А я тут как раз по лесочку ходила, грибочки собирала, плеснула еще патоки скрюченная фигура. По грибы, по грибочки с кочки да на кочку! Смотрю на небо глазам не верю: звездочка новая зажглась! Да красивая такая, вся из себя белая! Залюбовалась я ею да и пошла за звездой-то как по ниточке, как привязанная пошла побежала. А это, значит, ты, касатик, весточку шлешь!
Какие грибочки, великая? Ночь на дворе, людишки лихие повсюду шастают, радостно улыбаясь всеми зубами, в унисон гостье таким же приторно-сладким голосом запел доселе серьезный, даже суровый хозяин урочища. Плохие людишки, непотребные да все сплошь беззаконные. Не дело жене-то порядочной, да еще одной-одинешеньке со двора-то в такую пору выгуливаться! Не ровен час приключиться может что недоброе
Так оно ведь грибочки-то разные бывают: иные только ночью да на самом рассвете в руки и даются. А насчет тех лихих людишек, что по чужим лесам да околицам без спросу шастают, так встретила я тут, неподалеку, одну парочку, очень на змеев похожую. Заблудились они, бедные. Как есть в трех соснах заблудились змееныши! Плачут горючими слезами, сердечные: страшно им! Выход найти, вишь, никак не могут. Так и бродят, на месте топчутся, да все посередь болота поганого. Ну, да то горе не беда. Люди взрослые да опытные: как только солнышко взойдет, так сами и сыщутся, болезные.
Здравствуй, Хранительница путей! несколько торжественно, но уже своим обычным голосом продолжил Ведун. Прими мою искреннюю благодарность за заботу! Дело у меня к тебе. Тут такое случилось, что, думаю, кроме тебя мне никто помочь не сумеет. Да я бы никому, кроме тебя, и не доверился.
Ну, тогда не тяни, Сивый. Сказывай, в чем твоя нужда. Это, случаем, не о том ли пойдет речь, чем все окрестные лешие, водяные да всякие прочие духи растревожены? Шумят, галдят, спать не дают дескать, кто-то на Кромку ходил да душу заблудшую на этот свет возвратил. Что, соколик, калитку за собой неплотно прикрыл? Только ты, прежде чем отвечать, уж будь добр, встань, пожалуйста, ко мне передом, а к лесу задом, а то как-то неудобно с затылком разговаривать. Да помоги мне короб со спины снять поухаживай за гостьей.
Ведун подскочил на месте, как ужаленный, и, резко развернувшись на пятках (при этом едва не выронив из рук свою пахучую ношу), нос к носу столкнулся с обладательницей приторно-медового голоса.
Перед ним стояла высокая, статная женщина в клетчатой поневе, надетой поверх длинной рубахи беленого льна, сплошь расшитой по горловине, разрезу, рукавам и подолу красной нитью и мелким речным жемчугом, и в такой же изукрашенной вышивкой безрукавке рысьего меха. Волосы ее были убраны под повой, полностью покрывающий голову, шею и плечи таким образом, что их совсем было не видно. Пожалуй, что на этом ее чисто женский наряд и заканчивался или, точнее сказать, начинал очень сильно походить на воинскую сброю. Широкий, чеканный серебряный обруч с колтами, лежащий поверх повоя, напоминал собой скорее легкое воинское наголовье, нежели женское украшение для закрепления головного платка. То же самое можно было сказать и о серебряных створчатых зарукавьях, более похожих на наручи, и об оплечье, лежащем подобно воинским бармам. Талию воительницы облегал широкий кожаный пояс в чеканных серебряных бляхах с длинным и кривым, как коса-горбуша, ножом в затейливых ножнах, а на большом пальце правой руки золотом поблескивало затейливое кольцо лучника.
Она смотрела на хозяина открыто и спокойно, не пряча насмешливого взгляда таких же, как у Ведуна, серых глаз, но с какой-то еле уловимой потаенной горчинкой на тонких губах. Берестяной короб, казавшийся в мороке тумана уродливым горбом, она уже успела снять со спины и поставить рядом, у самых своих ног, и теперь стояла свободно, слегка опираясь, словно на посох, на длинный боевой лук со снятой тетивой.
