Паульми наполнил чашку Конрауда черным, как смоль, кофе.
Это ты занимался расследованием того дела о трупе, что спрятали в леднике Лангйёкютль? поинтересовался он.
Конрауд кивнул.
Вот ты, наверно, обрадовался, когда его наконец нашли. Лет тридцать прошло, так?
Да уж, мы тогда и правда выдохнули, признался Конрауд. Ведь на тот ледник ничто не указывало. Ни единой улики.
Он надеялся, что его слова не прозвучали как оправдание, стыдиться ему было совершенно нечего. Тот случай оказался самым сложным за всю его карьеру.
Так не по тому ли поводу ты ко мне заехал? По поводу нераскрытых дел, я имею в виду.
Даже и не знаю, проговорил Конрауд. Я тут перебирал старые отчеты и решил узнать, не беседовали ли вы с неким Энгильбертом. Ничего такого я не обнаружил, но подумал, что, может, эти подробности в материалы дела просто не попали. Он выдавал себя за экстрасенса, или ясновидящего, ну или как это называется? Не помните такого?
Помнить-то помню, но не поводу того расследования. Это ведь его труп обнаружили в Сюндахёбне? Только тогда кто-то и вспомнил, что во время войны он водил дружбу с твоим отцом. Они вместе занимались какими-то темными делишками, верно?
Кивнув, Конрауд рассказал, что недавно беседовал с дочерью Энгильберта и выяснил, что его нашли мертвым всего несколько месяцев спустя после того, как зарезали отца Конрауда.
Они наживались на вере людей в потусторонний мир.
В потусторонний мир? с сомнением переспросил Паульми. По-моему, в таком направлении расследование никогда не велось.
Я подозревал, что перед смертью отец принялся за старое. А у дочери Энгильберта появилась информация, что они, вероятно, снова стали работать вместе.
У нас, однако, на этот счет ничего не имелось, сообщил Паульми.
А такая версия вообще рассматривалась?
Нам было ничего не известно о связи Энгильберта с твоим отцом, если не считать их альянса в годы войны, ответил Паульми. Тот тип упал в море может, случайно, а может, и намеренно. По крайней мере к твоему отцу тот случай не имеет, на мой взгляд, никакого отношения если тебя именно это волнует.
Даже и не знаю, что меня волнует. Я просто подумал, что имело бы смысл получше с этим делом разобраться. Если они и правда снова взялись вместе прокручивать свои прежние махинации, возможно, появится некая новая линия расследования.
Жена Энгильберта полагала, что тот время от времени околачивается в районе порта. Вернее, поднимается на борт кое-каких суден. Вроде как у него были знакомые, которые обеспечивали его спиртным. Она считает, что муженек, возможно, оступился, когда спускался с очередной лодки на причал, но свидетелей тому не было. По крайней мере к нам никто не обращался. Пара-тройка рыбаков, что ходили в море на траловый лов, общались с этим Энгильбертом, но они и понятия не имели, что с ним произошло.
Значит, в связи со смертью моего отца его никогда не упоминали?
Когда твой отец умер, мы, как я и говорил, попытались побеседовать со всеми, кто его знал, ну или хотя бы о нем слышал, ответил Паульми. Нет, во время расследования имя Энгильберта ни разу не всплывало.
Из разговора с его дочерью мне показалось, что смерть моего отца его очень расстроила, заметил Конрауд. Не просто расстроила, а даже привела в смятение.
Ну, мне-то об этом ничего не известно. Вы давно с ней общаетесь?
Встречались пару раз.
Значит, ты все-таки решил разобраться, что к чему? спросил Паульми с улыбкой, будто всегда знал, что рано или поздно Конрауд обязательно вернется к давнему происшествию.
Последний, однако, пропустил эту реплику мимо ушей.
А больше в тот период не происходило ничего необычного? поинтересовался он. Что-нибудь такое, что потребовало вмешательства полиции? Самозванцы от ясновидения? Случаи насилия? Необъяснимая смерть?
Да нет, задумчиво вымолвил Паульми. Ничего такого, что сравнилось бы с убийством твоего отца. К счастью, убийства у нас редкость и сейчас, и тогда. Нет, ничего не припоминаю.
А какие-нибудь странные происшествия?..
Нет А что ты подразумеваешь под словом «странные»?
Ну не знаю. Что угодно.
