Джейми Макгвайр
Почти прекрасны
Посвящается Джессике Ландерс
Ты моя правая рука и правое полушарие, мой психолог и моя самая главная группа поддержки, моя преданная подруга. Меня бы не было без тебя в прямом смысле.
Jamie McGuire
Almost Beautiful
Copyright © Jamie McGuire, 2022
This edition published by arrangement with Synopsis Literary Agency
Перевод с английского Юлии Бабчинской
© Бабчинская Ю., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Глава 1
Молодожены
Эбби
Наконец мы остались наедине.
Трэвис склонился над нашей постелью и багажом, молча откладывая в сторону грязную одежду.
Стремительная поездка в Лас-Вегас была даже не вихрем, а настоящим ураганом, и на горизонте не ожидалось прояснений. Мы сбежали, чтобы тайно пожениться, приготовившись объясняться с Шепли и Америкой, а также с Трентоном и Кэми, чтобы поведать новую легенду о нашем местонахождении. Теперь мы остались в нашей квартире одни, в самом эпицентре бури. Конечно, сейчас настало затишье, но мы знали, что ждало впереди, и от этого было не лучше.
Трэвис молчал весь путь, пока мы возвращались домой, сообщив своему отцу о нашей женитьбе.
Джим воспринял новость хорошо. Даже больше он пришел в восторг, но понял, что нас что-то гнетет. Теперь во всех новостях говорили о пожаре, и Джим, скорее всего, просто не хотел спрашивать лишнего.
Трэв, ты что-то притих. О чем задумался?
Он держал перед собой мое свадебное платье, которое в следующее мгновение аккуратно уложил на одеяло.
Ни о чем.
Ни о чем? с сомнением переспросила я.
Между свадьбой и возвращением прошло всего несколько часов. Это не так долго.
Я забралась на кровать, подползла к нему, сминая вещи, и сомкнула руки у него на шее.
Согласна. Мы будто побывали в другом измерении. Но если посмотреть на все с хорошей стороны, мы можем провести вдвоем столько ночей, сколько захотим.
Трэвис натянуто улыбнулся и снова посмотрел на мое платье. Атлас и фатин немного помялись, отчасти после поездки, отчасти и после нашей брачной ночи.
Мой муж был прав, прошло еще не так много времени между волшебными, просто идеальными мгновениями, когда мы давали друг другу клятвы, и нашим полетом домой но мы время зря не теряли.
И хотя Трэвис уже не раз целовал меня и обнимал, но благодаря его восторгу от свадьбы и возможности назвать меня женой все привычное вдруг обрело новые краски. Мы снова и снова скрепляли наш брак близостью, и Трэвис не переставал доказывать, что ему больше никто не нужен, а быть моим мужем самое важное для него во всем белом свете.
Я поцеловала его в щеку, а потом вернулась на свою сторону кровати, наблюдая, как он раскладывает вещи для стирки. По правде говоря, одежды тут было не так уж и много, но он выворачивал каждую вещицу и разглаживал, чего никогда не делал раньше об этом свидетельствовали четыре огромные кучи одежды на полу.
Трэвис будто хотел погрузиться в бытовые дела, чтобы не впускать в свои мысли терзавшие его вопросы и тревоги.
Я подняла левую руку, любуясь кольцом с бриллиантом точно так же, как Трэвис совсем недавно любовался моим свадебным платьем. Пошевелив пальцами, я с наслаждением увидела, как камень сверкнул на солнце, а потом заметила, как внимательно смотрит на меня Трэвис. Уголок его губ пополз вверх, и муж усмехнулся.
Ты как, в порядке? спросил он уже в третий раз после нашего возвращения домой.
Я все еще миссис Мэддокс, сказала я. Так что да. Но жаль, что у нас нет побольше времени перед началом учебы.
Мы можем прогулять несколько дней, усмехнулся он.
Поначалу я решила, что он пошутил, но когда наши взгляды встретились, он отложил в сторону вещи и обошел кровать, садясь рядом со мной. Он внимательно посмотрел на меня своими теплыми карими глазами, его подбородок покрывала легкая щетина. Трэвис был столь же притягательным, что и в день нашей встречи, татуировки украшали его гладкие рельефные мускулы.
