Артём Сиднев
Храбрецы
Оставь меня в покое!
Глава 1. Участь праведника
Да.
Олег посмотрел на часы.
Да, спасибо.
Следовало закругляться.
Нет, ещё не думал.
Он хотел разбить телефон о стену.
Спасибо за беспокойство, я позвоню, как всё организую. Пока.
Столкновения со стеной, телефону было не избежать. С неразборчивыми звуками мужчина рухнул на диван, закрывая лицо руками, в попытке подавить рыдания. Телефон лежал неправильно, брошенный яростно, со всей силы.
Надо же, стоит человеку, впервые за долгие годы, пересесть с баранки на собственные ноги, как он становится жертвой плохого вождения. Олег приехал, как только ему позвонили. Тело уже увезли, но на дороге всё ещё стояли безразличные полицейские, праздные зеваки и случайный водитель-свидетель, спокойно курящий у обочины.
В жизни своей он не раз видел смерть, в самых разных проявлениях, но ничто не было для него сокрушительнее этой, бессмысленной и беспощадной. Когда ты просто стоит на месте, не в силах осознать случившееся, машинально отвечая на вопросы, пытаясь понять, где реальность.
Случилось это прямо под окнами офиса. Причина, по которой она оттуда вышла, была, в сущности, не важна, главное то, что умирает человек нелепо. Умирает один, так же, как и рождается.
Труп сейчас находился в морге. Олегу хотелось думать, что там над ним не будут издевательски посмеиваться, оскорбительно именовать. Стоило бы, наверное, выбросить из головы эту чушь, забыть о ситуации хоть на мгновение, но невозможно выбросить на помойку целую жизнь. Даже когда он тряс, явно пьяного врача, тот лишь спокойно отвечал: «Она уже была мертва, когда мы приехали». Уже мертва.
Сегодня у них был запланирован вечер фильмов, но он не хотел смотреть их в одиночестве и плакать, поэтому вооружившись двумя бутылками самого оптимистичного напитка, Олег включил новости.
Война на Украине, война на Украине, война на Украине, обсуждение войны на Украине, кулинарное шоу.
На последнем стоило остановиться.
Добавляем в растопленное масло столовую ложку муки, вот так, рассыпая, дородная женщина на экране выглядела бледно. Обычно я добавляю на глаз, но лучше, конечно же, следовать рецепту.
На глаз, Олег хмыкнул и поправил очки. Я что блять, похож на повара?
Дальше убираем овощи с огня и
Олег молча переключил канал и опрокинул в себя уже третью рюмку.
Поймите, коллега, ваши расчёты лишены смысла, судя по собравшимся за столом старикам, дискуссия либо уже была научной, либо только намечалась. Уже давно всем известно и доказано, что мы можем спокойно существовать, не думать о нашей Звезде. Более страшные проблемы сейчас происходят локально: войны, эпидемии, голод, в конце концов. Как вы планируете поддерживать жизнеспособность космической колонии или огромного корабля, когда здесь, на Земле, наплыв беженцев из-за голода? Когда милитаристы во власти западных стран вбрасывают деньги в орудия всеобщего уничтожения, вместо развития продовольственного сектора и медицины? Если у вас есть только идея, то она не имеет фактической силы без плана.
Аплодисменты.
Они рукоплескали этому лицемерному выблядку в дорогом костюме, пока уставший взгляд учёного напротив, фокусировался на собеседнике. Было в нём что-то с кафедры, что безобидное. Видно, что попытка донести до собеседника свою мысль удаётся с трудом. Хотя, скорее не удаётся.
Плана нет, как вы правильно заметили, Иван Степаныч. Но плана нет не потому, что я идиот, а потому, что его в принципе быть не может. У нас с вами осталось всего десять лет беззаботной жизни и радостного истребления друг друга. Я уже демонстрировал здесь свои расчёты, чистейшая термодинамика, если небесные тела всё ещё подчиняются всем известным законам, значит, я не могу ошибаться.
А почему вы не направите свои расчёты во всемирные организации, к чему вам этот пиар на телевидении? саркастично заметил лысеющий ведущий.
