судя по тому, что я вскоре узнала, ma chère, он просто был измучен.
Да, мадам Фурнель. Чем могу помочь?
И снова повернулся к манекену.
Видите, я занят.
Помощники испепелили мадам Фурнель взглядами, и она выпрямилась в полный рост.
Понимаю. Поэтому и наняла эту молодую женщину.
Она шьет? не глядя на меня, спросил он.
Превосходно.
Его взгляд на мгновение задержался на мне, словно бабочка перед тем, как упорхнуть.
Тогда она ваша.
Мадам Фурнель фигурой напоминала бочку на тонких, как булавки, ножках, и, несмотря на умение создавать сказочные наряды, в которых по ателье с лебединой грацией фланировали манекенщицы, она неизменно носила простой синий костюм. Она была настоящей волшебницей: взяв в руки длинные портновские ножницы или пухлыми пальцами вдев нитку в иголку, она ловко и быстро творила чудеса, создавая из мягкой ткани нечто изумительное. Она приходила на помощь в нужную минуту а таких критических моментов, требовавших ее немедленного вмешательства, было более чем достаточно.
Из-за сумасшедшей подготовки к церемонии торжественного открытия дома моды Диора в середине февраля все трудились не покладая рук.
В Париж меня манили имя и стиль Шанель, я и не знала тогда, что она живет в Швейцарии. Теперь я оказалась в армии из восьмидесяти пяти мастеров, работающих на износ на этого неизвестного модельера.
Кто-то вкладывал деньги в этого новичка, это было очевидно по размаху, с каким набирали персонал, и вскоре стало понятно почему. Я выросла в мире, изголодавшемся по излишествам после аскетичной жизни в военное время. Слишком долго мы жили в холоде и мраке, обходились тем, что имели, и штопали, перешивали и чинили. После всех этих лет убогого существования появился аппетит к более утонченному стилю, тканям, прекрасному. Диор воспользовался моментом.
Он предложил нам расточительную роскошь и утонченную женственность. Хотел, чтобы мы затянули пояса, как никогда прежде, утянули талию, подчеркнув изящные бедра. Словно замысловатые лепестки цветка мы создавали Ligne Corolle[16] Диора, стиль, который я понимала, но не принимала, поскольку, собирая каждую юбку, приходилось сшивать много метров материи. Я выучилась своему ремеслу, перекраивая и переделывая поношенные готовые платья более успешных, чем я сама, женщин, а теперь здесь перелопачивала такое излишество шерстяной или шелковой материи в юбки из прошлого, времен Первой мировой, наряды, одной только тяжестью и корсетами превращавшие женщину в красивую безделушку.
Каждый день отмеряли ткани, и мадам Фурнель раздавала девушкам отрезы для работы. В первые несколько дней от напряжения болели пальцы. Как только кто-то из нас откладывал законченное платье, тут же появлялась мадам Фурнель.
Ah, bien fait[17], говорила она, осмотрев шитье, глазами пробегая ровные идеальные стежки.
Или:
Придется переделать этот небольшой кусочек, ma chère, тут не очень получилось, согласны?
Примечания
1
Девочка (нем.). Здесь и далее прим. перев.
2
Нахал, грубиян (нем.).
3
Бар «Фальцшпице» (по названию горной вершины в Доломитовых Альпах).
4
Девчонка (нем.).
5
Уважаемые дамы и господа (нем.).
6
Фельдфебель (нем.).
7
Манные кнедлики с белыми грибами (нем.).
8
Моя киска (нем.).
9
Здравствуйте! (нем.)
10
Любезная госпожа (нем.).
11
С Рождеством (ит.).
12
Здоровья (ит.).
13
Хозяин (ит.).
14
Красавица (ит.).
15
Сокровище (ит.).
16
«Новый облик» (фр.).
17
Молодец (фр.).