Или не пожалеет? Что, если она настолько ненавидит нашего ребенка, что готова отдать его даже не мне, а любому, кто попросит? Что, если она именно так и хотела сделать оставить дочь в роддоме?
А аборт не сделала, потому что родители запретили
Идем, приобнял Славу, не обращая внимания на её тычки и брыкание, и повел в подъезд. Тише, моя хорошая. Я отведу тебя домой, тебе нужно отдохнуть.
Тебе туда нельзя. Убирайся, оттолкнула она меня.
И сникла.
Как-то резко. Только что была у Славы энергия, и будто всю её выкачали резко. Осунулась, обхватила себя тонкими, длинными руками, и даже слезы пропали.
Тебе нельзя ко мне домой. Я ничего не рассказала родителям, я с ними сейчас живу. Нельзя, чтобы они узнали обо всем.
Защищаешь меня? через силу спросил, испытывая немалое к себе отвращение.
Слава не рассказала ни отцу, ни матери, почему мы расстались. Может, все еще любит? Потому и не поделилась. Хотя дьявол, как можно любить меня после того, что я с ней сделал?
Я сам себе отвратителен. И не думал, что смогу так поступить с любой женщиной, не то что с любимой.
Но поступил. И этого не исправить.
Я защищаю себя. Не тебя. Не хочу, чтобы они меня жалели, чтобы сидели рядом со мной и за руку держали. Жизнь им не хочу портить.
Значит, расскажу я, кивнул я решительно, и подтолкнул Славу в кабину лифта.
Ты не посмеешь!
Я это сделаю. Пусть узнают.
Зачем? прохрипела она, и прижала пальцы к вискам. Папа тебя убьет. А мама мама заявление в полицию напишет. В тюрьму захотелось?
Я ведь заслужил. Так что пусть убивают, пусть сажают. Пусть все будет честно, любимая моя.
Слава дернулась от моих слов. Не от того, что я сказал про свое убийство, а когда её любимой назвал.
Ей неприятно? Горько?
Или, все же, что-то у нее осталось ко мне?
Всегда по-своему поступаешь? А обо мне подумать не хочешь? Хоть разок, Игнат, в голосе ее горечь.
Я только о тебе и думаю.
И это правда.
Я с юности знал, что не совсем нормален. Мне важен был контроль, полная принадлежность мне. Потому и оставил мысль о семье, о серьезных отношениях, предпочитая общество профессионалок.
А тут Слава. И отношения, начавшиеся ненормально стремительно. Слишком быстро, как я сейчас понимаю.
Тогда я думал, что успокаиваюсь рядом с ней. Пытался сдерживать свою темную сторону, и иногда получалось. Чаще всего. А в один момент у меня сорвало крышу, и я понял, что я не то что несколько ненормален, я абсолютный псих. И поступил со Славой так жестоко, как только может поступить мужчина. Разве что не избил её, хоть на этом спасибо.
Но как только за ней закрылась дверь полгода назад, я начал скучать. И не смог перестать любить, не смог забыть. Вернуть хотел сразу же, поддаться своим демонам, и запереть Славу дома. Чтобы только моей была, чтобы слушалась беспрекословно. Запретить ей выходить без меня из квартиры, сделать полностью зависимой это казалось соблазнительным.
Чтобы только моя была, и ничья.
Сдержался.
Заставил себя отпустить Славу. Чтобы жила счастливо, без меня. К мозгоправу пошел. Работы еще много предстоит, но многое внутри себя я уже переосмыслил, подлечил. Нужно было раньше идти к душеведам. В юности еще. Тогда я бы не испортил жизнь себе, Славе, и, возможно, нашей с ней дочери. Но ведь лучше поздно, чем вообще никогда.
Я твердил, и твердил себе, что Славе стоит дать свободу. Что я не буду ее искать. Твердил, но понимал, что скоро сорвусь, и поеду за ней, найду, где бы она ни была. А затем получил фото от Рамиля, и на этом фото беременная Слава. К тому времени я уже знал, что она не виновата в том, во что я поверил. Я уже знал, что наказал её зря.
И приехал. Приехал, чтобы своими глазами увидеть, что я с ней сделал. Потому, если её отец решит меня убить, то я даже от пули или ножа уворачиваться не стану. И наручники позволю на себя надеть.
