Потом уже, на четвёртом месяце беременности, случился выкидыш. Наверно на нервной почве. Вот когда стало невыносимо больно. Именно тогда Людмила Альбертовна и сделала первый шаг к тому, чтобы превратиться в жёсткого аудитора Люсифера.
Обманутая невеста, так и не познав радости пребывания в новом социальном статусе замужней женщины, не на шутку увлеклась профессиональной квалификацией и карьерным ростом, чтобы заглушить работой ноющее сознание. Оказалось, что каторжный труд тоже можно любить.
Но была и другая жизнь вне стен фирмы. Справляться с тягостными воспоминаниями, с негативными эмоциями и гнетущими чувствами было мучительно трудно.
Людмила Альбертовна не могла победить желание быть просто счастливой женщиной, для чего необходимы подруги, а ещё лучше мужчина-друг, которому можно доверять, которому можно довериться.
Нерастраченная потребность в любви требовала немедленных действий, но любой претендент на искренние романтические чувства с некоторых пор виделся как угроза, как потенциальный предатель, а от подруг и вовсе невозможно ожидать порядочности.
Люсина личная жизнь протекала целиком и полностью в мечтах и грёзах.
Отказаться от любви и отношений оказалось проще, чем от игры возбуждённого фантазиями воображения.
Мозгу безразлично, с какими эмоциями иметь дело: выдуманные растревоженным сознанием грёзы он воспринимает не менее серьёзно, чем контактную любовь.
Люся шарахалась от каждого нового знакомства, но упорно ждала кого-то особенного, кому поверит, и надеялась встретить мужчину, не похожего на Севку: надёжного, любящего и непременно верного. В то, что такие субъекты существуют, хотелось верить.
Люся постоянно примеряла на встречных мужчин роль возлюбленного. Иногда увлекалась настолько, что мысленно совершала на претендента штыковую атаку, представляя в объёме и красках сцену за сценой, вплоть до полного духовного и физического слияния.
Людмиле даже изредка удавалось довести себя до оргазма. Правда, потом следовало опустошение и новый провал в ужас депрессивной паранойи.
Она пробовала ходить на консультации к психологу. Три раза. Помешали аналитические способности: никто из них не имел опыта жизни, не был способен войти в резонанс с её щекотливыми проблемами, тем более помочь скорректировать искажённое вероломным предательством поведение.
Вновь появившийся около неё мужчина был фигурист, высок, с гордостью нёс идеальную осанку и условно привлекательную внешность, со вкусом одевался, был атлетически сложен, ясно и чётко выражал мысли, обворожительно улыбался, поражал деликатными манерами и учтивым обхождением.
Увы, он оказался сотрудником холдинга, которого Людмила Альбертовна проверяла на лояльность корпорации. Этот факт перечёркивал шанс познакомиться с идеалом, с мужчиной мечты: табу на сближение с персоналом фирмы было прописано в должностном контракте.
Как назло у Эдуарда Тимофеевича был тёплый приветливый взгляд, приятно волнующий голос и завораживающие жесты.
Людмила с трудом справилась с соблазном отправить в разделяющее их пространство сигнал SOS. Придать лицу сухое официальное выражение было почти невозможно, но она справилась. Правда, у неё заметно дрожали руки и предательски сел голос. Зато проверяемый был безупречно мил и уверенно спокоен.
Мы нигде раньше не встречались, Людмила Альбертовна, спросил Эдуард так, что у Люси свело судорогой горло, и подкосились ноги.
Не думаю. Точно, нет. Не отвлекайтесь, Эдуард Тимофеевич, у меня к вам много неудобных вопросов.
Задавайте же. Вам никто не говорил, что вы изумительная, просто таки очаровательная женщина? Честное слово я в восторге! Не хочу показаться навязчивым, но всё же, примите мою визитку. Буду с нетерпением и надеждой ждать звонка. Приятное общение никому ещё не вредило. Заскучать со мной не получится.
Как вы смеете! Не в моих правилах знакомиться с сотрудниками. Я ведь могу посчитать ваши комплименты противодействием факту проверки.
Я и не рассчитывал на дружбу с вами, просто попытался привлечь внимание. Вы правы, займёмся делом.