Было заметно, что Ведуну под этим стальным взглядом стало как-то неловко: он сразу стушевался, даже как будто бы стал меньше ростом, но глаз своих не опустил и спокойно, с достоинством ответил гостье:
С проходом все в порядке. Так закупорен, что и комар носа не подточит. Дочка названная помогла Расцвела она в эту ночь, Ягиня, в возраст вошла девкой стала.
Гостья сразу же стала предельно серьезной. Всякая искорка веселья моментально затухла и пропала, и ее доселе широко распахнутые жгучие глаза сразу сузились и стали по-рысьи хищными и настороженными. Да и сама она сразу как-то подобралась и стала вдруг походить на большую и очень опасную лесную кошку.
Кровь на Кромке пролила? совершенно бесцветным голосом, даже как-то немного отстраненно промурлыкала воительница. А где же она сейчас?
Нет. Там все обошлось, Бог миловал! В бане перетрудилась, новорожденного отмывая от мертвечины, глядя ей прямо в глаза, твердо ответил Ведун. Я ее в избу отнес, в сенях на лавке спит. Сумлела.
Сумлела, говоришь? Ну что же Раз так, то пошли, соколик! Только сперва давай посмотрим, что да как, а уже потом будем решать, что нам с тобой делать, несколько двусмысленно почти пропела странная гостья. Веди-ка меня, сокол мой ясный, для начала на место ритуала. Погреемся у огонька, потом пройдем с тобой в баню да на возвращенца вашего полюбуемся, а уж потом можно и в избу. Впрочем, в избу я войду одна, нечего тебе там делать. Вы, мужи, за-ради жизни чужую кровь проливаете, а мы, жены, свою льем. Помоги-ка мне лучше с коробом!
Ведун покорно взвалил на плечи тяжелый короб («Интересно знать, это какие такие грибочкиˮ она в нем носит?») и, поудобнее перехватив бочонок, повел гостью к месту проведенного ритуала. Там он разгрузился, наносил дубовых поленьев и аккуратно сложил их шалашиком, а затем вытащил свой боевой нож и одним ударом о черный камень высек малую искру. Искорка озорно блеснула и хотела было убежать в темноту, но, заметив раскрытую ладонь Ведуна, скользнула в нее и поначалу затаилась. Кромешник тихонечко подул на нее и стал перекатывать с ладони на ладонь, точь-в-точь как ребята катают печеные яйца, выхватив их из жара костра. Один раз перекатил, другой раз перекатил и стала искорка размером с малую горошину. Тут он опять подул на нее, и сверкающая горошина скользнула обратно на черный камень, упала и покатилась себе прямиком в шалашик, что заботливо сложил для нее хозяин, а уж там вспыхнула и расцвела ярким огненным цветком.
Яга молча стояла в сторонке, не вмешиваясь в дела Ведуна (или Сивого, как она его называла), только постоянно водила носом, длинно вдыхая в себя сырой утренний туман. Когда костер разгорелся и огонь весело заплясал по поленьям, она, настороженно двигаясь и все еще так же к чему-то принюхиваясь, обошла его вокруг, по границе света и тьмы, а затем, как охотничья собака, наконец-то взявшая след, определилась с направлением и, ни слова не говоря, неторопливо пошла в сторону урочища. Ведун подкинул огню пищи, отодвинул подальше от костра берестяной короб и свой пахучий бочонок и неторопливо затрусил вслед за своей странной гостьей, которая почему-то вела себя в его урочище как полноправная хозяйка.
В бане Ягиня деловито подошла к лавке. Взгляд ее стал чуть настороженнее и четче, а тонкие, красиво очерченные ноздри затрепетали, словно принюхиваясь к чему-то. Она резко скинула со спящего Лютика покрывало и удовлетворенно промурлыкала:
Человеческим духом пахнет! и, немного помолчав, как бы оценивая, добавила: Красивый мальчик. Славные будут детки, когда в возраст войдет.
Помилуй, великая, какой же это мальчик? не на шутку удивился Ведун. Перед тобой воин! Да ты посмотри хорошенечко: у него же все тело в следах от полученных ран. Да что там говорить! Просто глаза свои разуй да чуть-чуть пониже пояса ему посмотри!
