Как только я прорываюсь ко входу, натиск ветра прекращается, тогда как натиск моей силы словно становится в два раза мощнее. Я стучу сапогами по камню, а потом с хрустом наступаю на лежащую на земле солому. Я оглядываю свод пещеры, расположенный так высоко, что с трудом удается разглядеть зверей, которые сидят на самом верху.
Струйки голубого света текут ярким и размеренным потоком, а на деревянных насестах спит дюжина тимбервингов. Их гнезда вдоль стен пещеры выполнены в виде огороженных балконов, а сами звери спрятали головы под своими крыльями.
Я иду по пещере, и несколько зверей раздраженно пыхтят, когда я прохожу мимо них. Арго любит устроиться на насесте, что находится на высоте тридцати футов, поэтому я останавливаюсь прямо под ним, скрестив руки на груди в ожидании, когда он проснется. Но он даже не шевелится.
Я знаю: ты в курсе, что я здесь! кричу ему я. Нам нужно прокатиться.
Он не двигается.
Гниль начинает сочиться с моих ног, отчего на соломе появляются темные пятна.
Арго.
Он, наоборот, еще глубже прячет голову под крыло.
Слушай, ты спишь уже несколько дней. Хватит с тебя угощений и отдыха.
Наконец Арго высовывает морду и удостаивает меня взглядом переливающихся глаз, а потом отрывисто чирикает через острые, как бритва, зубы.
Да-да, после этого полета ты получишь еще больше угощений. А теперь слезай, пока я не отравил гнилью весь Вольер.
Арго встает с ленивым энтузиазмом кошки, которую прервали во время принятия солнечных ванн. Наконец он соскакивает с насеста и, ловко приземлившись, расправляет крылья, хорошенько потянувшись.
Приятно вздремнул? цежу я.
В ответ он проходится языком по острым зубам.
Фыркнув, я иду направо, где хранятся седла и поводья, и начинаю его пристегивать. Закончив, я перекидываю ногу и пристегиваюсь ремнем. Едва я успеваю затянуть его, как Арго стремительно вылетает из пещеры. Как только над нами появляется небо, он раскидывает крылья и взмывает в воздух.
Я хватаюсь за ремень, держась что есть сил и стараясь не сорваться вниз, пока Арго несется навстречу шторму. Капюшон слетает с головы, и в лицо бьет снег. Холодный воздух проходит сквозь одежду и даже кожу. Мне лишь остается держаться за Арго, закрыв глаза и стиснув зубы. Я промок до нитки, и мне жутко холодно на бушующем ветре, который выражает мне протест.
Когда мы все же прорываемся сквозь облака и Арго выпрямляется, я перевожу дыхание и бросаю сердитый взгляд на покрытую перьями голову зверя.
Гордишься собой?
В ответ он фыркает, но я-то знаю, что в глазах его появляется самодовольный блеск.
Теперь, когда мы миновали самую свирепую бурю, я натягиваю поводья, указывая путь. Но гниль впивается в пальцы и руки, и я почти теряю хватку, зашипев от боли.
Арго несется по небу, а я тем временем делаю слабые, никчемные вдохи. Ощущение, будто корни удавкой обвиваются вокруг груди, не позволяя сделать полный вдох. Линии хлещут по шее, сдавливают челюсть и бьют по ключице.
Чувствуя на лбу испарину, я стучу каблуком и велю Арго приземляться. Не хочу улетать слишком далеко, но и освобождать свою магию близко к деревне тоже не хочу. Мне лишь нужно побыстрее покончить со всем этим и вернуться к Аурен.
Арго приземляется в неизвестном месте, и снежный буран здесь такой же сильный. Я спрыгиваю со зверя и хлопаю его по заду. Он снова взмывает в небо и кружит под облаками.
Я осматриваю унылую белую местность, но область видимости сейчас не более тридцати футов. Расправив плечи, быстро снимаю перчатки, засовываю их в карман, а потом трясу руками и закрываю глаза, сосредоточившись на силе. Затаенная и возбужденная, она раздражительно давит на меня.
Принуждая себя делать вдох-выдох, я убеждаюсь, что достаточно собран, чтобы усмирить пульсирующую по моим венам колоссальную силу.