Пожары, например?.. Был на моей памяти такой случай как раз в те годы. Тогда еще погиб один старичок. Причиной возгорания была газовая плита. Тебя что-то такое интересует? Ну и самоубийства случались, к сожалению. Уж не без этого. А еще девочка в Тьёднине утонула.
Девочка?
Да, двенадцати лет.
Она что, провалилась под лед?
Нет, это случилось в конце лета. Видимо, она уронила в озеро куклу и попыталась ее достать.
Вот как?
Да, труп обнаружили прямо под мостом. Вот тебе необъяснимая смерть свидетелей же не было. Но это ведь никак не связано с твоим случаем. Совершенно никак.
10
На обратном пути в Рейкьявик Конрауд пытался дозвониться до Марты, но она не ответила возможно, у нее как раз была планерка. Он испытывал угрызения совести из-за того, что до сих пор не связался с бабушкой и дедушкой Данни, но заявиться к ним безо всякой информации у него не хватало духа, поэтому он надеялся узнать у Марты последние новости о расследовании. Вообще-то, встречаться с пожилой парой ему совсем не хотелось, но он понимал, что сделать это необходимо хотя бы из чувства долга. В таких ситуациях Конрауд всегда терялся становился косноязычным и не мог подобрать слова участия и поддержки людям, которых практически не знал. Он даже не представлял, как начнет с ними диалог. Он подумал было заехать по дороге в цветочный магазин, но потом отказался от этой мысли: в конце концов для него это всего лишь визит вежливости, после которого какое бы то ни было общение между ними сойдет на нет, по крайней мере со стороны Конрауда.
Потом он позвонил своему сыну Хугоу, который поинтересовался, не посидит ли Конрауд на следующей неделе с близнецами, пока они с женой будут в театре. Тот, разумеется, согласился ему доставляло удовольствие возиться с внуками. Врач по профессии, Хугоу справился о здоровье отца. Конрауд ответил, что ни на что не жалуется. На том они и распрощались.
Марта перезвонила, когда Конрауд уже парковал машину возле дома родственников Данни, и осведомилась о причине его звонка. Он объяснил, что хотел выяснить, как продвигается расследование смерти девушки, но Марта сообщила, что расследование, строго говоря, еще и не начиналось: вскрытие только предстояло, а поиски Лаурюса Хинрикссона пока результатов не принесли. Единственное, что удалось выяснить, это то, что в последнее время ни его родственники, ни друзья с ним не встречались и никаких известий от него не получали. При попытке дозвониться до Лаурюса по зарегистрированному на него номеру, автоответчик сообщал, что в данный момент абонент не доступен.
Тебе не кажется это странным? спросил Конрауд. То, что вы его до сих пор не нашли, я имею в виду.
А что тут странного? ответила Марта, которая, судя по раздававшимся из трубки причмокивающим звукам, устроила себе перекус. Мы его всерьез-то пока и не искали. Куда он денется?
А по поводу той партии наркотика, что девушка ввезла из-за границы, удалось что-то выяснить?
Нет, возможно, она предназначалась для личного пользования как бы банально это ни звучало. Но мы не исключаем и той версии, что у нее был заказчик.
А о ее связи с Лаурюсом вы что-нибудь узнали? задал очередной вопрос Конрауд. Я собираюсь зайти к ее родственникам может, есть что им передать?
Я буду держать их в курсе, устало вздохнула Марта. Они звонят сюда беспрерывно.
Выключив мотор, Конрауд направился к дому. На пороге появился дедушка Данни, который пригласил его войти. Выглядел мужчина так, будто постарел на несколько лет. Его жена сидела в гостиной у стола, на котором были веером разложены фотографии из находившегося тут же семейного альбома. На снимках были изображены дочь и внучка пожилой пары. Многие из них были сделаны во время домашних праздников дней рождения или Рождества а также в зарубежных поездках, в копенгагенском парке Тиволи или на фоне Эйфелевой башни. Стоя на почтительном расстоянии, Конрауд переводил взгляд с одной фотографии на другую. На некоторых из них мать держала на руках маленькую Данни, и они обе счастливо улыбались.
Убитые горем супруги попросили Конрауда поподробнее рассказать о том, как он обнаружил девушку. Все еще глядя на снимки, он заговорил, подбирая слова так, чтобы хоть немного утешить пожилых людей: насколько он мог судить, смерть Данни не была мучительной их внучка выглядела так, будто уснула и больше не проснулась. А на ее лице застыло умиротворенное выражение.