Зад поддержал его одобрительным и совершенно безмозглым ропотом.
Хотя бы потому, что в этом нет смысла, пожал плечами неизвестный. Посудите сами, за столько лет, вместо нормального развития космической программы, с перспективой полного отказа от Земли, белые люди лишь истребляли друг друга. Я не считаю, что мне способен кто-то поверить хотя бы потому, что человечество отличается, на мой взгляд, удивительно извращённой формой тяги к жизни. Суицидальные наклонности соседствуют с тотальным страхом смерти. Трудно созидать, когда дрожишь в ожидании ядерного удара.
Олег скромно похлопал старику, в мёртвой тишине отупевшего зала.
Белые люди? ведущий склонил голову, как ворон. Вы расист?
Нет, просто констатирую факт, он снова пожал плечами, скорее от бессилия. Мы же с вами, белые, и именно наши предки когда-то создали то, что мы гордо именуем цивилизацией. А сейчас их потомки соревнуются с космосом в том, кто эту цивилизацию уничтожит быстрее. И вот тут, я вам не смогу дать однозначного вердикта. Поймите, я говорю с вами, как старик. Сейчас абсолютно не важна ваша религиозная, политическая или даже научная позиция. Все политики и учёные неизбежно умрут, так же, как обычные люди. Это судьба постигнет грешника, и праведнка.
Ну ладно, ладно, мы уже поняли вам пессимистичный настрой, профессор, можете не продолжать! беспардонно прервал его оппонент.
Пусть продолжает, мать твою! пьяный выкрик Олега потонул в хохоте зала. Козлы ебаные!
Неожиданно появились помехи. Олег пощёлкал каналы везде одинаково, странно. Решив, что сейчас не время скандалить с провайдером, он выключил телевизор и положил пульт на столик. Потом переложил на диван. Теперь ему хотелось бросить пульт в телевизор, но он переборол это желание, почему-то, стремительно трезвея. Первую бутылку он опустошил лишь наполовину, а желание продолжать уже не было. Оно уступило место какой-то глубокой, чёрной злобе, которую мужчина поспешил выместить в месте, специально для этого предназначенном.
В их не самой большой четырёхкомнатной квартире, одна из комнат была оборудована под импровизированный спортзал: дорожка, гантели, стойка со штангой и груша. Это немного, но для того чтобы держать себя в форме, более чем достаточно. Одно время они планировали сделать здесь детскую комнату, но что-то не задалось, поэтому всё осталось неизменным, напоминая о совместной неудаче.
Он выключил в зале свет и потянулся. Тьма за окном окончательно сгустилась, поглощая одинокие оконные огоньки. Олег прижался к стеклу, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то, но, похоже, даже мир оплакивал её смерть, скрывая от него свои слёзы.
По подоконнику загремели капли.
Ничего удивительного, сейчас же осень, пробормотал, и тут же одёрнул себя Олег. Придётся привыкнуть к тому, что никто не слушает моё бурчание.
Нетвёрдой походкой он направился в зал, где даже не удосужился включить свет. Многострадальная красная груша молчаливо висела перед его лицом, ожидая удара. Интересно, он точно так же висел бы под потолком, раздувшийся и тихий, пока его не нашли бы полицейские? Или может верёвка не выдержит его огромного тела и порвётся, не дав всё закончить должным образом.
Так или иначе, но вешаться он не станет по самой банальной причине можно запросто обосраться. Олегу не хотелось, чтобы его нашли в таком виде, поэтому следовало подумать над другим методом.
«И чего ты хочешь добиться этим дерьмом? Ты думаешь, что ей там будет легче, от такого вот твоего поступка?»
Удары пришлись точно в цель, оставив на груше вмятины.
М-да, истаскал я тебя, он любовно погладил тренажёр. Ну, ничего, это твоя судьба терпеть.
Конечно, если сильно напрягаться после пьянки, то можно спокойно умереть от сердечного приступа, но Олег решил отложил самоубийство на неопределённый срок, поэтому закончил через пять минут. Ему ещё нужно организовать похороны, разобраться с бизнесом жены, морально прийти в порядок и продолжить бессмысленную жизнь.
