Мы занимаем столик. Самара заказывает себе пива, а мне воду, как и обещала. Я кошусь на запотевший стакан с водой и льдом, после на ее, с янтарным напитком. Во рту собирается слюна.
Проклятье.
Теперь, я понимаю у каждого следствия, есть свои последствия.
Мои это полная трезвость.
Даже глотка не сделаешь? Самара кивает на свой стакан. Я непреклонен. Нет выбора. Ну, как знаешь. Она отпивает четверть, морщится.
Ну? не то, чтобы мне не терпелось услышать правду, но интерес распирает почти, как мочевой.
Пару недель назад, я пошла с подругой на вечеринку. Как оказалось, на вечеринке были только парни. Человек десять. Подруге понравилось, а мне нет.
И?
Она снова делает глоток.
Меня пустили на хор. Теперь, понятно?
О, черт. Ее изнасиловали. Жестоко.
Ты обращалась в полицию?
Посмотри на меня, и скажи, я похожа на ту, которой поверят, что это было не по обоюдному согласию?
Я пожал плечами. Так и не скажешь.
Вот и они так решили. Тем более, мне подсыпали что-то в напиток. Очухалась, когда поняла, что меня дерут в две щели. Самара улыбается.
Тебе нужна другая группа. Пострадавшие от насилия.
Неа, она откидывает волосы назад. Предпочитаю не вспоминать это дерьмо. А у тебя что?
Я отпиваю воды.
Я не могу тебе сказать. Узнаешь на собрании.
Я же рассказала тебе.
Ты сама захотела. А я следую правилу «правда, остается в кругу группы».
Вот, черт, она сокрушенно вздыхает.
За час, Самара выпивает четыре стакана пива и едва шевелит языком, кстати, и ногами тоже. Я допытываюсь у нее адреса, чтобы посадить в такси, но она только хихикает и нечленораздельно мямлит.
В итоге, мне приходится везти ее к себе. Благодаря старухе-домоправительнице, мне пришлось не только съехать со своей квартиры, но и поменять район. Слухи, разносятся быстро. Уже по моему возвращению после больницы, весь дом знал, что я неудачно поработал ножницами, возомнив себя парикмахером интимной стрижки.
Чтоб оно провалилось!
ГЛАВА 3
Просыпаюсь от тесноты. Как будто, что-то давит в меня. Открываю глаза и застываю. К моей груди, крепко прижимается Самара, а моя рука обвивает ее. Пробегаюсь взглядом, в очередной раз, чертыхаясь, потому что на ней ничего нет из одежды, кроме трусиков. Тонкая полоска, очерчивает ее бедра.
Проклятье.
Вообще-то, я оставил ее в спальне, в своей кровати, а сам лег на диван. Не помню, чтобы приглашал ее под бочок.
Самара шевелится, пыхтит, еще сильнее втискивая меня в спинку дивана. После, откидывается на спину.
Гребаный ад. Мне дышать нечем. Меня, как в коробку сунули. Хорошо, что я не клаустрофобик а тут еще бесплатная показуха сисек.
Я прочищаю горло, скользя взглядом по ее небольшой груди с коричневыми сосками. По плоскому животу, с торчащими ребрами и тазобедренными косточками, к полупрозрачному треугольнику ткани.
Это неправильно.
Мало того, что она навязалась на мою голову, так еще и нажралась, как свинья, вынудив меня, нянчится с ней.
Где справедливость?
Ты уже не спишь? сонно бормочет она.
Я быстро закрываю глаза. Сердце, неожиданно начинает скакать, как сумасшедшее. Ну, да. Меня, почти что, поймали с поличным за разглядыванием обнаженки.
Я знаю, что ты не спишь. Дэррил?
М? я не открываю глаз.
Ты не возбужден.
Я сдерживаю смешок.
А должен?
Я в одних трусиках.
И?
Ты должен был возбудиться.
Я никому ничего не должен. И вообще, какого дьявола ты тут спишь? Тебе мало места в кровати? я открыл глаза, встречаясь с кошачьим взглядом Самары.
Почему ты не возбудился, Дэррил? вторит она, поднимая бровь. Ее ладонь ложиться себе на грудь, и медленно опускается вниз, вдоль живота, к трусикам.
На доли секунды, я как завороженный следую взглядом за ее рукой, но тут, же стряхиваю наваждение, и ничего кроме раздражения, не чувствую.
Спихиваю ее с дивана, не особо заморачиваясь, если она ушибется.
