Исчез привычный гомон постоянно звенящих телефонов, не было слышно топота сотрудников, бегающих туда-сюда с ненужными бумажками. Списав это на волшебство пятничного утра, мальчик направился на четвертый этаж, где располагалась крошечная турфирма, на которую он работал.
Его собственные шаги отражались от дешевых стеновых панелей и оглушали. Мальчик ожидал увидеть пустующий офис, однако все сотрудники были на месте. И появление курьера никто не заметил.
Все было недвижимо замершие пылинки поблескивали на утреннем солнце. Погруженные в этот болотистый воздух, люди замерли в каком-то неестественном стоп-кадре. Выбивались лишь короткие гудки, доносившиеся из телефонной трубки, которую держала секретарша пышная дама, застегнувшая недостаточно пуговиц на своей полупрозрачной блузке.
Невысокий мужчина, плохо переносящий жару и обычно постоянно протирающий лицо носовым платком, стоял спиной к ксероксу. Он держал в руках небольшую стопку листов, все еще не вставив их в нужный отсек аппарата. Женщина, занимающаяся бухгалтерией, выглядывала из соседнего кабинета, не решаясь зайти.
Застывшие пылинки всколыхнулись от тихого стона. За столом в центре комнаты сидела стройная девушка в блузке с мелким цветочным рисунком. Она смотрела на свои ладони, покрытые крошечными блестящими бусинками крови. Девушка ровно дышала, не моргая. Она медленно повернулась к мальчику и, ничего не говоря, притронулась к своей левой щеке. Курьер сделал то же самое, и ладонь коснулась чего-то мокрого и теплого. Он, задержав дыхание, отвел руку и посмотрел на пальцы, которые были перемазаны ярко-алой кровью.
Мужчина, замерший возле ксерокса, упал первым, вновь приведя все в движение.
Краев машинально поднес ладони к лицу и внимательно их осмотрел ничего. Он поднял взгляд и столкнулся с сотнями испуганных глаз. Мундир охотника обязывал его скрывать страх, а приказ идти внутрь. Причем неважно, насколько свинским с его точки зрения этот приказ был.
Там, в глубине белоснежных звенящих коридоров, находится настоящий феникс.
Что, думаешь, тебе крышка? раздалось рядом.
Юра повернул голову и встретился взглядом с Глебом, который выглядел то ли испуганным, то ли обеспокоенным. Он быстро пробежался глазами по перепуганным лицам перед собой и, закусив губу, чуть дрожащими руками проверил предохранитель на МР7. Вдруг Юра понял, что все, что он принял за страх, на самом деле было нетерпением.
Ну что, Глеб широко улыбнулся и подмигнул толпе. Пора поймать птичку.
Сказав это, он развернулся и, закинув оружие на плечо, наслаждался раздавшимися позади криками поддержки.
Глеб скучал по этим моментам. Он обожал, когда дамы смотрели на него как на героя (коим он действительно несколько раз себя показал), мужчины с уважением, дети с восхищением. Он забывал о самом существовании страха, когда слышал восторженные вопли за спиной. Кожей впитывал каждый голос, подбадривающий его. Он справится с этим фениксом, убьет чудовище. А когда выйдет из пластикового, наскоро слепленного здания, его встретят вдвое громче.
Viens ici p`tite pute je vais te fumer[1], присвистнул Глеб по-французски.
Юра неуверенно последовал за охотником, зажимая нос, чтобы не чувствовать зловония, кляня себя на чем свет стоит за то, что по глупости ввязался в это дело. Да что уж там, по вселенской тупости. Он хотел было развернуться и отправиться домой (конечно же, его уволят, но черт с ней, с работой). Несколько долгих секунд он боролся с желанием сигануть в первый подъехавший автобус, добраться до дома, завалиться на диван и сжигать бесчисленные часы за просмотром кино и играми, притворяясь, что ничего из услышанного и увиденного здесь с ним не случалось.
В этот момент он услышал всхлипывания и тонкий женский голосок. Девушка, срываясь на хрип, читала молитву, путая слова и рыдая. Юра оглянулся вокруг, напряженно вслушиваясь. Он жестом попросил толпу замолчать, и люди, к его удивлению, послушно затихли. Молчали все, кроме девушки, которая так же горько плакала, то выкрикивая слова молитвы, то шепча их. Краев растерянно взглянул на толпу. Девушка была не среди этих людей. Она была в здании.