А потом я выпускаю ее.
Гниль вырывается из меня, как лава извергающегося вулкана.
Я грузно падаю на колени, когда неистовая лавина несется по снегу дьявольскими корнями, которые вот-вот отравят землю. Именно это они и делают.
Сила волнами вытекает из меня, и я чувствую ее всем своим телом.
Выпущенная на волю, она с грохотом вырывается из моих ног и рук, а затем проникает в землю и разлагает ее гнилью.
Разрушает.
Буквально за считаные секунды не остается нетронутой белоснежной равнины. Яд растекается во все стороны, а я стою и отсчитываю секунды, когда моя сила перестанет давить и наказывать меня.
Тело дрожит от того количества магии, что исходит из моего тела, а когда оно наконец останавливает свои бесконечные мучения, я чувствую, что снова могу дышать, поэтому останавливаю поток. Я ломаю его, как соломинку кулаком, пока не вытекает последняя капля гнили.
Усталость охватывает руки и ноги и стекает по спине. Я выдохся. Мутным взглядом осматриваюсь и вижу, как корни в земле застывают и перестают двигаться.
Пытаюсь согнуть дрожащие пальцы и замечаю, что корни силы на моей коже отступили, и я уже не чувствую, как они ползут по моей шее или спускаются по спине. Дорого же мне это обошлось, учитывая, что я стою на зловонной и мерзкой земле, которая отныне мертва и осквернена тошнотворным смрадом.
Вдохнув пару раз, я набираюсь достаточно сил, поднимаю голову и издаю резкий свист. Через несколько секунд спускается Арго, чьи перья покрыты льдом, а пасть испачкана снегом. Он опускается на колени ниже привычного, чтобы я смог забраться ему на спину. Я пристегиваюсь, и зверь тут же взмывает в воздух, даже не клацнув на меня зубами, когда я наваливаюсь на него всем телом. Он таскал меня и в более невыгодных позах.
Уже вечереет, и я смотрю на землю, заметив, что ее оскверняют полосы гнили по ней будто растекся яд. Арго летит над облаками, закрывая мне обзор. Я хоть и устал, но чувствую невероятное облегчение от того, что высвободил столь долго сдерживаемую силу. Наконец-то я могу вдохнуть полной грудью. Теперь корни на коже вновь превратились в тонкие, безболезненные линии, которые я едва чувствую.
Арго летит обратно в деревню, а я почти не ощущаю ни ветра, ни снега. Когда он приземляется и возвращается в Вольер, я чувствую, что окончательно замерз. Соскользнув с седла и встав рядом с Арго, я чешу ему морду, и он довольно толкает мою руку.
Хороший зверь, шепчу я.
Я не чувствую себя плотиной, которая вот-вот рухнет, но соглашусь, что исторжение из себя столько силы зараз очень изнурительное занятие.
Расседлывая Арго, я всячески стараюсь не показывать, каким опустошенным себя чувствую. Когда я расстегиваю пряжку, к нам бежит смотритель Шелби, которого я сперва не заметил.
Сир, я сам. Только что принес им чем поживиться. Арго сегодня хорошенько отужинает.
Кивнув с благодарностью, я только собираюсь уйти, но замираю, услышав его вопрос:
Значит, капитан Лу или капитан Джадд вас нашли?
Я медленно поворачиваюсь к смотрителю.
Нашли?
Шелби выглядит растерянным.
О, сир, прошу прощения. Пару минут назад они оседлали пару тимбервингов. Я решил, что они полетели за вами.
Меня переполняет страх, и, не удостоив его ответом, я разворачиваюсь и выбегаю из пещеры. Будь все в порядке, они не отправились бы искать меня в такой шторм. Я скольжу по земле, сбегая со склона, но не останавливаюсь, пока не оказываюсь у Грота. В эту секунду меня подгоняют беспокойство и тревога.
Стоит мне переступить порог, как Ходжат чуть не влетает в меня. Лицо, покрытое шрамами, побледнело, а карие глаза испуганы.
Хвала богам, вы вернулись.
Меня захлестывает такой страх, что из спины вот-вот вырвутся шипы.
