А далее происходит следующее. Миролюбов, по его собственному признанию, сразу понимает, что перед ним весьма интересный и ценный исторический источник. Но при этом Изенбек якобы запрещает ему выносить «дощечки» из его комнаты (судя по тому, что писал Миролюбов, дощечки, видимо, хранились в комнате, в которой его друг работал над эскизами ковров). И в течение многих лет Юрий Петрович тщательно перерисовывает дощечки, стараясь не упустить ни одной детали, а также реставрирует их, так как понимает, что загадочная «Книга» в плохом состоянии и может быть утрачена.
Не правда ли, странно? Встретились два человека, которые весьма интересуются историей и понимают важность исторического источника. Причем один из них Юрий Миролюбов разрабатывает отличающиеся от общепринятых исторические теории и остро нуждается в достоверных доказательствах своих идей. При этом:
Ни один из них не предпринимает усилий к тому, чтобы уникальный источник был обнародован как можно скорее и стал известен широкому кругу любителей истории; более того, владелец почемуто не разрешает даже вынести их из комнаты.
Ценнейшие «дощечки», способные перевернуть всю историческую науку, на протяжении многих лет лежат на полу в обычном походном мешке. И их владелец, любитель искусства, неплохо разбирающийся в археологии, не предпринимает никаких попыток, например, передать их в музей, где их могли бы всесторонне изучить и предложить наиболее адекватные способы реставрации.
Совершенно непонятно, почему не было предпринято попыток сфотографировать «дощечки» в то время никаких особых технических препятствий к этому уже не было. Вместо этого Юрий Миролюбов (если верить его утверждениям) зарисовывает таблички и параллельно реставрирует их. О факте реставрации он сообщал в своих письмах, когда начались переговоры относительно публикации «Книги», но в чем выражалась эта реставрация, достоверно неизвестно. Миролюбов упоминает некое «склеивание» имелось в виду, возможно, восстановление расслоившихся дощечек. Впрочем, в вопросе о фотографировании артефакта нужно сделать одну важную оговорку и мы сделаем ее чуть позже, вернувшись к данной теме.
После смерти Федора Изенбека следы «дощечек» теряются. И это тоже довольно странно: даже учитывая ситуацию в Европе в конце тридцатых годов, трудно предположить, что два ценителя истории, один из которых многие годы переписывал и зарисовывал таинственные таблички, не озаботились их сохранностью. Впрочем, сам Юрий Петрович Миролюбов утверждал, что «дощечки» исчезли во время оккупации Бельгии нацистами (Изенбек умер, находясь на оккупированных территориях).
Короче говоря, больше никто и никогда загадочных «дощечек» не видел. Более того, их вообще никто никогда не видел, если не считать Изенбека и Миролюбова, и то только со слов последнего
В 1970 году Ю. П. Миролюбов с супругой приняли решение переселиться из США в Германию. Но в пути Юрий Петрович тяжело заболел и скончался на борту парохода, направляющегося в Европу, 6 ноября 1970 года.
На страницах «Жар-птицы»
После смерти Федора Изенбека прошло более двенадцати лет. И в ноябре 1953 года в журнале «Жар-птица» появилась заметка о том, что в Европе при участии публициста Юрия Миролюбова отыскались некие «дощьки», в которых содержатся ценнейшие сведения по истории Древней Руси. При этом в заметке было сказано, что «мы» (то есть редакция) уже получили некие фотографические снимки дощечек; более того, что они переведены на современный русский язык «ученым-этимологом А. Куром».
А далее начинается путаница. В следующем номере журнала «Жар-птица» (декабрь 1953 года) некие мелкие разрозненные тексты действительно были опубликованы. Но это были не фотографии дощечек и даже не прорисовки, выполненные Миролюбовым, это были просто отрывки из переводов, якобы сделанных к тому времени.
Дальше больше. Сохранились письма Юрия Миролюбова в редакцию «Жар-птицы», в которых он то пишет, что «фотостаты» с дощечек сделаны не были, но гдето у него было несколько штук (?), то утверждает, что репродукции есть, но неясные. Возникает вопрос, что имела в виду редакция журнала, указывая в ноябрьском номере 1953 года, что в ее распоряжении имеются фотографии?