Тишину разорвал ритмичный стук.
Кто? крикнул Олег.
Это Андрей, кто ещё тебе будет стучать в такой час! ответ прозвучал глухо, поэтому хозяин поспешил открыть дверь. Да уж
Что? удивился Олег, пожимая протянутую руку.
Да я смотрю, у тебя тоже свет не работает, Андрей Мелков, несмотря на фамилию, был не меньше Олега по росту. Меня просто в реанимацию вызывали, я возвращаюсь и что вижу? Резкое отключение света везде. Слава богу, ужинаем мы в шесть, да и детям плевать, а вот я забеспокоился. Ты в окно выглядывал?
Боже, как много ты говоришь Олег зажмурился и провёл ладонью по щеке. Да, темно, хоть глаз выколи.
И тебя ничего не удивило? Отсюда отлично слышно, как на улице машины ездят, а сейчас, ты слышишь хоть что-то? тревога в глазах рослого мужчины нарастала. Вроде телефоны работают, но со связью тоже твориться что-то неладное, я звонил ребятам из больницы, им пришлось включить резервное питание!
Ну, видать мощная авария на подстанциях, Олег повторил жест профессора беспомощно пожал плечами. Не знаю, если бы началась ядерная война, мы бы узнали.
Хм, ладно, лёгкая щетина придавала ему ещё более уставший вид. А ты чего смурной такой, дружище?
Катя умерла, коротко ответил тот.
Ей-ей-ей, не надо, иди сюда, Андрей порывисто обнял друга. Боже мой почему ты мне не позвонил?
Да ты же людей лечишь, Олег всхлипнул. Что же я, настроение портить буду, когда от тебя жизни зависят.
Ну всё, всё, хирург успокаивающе гладил его по спине. Как?
Какая-то дура сбила на переходе, выдох вышел измученным. Как оно обычно и бывает. Смерть поджидает нас за каждым углом, верно?
Да уж, Андрей немного отстранился. Господи, ты себя видел?! Спать, сейчас же!
Это рекомендация врача? криво ухмыльнулся Олег.
Это рекомендация друга.
Хорошо, ты тоже иди спать, и забудь про эту хрень со светом, уже завтра всё включат, он чувствовал себя виноватым перед давним товарищем. Не забудь передать Свете и детям привет.
Я обязательно передам. Завтра, как они проснуться.
Андрей словно растворился в темноте подъезда. Вот он был, а вот его нет. Иногда жизнь казалась Олегу наваждением, дрёма, обернувшаяся кошмаром, из которого нет выхода.
Кое-как закрыв входную дверь, мужчина прошёл до спальни в своих грязных белых носках и начал раздеваться. Одежда летела в разные стороны сейчас ему было плевать. Хотелось просто сесть на край кровати и задумчиво, в отчаянии, держаться за голову. Но нужно было спать.
Впервые за долгие годы, сон его был крепким и безмятежным.
Глава 2. Болезнь к смерти
Что следует знать о плохом утре? У вас болит голова, сухость во рту, лёгкое головокружение и этот противный звон в ушах, от которого не отделаться. Классическое похмельное утро, с песком в глазах и контрастностью, выкрученной на максимум.
Олег встретил его в семь часов, как обычно. За окном стояла страшная темень, несмотря на сентябрь. Ни одной машины, ни одного бегуна, ни одной собаки на поводке. Тишина. Лишь листья кружили в безудержном танце с ветром, разбавляя угрюмый пейзаж. И всё бы ничего, такое случается, но взгляд его упал на круглосуточный магазин напротив дома неоновые вывески потускнели, под цвет осени. Значит, электричество ещё не восстановили?
Он подёргал выключатель, проверяя, но свет не появился.
«Странно» морщины разрезали высокий лоб. «Ладно, надо посрать и умыться, сегодня у меня выходной, босс уже знает, поэтому можно разобраться с делами»
Мужчина весь сморщился, но этот жестокий мир больше не получит его слёз. Нужно оставаться сильным, особенно, когда на тебе остались больные родители.
