Взад и вперед, взад и вперед, мерила я шагами пустую комнату, то и дело косясь на дверь. Сколько же трупов я видела в коридоре? Пять? Семь? Проклятье, это шатание туда-сюда не даст мне ответа.
Ни ответа, ни плана побега.
На негнущихся ногах я шагнула к двери. Сердце подпрыгивало от каждого раздавшегося снаружи кряхтения. От каждого шороха шаркающих шагов тряслись тянущиеся к дверной ручке пальцы. Кстати, а быстро ли трупы бегают?
Я надавила на ручку.
Дверь со скрипом приотворилась.
Даже не думай о побеге, девка, стоящая на пороге Орли махнула рукой. За ней стояло два трупа три, пять
Женщина протиснулась в комнату и захлопнула дверь.
Дьявол, умею же я выбрать время!
Донесешь на меня?
Не-а, тепло ответила она, но сейчас мне нужна была не подружка-хохотушка, а настоящий союзник. Выспалась?
Выспалась? Или проспала вечность?
Я вздохнула, не рискуя спросить, сколько же я провалялась в постели час или сутки.
Я слышала, твой хозяин говорил что-то насчет других ворот. А сколько их здесь?
Четыре.
И куда они ведут?
К четырем владениям людей, от заснеженных гор за Ноктенскими вратами, тех гор, откуда я родом, до каменистых степей за Солтенскими. Орли подцепила черными кончиками пальцев подол висящего на сгибе ее руки платья и приподняла его, развернув и продемонстрировав мне наряд во всей его искрящейся красоте. Глянь-ка, чо сделал для тя хозяин.
Ну вот, опять это слово «сделал».
Я осторожно погладила мягкий шлейф платья, сшитого из сотен вырезанных в форме листьев кусочков, нежно покалывающих ладонь. Легчайшие шелковые нити всех оттенков коричневого сплетались, точно затейливая золотая филигрань, в ткань столь тонкую, что больше она походила на папиросную бумагу.
Орли с ободряющим кивком расправила передо мной платье, и я с замиранием сердца влезла в него.
Никогда не видела ничего подобного. Как будто собрали тысячи листьев, прогладили, высушили а потом сшили из них эту красоту.
Орли поджала губы:
Хозяин желает видеть тя.
Она так сильно затянула шнуровку корсажа, что у меня перехватило дыхание. Косточки лифа впились в ребра, едва не проткнув легкие, и в душе поселилось дурное предчувствие.
Но, кроме страха, я ощутила еще и решимость.
Если уж мне придется встретиться с Королем, то это мой шанс разузнать порядки Бледного двора. Куда ведут Эфенские врата? Когда Король трапезничает? Где его покои и когда он удаляется в них?
Твоя кожа потемнела. Я указала на черные разводы на ногтевых пластинах Орли. И что это такое у тебя на пальцах?
Это гниль, девка. Бледный двор хочет упокоить мое тело, но хозяин гонит порчу, шоб мы, трупы, не рассыпались.
Вблизи эта гниль была так отвратительна.
Но говорить это вслух было бы невежливо, поэтому я кивнула:
Вот, значит, как ты выходила за едой для меня в ближайшие деревни, оставаясь незамеченной. Видит Хелфа, ни один селянин не доверился бы трупу, который бы вдруг заговорил да потребовал жаркого.
Аха, девка. Я-то в курсе, потому как меня как-то раз распознали и ну давай рубить голову. Больше всего мы боимся того, чего не понимаем.
Мне стало ее жалко:
Король сказал, что пока я служу ему, меня не коснется возраст. Что он имел в виду?
Король плоти и костей. Усмехнувшись, она вытащила из карманов своего платья пару домашних туфелек, и они с мягким стуком упали на пол. Аха, он долго смеялся, когда вышел из твоей комнаты. Понимаешь, девка, мой хозяин распоряжается всей плотью, всеми костями. Время морщит твою кожу, а он разглаживает.
Это застало меня врасплох.
Значит, он управляет и мертвыми, и живыми?
Женщина кивнула.
Да, это должно быть правдой.
Иначе почему я встала на колени по его приказу?
Я сунула ноги в туфли, сделанные из мягкой кожи и украшенные белыми бусинами.
Почему он связал твою душу? Почему держит тебя при себе, как слугу?