Ознакомившись с документами, сделав ксерокопии, задав массу вопросов и получив ответы, Людмила Альбертовна переместила служебные бумаги со стола в кейс и вышла, сожалея в уме, что вынуждена была пресечь попытку интересного мужчины установить контакт.
Эдуард Тимофеевич галантно проводил даму до дверей, загадочно заглянул ей в глаза, разочарованно вздохнул и поцеловал ручку. Затем изобразил жестом набор телефонного номера и приложил руку к груди в области сердца.
У Люси кружилась голова, пол плавно уходил из-под ног. Эмоции устроили в голове и в непослушных мышцах неприлично безумный хоровод.
Как жаль! Кажется это именно то, чего я тщетно искала. Почему всегда так? Отчего жизнь жестока, непоследовательна, несправедлива!
Позже она закрутилась, выполняя привычные обязанности, и слегка успокоилась. Про Эдуарда Людмила вспомнила вечером. Облик мужчины не выходил из головы, будоражил воображение. Люся пыталась смотреть телевизор, читать. Тщетно. На экране и в текстах везде маячил завораживающе узнаваемый облик Эдуарда. Это было невыносимо.
Что ещё хуже он начал являться в сновидениях с недвусмысленными предложениями, с навязчивыми ухаживаниями, даже приставал.
Отказать ему во сне было немыслимо, невозможно. Да и зачем, если Эдик приятен во всех отношениях?
Мужчина из сна оказался настойчивым, сильным и удивительно нежным.
Так продолжалось до вечера пятницы, когда Людмила Альбертовна лихорадочно вытряхнула из кейса содержимое в поисках заветной визитки.
Истомившись до предела, с домашнего телефона женщина набрала номер из визитки. Когда пошли гудки, она испугалась, хотела было бросить трубку, но, увы и ах, ответили сразу. Это был без сомнения его голос.
Неужели про меня ещё кто-то помнит? Слушаю, внимаю.
Вас беспокоит Людмила Альбертовна.
Удивлён, смущён растроган! Спешу сообщить, что вы меня не беспокоите радуете. Даже если звонок служебный. Извините, увлёкся мечтами. Слушаю внимательно. Что-то не так с проверкой?
Ну, как бы, это думаю нам необходимо встретиться, поговорить. Это не по работе. Скорее личное.
Есть причина?
Да, то есть, нет, не причина повод. У меня скоро день рождения. Через месяц.
Вот как! Поздравляю! В жизни раз бывает восемнадцать лет. С меня презент и букет.
Можете приехать ко мне. Пожалуйста!
Кхм-м ровно через месяц?
Сегодня, сейчас. Приедете?
Неожиданно. Но приятно. Страсть как приятно. Значит, сегодня, я не ослышался?
Да, сегодня, сейчас!
Кхм-м диктуйте адрес. И это вы будете одна?
Да, конечно одна. В семь тридцать успеете?
Договорились, милая Людмила Альбертовна. Постараюсь вас не разочаровать. До скорой встречи.
Людмила поняла, что мужчина колеблется. Это рождало неосознанные тревожные предчувствия, сомнения, даже страх правильно ли поступила? Вроде как напросилась. Что Эдуард может подумать! Включать задний ход было поздно.
К назначенному сроку она едва успела приготовить ужин и привести себя в относительный порядок.
На душе противно скребли и дурниной выли самые-самые дикие из всех известных на свете кошек, устроивших майский шабаш не где-нибудь в сошедшем с ума сознании.
Люся чувствовала себя пропущенным через эмульгатор, потом мгновенно замороженным фаршем. Полтора часа, пока вымокала в горячей воде с отдушками, сушила и укладывала волосы, накладывала макияж и придирчиво примеряла перед зеркалом наряды, Людмила задавала себе один и тот же каверзный вопрос, зачем!
Ответа не было. Точнее, ответов было слишком много, чтобы их систематизировать и попытаться разобраться.
Она стояла у окна в облегающем приталенном платье, подчёркивающем достоинства фигуры, лёгком и воздушном, почти невесомом, напряжённо всматриваясь из окна в прохожих.
Прошло пять минут от назначенного времени. Эдуарда не было.