Шрамы, говоришь? Что же, шрамы я вижу. А вот усов и бороды не вижу. А посему и выходит, что это дитя малое. Малое дитя, да неразумное. Кто-то злой, а может быть, такой же, как и он, разумом незрелый, дал ему в руки острые игрушки. Вот он, играючи, ими и порезался. Да и других, должно быть, по неразумию своему порезал. Сказано ведь: «Ножи детям не игрушка!» А про то, что там у него ниже пояса, так это не моя забота. Но я тебе так скажу: «Велика Федора, да дура».
Он из Ордена Великого Змея, у них там так заведено, пробормотал Ведун. Воинское посвящение он прошел. Если, конечно, верить его наставнику. Только вот знаки отличия на теле еще не успел получить.
Час от часу не легче! Ты совершил таинство посвящения для Змея с Великой Топи? Полно! Да ты, соколик, в своем ли уме-разуме? Небось, тоже грибы по ночам собираешь? Смотри, не увлекайся этим, а то совсем рассудок потеряешь, начнешь с зелеными человечками разговоры разговаривать, а там и по кладбищам, с нежитью зачнешь
Так надо! Тебе не понять, неожиданно жестко сказал, как отрезал, Ведун, твердо и весомо, осаживая не в меру разошедшуюся говорливую бабу. И уже спокойнее, но с такой же сталью в голосе добавил: Так надо.
Ну, раз надо, значит, надо. Так бы сразу и сказал. Зачем же орать-то? проворчала как бы про себя гостья, хотя хозяин урочища голоса своего не повышал. И сразу же растеклась медовой патокой: Что стоим-то? Чего ждем? Дочка-то твоя названная, небось, уже все глазоньки свои проглядела, у окошка косявчатого сидючи да на двор глядючи, нас дожидаяся. А мы языками зацепилися, да слово за слово, да рука за руку, да нога за ногу, да око за око
Но видя, что на этот раз хозяин ее словоблудие не поддерживает, оборвала свои причитания и, обиженно поджав свои и без того тонкие губы, молча зашелестела подолом к жилищу кромешника.
К дому они подошли в полном молчании. Яга подобрала подол, взошла на крыльцо и хотела уже было отворить дверь, чтобы зайти в избу, как вдруг остановилась и с изумлением посмотрела на Ведуна, все еще стоящего на нижней ступени крыльца.
А что это у вас на пороге соль рассыпана? с удивлением и неподдельной тревогой в голосе спросила она. Кто-то рожает? Нет оборвала она сама себя. Не может быть! Я бы наверняка это знала. От упырей хоронитесь? Так нет их, слава Богу: давно уже всех повывели. Что случилось, Сивый?
Так вот тут такое дело, смешался кромешник, явно смущаясь и не зная, что и как ответить гостье. Сама ведь знаешь, что если что не так то ежели оно что
При этих словах ведьма пристально посмотрела на своего соколика в тщетной попытке заглянуть ему в глаза и вдруг, очевидно, внезапно поняв что-то для себя, схватилась за бока и сначала беззвучно, а потом заливисто и звонко расхохоталась, окончательно смутив и сбив с толку хозяина, оторопевшего от такого неожиданного поворота разговора. Она смеялась так безудержно и весело, а главное так заразительно, что Ведун и сам не смог удержаться от смеха и невольно расхохотался вслед за ней. Холодок напряжения, возникшего между ними, тотчас спал, а затем и вовсе растаял и улетучился, будто и не было его никогда. Тогда хранительница границ подошла к Сивому и, приобняв его за плечи, одними губами прошептала:
Совсем ты одичал здесь, сокол мой ясный! Засиделся без настоящего испытания. Нельзя мужу на печи сидеть без дела не честь, не хвала! Жена и кошка в доме, муж и хорт на просторе. Чую я, что ждет тебя дорога дальняя да дело великое такое дело, что у кого иного и пупок развяжется Но ты, я верю, сдюжишь, а я присмотрю за тобой, и тогда уж точно все получится, все будет хорошо.
И отстранилась от Ведуна. Громко же сказала совсем иное:
Ты пока что пойди, да соль, что рассыпал, собери, да скотине дай нечего добру пропадать! По своему обыкновению резко сменила тему разговора ведьма. А я новоиспеченную деву проведаю. Чую, что друзья твои уже на подходе, но ты дождись меня здесь, на крыльце. Я скоро обернусь и расскажу тебе, что да как. Да постригу тебя, а то опалился волосы, как голяк, торчат в разные стороны.