Орли ловко расправила шлейф: видимо, ее пальцы помнили, как должны ниспадать складки шелка.
Ох, девка, я украла кое-что у хозяина.
Что украла?
Ее губы на миг сжались в тонкую темно-красную линию.
Кое-что очень ценное для него; потеря была так велика, что свела его с ума.
Слова ее прозвучали довольно убедительно.
Какое-то сокровище? Женщина молчала, но я продолжала докучать ей, добиваясь ответа. Поэтому он и проклял наши земли? Сделал так, чтобы мертвые не гнили в земле?
Это не проклятье, девка. Она протянула руку и пригладила мои спутанные пряди. Просто мой хозяин больше не покидает Бледный двор, чтобы объезжать земли и распространять гниль.
Объезжать и распространять гниль? Никогда не слышала об этом прежде. Но, опять-таки, первосвященники сожгли большинство книг о Короле, и истории о нем были ничем иным, как искаженными слухами и постепенно меркнущими воспоминаниями. Если Орли говорит правду, то бросится ли Король в погоню за мной, если я убегу? Принесет ли гниль в Хемдэйл? Упокоит ли тело Джона?
Ну вот, еще одна причина бежать.
Прошло, верно, много времени с тех пор, как он выходил. Возможно, он и не удосужится преследовать меня, и теперь я не знала, хорошо это или плохо. Трупы снаружи просто разваливаются. Один схватил меня и потерял палец.
Они старые, очень старые, и не подпускать к ним гниль стоит хозяину больших трудов.
Ага, значит, если я решусь прорываться с помощью грубой силы, то могу и уйти.
А сколько трупов охраняет коридор?
Ох, девка, я говорю те все энто ток потому, что ты и сама бы все равно энто узнала. Не усложняй себе жизнь, планируя побег.
Не вини меня за попытку сделать то, что ты когда-то делала и сама. Мой отец болен, мой муж, наверное, угодил в какую-нибудь стон-яму и будет сидеть там до следующего полнолуния. Жена мельника из соседней деревни беременна двойней и нуждается в присмотре. Даже если у меня ничего не получится, я, по крайней мере, смогу сказать себе, что пыталась.
Женщина долго смотрела на меня, словно оценивая мою решимость, и на ее немолодом лице мелькнуло что-то похожее на жалость:
Ты не уймешься, пока не попробуешь, аха?
Точно.
Десять. Сердце мое упало, но тут она добавила: Трое пойдут со мной, чтобы принести воды из горячего источника, когда надо будет наполнить твою ванну.
У меня сразу возникло сильное желание помыться. Значит семь дряхлых-непрочных-немощных трупов на то время, пока Орли организует горячую воду для моего купания. Смогу ли я одолеть их?
Есть лишь один способ выяснить.
Красивая ты, девка. Орли еще чуток повозилась с моими волосами и наконец прищелкнула языком, кажется, довольная результатом. Идем, а то хозяин призадумается, чо так долго-то.
На подгибающихся ногах я двинулась следом за женщиной по странно перекрученному коридору. Пол вдруг становился потолком, потом стеной полом снова стеной. Как такое возможно? Оглянувшись через плечо, я увидела, как кувыркнулась дверь моей комнаты и мой желудок едва не последовал ее примеру.
Опять магия.
По пути нужно оставить метки!
Трупы выстроились вдоль стен, глядя на меня, но теперь они, по крайней мере, не щелкали зубами и не огрызались. Я насчитала ровно десять мертвецов. Всякий раз, когда мы куда-то сворачивали, я замедляла шаг и оставляла ногтем царапины на стенах там, где странный камень посерел и стал более пористым.
Когда мы миновали большой мост, окутанный тьмой, я запнулась и остановилась. Колонны тут покосились, камень испещряли дыры и темные пятна плесени. Меня даже озноб пробрал, и волоски на загривке встали дыбом.
Что это?
Солтренские врата, ответила Орли. Если побежишь, сюды не сворачивай. За ними нет ничего, окромя горя и безумия.
Да все это королевство безумно.
А где Эфенские врата?
Сдержанно покачав головой, женщина мотнула подбородком туда, где мост соединялся с круглой платформой:
Слева от трона.
Трон стоял в центре низкого круглого помоста. На троне, расслабленно закинув одну ногу на алебастровый подлокотник, напоминающий переплетающиеся стебли водорослей, сидел Король. Спинку трона украшали лица, вырезанные из чего-то, напоминавшего прибитые к берегу коряги
Я застыла.