Одевайся и уходи. Я сажусь.
Ты импотент? не унимается Самара. Ее груди чуть покачиваются, когда она переводит вес на колени. Может, ты голубой?
Может, не может? Почему, да, почему? Задолбала.
Я встречалась с одним импотентом и могла его завести. Даже старички и те возбуждались. Она встает на ноги.
Да, ладно? усмехаюсь я.
Я ни тот и ни другой. И вряд ли у тебя что-то получится.
Да.
Уходи, я только поднимаюсь с дивана, как Самара резко толкает меня обратно, забираясь мне на колени. Ее левая рука вцепляется мне в волосы, губы прижимаются к моим. Она снова вынуждает меня, а может, бросает вызов и я отвечаю на него, ни черта не понимая почему. Я целую ее в ответ, так же яростно, как и она меня. Наши зубы стукаются, языки заплетаются. Я чувствую перегар, но плюю, на мгновение, забываясь в ритме наших безудержно движущихся губ. Ее другая рука спускается по моей груди, вниз, но я перехватываю ее до того, как она достигнет паха, и резко отвожу в сторону, второй рукой, отстраняя ее. Похоже, тебе мало было, когда тебя затрахали. Хриплю я. Мои губы еще влажные от поцелуя. Самара тяжело дышит. Ее соски торчат, глаза блестят желанием. Одевайся и уходи. Я сталкиваю ее с колен и встаю.
Ее взгляд опускается к моему паху и округляется.
Да, детка, ты проиграла.
Значит, ты неисправимый импотент, да?
Я потираю лицо.
Хватит об этом.
А если
выметайся! рявкаю я.
Ладно. Я просто хотела удостовериться.
Удостоверилась?
Самара быстро одевается, но на пороге у двери, останавливается, поворачиваясь ко мне. Пару секунд она смотрит на меня, после задирает юбку и стаскивает трусики.
В знак извинений. Она отдает мне их и выходит из квартиры.
Я стою, как пораженный, держа гребаную тряпочку я чувствую, что она влажная и теплая. Ну, да. Самое то, когда у тебя есть на что потратить фантазию. Ага.
Возвращаюсь в гостиную и плюхаюсь на диван.
Что за черт?
Запихиваю трусики Сары под подушку и долго потом смотрю на нее, гадая зачем она отдала их мне? Неужто, и вправду думает, что я импотент? Надеется, что они послужат не худшим антидотом против нестоячки? Девочка, у меня даже на полшестого не встанет.
В следующие несколько часов, я провалялся на диване за телевизором.
Смотрел свои любимые передачи «Форд Бойярд» и «Купономания». Я как-то фанател от Ф.Б. даже послал заявку на участие, но мне не ответили. А что говорить о купонах! Так, я конкретно на них подсел. Скупал журналы и газеты, где они были, аккуратно сортировал, но после понял, что мне это не нужно. У меня и подвала-то нет, чтобы держать там весь съестной хлам.
Звонил Маркус. Мой друг. Ему можно было присудить звание «Лучший друг», но уже в прошлом, потому что сейчас он заимел себе медаль «подсиралы». Не упустит момента поржать над тем, что я сделал и тем, как я справляюсь без этого. Мы договорились встретиться у меня вечером.
Следом за ним, звонила мама. Она сказала, что в эту субботу у отца день рождение, и я обязан там присутствовать при полном параде, что означает костюм, радости полные штаны, оптимизм и никакого проблемного дерьма.
Если честно, я не хочу идти, но видимо придется. Придется выдерживать отца с его бесконечными вопросами, когда я найду себе бабу и заделаю ей ребенка. Вот в этом и основная проблема, почему я не хочу идти мои родители не в курсе, что я оскопил себя. Для отца это будет шок, для матери инсульт. Она, как и он, мечтают о внуках или внучках.
Если и найдется та, которая согласится на ребенка, то я не буду способен ее оплодотворить даже искусственно. В любом случае, сперма будет не моя, а какого-нибудь левого дрочилы. А значит, и ребенок, фактически не мой. Но, самое интересное, что это будет не просто обоюдное согласие со стороны, будущей матери и моих родителей на зачатие, а заверенное нотариусом траханье в нашей супружеской постели. Ха-ха.
Короче, мне пришлось согласиться, только я одного боялся, что мать увидит контейнер с мочой. Придется солгать, сказав, что у меня проблемы с почками и это временно. Надеюсь, мать не велит мне снять штаны и показать своего шустрика.
