Утром она по сторонам практически не глядела и следила лишь за тем, чтобы правильно отыскать по нарисованной схеме нужный дом, но сейчас, оказавшись на главной улице Лавенхэма, увидела, что там много выстроившихся в ряд магазинов и красивых частных домов. Оштукатуренные фасады, корзинки с цветами на стенах, булыжная мостовая Кое-где виднелись даже соломенные крыши. У Клары возникло ощущение, словно она вернулась на несколько десятилетий назад. И все до мелочей было в этом очаровательном городке именно так, как рассказывал ей Майкл. Она еще, помнится, решила, что он преувеличивает Майклу страшно нравилось все английское, и он словно не замечал никаких временны́х отличий. Но сейчас Клара испытывала совсем иные эмоции и почти с нежностью рассматривала и эти небольшие лавочки, где наверняка бывал и Майкл, и таверну «Белая лошадь», куда он, возможно, заходил по вечерам, чтобы немного выпить (Клара не помнила точно, упоминал ли он это название, и страшно ругала себя за то, что никак не может вспомнить.)
Зато ей вспомнилось многое другое. Например, слова Майкла: «Лавенхэм это готовая декорация для какого-нибудь фильма». И был совершенно прав. Во всяком случае, Лавенхэм очень сильно отличался от Лондона, но именно такая перемена и была ей нужна сейчас. Ей хотелось оказаться в сельской местности, хотелось настоящего леса, лисиц, белок, папоротников, вращающихся калиток, возле которых целуются влюбленные. Нет, к последнему она, пожалуй, была еще не готова. И к встречам в поле с коровами тоже. Она не раз читала в газетах о фатальных встречах людей со стадом коров; честно говоря, если судить по этим публикациям, коровы, оказывается, были не менее опасны, чем фашисты.
Клара бродила по Лавенхэму, жадно впитывая новые впечатления, когда на нее вдруг налетела молодая модно одетая женщина, двигавшаяся на удивление быстро особенно если учесть булыжную мостовую и высоту каблуков незнакомки.
Здравствуйте! Вы, наверное, заблудились?
В Лондоне уж точно никто не подошел бы к ней вот так, в толпе незнакомых людей, поглощенных своими делами, но внимание молодой дамы было Кларе почему-то приятно, и она ответила:
Да нет я вовсе не заблудилась. Пока что я вполне ориентируюсь. Я просто хотела немного осмотреться.
Надолго собираетесь здесь задержаться?
Надеюсь, что да.
Но это же просто чудесно! Женщина в порыве восторга стиснула Кларе руки. Нашему старому городку не помешает немного свежей крови. Да одно ваше присутствие мгновенно вполовину уменьшит средний возраст местных жителей! И она засмеялась собственной шутке.
Дальше они пошли рядом, как две подружки, давно и хорошо знающие друг друга. Незнакомка была, видимо, ровесницей Клары. На ней был отлично сидевший костюм приятного небесно-голубого цвета жакет и юбка-карандаш. На пальце, естественно, обручальное кольцо большинство ровесниц Клары были замужем, хотя, конечно, после войны эта женщина могла оказаться и вдовой. Волосы у нее были почти белые, обесцвеченные этот голливудский стиль Клара просто обожала. Такими блондинками стали сейчас очень многие знаменитости, и если бы у нее самой хватило смелости, она наверняка сделала бы со своими волосами то же самое. Впрочем, она свой стиль не меняла уже много лет, с сожалением понимая, что обесцвеченные и окрашенные волосы требуют постоянного внимания и ухода, на что у нее, вероятно, не хватит ни времени, ни терпения. Честно признаться, она в последнее время ленилась порой даже носик попудрить, считая это необязательным.
А потому сочла большой удачей столь внезапное знакомство со своей ровесницей, которая впоследствии могла бы стать ей подругой.
Вы знаете, я гуляла и все думала: ну до чего красивая деревня!
Да у нас и община просто замечательная! Слушайте, я же вам все могу рассказать и о Лавенхэме, и о наших жителях. Меня Дотти зовут. Миссис Гаррард ох, до чего же приятно это произносить! Вообще-то замужем я всего полгода. А вон и мой муж и слово «муж» произносить тоже очень приятно! Ларри! окликнула она мужчину в мягкой фетровой шляпе, изучавшего объявления в витрине почтового отделения. ЛАРРИ! Иди скорей сюда, познакомься с
Мисс Ньютон. Клара.