Нет, это не коряги.
Лица принадлежали двум трупам, буквально вплетенным в трон. Я видела сотни трупов, но таких никогда. Кожа их была настолько суха, что ее, наверное, можно было снимать слоями.
Дыши.
Ничего нового.
Ничего, кроме трупов.
Я продолжила путь к трону. Звук шагов эхом разносился по каменному помещению, совершенно лишенному жизни хоть какой-нибудь. Где все? Где остальные слуги? Строители? Швеи, в конце концов?
Орли остановилась в нескольких шагах от первой ступени помоста.
Ваш приказ исполнен. Я привела девку.
Белая рубаха распахнута, пояс темных штанов завязан кое-как. На коленях кувшин. Король молчал. Поросшие редкой щетиной щеки, мощная грудь залита тем, что стекало у него по подбородку каждый раз, когда он делал глоток.
Ну какой же он неряха
Орли стиснула мое плечо, словно пытаясь удержать, и качнулась в сторону моста.
Чертов дурень. Ушла на минутку, и чо я вижу? Он уже упился вусмерть, даром что смерть-то ему не светит.
Значит, он действительно бессмертный.
Мне приблизиться?
Неа, девка, вертайся-ка в свою комнату. Хозяин злой, когда трезвый, но когда его разум отравлен выпивкой, он просто ужасен.
Я кивнула, и мы попятились. Взгляд мой лихорадочно заметался по помещению. Четыре отходящих от круга моста тонули в черных глубинах. Четыре коридора тянулись между ними. Мост слева от трона мой выход из этого кошмара. Если мне удастся сбежать от трупов, я сориентируюсь по царапинам на стенах
Моя маленькая смертная. Голос Короля, глубокий и хищный, раздался так внезапно, что моя нога застыла в воздухе на полушаге. Давай-ка посмотрим, сколько времени тебе потребуется на этот раз, чтобы опуститься на колени перед своим королем.
Глава 5
Ада
Сердце бешено застучало.
Ты можешь оставить нас, Орли. Король махнул рукой, отсылая ее, а потом поманил меня: Подойди.
Ноги сами понесли меня
только вот не туда, куда хотелось мне.
Они развернули меня лицом к Королю, и с каждым шагом расстояние между нами сокращалось, как я ни упиралась, как ни боролась. Ради Хелфы, не желаю я находиться с ним рядом! И все же я подходила к нему. Ближе. Еще ближе.
Невидимая сила подняла мою руку одновременно с рукой Короля. Наши пальцы соединились, и он встал, чтобы подтащить меня к трону. А потом плюхнулся обратно, приобняв меня за талию. Легкий рывок и Король усадил меня к себе на колени, как самую настоящую уличную девку.
Я в смущении поерзала, почувствовала твердость его члена, прижавшегося к моему бедру, и быстро качнулась вперед, отстраняясь:
Нет!
Ш-ш-ш-ш. Он коснулся губами мочки моего уха, щекоча ее дыханием. Помни, никогда не избегай моих прикосновений и не отказывай мне в своем тепле, смертная.
Я глубоко вдохнула, борясь со стиснувшим грудь страхом.
Пожалуйста, умоляю, отпусти меня домой.
Теперь твой дом Бледный двор. Король подхватил с пола отставленный было кувшин и сделал здоровенный глоток. К помосту уже ковылял труп с новым кувшином. И ты, маленькая, здесь для моего развлечения. Быть бессмертным так скучно, когда рядом нет теплого тела для компании.
Пожалуйста, ваше величество, у меня семья
Ваше величество? Очередной высокомерный смешок. Пожалуй, ты могла бы придумать что-нибудь получше, а?
Я на миг стиснула зубы, прекрасно осознавая при этом, что мое упрямство ничем не поможет.
Хозяин
Хотя, если подумать, «ваше величество» подойдет, раз уж меня понизили в звании до короля. Он провел костяшками по моей щеке, и что-то такое мелькнуло в его глазах что-то вроде слабого проблеска беспокойства. А вот хозяином не называй меня никогда, Ада.
Я нужна женщинам моей деревни.
Если я отпущу тебя, за тобой повалит куча твоих сородичей. Он ухмыльнулся с таким неприкрытым отвращением, что я сжала кулаки, глубоко-глубоко вонзив ногти в ладони. Они станут докучать мне своими требованиями, предложениями угрозами.