В татуировке на его руке смешались стили «артистик» и «трайбл», но больше всего он ценил надпись с моим прозвищем, выполненную изящным курсивом на запястье, а еще фразу на иврите, протянувшуюся под ребрами. Там говорилось: «Я принадлежу своей любимой, а она мне», как, собственно, и было. Теперь официально.
В Вегасе даже я сделала себе тату: «Миссис Мэддокс». Для той, кто и подумать раньше не мог о татуировке, я теперь с восторгом пялилась на нее, как и на своего новоиспеченного мужа.
Муж. Уверена, от этого слова у меня всегда будут мурашки по коже.
Трэвис потерся носом о мою шею, покрывая поцелуями нежные участки кожи.
У меня еще не было большего искушения, но в этом семестре у нас статистика. Я не собираюсь пропускать занятия.
Ты справишься, сказал он. Ты решаешь задачи так же отлично, как я размахиваю кулаками.
Нет ничего прекраснее.
Он отстранился, чтобы уловить мое выражение лица, и я увидела в его глазах смешанные эмоции. Брови Трэвиса поползли вверх, а на лице отразилось полное обожание.
Значит, моя жена.
Вряд ли ты устанешь это повторять, да?
И хорошо. Может, не буду чувствовать себя глупо от того, как сильно я счастлив.
Он чуть повернул мою голову и прижался к губам, потом подхватил под ягодицы, разжигая во мне желание.
У нас есть на это время? спросил он.
Мы же молодожены, найдем, сказала я, откидываясь на матрасе.
Трэвис стянул с себя футболку и бросил к куче других вещей, которые лежали на кровати. Он с легкостью снял с меня черные легинсы, вновь поцеловал и только потом скользнул ладонью под мои хлопковые трусики.
Я ахнула, с губ сорвался стон. Услышав это, Трэвис лишился всякого самообладания, наспех избавился от боксеров и без промедления погрузился в меня.
Устроившись поудобнее, он все же заставил себя остановиться. Его жаркое прерывистое дыхание горячило мне кожу.
Мне нужно медленнее или я
Не останавливайся, сказала я, обхватив его ногами. Не в этот раз.
Он помедлил всего пару секунд, чтобы поцеловать меня, но стоило ему вновь пошевелиться, и он уже не мог останавливаться. Трэвис вновь и вновь входил в меня, руки его тряслись, он настолько отдался чувствам, что больше не сдерживал себя, позволяя каждый клеточке тела насладиться прикосновениями к моей коже.
Голубка
Не останавливайся, прошептала я.
Он казался каким-то другим и в то же время родным, теряя контроль над собой и достигая пика.
Боже, с тобой так хорошо так чертовски Он застонал, испытывая оргазм, дрожа и все еще оставаясь внутри.
Мы оба тяжело дышали, но потом он сделал глубокий вдох и проговорил:
Черт подери, прости меня.
За что простить? спросила я и, улыбнувшись, поцеловала мужа в щеку.
Я немного увлекся.
И это плохо? спросила я, все еще обвивая его ногой.
Трэвис лег рядом и уставился в потолок.
Я не занимался с тобой любовью, а просто спускал пар.
И я совсем не злюсь.
Он бросил на меня взгляд:
За что ты так сильно меня любишь? Я же полный придурок но ты понимаешь меня. Читаешь мои мысли задолго до того, как я озвучу их.
Не знаю, сказала я, касаясь его щетины.
Это не к добру, сказал он, но шутил лишь отчасти.
Я люблю тебя не за твою внешность, тогда это была бы страсть. Люблю тебя не за ту «химию», которая возникла между нами, это похоть. Люблю тебя не за то, что ты любишь меня, это снисходительность. Люблю тебя не за то, что ты можешь дать мне или сделать для меня, это выгода. Люблю тебя не за то, как ты ко мне относишься, это благодарность. Не за то, что защищаешь меня, это стремление к безопасности. Не знаю, почему я тебя люблю, дорогой. Просто знаю, что это чувство настоящее.
Трэвис поджал губы и покачал головой, касаясь моего носа своим.
Я сощурила один глаз.
Возможно, нам стоит
Он перевернулся на спину и застонал:
Знаю, знаю Почему бы нам на выходных не устроить себе разгрузочный день?
Я только за.