Я еще в шестнадцать ушел от родителей. В шестнадцать, устроился на работу и в шестнадцать снял комнату в общаге. Там и началась моя беспробудная «студенческая» жизнь. Пьянки, гулянки, девки. Неразборчивый секс, травка я через все это прошел и уже к восемнадцати осознал, что пора завязывать. Я разорвал все сомнительные связи. Из них, остался только Маркус.
Вообщем я не имею понятия, как выдержу день рождение отца.
Они у меня католики, впрочем, и я так же, как и Иисус, распят на кресте, с одним отличием я не верю в него. Как можно верить в того, кого уже не существует? Да, в его словах есть какая-то истина «Господь ведает, что творит, а человек слепо следует по пятам». Вот и мы, овцы, идем за своим волком, чтобы познать все блага и горести всевышнего.
Я это к тому, что для родителей, мой поступок провинность, а для Бога хм, разве я не очистил душу и тело от скабрезности?
ГЛАВА 4
Вечером, приходит Маркус, прихватив с собой упаковку пива и фастфуда. Я, естественно, не притрагиваюсь к пенному напитку, а вот булку с котлетой, с удовольствием запихиваю в желудок. Мы сидим в гостиной, на диване, за теликом.
Маркус спрашивает, как у меня дела и здоровье? Жуя, я отвечаю, что неплохо. Между глотками, он спрашивает, что у меня с рукой и просит снять штаны и показать, что там у меня интересного. Я вежливо посылаю его на хер. Он ржет и говорит, что не в моих интересах посылать его на хер, потому что хера у меня нет.
Мудак.
Мы болтаем о каком-то дерьме, обсуждаем фильмы, которые успели просмотреть за неделю. Я не виделся с ним где-то так. Плавно, кино перетекает в порнуху. Маркус рассказывает, что видел в порнушке крутую вещь, называется фистинг.4 Это когда в анус или в вагину, засовываешь кулак, используя его вместо члена. Телкам очень нравится. Они дико вопят от удовольствия и бурно кончают. И он решил это опробовать со своей очередной пассией.
Давайте, я немного расскажу вам о Маркусе.
Ему почти тридцать лет, но выглядит он куда старше; сказывается жрачка на ночь и обильное количество алкоголя. Он смахивает на тех ректоров, которые при виде коротенькой юбки потирают яйца и фантазируют, как трахают студенточек на своем столе, под кипой эссе.
Маркус никогда не был женат. За последние пятнадцать, у него была куча баб, с которыми он больше недели не встречался. А если и получалось, то делал так, что они сами его бросали; он тупо приводил домой другую, знакомя ее с нынешней. Естественно, девушка после такого, с криками уходила, хлопая дверью.
Маркус из тех холостых мужиков, у которого в пороховнице достаточно пороха, чтобы оплодотворить планету. Он не брезглив, напротив, вынуждает других чувствовать отвращение к нему и к тем вещам, что он делает.
Вообщем, Маркус редкий задрот, помешанный на удовольствии.
После четвертой банки пива, он снова просит меня показать ему «член». И я опять посылаю его, но на этот раз в задницу. Хохоча, Маркус предлагает мне испробовать на себе фистинг. Раз уж у меня нет причиндала, так хоть жопа порадуется.
С ним невозможно разговаривать. Он вечно все опошлит.
Я ухожу в уборную, проклиная, что согласился встретиться с Маркусом. Его сейчас палкой не выгонишь, дай нажраться в говно, а потом еще и телок из эскорта вызвать. На пьяную голову у него на уме только секс.
Когда я возвращаюсь, вижу, что Маркус держит что-то в руках. Подхожу ближе и узнаю, что это такое. Трусики Самары.
Черт.
Вот скажи мне. Ты телок к себе не водишь, не трахаешься и даже не дрочишь, а трусы лежат у тебя под подушкой. Откуда они у тебя?
Не знаю. Я пытаюсь выхватить их, но он одергивает руку.
Серьезно, откуда они? он прижимает их к лицу. Черт, да они пахнут киской!
Проклятье.
Откуда мне знать. Я начинаю злиться. Пора бы Маркусу свалить из моей хаты. Может, от прежнего жителя остались.
Ну, я тебе скажу у этой цыпочки фантастическая киска. Кто она?
Я же сказал не знаю.