Ты думаешь только обо мне? переспросила Слава, когда мы вышли из лифта. Тогда не говори ничего моим родителям. Я не хочу, чтобы они знали о прошлом. Ты уступишь мне в этом?
Слава внимательно вгляделась в мое лицо. Требовательно, настойчиво.
Уступить ей? В мелочи да, но не в таком.
Я могу не говорить им сейчас. Расскажу позже. Вместе расскажем.
Посмотрим, кивнула Слава. А я пока подготовлю маму к тому, что ребенка заберешь ты.
Она старается говорить о том, что отдаст мне нашу дочь спокойно и холодно, но в глазах стоит ужас.
Не верю, что Слава на это способна. Просто не верю.
Запуталась она. И я могу это понять.
Я не стану забирать у тебя нашу малышку, обхватил её плечи, хотел прижать к себе.
Хоть бы еще раз обнять, вдохнуть её цветочно-цитрусовый аромат. Поцеловать просто, черт возьми, поцеловать.
И чтобы Слава простила меня, если это возможно. И даже если невозможно пусть простит! Я на все готов ради этого.
Тебе она тоже не нужна? опустила Слава голову.
Не говори так. Не смей даже думать о том, чтобы отдать ребенка. Она мне нужна. И ты мне нужна. Не по отдельности, а вместе!
Я, все же, не сдержался. Преодолел ее сопротивление, и прижал к себе. На пару секунд смог позволить себе уткнуться в ее мягкие волосы носом, вдохнуть ее запах, почувствовать мягкость и нежность тела и Слава вывернулась.
Что здесь происходит? услышал я недовольный мужской голос, а затем и увидел высокого мужчину с серебристыми прядями в волосах.
Папа, начала Слава растерянно. Это
Я Игнат, подошел к мужчине, и протянул ему руку. Антон Альбертович, могу я с вами поговорить?
Поговорить? Ну входите в квартиру, Игнат. Поговорим. И вы объясните, что происходит, недобро усмехнулся он, развернулся, и отошел от лифта в сторону коридора.
Глава 14
8 месяцев назад
Арабеск хорошо, спину ровнее. Михайлова, что с ногами? Арабеск, а не поза пьяного грузчика! выкрикнула хореограф.
Аккомпаниатор невозмутимо играла на рояле, пока труппа занималась.
На удивление, вчера все прошло хорошо. Посиделки не удались у Павла были дела, он дал мне номер менеджера, чтобы я договорилась по мебели, и мы перенесли дружескую встречу на сегодня.
После репетиции.
С утра Игнат отвез меня в театр, и я осталась. Рабочего графика пока что нет, но мне объективно необходимо вернуть форму.
Булатова, арабеск. Выше, не сгибай колено! Фаина Алексеевна подошла ко мне, и болезненно ткнула пальцем в бедро. Взвешивание через неделю, кстати.
Вес в норме, задыхаясь ответила я, и продолжила работать.
Вес да, но рыхловата, без обиняков заявила хореограф.
Согласна.
Напротив, в другом конце зала, тренируется Женя. И показательно меня игнорирует. Странно, что она решила работать с труппой, уверяла ведь, что время еще есть, и вдруг явилась и вчера, и сегодня.
Неужели мозги на место встали?
Отлично, встаем в пятую позицию хлопнула в ладони Фаина Алексеевна.
Все исполнили, и продолжили тренироваться под довольно-таки едкие замечания. Я откровенно задыхалась. Все же, хоть я и занималась самостоятельно, но, как оказалось, себя я жалела. И делала все в полсилы. Теперь это заметно.
Я мокрая насквозь. Ноги дрожат, мышцы кисель. Танцевать никогда не было легко, балет это самый тяжелый спорт, и знали бы зрители, что происходит с прекрасным лебедем, убегающим со сцены за кулисы. Лебедь держится за бок, и пытается отдышаться. Утирает пот, пытаясь не размазать грим, и возвращается на сцену.
Танич, отлично. Хабарова спину держи! Булатова хорошо, но можно лучше. Следи за коленями, ты не лягушка, не жалей себя. Волынина, с неудовольствием взглянула Фаина Алексеевна на Женьку, руки деревянные, с плечами проблемы. Сходи на массаж.
Хорошо, буркнула Женя.
Никогда она не умела принимать критику. Странно, что в хореографическом продержалась. Знала бы мама, какими эпитетами меня иногда награждала Нина Васильевна. При всех. Однако, мне это помогло я из кожи готова была вылезти, чтобы она похвалила.