Трэвис поднялся, нащупал мою руку и потянул за собой. Мы одевались, не переставая глупо улыбаться, но потом я окинула взглядом нашу спальню и поставила руки в боки, сдувая с лица непослушную прядь.
Здесь не так уж много всего, голубка. Вечером все уберем.
Знаю, просто ничего. Не бери в голову. Я снова внимательно осмотрелась. Но меня поражает, насколько изменилась твоя комната со дня нашего знакомства.
Трэвис внимательно посмотрел на покрашенные стены. Всего несколько месяцев назад на стене висело одинокое сомбреро, теперь повсюду красовались черно-белые фотографии в рамках. Запечатленные моменты наших отношений: друзья, враги, любовники. Неудивительно, что на каждом снимке мы улыбались или Трэвис старался прикоснуться ко мне.
Я соскучилась по нашей спальне, но когда мы были здесь в последний раз, я сделала Трэвису предложение, вглядываясь в его перепачканное сажей от недавнего пожара лицо. В воздухе все еще витал едкий запах дыма.
Что за взгляд? напряженно спросил Трэвис.
Ничего, ответила я.
Не думаю. Я собираюсь сделать тебя счастливой, хочу, чтобы ты знала. Чтобы верила мне. Все останется по-прежнему, разве что каждую ночь мы будем возвращаться домой друг к другу. Но это не так плохо
Я склонила голову набок.
Плохо? Трэвис, да брось. Ты ведешь себя так, словно я могу в любую секунду передумать.
А это не так?
Я нахмурилась, и его плечи поникли.
Прости. Ничего не могу с собой поделать.
Я сделала несколько шагов к нему навстречу, останавливаясь совсем близко.
Посмотри на меня, сказала я, показывая двумя пальцами на свои глаза. Трэв, я не передумаю. Я безумно счастлива! Обещаю.
Он чуть расслабился.
Я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы, но она не уходит.
Мы прошли огонь и воду. Я не виню тебя за эти чувства.
Муж кивнул и хитро улыбнулся.
Хорошо. Я больше не буду об этом говорить.
Еще как будешь. Иначе я не смогу утешать тебя. А я готова делать это миллион раз, если понадобится.
Боже, голубка, я люблю тебя.
Я поднялась на носочки и чмокнула мужа в нос.
И я тебя люблю. Нам лучше побыстрее разделаться с вещами, чтобы вечером отдохнуть.
Трэвис отнес в конец коридора пустую корзину. Открылась дверца сушилки, потом стиральной машины, и муж вернулся с теплым, свежим и сухим бельем, передавая мне его сложить.
Я дотянулась до полотенца, складывая его.
Похоже, что Шеп и Мер в деле.
Трэвис кивнул и снова спрятался в свой панцирь так же быстро, как до этого позволил себе расслабиться.
Твой отец счастлив, и что бы там ни говорила Америка, она тоже. Шепли снял комнату в Хелмс Холл. Все будто к этому и шло.
Было тяжко проговорил Трэвис.
Что именно?
Просить Шепа и Мер врать не говорить отцу правды.
Их там не было. И они не врут, а просто забыли тот телефонный разговор до нашего отъезда. Все были на эмоциях. Они просто ничего не помнят.
Не хочу, чтобы кто-то из-за меня попал в беду. Уж тем более ты.
Никто не попадет в беду. Все решено.
Трэвис встретился со мной взглядом:
Решено, значит?
Сам знаешь, о чем я.
Я взяла в охапку гору белья и повернулась к двери. Интересно, Трэвис тоже испытывал одновременно удовольствие и смятение от нашего брака?
Куда направляешься? напряженно спросил Трэвис.
Я чуть дернула плечом в сторону коридора.
В прачечную.
Он состроил рожицу, и я засмеялась:
Я всего лишь пройду по коридору, дорогой.
Он кивнул, но я видела его тревогу: он боялся, что наш брак испарится, будто и не было его вовсе. Что стоит мне исчезнуть из его поля зрения, и он проснется в кровати один.
Я перешла в гостиную и остановилась перед складной дверью, за которой стояла стиральная машина с сушкой. Прибор был громким, ржавым, старше меня, но тем не менее работал исправно. Я заложила половину принесенного белья, зная, что крохотный барабан большего не выдержит. Как только я налила средства для стирки, повернула ручку и закрыла люк, в дверь постучали.