Марта та, что ведет расследование, вам, конечно, говорила, что этот Лаурюс уже попадал в поле зрения полиции. Хулиган он известный продолжил Конрауд, не углубляясь в подробности о похождениях молодого человека.
Это не он с Данни такое сотворил?
Полиция считает, что она превысила дозу наркотика, покачал головой Конрауд. По крайней мере предварительная версия такая.
Не понимаю, произнесла женщина. Она же вечно боялась всяких иголок даже прививки не хотела делать.
Видимо, когда человек пристрастился к наркотикам, ему уже никакие иголки не страшны, заметил ее муж.
Они продолжили задавать Конрауду вопросы, на которые он, как мог, отвечал, но в конце концов все же отослал их к Марте, порекомендовав не опускать рук и периодически звонить в полицию, требуя более тщательного расследования.
В определенный момент у Конрауда иссякли слова, и он лихорадочно думал, как бы поделикатнее распрощаться с пожилыми людьми, которые находились в плену воспоминаний о своих дочери и внучке. Когда подходящая фраза уже готова была сорваться с его губ, в дверь позвонили. Мужчина вышел в прихожую, откуда послышались приглушенные приветствия, а потом в его сопровождении в гостиной появилась пара, которая выглядела несколько моложе хозяев дома. Оказалось, что это брат мужчины со своей подругой. Поздоровавшись с ним, Конрауд поспешил сообщить, что ему пора.
Спасибо вам за помощь, поблагодарил его дедушка погибшей. Это тот самый Конрауд, что обнаружил нашу Данни, добавил он, обращаясь к своему брату.
Так вы полицейский? спросил тот.
Он муж Эртны, хотя ты ее, наверно, не помнишь. Она работала врачом, как и ты. В Национальной клинике в Фоссвогюре, верно? перевел он взгляд на Конрауда, который кивнул.
Как же не помнить помню. Мы ведь были коллеги, отреагировал мужчина. Ваша жена умерла несколько лет назад, не правда ли?
Да, у нее был рак, подтвердил Конрауд, не испытывая никакого желания продолжать этот разговор.
Эта ужасная болезнь, как лотерея, вмешалась подруга врача, всем видом пытаясь донести мысль о том, что пути господни неисповедимы. Не угадаешь, кто станет ее жертвой.
Вернувшись домой, Конрауд позвонил Эйглоу, но та не ответила. Тогда он решил допить оставшееся с предыдущего вечера вино и за этим занятием размышлял о своем разговоре с бывшим полицейским. На дне бокала оставалось всего несколько капель, когда зазвонил телефон, на экране которого высветилось имя Эйглоу.
Ты звонил? сказала она, едва Конрауд ответил.
Да, подтвердил он. По поводу той девочки, о которой ты вчера рассказывала.
А что такое?
Тебе о ней что-нибудь известно? Кто она? То есть кем она была?.. Ну, она, должно быть, умерла раз уж если уж она тебе явилась?
Но ты же в этом совершенно не разбираешься. Ты что же, звонил, чтобы посмеяться надо мной?
Да нет, Конрауд уже жалел, что заинтересовался этой историей. Ну что ты! У меня просто появились кое-какие сомнения, но
Чего же ты хочешь?
Ты говорила, что видела девочку, которая была расстроена из-за того, что не могла отыскать свою куклу.
Верно.
А ты слышала о происшествии на Тьёднине?
О каком происшествии?
В озере утонула девочка, объяснил Конрауд, припоминая детали, рассказанные ему Паульми. Это случилось в шестьдесят первом году. Девочке было двенадцать лет. Предположительно она уронила в воду свою куклу и попыталась ее достать, но утонула. Однако воочию этого никто не видел. Там проходил какой-то человек Алло?.. Эйглоу?..
Из трубки донесся треск, и Конрауд предположил, что телефон выпал у нее из рук.