И добилась своего.
На сегодня все! отпустили нас, и я чуть не упала на пол от усталости.
Но собрала все оставшиеся силы, и поплелась в раздевалку.
Ты где поселилась? Привет, толкнула меня Женя.
Мы разговариваем?
Да ладно тебе, скуксилась она. Ну характер у меня такой, будто ты не знаешь.
То есть, швырять мне в лицо расческами и выкидывать мои вещи это милые проявления твоего характера?
Я стянула пуанты, и без жалости выбросила их грязные, на один раз буквально.
Ты ведь тоже не святая! сузила Женя глаза. Наврала мне. Так что мы квиты.
Жень, я не врала, я просто не рискнула тебе говорить про смотр. Знала, что ты скандалить станешь. И если ты извинишься, то я тоже извинюсь, но никак иначе, устало произнесла я, снимая одежду. Не готова извиняться? Тогда давай просто не замечать друг друга.
Я взяла полотенце, обула сланцы, и пошла к душевым.
Женька за мной тоже в резиновых сланцах, только не в голубых, а в розовых.
Извини, что вспылила. Я просто разозлилась дико. У меня в кармане роль была, зашептала мне Женя на ухо. А ты пришла и всё сместилось, и не у меня одной. Я в шоке была, если честно. Прости!
Я взглянула на нее. В глазах Жени сожаление.
Вздохнула, и кивнула:
Прощаю. И ты извини, что не рассказала про смотр.
Мир?
Мир, улыбнулась я.
Ну слава Богу, рассмеялась Женя. Думала, из-за своего гадкого характера я лишилась подруги. Ну я и устала! А эта Фая такая грымза, тебя жирной назвала!
Она указала, что у меня мышцы так себе. И она права, Жень, я включила воду, и встала под душ. Если я быстро не приду в форму, то не выдержу такой темп со своими мышцами.
Мне разонравился «Спартак». Кто вообще его зимой ставит? Обычно «Щелкунчик», а тут «Спартак» отозвалась Женя.
Я пожала плечами, и прибавила напор воды.
Одним камнем на душе меньше не люблю ссориться с близкими.
Я вышла из душа, и поняла, что забыла фен. Вот дьявол!
Сушись сначала ты, Женя протянула свой. А то простынешь еще.
Спасибо, я взяла фен, и принялась сушиться, а затем вернула его Жене, и пыталась пригладить волосы.
Они у меня, как и у мамы, прямые, блестящие, но если их не уложить я превращаюсь в одуванчик. А ведь Игнат совсем скоро заедет за мной, и мы поедем в кафе вместе с его друзьями.
Ладно, хоть накрашусь, чтобы выглядеть прилично.
Так где ты поселилась?
С мужчиной, Жень. У него дома.
Ого! И кто он? Один из премьеров? Хореограф? Антрепренер? с жадным любопытством начала выпытывать подруга, параллельно рисуя себе стрелки.
Он не из балетных.
Покажи фотку!
У меня их нет, растерялась я.
Упущение. Нужно сфотографироваться с Игнатом, и на заставку экрана поставить. И вообще, почему это у меня нет его фотографий?!
Тогда не верю. Стопроцентно, живешь с седовласым старцем-продюсером, хихикнула Женя.
Он точно не седовласый старец.
Так познакомь! Или не простила меня?
Мы вышли в коридор, и я задумалась знакомить, или нет? Игнат сегодня знакомит меня с друзьями, а у меня только Женя есть, и Вера. Но Вера не в Петербурге. А Женя
Мы едем в ресторан, я остановила подругу у выхода, и проверила телефон. Игнат уже подъехал. С его друзьями. Жень, я могу взять тебя с тобой, но давай без намеков на постельные приключения, ладно? Это не наши ровесники, это взрослые мужчины, и могут подумать лишнее. Таких шуток они не одобрят.
Я умею себя вести, оскорбилась Женя. Буду паинькой. Это с тобой я могу пошутить, а с посторонними, ясен фиг, нет. И в скатерть тоже сморкаться, так и быть, не стану.
Спасибо, рассмеялась я, и мы вышли на улицу.
Снова дождь, черт вы его побрал. И, вдобавок, промозглый ветер. А еще я забыла, что у Игната за машина. Хоть бы просигналил мне, что ли.