В январском номере «Жар-птицы» 1955 года была опубликована иллюстрация, которую назвали «фотостатом» некоей «дощечки 16». И только весной 1957 года журнал начал публиковать полные тексты дощечек, и продолжались эти публикации до 1959 года, когда «Жар-птица» была закрыта.
Опубликованное в «Жар-птице» в 1955 году изображение одной из «дощечек»
Отвлечемся ненадолго от истории публикации дощечек и обратимся к личности человека, которого редакция журнала называет «ученым-этимологом А. Куром».
А. Кур или Ал. Кур это псевдоним, настоящее имя Александр Александрович Куренков (18911971). Выпускник Казанского военного училища, также учился в Казанском университете (но о его образовании данных мало). С началом Гражданской войны Александр Куренков выступил на стороне белых, командовал 27м Верхотурским Сибирским полком; после поражения Белой армии некоторое время жил в Маньчжурии, затем в США. И в 1940х годах Александр Александрович начинает публиковать весьма любопытные работы. В одной из них он сообщает, что в годы Гражданской войны присутствовал при операции, которую проводили некоей раненой девушке явно аристократического происхождения, и предполагает, что это могла быть великая княжна Анастасия Николаевна Романова, бежавшая из-под ареста и избежавшая расстрела в Ипатьевском доме. Высказывалось также мнение, что дочери Николая II во время убийства ее семьи удалось притвориться мертвой и впоследствии выбраться из подвала, в котором была уничтожена ее семья. Также Куренков писал, что он принимал непосредственное участие в изучении фото, сделанных на горе Арарат и запечатлевших остатки Ноева ковчега. Затем представил на суд читателей некие таинственные петроглифы, которые якобы являлись «шумерскими записями о всемирном потопе». При этом ни протоколов операции или опроса врача, лечившего предполагаемую княжну, ни снимков корабля на Арарате, ни источников «шумерских записей» он не предоставил. Современные исследователи видят в этих публикациях простое желание приобрести известность.
Важно, что систематического исторического или филологического образования Александр Куренков не имел. В 1940х годах он окончил Колледж Божественной метафизики в Индианаполисе и получил диплом психолога, но надо сказать, что данное учебное заведение у серьезных ученых не котировалось.
При этом в 1950х годах Александр Александрович состоял в числе кураторов Музея русской культуры в Сан-Франциско и некоторое время заведовал его историческим отделом.
С началом публикации «дощечек Изенбека» имя А. Кура как «автора перевода» древнего артефакта постоянно стоит рядом с именем Юрия Миролюбова, их первооткрывателя. Но был ли он на самом деле переводчиком, если мы примем на веру, что древний документ является подлинным? Как мы только что выяснили, профессиональным историком или лингвистом Александр Александрович не был, и в редакции «Жар-птицы» его назвали таковым незаслуженно. Да, он вполне мог быть увлеченным любителем, но все же работа с древними источниками требует более систематического специального образования и что еще более важно доказанных реальных работ в этой области. Последним А. Кур похвалиться не мог. Когда он познакомился с Юрием Миролюбовым, когда начал работать над переводом «дощечек» достоверно неизвестно.
Сергей Лесной (С. Я. Парамонов) описывал это так: «В условиях войны и дальнейшей разрухи Ю. П. Миролюбову было, конечно, не до дощечек Изенбека, опасность не раз угрожала его жизни. В 1953 году слухи о существовании дощечек дошли до А. А. Кура (генерал Куренков), и он опубликовал в журнале «Жар-птица» обращение к читателям: не знает ли ктонибудь чтото достоверное о дощечках. Ю. П. Миролюбов ответил (письмо опубликовано), сообщив необходимые сведения, и охотно стал пересылать А. А. Куру тексты для переработки. А. А. Кур начал изучать их и печатать о них отдельные статьи в журнале Жар-птица»[2]. Но как именно до А. Кура дошли слухи о «дощечках», если Миролюбов и Изенбек держали информацию о них практически в полной тайне? И сторонники того, что «Велесова книга» является фальшивкой, считают, что и обращение А. Кура, и инициатива Миролюбова всего лишь часть продуманной мистификации.