11
Лаурюс Хинрикссон как сквозь землю провалился. Его родственники давно перестали им интересоваться и понятия не имели, где он пропадает последние полгода. Родители Лаурюса были в разводе и между собой не общались. Еще у него было два брата, которые вели вполне достойную жизнь и знать ничего не хотели о Лаурюсе. Один из них, являвшийся совладельцем шиномонтажной мастерской, сообщил полиции, что в последний раз говорил со своим непутевым братом больше года назад, и тот, как всегда, был на мели. Лаурюс попросил у него в долг, клянясь, что вернет деньги через пару дней, но получил отказ. Назвав его «безнадежным случаем», брат пояснил, что давно перестал внимать нытью Лаурюса, поскольку тот и так был должен ему крупную сумму, которую он уже отчаялся когда-нибудь с него взыскать. Информация, полученная от другого брата, была примерно такой же: Лаурюс неоднократно обивал его порог, пытаясь выманить у него денег. В последний раз Лаурюс приходил к нему полтора года назад, но брат дал ему от ворот поворот и попросил больше никогда его не беспокоить. Оба брата подозревали, что деньги, которые у них так настойчиво клянчил Лаурюс, шли прямиком в карман к наркодилерам.
С Данни братья были не знакомы и даже никогда о ней не слышали. Как и мать Лаурюса, которая понятия не имела, что ее сын встречался с девушкой, и была жутко удивлена, узнав, что ее труп обнаружили у него в комнате. Она даже не предполагала, где обитал Лаурюс, и несколько раз переспрашивала о его отношениях с той девушкой и о том, как она погибла. Мать работала кассиром в супермаркете «Нетто» и одалживать деньги Лаурюсу у нее не было никакой возможности, о чем она и сообщила полицейскому, который в беседе с ней поинтересовался, не выпрашивал ли сын в долг и у нее, как у своих братьев. Ее мизерной зарплаты едва хватало на то, чтобы рассчитаться за аренду клетушки, которую она называла домом, поэтому Лаурюсу поживиться у нее было абсолютно нечем. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, женщина неофициально подрабатывала уборщицей, чего совершенно не стеснялась. Полицейский понимающе кивал головой он тоже не гнушался халтурить на стройке в свободное от основной работы время, поскольку лишняя крона никому не помешает. Делиться этими подробностями с матерью Лаурюса он, разумеется, не стал.
Вы разыскиваете Ласси из-за той девушки? спросила у него женщина. Их разговор происходил в складском помещении супермаркета.
Да, нам необходимо задать ему кое-какие вопросы, ответил полицейский.
А к нему это имеет какое-то отношение? Ее смерть, я имею в виду, сказала она встревоженно.
Это нам и нужно у него выяснить.
Ласси никому и никогда не сделал бы ничего плохого, встала на защиту сына мать. Пусть он наркоман, но он и мухи не обидит.
Ну разумеется, кивнул полицейский, записывая фразу «и мухи не обидит» в блокнот, который для таких случаев всегда носил с собой.
Выходило, что последним из членов семьи с Лаурюсом общался отец. Хинрик работал водителем автобуса. Несколько лет назад он переехал в Акюрейри[6]и теперь возил туристов на озеро Миватн. Как раз на севере он и виделся с сыном пару-тройку месяцев назад. Хинрик рассказал сотруднице полиции Акюрейри, что, по словам Лаурюса, тот приезжал туда с друзьями на какой-то концерт. Отец ничего не знал о подружках сына и не слышал о девушке, которая скончалась от передозировки в съемной комнате Лаурюса в Рейкьявике.
А вы знакомы с теми, кто тогда приезжал в Акюрейри вместе с ним? спросила представительница полиции.
Нет, приятелей Ласси я не знаю, сообщил мужчина. Ну, кроме тех, что дружили с ним в детстве. А потом его занесло на кривую дорожку. Мы пытались ему помочь, но ничего у нас не вышло. Всего за какие-то пару лет Ласси совсем опустился, а вернуть его на путь истинный оказалось никому не под силу. Уж как его только ни лечили, к каким только специалистам мы ни обращались все без толку. Его тяга к этой дряни победила. Сын воровал у нас деньги, а иногда и кредитки из бумажника вытаскивал. Братья поначалу помогали ему материально, но скоро заметили, что стоило одолжить ему денег, как он тут же спускал их на наркотики. Вот они и перестали давать ему в долг. Тогда Ласси перешел к кражам со взломом и грабежу. Однажды он сошел с парома «Норрайна» в Сейдисфьордюре[7]с полными карманами наркотиков а тут полиция. Его под белые рученьки и на полтора года в тюрьму.