Когда Юрий подбежал к крыльцу, Глеб и Марина уже скрылись за стеклянными дверями. Он схватился за широкую стальную ручку и тут же, вскрикнув, отдернул руку весь дверной каркас вместе с ручкой был раскален настолько, что жар отходил от него волнами.
Юра всмотрелся в фигуры за стеклом Марина хлопала ладонью по кнопке вызова лифта, Глеб кругами ходил вокруг нее, крепко держа автомат наготове. Оба охотника были абсолютно спокойны. Юра позвал их, сложив ладони рупором, но реакции не последовало. Громко выругавшись, он быстро снял мундир и, сложив его в четыре слоя, обхватил плотной тканью дверную ручку, резко дернул на себя и успел проскочить внутрь до того, как раскаленная сталь вновь коснулась кожи. Он облегченно вздохнул, но вдруг едкий черный дымок заструился прямо перед его носом. Он вскрикнул и, отшвырнув загоревшийся в руках мундир, поспешил затоптать пламя ногами.
Эй, новенький, Глеб звонко свистнул, заставив Юру вздрогнуть, нам наверх, пошли.
Юра еще раз обернулся на то место, где лежал его обгоревший мундир. Взглянул на руку ожога нет, кожа цела, хотя в голове все еще пульсировала тупая боль.
Раздался скрип раздвигающихся дверей лифта, и парень успел забежать в тесную кабину до того, как они закрылись.
Так, мне плевать, кто ты, Марина сосредоточенно перепроверяла оружие, бросив быстрый взгляд на Юру. Просто не путайся под ногами.
Глеб нажал на кнопку четвертого этажа, и спустя пару секунд лифт взвыл старыми тросами, дернулся и пополз вверх.
Вы не обожглись? Юра схватил их обоих за руки, пытаясь взглянуть на ладони.
С чего бы? Марина выдернула ладонь, посмотрев на парня в недоумении.
Глеб удивленно наблюдал, как Юра оглядывает обе его руки автомат, брякнув, повис на плече охотника. Ни на ладони, ни на тыльной стороне ни следа.
Лифт тащился неоправданно медленно, будто пробираясь через болото.
Погадай мне, симпатяга, хохотнул Глеб, подставляя ладони ближе к лицу Юры.
Что ты ищешь? Марина шлепнула Глеба по рукам.
Двери были раскаленные, как вы зашли?
Чего? девушка удивленно выгнула бровь.
Говорю, двери были кипяток!
Не помню такого, отозвался Глеб, обиженно потиравший ушибленные руки.
Но Юра нахмурился. Черт, эта девка не дает думать.
Какая девка? Марина вздохнула.
Ну, эта, которая плачет, он кивнул в сторону дверей. Блин, она внутри вообще?
Эм, малыш. Девушка положила руку ему на плечо и внимательно посмотрела в глаза. Тут только мы.
Лифт дернулся, несколько секунд жужжал, пытаясь возобновить подъем, но потом, громко щелкнув, задрожал и спустя секунду замер.
Э-э-эй. Глеб растолкал всех, пробравшись к дверям, и с силой по ним ударил.
Кабина не шевельнулась. Марина отчитала напарника за панику, шум и покушение на казенное имущество, после чего снова обратилась к Юре.
Что ты слышишь?
А вы нет? Юра удивленно переводил взгляд с охотницы на охотника.
Глеб пожал плечами, глядя на него с подозрением. Девушка внимательно смотрела в упор и медленно помотала головой из стороны в сторону.
Все тихо, ответила она. Так что именно ты слышишь?
Женский плач, ответил он растерянно.
Ты понимаешь, кто это? Кроме нас троих в здании есть только один человек.
Стой, так ты, Глеб схватил Юру за плечо. Ты феникса слышишь! Здорово!
Ничего хорошего, возразила Марина, первым делом по возвращении сдашь кровь на анализ, увидев недоумение на лицах обоих парней, она добавила: Люди не слышат фениксов, это ненормально. Но Разберемся с этим позже. Она тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Расскажи больше о том, что слышишь.
