Люди Ту Фанга так и не проснулись.
Такуан взвесил свои шансы и решил удачу более не искушать. «Хватит и того, что топаз ко мне вернулся», подумал он и схватил самоцвет своими ловкими пальцами.
Затем он бесшумно раздвинул ветки жимолости. Лисёнок последовал за ним. Через полчаса Такуан был так далеко, что догнать его стало невозможно.
Когда Такуан вышел из лесу, солнце только показалось из-за горизонта. Торговая дорога привела его на постоялый двор. Там он приметил в конюшне три богато украшенных лошади. На седле каждой из них был изображён герб с голубой лилией посередине. Лилии в княжестве Четырёх Рек не росли, поэтому необычная форма цветка заинтересовала Такуана. Размышляя об этом, он вошёл в трактир, оставив лисёнка снаружи охотиться за кузнечиками.
Это был обычный придорожный трактир, каковых по княжеству было раскидано превеликое множество. На втором этаже располагались комнаты для ночлега, а первый был отведён под обеденную залу. Словом, ничем этот трактир не отличался ни от «Зубов и Костей», ни от таверны семейства Сяо Пинь. Единственное, что было в трактире необычным, это его посетители.
Самый лучший стол был украшен чистой скатертью, на которой стояли все нехитрые яства, что местный кухарь сумел сотворить. Стояли там два стеклянных графина с вином и медные кубки.
За столом сидели трое. Молодой господин с длинными волосами и родинкой на щеке сидел во главе стола, горделиво распрямив спину. В тонких бледных пальцах он держал серебряную вилку, каковой уж точно в дорожном трактире было не место. Оттопыренный мизинец торчал в сторону и вверх, указывая прямо на благородное происхождение владельца. На груди у него качался медальон с изображением лилий, а на пальцах блестели золотые перстни. Даже рубаха из плотного хлопка была расшита золотом. Накидка с дорогой тесьмой лежала на краю стола. Звали господина Даньян Арра-ё, что означало «из древнего рода Арра». Его семья уже которое поколение правила в стране Голубых Цветов. Сам Даньян был наследным принцем этой страны.
Принц Даньян путешествовал по странам и провинциям Итаюинду и сейчас направлялся в Сурин. Сопровождали его придворные гвардейцы. О воинском ранге свидетельствовали широкие палаши, притороченные к поясам гвардейцев. Навершия палашей украшал уже знакомый Такуану герб.
Гвардейцы одеты были победнее принца, но всё же и по ним было видно, что в подобных трактирах они редко останавливались. Однако ни золотых перстней у них не было, ни серебряной утвари. А свои накидки и дорожные шляпы они попросту бросили на скамью рядом.
При появлении Такуана наследный принц поморщился. «Что за неопрятный простолюдин!» обозначилось на его лице.
Пренебрежительный взгляд не ускользнул от наблюдательного Такуана, и он решил проверить, на что принц может ему пригодиться. К тому же денег у Такуана больше не было, а из всех ценностей был один только чёрный топаз.
Такуан приосанился и подошёл к столу с таким видом, будто это он здесь принц, а Даньян его мельчайший придворный. Гвардейцы тотчас отставили плошки в сторону. Ближайший из них положил руку на эфес палаша.
Приветствую тебя, уважаемый! сказал Такуан.
На гвардейцев он внимания не обращал, будто их здесь и не было.
«Вот наглец! Пусть гвардейцы с ним разбираются», так подумал принц. И поднёс к губам кубок с вином.
Один из гвардейцев медленно поднялся со скамьи. Он сказал так:
Кто ты и как ты смеешь фамильярничать? Известно ли тебе, кто перед тобой?
Вижу я, что это благородный господин, но ведь и я непростого рода, сказал Такуан, словно одет он был не в потрёпанную деревьями рубаху, а в расписной кафтан.
Наглость Такуана позабавила принца, и он сделал гвардейцу знак. Тот послушно сел на скамью.
Как же тебя зовут, благородный господин? спросил принц, не скрывая насмешки.
Зовут меня Ту Фаньян, чтобы различать с отцом, имя которому Ту Фанг, присочинил Такуан.