Противники подлинности «Велесовой книги» видят в сотрудничестве Ю. П. Миролюбова и А. Кура простое подтверждение тезиса «одна голова хорошо, а две лучше»: мол, вдвоем справиться с подготовкой мистификации было проще.
Итак, в первой половине 1950х годов «дощечки Изенбека» и их переводы публикуются в «Жар-птице». В каком качестве они были представлены публике?
Ю. П. Миролюбов и А. Кур заявили, что «дощечки» представляют собой подлинный документ, созданный около IX столетия (возможно, языческими жрецами Новгорода) и описывающий период древнерусской истории едва ли не с начала I тысячелетия до нашей эры. Там содержатся сведения о верованиях, общественной жизни и культурных особенностях древних славян, которые, в частности, именуются русичами и родословная которых выводится из «ариев» (арийцев). Забегая вперед, скажем, что переводы «Книги», которых к настоящему времени имеется несколько, могут довольно сильно разниться между собой; иногда этот факт приводят как доказательство искусственности, надуманности языка, на котором она написана.
В то же время первооткрыватели «Велесовой книги» уверяли, что язык, на котором составлен текст «дощечек», это прародитель не только русского, но и ряда многих других славянских (а возможно, и не только славянских) языков. Знаки, которыми записан текст, древнейшая славянская азбука, появившаяся значительно ранее, чем та, что создана Кириллом и Мефодием!
В «Книге» описывается весьма обширный пантеон славянских богов значительно более обширный, чем тот, о котором мы можем судить по немногочисленным источникам, признаваемым официальной наукой. Славяне именуются «внуками Дажбога»; большое внимание уделяется богу Велесу, который выступает не просто как покровитель скотоводства, которым его было принято считать. Ему приписывается «изобретение» земледелия, установление моральных законов, он выступает как бог-просветитель. Кроме того, «Книга» причисляет к славянским божествам высших существ, которые до тех пор считались принадлежащими, например, к ведической культуре. Отрицается наличие жертвоприношений у славян, уравнивается многобожие и монотеизм. Именно в «Велесовой книге» впервые была введена триада «Явь, Правь и Навь» мир видимый, мир потусторонний и «мир закона и правил». Ни в каких иных источниках относительно истории славян подобных сведений нет. Также в «Книге» приводятся тексты, которые можно расценивать как подобие молитв древним богам.
Сохранились ли в какомлибо виде переводы «Велесовой книги», помимо тех расшифровок, которые публиковались в журнале «Жар-птица»? Да. Имеются машинописные переводы полного текста, которые, судя по всему, были созданы Ю. Миролюбовым или А. Куром перед публикацией фрагментов в «Жар-птице».
Подлинник или подделка?
После первых публикаций, в 1950х годах, «Велесова книга» не вызвала особого оживления в науке хотя бы потому, что предмет исследования был достаточно узкоспециальный, а журнал «Жар-птица» не отличался большими тиражами и в 1959 году закрылся.
Но вскоре после публикации «дощечек» ими заинтересовался уже упоминавшийся Сергей Лесной (Сергей Яковлевич Парамонов, 18941967). Он был выпускником Киевского университета, где получил специальность энтомолога и позднее стал доктором биологических наук. После Второй мировой войны работал в Австралии; как историк-любитель опубликовал ряд работ по истории Киевской Руси. Считается, что именно Сергей Лесной первым назвал «дощечки Изенбека» «Велесовой» (вернее, тогда еще «Влесовой») книгой. Он подробно ознакомился с официальной историей обретения этого документа, изучил все, что было опубликовано в «Жар-птице», и выпустил несколько собственных работ, как посвященных Древней Руси в целом, в которых «Книга» выступала лишь одним из объектов изучения, так и рассказывающих исключительно о ней. Так, упомянутая выше книга «Откуда ты, Русь? Крах норманнской теории» это свежее переиздание вышедшего в Виннипеге в 1964 году тома[3]. В 19531960 годах Сергей Лесной опубликовал несколько томов статей, объединенных общим названием «История руссов в неизвращенном виде». Там критикуется норманнская теория, согласно которой государство на Руси было создано варягами (норманнами), обосновывается значительно более древняя, чем было принято считать, история славянской цивилизации и так далее. И, конечно же, в этих сборниках нашлось место и для рассмотрения «Велесовой книги». Отдельная работа, посвященная обнаруженному Федором Изенбеком артефакту, была издана Сергеем Лесным в 1960х годах и несколько раз переиздавалась в последние 20 лет[4].