Мисс?
И, конечно же, снова «этот взгляд». Клара даже не сомневалась, что он последует. А миссис Гаррард еще и языком сочувственно поцокала, окрасив себе зубы яркой помадой.
Ничего страшного, не берите в голову, затараторила она. Я обожаю строить планы и осуществлять их. И уверена, что мы с вами непременно подружимся. Вы где остановились? Если в «Лавендер Армз» то это просто мечта. Говорят, только ради их завтраков умереть стоит. Ларри обещал, что на годовщину свадьбы мы проведем денек в этом отеле. На деревянную свадьбу. Или железную? Никак не могу запомнить.
Я живу в «Шиллинг Грейндж».
Миссис Гаррард остановилась как вкопанная.
В Грейндже? Но ведь это же не гостиница!
Нет, не гостиница.
Но Дотти Гаррард, совсем понизив голос, все продолжала удивляться:
Неужели вы остановились в бывшем сиротском приюте? Ведь Грейндж это же сиротский приют!
Да, именно там я и остановилась.
Она сразу почувствовала, как изменилось отношение к ней миссис Гаррард. Подбоченившись, с вызовом та спросила:
Но зачем, скажите на милость, вы там остановились?
Я там теперь живу. И работаю. Я новая заведующая этого детского дома.
Кларе нравилось слово «заведующая». Оно предполагало, что ее главная задача теперь именно в заведовании этим домом, в заботе о нем. А уж это она могла делать даже с закрытыми глазами. Сотрудники фирмы «Харрис и сыновья» любили повторять, что ее второе имя трудяга.
Вот, значит, как?
Что именно?
Это заведение здесь совершенно ни к чему! А уж с главной улицы его точно следует убрать. У нас городок респектабельный. Здесь родилась Джейн Тейлор.
Кто?
Миссис Гаррард, словно приходя в отчаяние, тряхнула головой и заявила:
Знаменитая поэтесса! И Констебль![3] И сэр Маннингс[4], художник! Вам, конечно же, известны его портреты лошадей?
Сэр Маннингс рисовал портреты лошадей? Клара окончательно развеселилась, представив себе художника за мольбертом, которому позирует лошадь.
К миссис Гаррард наконец присоединился ее муж. У него под мышкой была маленькая коричневая собачка, шерсть которой полностью совпадала по цвету с цветом его усов. С виду он казался весельчаком. Джуди бы, наверное, сказала, что этот человек «доволен собой».
Миссис Гаррард пихнула его под локоть.
Это в общем, она приехала сюда работать в сиротском приюте! Ничего получше не нашла!
Знаете, нам бы так хотелось убрать отсюда этот приют! прочирикал ее супруг. Голос у него оказался неожиданно высоким, и это было так смешно, что Клара, хоть и была смущена их реакцией, с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть. Поймите, ничего личного! Просто он не вписывается в стандарты здешней жизни. И сбивает цены на недвижимость.
Не говоря уж обо всем прочем! фыркнула его жена.
Нам кажется, им было бы лучше в Ипсвиче, снова вступил он. Песик покровительственным жестом положил лапку ему на плечо. Только это не он нуждается в покровительстве, подумала Клара. Или в Клэкстоне. В Клэкстоне для детского дома самое место.
И чета Гаррардов медленно двинулась прочь.
У вас будет бумажная свадьба! крикнула Клара. Точно, бумажная! Так первая годовщина называется. Бумажная, а не деревянная!
* * *
Не успела Клара вернуться домой ядовитые слова миссис Гаррард все еще звенели у нее в ушах, как появилась сестра Юнис, плотно закутанная в плащ и с ковровым саквояжем в руках.
Ну, прощайте, моя дорогая, сказала она вполне душевным тоном, которого Клара даже и представить себе не могла в ее исполнении.
А что случилось?
Уезжаю я. Навсегда.
Как? Уже? Не может быть!.. А кто же кто же расскажет мне, что и как тут делать?
