Незаконность рождения та самая болезненная звезда, что неведомой волей взошла над судьбой Шолохова.
Получив небывалый дар, равного которому не было ни у кого, он как начал с детства путь беззаконного человека, так во всю жизнь эту беду и протянул.
Беду никак не заслуженную, но намертво подшитую и к жизни, и к таланту, и к судьбе.
* * *
Каргин станет определяющим местом в шолоховской жизни.
Хутор этот основное место действия в ранних шолоховских рассказах. Под своим именем он встречается во всех четырёх книгах «Тихого Дона», в восьми частях из восьми, в 53 главах: 83 прямых упоминания и 138 опосредованных включая названия воинских частей по имени хутора (а затем станицы).
Расположен Каргин на маленькой речке Чёрной, притоке Чира, который, в свою очередь, является притоком Дона. Речка Чир тоже многократно упоминается в «Тихом Доне». Неподалёку от Чира умрёт смертельно раненная ночным часовым Аксинья.
Местные жители, как правило, не умели плавать, на что укажет Гришка Мелехов, когда ему прикажут переправляться на левую сторону Дона: «Казаки с Чиру не пловцы. Всю жизню середь степи живут, где уж им плавать».
За хутором высился песчаный курган он есть и по сей день.
В XVIII главе первого тома «Тихого Дона» есть описание хутора Татарского: «Наталья прошла два переулка и свернула влево. На гору поднималась спеша. На перевале оглянулась назад: внизу лежал залитый солнечным половодьем хутор, белели выбеленные домики, на покатой крыше мельницы, отражаясь, искрились солнечные лучи, расплавленной рудой блестела жесть».
Это и есть вид на Каргинский хутор с песчаного кургана.
Вдоль речки в шолоховские времена были вытянуты семь улиц хутора.
Главная улица вела к площади и была в полтора раза шире остальных.
В 1912 году в Каргине имелось 260 дворов и 1707 жителей. Служили четыре священника. Службы в церкви шли на трёх алтарях одновременно.
По численности населения в округе это было третье селение после Вёшенской и Казанской станиц. Для сравнения: в Ясеновке, где жил атаманец Степан Кузнецов, дворов было всего двадцать. Базары в Каргине были самые многолюдные в ближайшей округе.
С 5 по 6-е числа устраивались рынки по продаже скота.
С 1 по 4 мая ежегодного проходили ярмарки.
Шолоховский рассказ «Калоши»: «С окружных хуторов и станиц казаки сгоняют скот, со станции наезжают скупщики, тут же на рыночной площади разбивают купцы дощатые лавки, на прилавках шелестят пахучие ситцы, возле кожевенных лавок бородатые станичники пробуют доброту кожи на зуб, страдают карусельные гармошки, на обливных горшках вызванивают горшечники, девки, взлетая на лодочках, визжат и нескромно мигают подолами, цыгане мордуют лошадей, в шинках казаки выпивают за долгое свидание. Рынок пахнет мёдом, дублёными овчинами, конским помётом».
На хуторе было открыто 11 торговых заведений.
В 1910 году Каргинский хутор имел наибольший торговый оборот в округе, уступая лишь станице Вёшенской. В Вёшках прокручивалось в торговых заведениях 39 тысяч рублей в год, в Каргине 13 тысяч.
Александр Михайлович устроился на должность приказчика в лавке владельца торгового дома, купца второй гильдии, шолоховского родственника Ивана Сергеевича Лёвочкина, где уже трудился его самый младший брат Михаил. Ещё до женитьбы, давным-давно, Александр уже был у Лёвочкина приказчиком. И вот как распорядилась судьба в минувшие десятилетия Лёвочкин только разбогател, а шолоховский отец едва не скатился на самое дно.
Не нажил ничегошеньки.
* * *
Лёвочкин важное имя в нашей истории.
Предки его, как и Шолоховы, и Моховы, тоже вышли в своё время из Зарайска. Знакомство и соработничество семей Шолоховых и Лёвочкиных сложилось ещё при дедах-прадедах.