Вместо этого Игнат вышел из машины, и пошел нам с Женей навстречу.
Опять без зонта, покачал он головой, и раскрыл его надо мной и подругой. Склонился, и прижался к моим губам.
Привет, прошептала я, оторвавшись от него.
С трудом.
Привет, улыбнулся он мне. Пропустил прядь волос между пальцев. Ты такая пушистая.
Сильно плохо?
Красиво.
Думала, я как пудель, хихикнула я.
Самый обаятельный и привлекательный пудель, подмигнул Игнат, и перевел взгляд на Женю. Добрый вечер.
Это Женя. Моя подруга. Мы вместе приехали, и в одной труппе. А это Игнат, представила я их друг другу.
Очень приятно, пропела Женя, и мило улыбнулась Игнату.
Я успокоилась, взглянув на неё. Женька взяла себя в руки, остыла, и превратилась из злючки в мою подругу. Главное теперь следить, чтобы она не пила ничего алкогольного, а то её понесет.
Женя поедет с нами, прошептала я. Ты не против? Она своеобразная немного, но в общем, хорошая.
Женя, и правда, неплохая. Резкая, стервозная, истеричная, но в детстве она меня защищала. Все наши, в основном, жили в интернате. Не все родители смогли прилететь в столицу, и жить со своими детьми дорого это. А такие дети, живущие в интернате, взрослеют гораздо быстрее. Я же была домашней, и ребенком в полной мере. Женя, с которой мы сначала ссорились, поняла это, увидела, что я с трудом могу дать отпор другим. И начала делать это за меня. Выручала, защищала, делилась всеми своими тайнами. А в подростковом возрасте с ней что-то случилось, и начались перепады настроения.
Ничего, главное она извинилась.
Поедем со мной. Паша с Алиной, это его невеста, тоже у меня в машине. Поместимся, кивнул Игнат.
И мы пошли к его авто.
Глава 15
Так вот кто украл у меня Славу, прощебетала Женя.
Извиняться не стану. Мне Слава нужнее.
Вообще-то, я знаю ее дольше, шутливо возмутилась подруга, глядя на Игната. Вечно вы, мужчины, являетесь, а мы лишаемся подруг.
Никого ты не лишишься, Жень, рассмеялась я.
Зря волновалась.
В машине все присматривались друг к другу. Паша мне еще вчера понравился основательный он, серьезный. Алина, его подруга, скромная, хоть и выглядит как стервозная фотомодель.
А сейчас мы в ресторане, и я уже успела познакомиться с Рамилем и его девушкой Викой, а также с Игорем. И, вроде бы, меня приняли. Да и Игнат ведет себя со мной не как со временной подружкой. Мы сидим плотно, почти неприлично прижавшись друг к другу, и на спинке моего стула лежит рука Игната.
Клевый ресторан. Мы проходили мимо него недавно, я начиталась отзывов, зашла, а меня выгнали. Очередь на неделю, продолжила болтать словоохотливая Женька. А сейчас пусто. Мы одни здесь. Наврали мне, что ли? Просто не захотели пускать? Может, жалобную книгу попросить, и про прошлый раз написать?
Жень, не воюй.
Жалоба принята. Я владелец ресторана, Рамиль кивнул Жене. Обычно здесь аншлаг, но раз в две недели я освобождаю ресторан для своих. Сегодня как раз такой день.
Вау! Свой ресторан! хлопнула подруга в ладони.
Я внимательно оглядела Женю и Рамиля, с неудовольствием отметив, что мужской взгляд устремлен в декольте подруги. И от спутницы Рамиля это внимание не укрылось. Женя, наоборот, приосанилась, выставляя на всеобщее обозрение свою грудь.
К слову, ей есть что выставлять. Кажется, она даже бюстгальтер не надела. Я к такому привыкла у Женьки размер груди не самый подходящий для балета, и во время репетиций и спектаклей она всегда туго перебинтована. Поэтому Женя, когда работа завершается, предпочитает полную свободу. Можно понять, но в ресторан без бюстгальтера?!
Я с тревогой взглянула на Игната, и расслабилась он не пялится на Женьку.
Скажи, пожалуйста, сердито обратилась к Жене Вика подруга Рамиля, а это правда, что а балете все через постель?
Чаще через диван. Иногда через постель, или через стертые коленки. Все, кто добиваются ролей, проходят через это.