Сестра Юнис даже не пыталась скрыть, что счастлива.
Ничего, дорогая, вы постепенно всему научитесь.
Но разве вам не хочется Клара цеплялась за каждую соломинку. Неужели вам не хочется попрощаться с детьми?
Лишняя суета мне ни к чему.
А вы Кларе столько всего хотелось сказать и спросить, что она не знала, с чего начать. Не дадите ли вы мне на прощание какой-нибудь ценный совет?
Порите их. Сестра Юнис вдруг склонилась к ней совсем близко. Почаще и как следует. Особенно когда они в постель мочатся. Прощайте.
* * *
В ящике буфета среди прочих бумаг нашелся листок с телефоном Совета графства, на котором было написано, что звонить следует только в случае крайней необходимости. Была ли это крайняя необходимость, трудно сказать, а вот телефонного аппарата Клара в доме пока не обнаружила. Итак, у нее нет ни телефона, ни плана действий, ни малейшего представления о стратегии, ни какого бы то ни было графика то есть вообще никакой информации.
Разве это не «крайняя необходимость»?
Для начала надо выпить чашку чая, решила Клара. Именно так они с Джуди и поступали во времена Лондонского блица[5], и этот способ никогда не подводил. А сейчас, по крайней мере, никаких бомбежек не было. И дети не выстраивались «змейкой», надев противогазы. И среди уличного мусора не валялись куски человеческих тел.
А теперь сделай глубокий вдох. Уж это-то Клара точно могла сделать.
* * *
Когда дети вернулись из школы, веснушчатый Питер тот, что тогда притащил Кларе скамейку первым делом принялся отскребать кухонную плиту. Он буквально с головой в нее залез. Алекс тем временем все приготовил к утреннему завтраку. Близнецы почистили овощи для запеканки, планировавшейся на ланч. Девочки подмели и натерли повсюду полы. В комнатах сразу запахло воском.
Затем дети выстирали свои носки и гольфы и развесили их сушиться на горячей трубе в ванной. Затем они вычистили свои поношенные башмаки. Интересно, думала Клара, когда же они успокоятся и присядут? И, может, все вместе послушают «Детский час» по Би-Би-Си? Но они явно были слишком заняты.
В шесть часов Алекс сообщил ей, что все дети выпили чаю; старшие еще поели крекеров с сыром и мясными консервами «Спам», а младшие ограничились просто крекерами, но у всех все в порядке, так что ей, Кларе, ни о чем беспокоиться не нужно.
Дети поели быстро и в полном молчании, а потом еще и посуду за собой убрали. Затем все дружно уселись и принялись читать (или притворяться, что читают) Библию.
Странно, подумала Клара, ведь в половине восьмого слишком рано ложиться спать? Ну, разумеется, детям нужно какое-то свободное время. Она еще не подозревала, что уже в половине девятого ей больше всего на свете захочется оказаться как можно дальше и от этого дома, и от этих детей, хотя они за все время не сказали ей практически ни слова. Впрочем, одного их присутствия было для нее более чем достаточно.
Всем спокойной ночи, объявила она, и они послушно потащились в свои спальни, точно усталые часовые после смены.
На кухне царили чистота и порядок; и к следующему дню все было полностью готово. Завтра ей оставалось только запеканку в духовку сунуть.
Итак, первый день прошел не так уж и плохо, несмотря на потрясший Клару отъезд сестры Юнис. Сиротский дом явно функционировал как хорошо смазанный механизм, а его маленькие обитатели бóльшую часть дня отсутствовали. Вот и сегодня после школы они все вымыли и прибрали за собой, а потом послушно улеглись спать. Чем-то они немного напоминали Кларе животных в зоопарке: ничего особенно печального, просто обитатели клеток настолько привыкли находиться в плену, что без особых жалоб и сожалений с ним сосуществовали. Помнится, ее первый день в офисе фирмы «Харрис и сыновья» тоже приятным назвать было бы трудно. Буквально сразу же кто-то сцарапал с фирменного бейджа две последние буквы ее фамилии «Ньютон», и она, глазом моргнуть не успев, ко всеобщему веселью превратилась в «Клару Ньют»[6]. Да и работу свою Клара начала любить по-настоящему только три года спустя, когда там появилась Джуди. Джуди стала ее новой начальницей; а когда разразилась война, у Джуди под началом оказались и все фабричные девушки-новички. Джуди была всего на пять лет старше Клары, но, казалось, на несколько световых лет взрослее; однако, как ни странно, они крепко подружились. Во время налетов они обычно лежали рядышком в убежище и шепотом говорили о том, что будут делать, когда закончится война. Джуди хотела работать в школе и ее желание осуществилось, а Клара собиралась по-прежнему заниматься канцелярской работой, но уже в Америке, со своим Майклом.