Вот и хорошо! Ишь, раскатала губы. Не для тебя придёт весна, не для тебя Дон разольётся. Поиграла в любовь и будет.
В это время раздался неожиданно громкий звонок в дверь.
Извините, Людмила Альбертовна, пробки. Каюсь! Мне, право, так неудобно. Прекрасно выглядите. Чем же я заслужил ваше бесценное внимание?
Не смущайте меня сходу, проходите. Мне. Право, так неловко.
Вы ли это, Людмила Альбертовна? Не ожидал лицезреть вас в таком роскошном облике. Знаете, как вас кличут в стенах холдинга?
В курсе. Это неважно. На самом деле я не такая. Сами увидите.
Уже, уже вижу! Фея, Афродита. Очарован, польщён. Попытаюсь оправдать доверие. Честно говоря, не отказался бы от поцелуя.
Ну-ну, не шалите. Мы совсем незнакомы.
Так в чём дело. Сразу же и начнём знакомиться.
Не так скоро. Мне и без того неловко, а вы так агрессивно себя ведёте. Уж не ошиблась ли я, сделав опрометчиво бесстрашный шаг навстречу? Чувствую себя пичугой, попавшей в силок.
Хорошо, сделаем паузу. Ваш ход. Простите, поторопился с выводами. Ваши глаза так откровенно сияли, что я подумал впрочем, неважно, чего именно. Передаю инициативу вам. Надеюсь, не очень напугал. Мы ведь посидим, Эдуард раскрыл объёмную сумку, в которой лежала водка, вино и деликатесы, вот моя, так сказать, доля участия. И подарок лично для вас.
От капельки выпитого вина и по причине замечательного настроения Людмила порозовела, расслабилась. Всё было как нельзя лучше: никакой неловкости.
С Эдиком было настолько легко, словно они были знакомы целую вечность.
Незаметно за разговорами минула полночь. Мужчина непринуждённо, пространно и интересно рассказывал о себе, о друзьях, о работе, словно не думал покидать эту квартиру. Он не был пьян, не лез с приставаниями и намёками, не говорил банальностей.
Я так рад, что ты мне позвонила. Давно так не отдыхал. Ты прелесть, вдруг сказал Эдуард, поглаживая Люсину руку, по которой мгновенно пробежал чувствительный заряд давно забытой энергии, как считаешь мне не пора домой? Не хочу на первом свидании показаться нескромным.
Как непринуждённо он это сказал, вызвав сию же минуту безотчётное доверие.
Целовался Эдик до одури приятно. Объятия и вовсе погрузили в состояние эйфории.
Утром утомлённые любовники как настоящая семейная пара пили чай с пирожными, облизывали друг другу крем с губ, непринуждённо ворковали, смеялись, прерывая завтрак объятиями. Потом темпераментно, со вкусом опять кувыркались в кровати.
Около двенадцати дня Эдуард прижал к груди окончательно размякшую, поверившую в возможное счастье Людмилу, к сожалению, мне пора, дорогая. Встреча с коллегой. Я обещал, извини. Это важно.
Вечером ждать?
Не люблю обещать зря. Как получится. У бога дней много.
Звонок телефона раздался, когда она разомлевшая, но довольная отмокала в ванне. Вылезать из зоны комфорта не хотелось, но трель была слишком настойчива.
Добрый день, Людмила Альбертовна.
Слушаю вас.
Это правильно, слушайте. Мне есть что сказать. Я Марина, жена Эдика.
Кто, кого!?
Вы не ослышались, дорогуша. Не пугайтесь, я не имею претензий к вашим эротическим упражнениям. Развлекайтесь на здоровье, только ни на что серьёзное не рассчитывайте. Он мой.
Это как! Ваш муж ночует у другой женщины, и вы так запросто об этом говорите? Я вам не верю.
Дать ему трубку откуда, как вы думаете, я знаю этот номер, как вас зовут? Если вы не в курсе в мужском организме, сердце не единственный орган, которому не прикажешь. Я, барышня, физиолог, поэтому говорю об этом спокойно.
Почему он меня не предупредил?