Что случилось?
Это леди Аурен.
Сердце раскалывается от паники.
Черт побери, я знал, знал, что нельзя было уходить!
Она пришла в себя? спрашиваю я, уже шагая по коридору.
Не она, кричит он мне вслед, и я, остановившись, пронзаю его свирепым взглядом, а ее золото.
Глава 11
Королева Кайла
В самом сердце столицы Рэнхолда белеет здание с портиком[5] высотой в два этажа. Его подпирают крепкие и претенциозные колонны, однако само строение не выглядит внушительным. Здесь и проводят траурные процессии, когда умирают правители Пятого королевства, вот почему я стою вместе с братом на втором ярусе и наблюдаю за теми, кто собрался внизу.
Отсюда открывается поразительный вид на город и на башни за стеной. Советники Пятого королевства ярусом ниже проводят обряд прощания с почившим принцем Нивеном.
Жители всего города собрались понаблюдать за процессией, хотя большинству все равно ничего не видно. И все же они явились и стоят под натянутыми над улицами пурпурными гобеленами, на которых вышит символ Пятого королевства зазубренные сосульки. Как иронично этот королевский герб теперь во всех смыслах отбрасывает тень на своих людей.
Я чувствую, как рядом дрожит мой брат Ману.
Почему жителям Пятого королевства обязательно нужно проводить прощальный обряд на улице? стиснув зубы, шепчет он.
Думается, мы просто не привыкли к здешней погоде.
Он косится на меня.
То-то ты даже не дрожишь.
Напротив, даже под плотной тканью платья и плаща у меня бегут мурашки по коже, но я никогда не покажу этого на публике. Даже такой невинный жест может быть воспринят как признак слабости, когда речь идет об овдовевшей королеве.
Посмотрев влево, я замечаю на себе взгляды нескольких дворянок Пятого королевства, одна из которых демонстративно вытирает глаза платком, как только слышит звон колокола. Внизу в шесть рядов стоят скамьи: они полностью заполнены дворяне сидят с прямой спиной и пытаются уловить происходящее на аллее, где покоится в саркофаге тело принца Нивена.
Но в первом ряду, совсем рядом с нами сидит Хаган Фульк. Ему еще только двадцать лет, но этот мужчина с пухлым лицом и выцветшими светлыми волосами, явно не привыкший к формальной одежде, не перестает дергать высокий воротничок. Он, конечно, не очень приятной наружности, но первый родственник покойного короля и наследник престола.
Ну, во всяком случае теперь.
Сначала нам пришлось избавиться от его отца кузена короля, но это было несложно. Судя по докладам Ману, он был чопорным, упрямым стариком. Не самый выгодный для нас вариант.
А вот его сын впечатлителен. Застенчив. Без денег и перспектив, он был готов припасть на колени и сделать все, что мы предложим, если получит от нас поддержку, как король. Из него можно вылепить идеального наследника, который будет действовать как в интересах Пятого королевства, так и Третьего, а еще он обладает достаточным количеством магических сил, чем подтверждает право на корону.
Его магическая особенность непробиваемая кожа, которая в будущем хорошо ему послужит, поскольку некоторые считают, что от него можно легко избавиться. Когда он станет королем, магия наверняка не раз спасет ему жизнь.
Бледное лицо Хагана слегка зеленеет, и я с неохотой тоже обращаю взгляд на принца Нивена. От омерзения при виде тела принца у меня сжимается желудок. Прошло пять дней с тех пор, как он, захлебнувшись ядом, рухнул в бальной зале своего же дворца. Его тело и тогда выглядело плохо, а сейчас выглядит еще хуже.
Если после того, как я умру, ты выставишь мое тело на всеобщее обозрение, я буду преследовать тебя в кошмарах, тихо шепчу я.
Словно я ничего не говорила, Ману все так же смотрит вперед с тем же вежливо-сострадательным выражением, с которым мы оба невозмутимо наблюдаем за обрядом.
Дорогая сестра, знай, что я никогда не устрою тебе таких безвкусных похорон. Я бы выставил тебя напоказ разряженной и блистательной, чтобы ты и после смерти обрела еще больше поклонников и любви.