* * *
Когда сверху донесся крик, Клара колебалась всего секунду, а потом рысью ринулась в спальню девочек. Сердце готово было выскочить у нее из груди. Итак, первая же ее проблема не замедлила возникнуть!
Рита стояла посреди комнаты, закрыв руками лицо. Морин, Пег и Терри стояли вокруг, и, если бы на лицах у них не было написано искреннее неверие, можно было бы подумать, что все это просто игра.
Что случилось?
Вот! Рита воздела руку, в которой подобно обвинительной улике была зажата маленькая серая мышка, связанная из шерсти. Вы выстирали мою мышку Молли!
Морин глянула на Клару так, словно та совершила кровавое преступление.
Но я же не знала, что ее нельзя стирать, начала оправдываться Клара. Мышка лежала в корзине с грязным бельем, откуда же мне было
Мама! крикнула Рита, захлебываясь слезами. Она пахла мамой! МАМОЙ!
Прости, пожалуйста.
Но Рита лишь еще громче и отчаянней зарыдала, время от времени подвывая так, что просто сердце разрывалось.
Клара и сама чуть не заплакала. Неужели сестра Юнис нарочно подсунула ей эту чертову мышку? Или она просто настолько тупа, что не соображала, что делает?
Рита, я вовсе не хотела, чтобы так получилось, я не нарочно, честное слово.
Но Рита на нее даже не взглянула. Отвернувшись к стене, она зарыдала так громко, что все четверо мальчишек с грохотом взлетели по лестнице. Билли или, может, Барри? схватил Риту в охапку и стал гладить по голове.
Что она тебе сделала? спрашивал он у плачущей малышки.
Да ничего я ей не сделала! возмутилась Клара. Я просто не знала
И тут все они уставились на Клару так, словно в следующую секунду она начнет у каждого отнимать самое дорогое. Терри даже руками себя обхватила, пытаясь сдержать нервную дрожь, Пег спрятала голову под подушкой. А Рита все продолжала плакать и причитать: «Она же мамой пахла!»
Пожалуйста, Рита, умоляла ее Клара, перестань, успокойся.
Ладно, не беспокойтесь, я о ней позабочусь, бросила Морин, буквально испепелив Клару презрительным взглядом. Меня-то она любит.
Выходя из комнаты, Клара споткнулась о башмаки Терри, и та тоже завыла. Заглянув в ванную, Клара поскользнулась на отмытых до блеска плитках пола и повернулась к шедшей следом Пег, чтобы всего лишь предупредить ее, чтоб ступала осторожней, но та почему-то разревелась, и теперь уже три девочки рыдали в голос, а Морин продолжала обливать Клару гневным презрением.
Барри а может, Билли? попросил у Клары шиллинг, но, как только она ему отказала, попросил снова и теперь уже два шиллинга. Впрочем, через некоторое время он сообщил, что это просто шутка такая.
Какая же это шутка? возмутилась Клара. Она много раз слышала выражение «дойти до точки кипения», но сама никогда подобных ощущений не испытывала и только теперь поняла, что это такое. С трудом сдерживаясь, она сердито сказала: Чтобы что-то сочли шуткой, это, по крайней мере, должно быть смешным.
Не совсем так, честно говоря, поправил ее лопоухий Алекс. Любая шутка одному может показаться смешной, а другому нет. Клара велела себе ни в коем случае не менять выражения лица и держаться спокойно, однако Алекс не унимался: Вам что, больно, мисс Ньютон? спросил он с искренней заботой. У вас такой вид, словно у вас что-то болит.