Докучать ему?
Внезапная ярость захлестнула меня. Ярость, и боль, и мысль о Джоне, бредущем по мостовой, с фиалками, запутавшимися в его непокорных кудрях. И о младенцах, ворочающихся в своих могилках. И о том крошечном сладком мальчике, чья влажная головка прижималась к моей груди.
Когда в последний раз ты выходил отсюда и видел, что сотворил с нами? Я давилась словами, проталкивая их сквозь застрявший в горле комок но я должна была ему все высказать. В ту ночь, когда мул приволок меня сюда, женщина из моей деревни родила ребенка при полной луне, не зная, действительно ли он жив или обернется наутро мертворожденным. Ты понимаешь, насколько ты жесток, раз позволяешь матери укачивать и баюкать уже мертвого сына? Те, кого мы любим, бродят, не зная покоя, и наша скорбь длится вечно.
Ну, вечно это едва ли. Губы его скользнули по моей шее, так что кожа покрылась мурашками. Длиться она будет благословенна ваша смертность всего лишь до последнего удара ваших сердец.
Жестокий ублюдок.
Тебе совсем плевать на наши страдания?
Он недовольно надул губы:
Ага.
Еееээ-нооош
Сердце мое подпрыгнуло.
Этот голос
Отчаянный, пронизанный страданием от этого голоса меня пробрала дрожь. Родившись где-то в позвоночнике, дрожь быстро растекалась по рукам, по ногам, и тут на периферии зрения что-то шевельнулось. Взгляд мой, заметавшись, застыл на одном из торчащих из камня лиц. Серые губы медленно-медленно раздвигались, и к горлу моему подкатила тошнота.
Хелфа, нет!
Мутный взгляд вмурованного в трон трупа переместился, ища мои глаза. Резкие черты выдавали в нем мужчину; голос его казался таким же измученным, как тело, согнутое, скрученное, поддерживающее спину Короля.
Енооош.
Енош.
Не стон.
Не хрип.
Слово.
Ты чудовище. Испытывая отвращение к его жестокости, я корчилась на его коленях, пытаясь отстраниться от этого злобного существа. Ты связал их души, как душу Орли, да?
Нет, нет, перестань сопротивляться. Мои мышцы обмякли по приказу этого мерзкого демона. Вот так, хорошая смертная, податливая. Ты же хочешь этого не меньше, чем я.
Не хочу, ничего, никогда не захочу! Но мой сбивчивый голос, моя выгнутая спина выдавали страх. Отпусти меня!
М-м-м-м, как много борьбы в этом разуме, а ведь каждая клеточка твоего тела жаждет моего внимания. Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина прикасался к тебе вот так? Он провел пальцем по подолу моего платья, а потом стиснул мою голень. Ну что, моя новая игрушка, уже намокла? Когда ты ласкала себя Его рука поползла вверх, по ноге, по внутренней стороне бедра, оставляя на коже жгучий след, и накрыла то место, где нарастало желание. Здесь?
Щеки мои вспыхнули от унижения.
Так это был ты?
А кто же еще мог вдохновить мою маленькую смертную на столь распутный поступок? О, как ты окунула пальчики в теплую влагу, как гладила набухающие срамные губки, как терлась о ладонь в поисках облегчения, но о, твой король не даровал его тебе. Кончик его носа коснулся моего виска. Король глубоко вдохнул. М-м-м-м, я все это чувствовал. Твое желание, твою тоску по моему твердому члену, который заявит права на твою глотку, на твое теплое лоно, на твою тугую задницу, еще не ведавшую подобных удовольствий, не так ли? Хочешь, я покажу тебе?
Палец его двигался по кругу, лаская мой клитор, и с губ моих сорвался непрошеный стон, прежде чем я прохрипела:
Ты развратник.
И это говорит женщина, что просто сочится желанием. Он хмыкнул, и смешок его был мрачен, как скрежет тяжелых цепей. Женщина, которая трогала себя подобным греховным образом, извивавшаяся в поисках наслаждения, которое могу дать только я. Женщина, которой нужно, чтобы я проник в нее, раздвинул ее, которая жаждет, чтобы моя твердость коснулась ее мягких изгибов. Ну-ка, погладь себя для меня.