У меня приподнимается уголок рта, ведь я знаю, что он говорит чистую правду.
Вот почему тебе я доверяю сильнее всех.
Мы единственные на портике, у кого нет фиолетовой заплаты. Я, Ману и Кеон одеты в традиционную официальную одежду Третьего королевства в кремово-синих тонах. Мои черные волосы подняты серебряными спиралями, а волосы брата, такие же густые и блестящие, как мои, лежат на спине гладкой полночной рекой.
Бедный принц Нивен, говорю я громко, чтобы услышали сидящие сзади люди. Некоторые кивают и шепотом вторят мне.
Удивительно, что те же самые люди, которые шептались и посмеивались над избалованным юным принцем, теперь притворяются, будто скорбят по нему. С другой стороны, смерти всегда удается создать неуместное обожание и лояльность. Но убийство? Это совершенной иной уровень фанатизма.
Здесь, в Пятом королевстве, я узнала две истины. Во-первых, тут всегда холодно. Во-вторых, жителям Рэнхолда больше по душе согреваться, разводя пламя сплетен. Нет лучше способа поднять дух.
Мне, как Королеве шепота, это на руку.
Слухи о той роковой ночи разлетелись по всему королевству. Позолоченный питомец обманом завладела сердцем Мидаса и украла его силу, а когда он объявил о помолвке, она обезумела от ярости и воспользовалась его магией против него же. Кроме того, девушка заморочила голову королю Роту и уговорила его помочь ей сбежать.
К несчастью для бедного Нивена, его смерть была омрачена более заманчивыми известиями. Например тем, что правитель Шестого царства мертв, а его позолоченный труп приклеен к стене бальной залы в замке Рэнхолд.
Должна признать, все это несколько отдает скандалом.
А еще эти сплетни о Хагане Фульке. Незаметный родственник, который и не помышлял когда-нибудь занять трон. Родовитый холостяк, в ком никто не был заинтересован, почти стал королем. Он до сих пор не может поверить своему счастью и, кажется, ни разу не показал чувств из-за кончины своего отца и принца.
Зачем ему это, если благодаря мне он станет новым королем.
Но не только о них судачит народ. Мое имя тоже обросло слухами.
Для них я убитая горем королева, которая потеряла жениха и теперь желает объединить раздираемый мятежом Хайбелл, вернув Шестому царству стабильность.
Сплетни пожаром разнеслись по городу. Не сомневаюсь, что уже по всей Орее разлетелись тысячи ястребов с посланиями. Мы с Ману подтвердили, как все было, и теперь, когда прощальный обряд почти завершен, я могу сгонять это жаркое пламя сплетен куда захочу. Пока я у жителей на хорошем счету, могу заполучить желаемое в Шестом царстве и укрепить с ним союз.
По всей аллее гудит певческий голос, ударяя по ушам нежелательной волной. Кеон переминается с ноги на ногу, явно злясь, что нам приходится здесь сидеть, и мы с Ману разделяем его чувства.
Наконец, раздается последний удар колокола, и советники Пятого королевства заворачивают тело принца в тот же пурпурный гобелен, что развешан на улицах. После этого они уносят его под ужасное песнопение, чтобы упокоить в усыпальнице рядом с отцом. На этом обряд заканчивается.
Зеваки на улицах не собираются расходиться. Им хочется посмотреть эту чудовищную процессию, потому что большинство вряд ли когда-то еще увидит членов королевской семьи, не говоря уже о тех, что прибыли из соседних королевств. Они смотрят, как меня ведут с портика и через площадь. Зовут, когда я прохожу мимо пустого саркофага к своей карете, голубое знамя единственное, что нарушает цветовую гамму Пятого королевства.
Ману и Кеон идут за мной, и мы возвращаемся к замку долгим и ухабистым путем. Я стараюсь казаться спокойной, когда поворачиваюсь к окну, машу рукой людям, которые выкрикивают мое имя. Они хотят взглянуть на меня. Большинство вспоминают моего почившего мужа, который внезапно скончался. И это довольно забавно, поскольку я не думала о нем с тех пор, как увидела его тело, дрейфующее в море.