Никакого сына у наместника Ту Фанга, конечно же, не было. Но принц Даньян Арра-ё об этом не знал. Знал он только, что Ту Фанг был окружным наместником князя Четырёх Рек и что замок Ту Фанга был где-то поблизости.
Почему же ты в лохмотьях весь? Держу пари, вместо коня у тебя осёл, стал потешаться над Такуаном принц Голубых Цветов.
Конь у меня самый породистый на отцовской конюшне, ответил Такуан оскорблённым тоном. А конюшням Ту Фанга позавидует сам князь Бао Чжу. Дядюшка мой, Ту Ливей, лучших коней по всему княжеству выкупает.
Покажи тогда, что не врёшь.
Принцу стало интересно, где же предел наглости этого простолюдина.
Я бы рад, вот только коня со мной нет, сказал Такуан.
Принц в голос рассмеялся, и гвардейцы тут же подхватили смех. Вслед за гвардейцами поспешили смеяться и трактирщик с женой.
Такуан обернулся на трактирщика и посмотрел на него злыми глазами:
Вот узнает мой батюшка, что ты надо мной потешался, шкуру с тебя сдерёт. Или в бочку смолы опустит. Или на голову осиное гнездо наденет.
Затем Такуан повернулся к принцу. Он промолвил такие слова:
Мне и так неудобно появляться благородным людям в таком виде, а эти негодные ещё посмехаются. Ну ничего. Доберусь до замка, а после вернусь со стражей и с кнутами покрепче.
Принц утёр выступившие на глазах слёзы и сказал:
Ту Фаньян, значит. Если вдруг ты и вправду тот, за кого себя выдаёшь. Как же ты это доказать можешь? У тебя даже коня нет!
Верно, нет у меня больше коня, ответил ему Такуан. И одежды дорогой, и кошеля с дорожными деньгами. Всё забрали проклятые разбойники!
Вот как? Теперь у тебя разбойники виноваты?
Одно удалось мне укрыть. Драгоценный самоцвет, что мой батюшка послал князю Бао Чжу в подарок.
Такуан достал из-за пазухи топаз, который при свете ламп заиграл тёмными искорками. Принц ахнул. Чёрные топазы были редкостью не только в Итаюинду, но и в стране Голубых Цветов. «Не может у простолюдина такой камень быть, подумал принц Даньян Арра-ё. Если бы даже своровал, тут же бы заложил его».
Удовольствовавшись таким рассуждением, принц предложил Такуану присесть за стол. Такуан не спеша опустился на скамью. Он вспомнил, как вели себя благородные посетители его монастыря, и теперь ловко обезьянничал. На принца Голубых Цветов это произвело нужное впечатление.
Значит, разбойники тебя обокрали, Ту Фаньян? спросил принц.
В лесу перехватили. Зачем я только поспешил и свернул на лесную тропу! Вот и расплатился за спешку, сокрушался Такуан. Обобрали они меня и посреди леса бросили.
Что же ты в одиночку отправился? Не взял охраны с собой. И принц Голубых Цветов показал на своих гвардейцев.
Задним умом всякий крепок, качнул головой Такуан. На коня своего я понадеялся и не подумал, что в лесу ночевать придётся. На торговой-то дороге нечего разбойников опасаться. Батюшка мой всех изловил!
Наместник Ту Фанг на ловлю разбойников не потратил и половины дня. Об этом поговаривали на постоялых дворах, но в лицо наместнику упрёков никто не ставил. Однако принцу Голубых Цветов была известна правда. И он презрительно усмехнулся:
Далеко ли тебе до твоего храброго батюшки!
Навалились на меня втроём, куда мне одолеть в одиночку, закивал Такуан. Даже ведь оружия при себе не было у меня. Не то что у гвардейцев твоих. Хотя здесь Такуан прищурился. Они бы тоже разбойников нипочём не одолели.
Такое мнение задело воинскую гордость, и один из гвардейцев сказал так:
Мы вдвоём и дюжину разбойников победим.
Хвастовство это было справедливо. Гвардия Голубых Цветов была известна своим искусством. Но как всякое бахвальство, похвальба охранников имела свою цену. Одно последовало за другим, на что Такуан и рассчитывал.