Юра не разобрал последних слов, женские стоны заглушили охотников. Он не мог определить, откуда исходит голос, тот звучал сразу везде. Всхлипы и плач вязким желе просачивались через вентиляционные отверстия под крышей кабины и медленно сползали по стенам, собираясь жижей в ногах. Юра чувствовал, как эти стенания вытесняли воздух из лифта, а густой плач поднимался все выше, топя охотников в себе. Скоро он заполнит всю кабину полностью, а люди, в ней находящиеся, захлебнутся в срывающихся на хрип мольбах о спасении.
Краев машинально приподнялся и вытянул шею, хватая ртом стремительно исчезающий воздух. В голове билось одно единственное слово: «Умру».
В какой-то момент ему показалось, что он не только ощущает вязкое болото, в котором тонул, но и увидел его тугая темнота заполнила кабину лифта и тянулась вверх. Ее уровень достиг лиц охотников, тягучая маслоподобная жижа забила их рты и ноздри, залила глаза и продолжала подниматься.
На меня смотри. Девушка схватила его лицо, крепко сжав ладонями, и заставила посмотреть на нее. Где ты впервые услышал это?
Тусклый желтый свет лифта резанул глаза, болото исчезло, но парень все еще чувствовал горький привкус и запах гари.
На улице. Он смотрел в болотисто-зеленые глаза охотницы.
Крики цепляли его за кожу, глубоко вонзаясь в нее, и тянули его от этих глаз. Но девушка крепко держала, ее ледяные пальцы касались его бровей и висков.
Где она? Снаружи?
Нет.
А где?
Он смотрел на нее, вслушиваясь в вязкие стоны.
Прямо здесь.
Марина вглядывалась в лицо парня, который вдруг успокоился. Голос стих, стенания и крики исчезли. Юра почувствовал, как по его левой щеке скользнуло что-то вязкое и горячее. Марина медленно убрала от лица Юры правую руку. На его щеке остался алый отпечаток.
Девушка машинально вытерла ладонь о мундир, на темно-зеленой ткани остались черные следы. Но на кончиках пальцев тут же выступили новые красные бусины, которые набухали, а после, став слишком тяжелыми, скатывались по длинным пальцам, собравшись на ладони крошечной кровавой лужицей. На месте соскользнувших капель появлялись новые. С гулким шлепком протянулась от руки до пола тонкая алая струйка, наполняющая воздух вокруг железным привкусом.
Надо выбираться. Глеб первым сумел отвести взгляд от непрерывной красной линии.
Он поправил перекинутый через плечо ремень автомата и потянулся к потолку в поисках аварийного люка.
Нам нужны бинты, вторым очнулся Юра.
Ничего нет, Глеб с силой бил по потолку, пытаясь найти проход.
Желая привести помещение в приличный вид за минимальные деньги, хозяева здания решили залепить всю кабину дешевыми пластиковыми панелями с мраморным узором. Получившееся смотрелось неплохо, но никто не подумал о том, что злосчастный ремонт скрыл люк в крыше. Точнее, все на это наплевали.
Не добившись ничего кулаками, Глеб снял с плеча автомат и прикладом принялся колотить потолочные панели. Они, не выдерживая напора, осыпались, наполнив кабину мелкой пластмассовой пылью.
Юра стянул футболку и разорвал ее на несколько лоскутов. Одним он наскоро перебинтовал руку девушки, которая все еще завороженно наблюдала за тем, как новые и новые капли скатываются по пальцам. Остальные плотно свернул и запихнул в карманы джинсов. Всего через минуту серая ткань начала темнеть, пропитываясь кровью.
Наконец, сбив с потолка очередной фрагмент, Глеб нашел линию люка. Уже руками он ободрал остатки, полностью освободив квадрат стороной в полметра. Дверца поддалась сразу же, со скрипом откинувшись вверх. Этот резкий звук заставил Марину вздрогнуть, она с хрипом вздохнула и подняла взгляд.
Ты как? Подняться сможешь? Глеб положил руку ей на плечо и чуть встряхнул.