Она скользнула узкой ладонью по его белым, как снег, волосам. Подобрав подол, плавно поднялась по ступенькам и легко перешагнула через рассыпанное на пороге богатство, без стука войдя в жилище Ведуна.
Обернулась она и правда быстро. Только Сивый успел присесть на нижнюю ступеньку крыльца да устроиться поудобнее, как вновь почувствовал незримое присутствие своей гостьи. Она неслышно подошла к нему и присела рядом, положив голову на плечо.
Ты ведь знаешь, какого она роду-племени, спокойно, как утверждение сказала ведьма. Теперь, когда она проявилась, ее наверняка будут искать. Древние умеют искать: от них не спрятаться, не скрыться в деревенской глуши А это значит, что здесь ее рано или поздно, но обязательно найдут. Сейчас я ее заберу к себе в учение на год, как и всех девок, что вступают в эту пору. Всему обучу, что сама ведаю. Она у тебя способная! Может быть, и остаться пожелает. Вот прямо сейчас мы и уйдем. А ты ступай к костру там тебя уже гости заждались.
Не могу я ее сейчас с тобой отпустить, великая! Никак не могу! Она мне здесь, на скале, нужна, сквозь сжатые зубы процедил Ведун.
Полно, Сивый! Ты ведь знаешь, что если она сейчас не последует за мной, то не будет ей житья в Белогорье. Не то что напиться не дадут, но даже и на порог-то не пустят. Ни ей, ни детям ее, ни внукам-правнукам ни житья не будет, ни защиты. А защита ей, чую, ох как скоро понадобится! Так что не дури, соколик, не губи жизнь девке. Через год вернется живая и невредимая, в целости и сохранности.
Пойми же ты меня! Не для себя ведь стараюсь, не ради прихоти, почти застонал Ведун. Бог разговаривает с нами на языке встреч, и я уже слышу, как Он говорит мне, что опять затевается что-то великое не меньшее, чем Великая Битва Народов. И я опять призван в строй. А раз так, то битва уже происходит И каждый боец на счету.
Они, в думах каждый о своем, немного помолчали. Наконец, Сивый первым прервал неловкую паузу:
Он непременно должен увидеть ее сегодня в полдень. Увидеть во всей ее женской красе и стати. От исхода этой встречи зависит судьба всего Белогорья. А может быть кто знает? и всего мира людей. Потом ты сможешь забрать ее к себе для учения. На месяц не более того. А там, как перезимует на хуторе, делай все, что посчитаешь нужным.
Это можно устроить, внезапно легко согласилась Яга, только при одном условии: если ты пообещаешь мне, что девку за зиму никто не тронет. Пообещай это, и все остальное я устрою сама.
Слово не дым, а сейчас я тебе ничего обещать не могу, устало вздохнул Сивый. Такой узел вокруг всего затягивается, что и сам не ведаю, как буду его распутывать Как Бог даст! Но знаю и могу сказать тебе совершенно определенно, что все должно разъясниться после их полуденной встречи. Тебя же ведь недаром в народе величают Связующей? Так вот и помоги состояться этой встрече, ни о чем более тебя не прошу! Помоги им встретиться, и тогда я буду перед тобой в неоплатном долгу. Проси тогда, чего пожелаешь.
Ну, когда минует полдень, тогда и поговорим. Мы с юной девой перед дальней дорогой заглянем на место вашей встречи, дабы попрощаться перед долгой разлукой. Не знаю, что ты задумал, но думается мне, что пойдем мы от порога неспешно и, скорее всего, немного задержимся в пути. Так что начинайте без нас не будем вам мешать играть в ваши мужские игры. Кстати, про короб опять поменяла ход беседы Яга. Я там гостинцев тебе принесла. Возьми, не побрезгуй моим скромным угощением! Будет тебе, чем гостей дорогих попотчевать.
Сказала, поднялась со ступеньки и ушла в избу, как будто ее здесь никогда и не бывало. Только остался в прохладном утреннем тумане какой-то чарующий и волнующий аромат. Запах женщины.