Господи, зачем? Вы же сами его пригласили. Разве не ясно, для чего одинокая женщина флиртует, с какой целью призывает в альков симпатичного мужчину? Считайте, что Эдик оказал вам услугу а вы ему. Он у меня романтичный, влюбчивый. Вы, милая, очень ему понравились.
У меня ощущение, словно вывалялась в отходах чего-то зловонного. Не звоните мне больше. И ему скажите, что не хочу больше видеть.
Как знаете. Но лучше подумайте. Эдик умеет дружить. А мне спокойнее, когда знаю, что у мужа порядочная любовница.
Людмила долго ходила туда-сюда по комнате как медведь в клетке, не в силах переварить то, что произошло, потом от души разревелась.
Она чувствовала себя маленькой девочкой, которую сначала обманули, а потом ни за что наказали и поставили в угол.
Вот как бывает
Белых туманов крепчают объятья,
Цвет изменяет листва тополей
Как же мне хочется сшить тебе платье
Из паутинок мелькающих дней
Александр Кунин
Варюха да это моя лучшая подруга, нет единственная, с раннего детства, откровенничал, находясь в приличной степени подпития Родион, с детского сада, девчонка она что надо, цену себе знала. Зуб даю, что у неё, кроме мужа, никого не было. Одна любовь на всю жизнь. Я тебе такое расскажу только никому, ни одной живой душе.
Не могу больше в себе держать. Поделюсь с тобой может полегчает.
У нас с ней особые отношения были. Меня Варька подружкой считала, даже самые секретные девичьи секреты запросто доверяла.
Знать бы как жизнь сложится дурак я дурак! Ладно, слушай дальше.
Супруг её, Витюха Кубасов дальнобойщик. По натуре реальный мужик. Настоящий, толковый, хваткий. С Варюхи пылинки сдувал, подарками заваливал.
Любовь у них была, не любовь сказка!
Прожили они вместе четыре счастливейших года. Вот только да, и это, поверьте, реальная проблема, детей у них не было. Ни одной беременности. Ни одной!
Варюха в отчаянии. Витька так переживал словами не передать.
Я с ума сходил от душераздирающих воплей. Мне-то оба плакались.
Что только Варюха не делала: анализы сдавала, лечилась от бесплодия у статусных лекарей, по экстрасенсам и колдунам бегала, на целебные источники и распиаренные курорты ездила. Результата ноль, зеро.
По всему выходило, что причина беды не в её здоровье, но сказать о том мужу она не решалась: сами понимаете любовь.
Не боялась, нет, знала по опыту, что подобное предположение может ущемить его уязвимую мужскую гордость. Он же мужик, реальный мужик, каких поискать.
Я-то всегда был рядом. Варька ко мне со всеми бедами шла. С детства у нас так.
Витька мечтал о наследнике. Без сына, впрочем, он и на дочку уже согласен был, не представлял себе будущего.
Варька тоже бесилась. В её семье быть пустой считалось неприличным.
Сколько раз уже ревела она у меня на плече. Ох, как нелегко терпеть женские слёзы.
И тут её идея фикс вдохновила. Сначала незрелая, вроде как история из жизни подруги подруги о том, как та ловко разрулила дозревшую до скандалов и обвинений семейную проблему с зачатием от бесплодного мужа, у которого чуть крышу на этой беде не снесло.
Понимаешь всё гениальное просто. Все довольны все смеются. Каждый получил то, на чём зациклился. Ребёночек настоящий, живой. У него есть реальная мама, реальный папа. И счастливая семья. Чего молчишь?
Варька пихала мне в уши всю эту чушь, глядя прямо в зрачки, как удав на лягушку, реально гипнотизировала.
Ну и, говорю, по мне полное дерьмо. Баба своего мужа буквально кинула. Самой-то ей не противно было ложиться под жиголо как дальше жить, когда счастье, призрачное, между прочим, перспектива которого туманна, построено на лжи? Рано или поздно подмена выплывет наружу.
Вовсе нет. Она же не дура. Настоящего отца выбирали профессионалы. Учли всё: внешний вид, в том числе цвет волос, глаз, форма черепа, губы. Для того чтобы муж начал сомневаться, должны быть веские причины. А их не будет. Ещё возражения есть?