Девушка кивнула, чуть туже затянув влажную от крови ткань, и шагнула к люку. Юра присел и сложил руки, чтобы подсадить ее. Марина ухватилась за край прохода, а напарник подтолкнул, чтобы она смогла выбраться наверх. Спустя несколько секунд все трое очутились рядом с девушкой на пыльной, перемазанной машинным маслом крыше лифта.
На дверях должен быть аварийный механизм, Юра осматривал стену шахты, подсвечивая фонариком телефона.
Кабина замерла между третьим и четвертым этажами. Кромешная темнота шахты лифта рассеивалась лишь тонкими щелями внешних дверей, которые недостаточно плотно закрывались. Двери третьего этажа заканчивались, не доходя охотникам до колен, а двери четвертого начинались полутора метрами выше.
Приблизившись вплотную, Глеб разглядел в щель блестящий в электрическом свете белоснежный кафельный пол узкого коридора, он оказался прямо на уровне его глаз. Вдоль серых пластиковых стен на равном расстоянии друг от друга зияли безмолвными дырами проходы в офисы маленьких компаний. Напротив каждой двери окна, в которые заглядывало белое предвечернее небо, которое Глеб не видел, но ощущал.
В одинаковом ряду офисов лишь четвертая от них дверь врезалась в белоснежный пол темно-красным тараном. Почти черное пятно, уже полностью заполнившее офис, медленно тянулось к окнам, растекаясь по белому кафелю.
Ты слышишь что-нибудь? Марина расстегнула несколько пуговиц мундира и в получившийся карман попыталась уложить кровоточащую руку. Та совсем не слушалась. Закрепив ватную ладонь покрепче, она убрала со лба намокшую челку и прислонилась спиной к стене шахты. У нее сильно кружилась голова, лифт, казалось, то и дело срывался вниз, она не чувствовала опоры под ногами.
Нет, ответил Юра, с полминуты внимательно прислушиваясь. О, нашел!
Он, убрав телефон в карман, дернул на себя какой-то рычаг, который поддался не сразу. Раздался хлюпающий звук залитого старым маслом механизма, и двери со скрипом и дребезжанием разъехались в стороны. Глеб дождался, чтобы они раскрылись на треть, подпрыгнул, подтянулся и выбрался на скользкий пол.
Оказавшись снаружи, он тут же развернулся и протянул руки вниз, схватил Марину, которую подсадил Юра, и вдвоем они помогли девушке выбраться из шахты. Марина отошла от дверей лифта и села на пол перед окном, глубоко вдыхая жесткий летний воздух. Глеб протянул руку в темноту, но шахта ответила ему оглушающим треском и скрежетом.
Облаком в лицо мужчине вылетела черная пыль с ошметками масла, раздался металлический рев и грохот. Глеб плюхнулся на пол и по грудь нырнул в шахту.
Упал? выдохнула Марина, метнувшись к лифту.
Ответом ей была отборная ругань, раздавшаяся из глубины масляного тоннеля.
Держу! Глеб рванулся вперед, девушка успела схватить его здоровой рукой за щиколотку, завалившись на бок.
Эй, конфетка, ты как? крикнул Глеб, висевший над пропастью шахты по пояс.
Одной рукой он держался за не до конца открывшуюся дверь лифта.
У меня еще достаточно сил, чтобы навалять тебе, хрипло отозвалась девушка.
Она часто моргала, пытаясь прогнать темные пятна перед глазами.
Ладно, фея моя. Глеб улыбнулся, когда девушка чуть сильнее сжала его ногу. Он прекрасно ощущал, насколько слаба была ее хватка. Эй, новенький! крикнул он уже в глубину шахты. Хватайся за трос!
Он металлический, раздалось из темноты. Слишком горячий.
Темнота становилась болотисто-густой. Глеб видел только побелевшие пальцы, вцепившиеся в его руку. Дальше полная, глянцевая, густая темнота, скрывавшая любые очертания человека. Охотник не был уверен, держит ли он Юру, или тот уже упал вслед за оборвавшейся кабиной лифта и лежит внизу, среди искореженного металла. Потому что он держал только руку, не человека. И лишь глухой голос, доносившийся будто через стену, уверял его, что разжимать пальцы нельзя.