Мне, конечно, плевать с кем будет Самара, но чисто по-человечески, жаль сводить ее с такой извращенной скотиной, как Маркус. В этом деле, он очень грязный.
Так, Маркус сжимает трусы в кулаке. Если ты не знакомишься с бабами, тогда остается только собрания. Они принадлежат одной из озабоченных шлюшек, да?
Из Маркуса не плохой детектив, но на самом деле он владелец автомойки на Бэр-Стрит.
Отвали.
Окей, он поднимается, бросает трусы на диван. Я пошел. У меня еще свидание намечено. Маркус уходит, оставив после себя початые банки из-под пива и скомканные бумажки из-под гамбургеров.
Я убираю мусор со стола и плюхаюсь на диван. Кошусь на трусики, и неосознанно моя рука тянется к ним. Я подношу их к своему носу и медленно вдыхаю.
Дьявол. Не знаю, что пропитало ткань, но эта дрянь пробирает меня до костей. У меня стреляет в позвоночнике, а во рту собирается слюна.
Будь у меня член, он был бы уже твердым.
К одиннадцати, ложусь в кровать. Закрываю глаза, но вместо темноты, вижу образ Самары. Обрывки того, как она прижималась ко мне, как целовала и как всучила мне свои трусики.
Само собой, провалившись в сон, я вижу ее вполне в ожидаемой роли.
Обнаженная. Жаждущая.
Она полусидит на кровати, раскинув широко ноги в сторону; ее розовая киска блестит от влаги, трепещет. Ее руки закинуты за голову, пальцы, обхватив перекладину, стискивают ее. Ее глаза с вожделением смотрят перед собой. Грудь тяжело поднимается, ноздри раздуваются, будто ей не хватает воздуха. А потом, я вижу себя; таким же обнаженным и с торчащим членом. Я иду к ней, в голове куча картинок того, что я собираюсь сделать с Самарой. Я беру ее под колени, дергаю к себе и резко вхожу в ее киску. Самара вскрикивает, выгибая спину. Я начинаю двигаться, постепенно набирая темп. Наши бедра бьются друг об друга, ее грудь ходит из стороны в сторону, пальцы загибаются от удовольствия. Она кричит, что сейчас кончит, а я кричу в ответ что приду следом за ней
Открываю глаза, чувствуя, что моя рука лежит на паху, и под ней ощущается легкая твердость, пульсация того, что осталось от члена. Каким-то образом, я не весь его отрезал, пару дюймов все же приберег.
Желание, как ни странно есть. Я хочу хотя бы на секунду удовлетворить фантазию, провести пальцами вдоль напряженного члена, задеть большим пальцем головку, но этому не суждено случится.
И все же, я запускаю руку в штаны, обхватываю каменные яйца и жму их, чувствуя, как дрожь пробегает по кишкам и стрелами ударяет в пах.
Блядь!
Дерьмо собачье!
Раздраженно вытаскиваю руку из штанов и ложусь на живот.
К ебаной матери!
На хер!
Прячу голову под подушкой, скрипя зубами.
Неужели, я сейчас испытываю сожаление, что кастрировал себя? Неужели, мать твою, я хочу вернуть свой член, чтобы трахнуть Самару? Неужели, я хочу использовать его в дрочках, как гребаный ершик?!
Пошло оно!
И Самара, ты тоже пошла к такой-то матери!
ГЛАВА 5
Пятница.
Через полчаса начнется собрание. У меня нет настроения, говорить и думать о нем. Я раздражен. У меня дерьмо на душе, но делать нечего. Надо тащить свой зад в группу, иначе меня упекут в психушку.
Кастрация это пропуск в Маклин.5
Перед тем, как зайти в зал, я посещаю уборную. Сливаю то, что накопилось за путь и уже после, вхожу в комнату. Торчу у окна, от нечего делать, разглядывая местный ландшафт. Кроме жилых домов, дороги, машин и людей, ни хрена интересного.
За мной входит Лиан и Стивен. Кажется, они подружились. У них проблема в том, что им некуда девать свои члены.
После, Виктория.
Ей тридцать восемь и она утверждает, что фригидна. Ни один мужчина не может ее удовлетворить.
Может, ей стоит поближе познакомиться с Лианом? Думаю, у них выйдет нечто интересное.
За ней, Бэтани.
Ей сорок.
Она всех, кроме Виктории, Лизы и меня, ненавидит в группе.
Феминистка Бэтани считает, что мужчины это зло. Они разносчики заразы и проблем. От них надо избавляться.