Здравствуйте, сказала я, стараясь изобразить удивление.
Офицеры полиции были одеты в штатское а значит, пожаловали детективы, и они совсем не удивились при виде меня.
Мисс Эбернати? спросил тот, что слева кругленький, с животом, нависавшим над бляхой ремня, в поношенном твидовом блейзере, который был ему явно мал. Значок, пристегнутый к карману пиджака, гласил «Гейбл».
Его напарник, Уильямс, был одет в деловой костюм с фиолетовой рубашкой и галстуком в тон. Он скрестил руки на груди. Его ровная темная кожа контрастировала с румяным веснушчатым лицом Гейбла.
Была ею. Теперь я миссис Мэддокс, сказала я, хотя Гейбл не спрашивал, а утверждал.
Да? А мы ищем Трэвиса Мэддокса. Он ваш муж?
Да, он здесь, в ванной, сказала я, надеясь, что из-за шума стиральной машины Трэвис не услышит нас.
Намного проще прикрыть его, если он останется в спальне. Мне следовало подготовить его. Он не был таким отличным лжецом, как я, ведь ему не приходилось врать. Не помню, что бы за те семь месяцев, что мы знакомы, он врал.
Могли бы мы зайти на минуточку? Нам нужно с ним поговорить, сказал Уильямс.
Это насчет пожара? спросила я.
Детективы обменялись взглядами, чувствуя, что они на шаг впереди.
Да, ответил Гейбл. Что вы можете об этом рассказать?
Я видела по новостям. Как только мы распакуем вещи, то навестим дом его братства. Он потерял в том пожаре друзей и очень переживает, сказала я, зная, что в этом плане никого не обманываю.
Вы сказали, что вы его жена, проговорил Гейбл. Вы молодожены?
Мы поженились на выходных. В Вегасе. Вернулись домой раньше из-за пожара.
Гейбл сощурился.
У нас есть несколько свидетелей, которые утверждают, что Трэвис мог находиться в здании во время пожара. Они заявили, что он являлся постоянным участником в э Он посмотрел в блокнот. Мигрирующем борцовском ринге. Детектив выговаривал каждое слово так, будто оно было иностранным.
Полагаю врать вам незаконно, сказала я, прислонившись к двери. Мужчины подались вперед, желая услышать мое признание. Мы были на нескольких таких боях. В Икинсе особо нечем заняться.
Я фыркнула со смеху, а потом притворилась, что мне неловко из-за того, что они не восприняли мою шутку.
Гейбл выглянул из-за меня, заметив за моей спиной движение.
Мистер Мэддокс?
Я повернулась и увидела Трэвиса, замершего в дверном проеме.
Привет, дорогой, сказала я, этим офицерам сказали, что на выходных ты был на боях. Они задают вопросы.
Можем мы зайти внутрь? спросил Уильямс.
Конечно, ответил Трэвис, переступив через гору одежды, которую я оставила на полу.
Он вытер ладони о брюки и крепко пожал руку сперва Уильямсу, потом Гейблу, которые представились детективами.
Трэвис Мэддокс.
Рад с вами познакомиться, сэр, сказал Гейбл, поморщившись от слишком крепкого рукопожатия Трэвиса.
Гейбл зашел внутрь, минуя меня, очевидно опасаясь моего мужа.
Вы уже познакомились с моей женой, сказал Трэвис, когда я закрыла дверь за детективами.
Мужчины кивнули.
Вы добирались до Вегаса на машине или на самолете?
На самолете, одновременно сказали мы, потом улыбнулись друг другу. Трэвис взял меня за руку и усадил на диван.
Уильямс устроился в кресле, а Гейбл занял почти всю кушетку.
Правда говорят, что он был там? спросила я.
На самом деле, что вы оба были, сказал Гейбл, сделав пометку в блокноте. У вас остались посадочные талоны?
Да, сказала я и встала.
Прошла в спальню, где выудила из сумочки талоны и чек из отеля. Я намеренно оставила все на тот случай, когда приедут детективы и станут задавать вопросы Трэвису о его местонахождении. На обратном пути я прихватила свадебное платье. Мне не хотелось оставлять Трэвиса наедине с детективами.
Быстро вы, с подозрением сказал Уильямс.