Сергей Лесной (Парамонов) склонялся к тому, что «Велесова книга» подлинник. Он считал, что любая фальсификация может создаваться по трем основным причинам: желание прибыли, желание славы, желание пошутить. По мнению Лесного, ни одна из этих причин не могла служить основой для создания артефакта: «Из того, что мы знаем, видно, что Изенбек не пытался никому продавать дощечек, значит, соображения материального порядка отпадают; дощечки Изенбека не имеют к деньгам никакого отношения. Не искал Изенбек со своими дощечками и славы, наоборот, мы только можем упрекнуть его, что он держал их почти втайне и так мало способствовал тому, чтобы ученые заинтересовались ими. Кроме того, ни археологом, ни собирателем древностей он не был. Вообще о дощечках узнали только через 13 лет после его смерти: отпадает и второе предположение. Наконец, дощечки не могли быть и предметом шутки, ибо на изготовление нужно было много месяцев упорного труда, что совершенно не оправдывает шутку. Если мы прибавим к этому, что Изенбек не знал хорошо славянских языков и вообще славянской древности <> становится понятным, что о подделке дощечек Изенбеком не может быть и речи»[5]. Далее Сергей Лесной приводит еще ряд аргументов, доказывающих, по его мнению, что подделка такого артефакта потребовала бы слишком много времени и сил, а «выхлоп», как говорится, был бы совсем незначительный. Например, он пишет, что создание «Велесовой книги» было бы просто не под силу одному человеку.
Но ведь если Изенбек не подделывал дощечки, это еще не значит, что этого не мог сделать ктото другой Или «другие».
В 1960 году Сергей Лесной прислал советским филологам-славистам тот самый снимок, который был в 1955 году опубликован в «Жар-птице» и именовался «фотостат дощечки 16» с десятью строками текста. Изучением этого изображения занялась палеограф, историк и лингвист Лидия Петровна Жуковская. Ее работа привела к неожиданному результату: оказалось, что это снимок не деревянной дощечки как таковой, а всего лишь фотография бумажной прориси этой дощечки, возможно сделанной Юрием Миролюбовым. Получается, что научное сообщество не располагало вообще ни одним снимком «дощечек Изенбека» только рисунками и переводами, которые якобы сделал Александр Куренков (А. Кур). Ну а вывод Лидии Петровны Жуковской был однозначен: «Велесова книга» подделка. Свои тезисы в доказательство этой точки зрения она изложила в статье, напечатанной в журнале «Вопросы языкознания»: «Фотография, опубликованная С. Лесным, не является снимком с доски. В ней на расстоянии 22,5 см, 6,5 см, 10,511 см, 15,5 см от левого края прослеживаются тени, образовавшиеся, по-видимому, от сгибов материала, с которого производилось фотографирование. С доской этого произойти не могло. В правой половине снимка очертания многих букв расплылись, следовательно, фотографировался не твердый материал с начертаниями, выполненными посредством прорезывания и выщербления его, а письмо, расположенное в одной плоскости, нанесенное красящим веществом. Все это говорит о том, что фотографировалась не сама дощечка, а бумажная копия с нее или прорись. Есть основания полагать, что при изготовлении снимка была произведена ретушовка[6]. Все это совершенно недопустимо при научном воспроизведении текста»[7]. Далее Л. П. Жуковская приводит ряд аргументов филологического плана, но мы обратимся к ним в соответствующей главе.