Утренний стояк несколько мешал его походу в туалет, особенно в темноте. В такие моменты наступал период ожидания, бессмысленного разглядывания трещинки на плитке в ванной, может, задумчивого ковыряния в носу. В общем, у каждого был свой способ отвлечься, потому что именно с утра нас зачастую посещают самые мрачные мысли.
После таблетки «Новигана», наступило время завтрака, его он по привычке приготовил на двоих уродливые бутерброды были укором утренним стараниям. Бутерброды не говорил, нет, разумеется, но Олег слышал чей-то голос в голове: «Зачем теперь стараться?»
Воистину, смысл утерян вместе с любимой. Скорее всего, мысли эти ошибочки, и через пару месяцев он поймёт, что нужно просто двигаться дальше, как это было всегда. Скорее всего. Сейчас он почти не верил в цифры, случайные совпадения, проценты. Похоже, что всё-таки есть в этом мире судьба, и его судьба быть несчастным. Интересно, также думает зимбабвийский ребёнок, умирающий от малярии? Или может, бедные дети Бангладеша, пьющие зелёную воду? Счастливы ли они?
Олег задумчиво отхлебнул холодной воды из кружки чайник то не работал. А что насчёт его народа, счастливы ли русские, живущие в бетонных муравейниках? Не у него одного ведь умерли близкие люди, кто-то вполне вероятно, до сих пор побирается на свалке, после лихих 90-х. Впрочем, разговор этот был бессмысленным. Невозможно оценить счастье человечества, потому что каждый человек несчастен по-своему.
Стало жарковато. Олег приоткрыл окно и взглянул на уже посветлевшее небо. Передать словами его изумление было проблематично: покрывало туч всё испещрено дырами, как решето, сонмы рваных отверстий покрывали небо со всех сторон. Сосчитать их было невозможно, как и помыслить масштаб произошедшего. Второе пришествие Христа? Инопланетяне? Просто природное явление? Проще было посоветоваться с другом, способным хотя бы успокоить.
Никогда не отличающийся торопливостью, Олег рванул к входной двери. Ему нужно было привести мысли в порядок, унять панику. Это ненормальное состояние, когда ты на уровне инстинктов понимаешь, что так быть не должно. Дверь напротив сотрясли удары. Он жал на кнопку звонка, кричал, бил ногами. Тишина. То же самое повторилось с ещё одной дверью больше соседей у него не было.
А были ли они вообще?
Олег схватил ключи и вышел из дома.
На парковке никого не было. Взгляд его метался между машин, пытаясь найти хоть силуэт дрожания, хоть шёпот двигателя. Работа, все должны ехать на проклятую работу, но кабины опустели. Никто не сидел напряжённо в кресле, пытаясь собраться с мыслями. Это кладбище техники, уснувшей навсегда.
Его любимая «нива» стояла с краю. Он нежно погладил белоснежную крышу рукой и отключил сигнализацию. Ничего. Дверь со скрипом открылась ему навстречу, и Олег залез в холодный неуютный салон. Машина отказывалась заводиться. Раз за разом, с каждым поворотом ключа, из под капота раздавалось лишь затухающее рычание уставшего зверя.
Мужчина откинулся на спинку и выдохнул. Настроение разбираться со всем этим дерьмом не было, а так как панель вообще не горела, проблема наверняка в аккумуляторе. Вывод был простым и надёжным, как швейцарские часы пойти пешком до продуктового магазина и купить минералки. В конце концов, если его голова так и будет продолжать болеть, он не сможет выдать ничего более дельного.
Выдернуть ключ, вылезти, закрыть. Почему-то только сейчас его начала раздражать эта последовательность. А ведь вся жизнь наша состоит из замкнутых последовательностей, привычек, которыми мы отчаянно окружаем себя. Сигареты и алкоголь, не так важны, как кажутся. В действительности, гораздо большее значение мы придаём чистке зубов утром, традиционной пятничной тренировке, обязательной гречки в среду. Всё это кажется незначительным лишь до тех пор, пока действиям гарантирована стабильность, а их наполнение не меняется. Стоит, однако, сделать шаг вправо, как жизнь совершает крутой вираж, а мы неожиданно начинаем скучать по гречке.