Иван Сергеевич Лёвочкин родился в Каргине в 1862 году и был, как мы помним, женат на родной сестре Александра Шолохова Прасковье 1860 года рождения. В своё время Лёвочкину передал все свои доходы местный богатый купец Иван Андреевич Озеров; за это, видимо, Озеров, разбитый параличом, доживал в доме Лёвочкина последние свои дни. Причём доживал так долго, что жена Лёвочкина Прасковья Михайловна умерла (в 1899-м), а Озеров всё тянул и тянул.
В 1910 году Лёвочкин женился во второй раз. От первого брака у него остались дочери, Валентина и Ольга Лёвочкины двоюродные сёстры Михаила Шолохова. Первая умерла, когда ему было ещё два года. У неё осталось трое детей, которым Шолохов приходился двоюродным дядей, хоть и был их гораздо моложе.
Лёвочкин был известен как благотворитель и являлся почётным гражданином Войска Донского. На сохранившихся фотографиях мы видим благообразного, уверенного в себе, с огромной раздвоенной бородою, отлично, по моде того времени одетого человека. Иные его привычки, впрочем, были весьма своеобразны.
Местные жители вспоминали, как разъезжал Лёвочкин на дрожках и раскидывал кланяющимся ему хуторянам конфеты. На правах попечителя приходил в приходские училища с кувшином, полным опять же конфет. Предлагал ученикам: берите, сколько хотите. Конфеты тогда были редкостью иные и не пробовали их никогда. Дети, конечно, сразу лезли рукой в кувшин, раз предложили, а он всё посмеивался тащи, деточка, сколько душа требует. Но горлышко у кувшина было узкое, и хорошо если хотя бы одну конфетку удавалось достать. Дети, краснея от усердия, едва не плакали Лёвочкин смотрел. И ведь не уставал от своей забавы. Так и ходил с этим кувшином из года в год.
Огромный, крытый железом торговый дом «Лёвочкин и К
о
Именно с Лёвочкина Шолохов во многом писал купца Сергея Платоновича Мохова. Что объяснимо: Лёвочкина будущий писатель наблюдал почти всё своё детство. Кто знает, возможно, одна из дочерей Лёвочкина и послужила прототипом для соблазнённой казаком Митькой Коршуновым моховской дочки. Митька, как мы помним из книги, решил посвататься к обесчещенной им купеческой дочке. В бешенстве Мохов спустил на Митьку собак.
Историю про сватовство наглого казака к дочке Лёвочкина каргинские старожилы не помнили. Но во дворе Лёвочкин действительно держал целую псарню огромных и злющих цепных псов.
* * *
Как выглядел тогдашний труд отца?
Приказчик стоял на порожках магазина, зазывая покупателей, большинство из которых он чаще всего знал в лицо. Если покупатель соглашался зайти, приказчик командовал ученикам: «Подать креслу!» и затевал разговор о здоровье, о новостях, об урожае. И лишь потом переходил к представлению товаров.
Мог бы Александр Михайлович сам к тому времени приказчиков нанимать, да не вышло работал на других; а лет ему было уже 45!
Горько бы грустил Михаил Михайлович Шолохов-старший, видя такую судьбу второго своего сына (первый Николай к тому времени спился вконец). В далеком 1890 году у Михаила Михайловича-старшего в Каргине было три своих лавки, не считая вёшенских и кружилинских. А ведь он и читать, как мы помним, не умел, считать не умел а такой капитал поднял! Сыновей выучил всему и что? Передать всё нажитое оказалось некому. Всё по ветру пустили дети непутёвые. Вон теперь стоят на улице, богатых каргинцев зазывают понюхать новое мыло.
В 1907 году в Каргин перебрался из Плешакова брат Пётр тот самый, у кого дети умирали один за другим, отчего он, бросив принадлежавший ему в Кружилине постоялый двор, уехал подальше.
Теперь у Лёвочкина работали приказчиками три брата Шолоховых.
Тьфу на вас! сказал бы Михаил Михайлович. Не порода, а стыдно сказать что.
Из каждого мог такой же Лёвочкин вырасти. А выросли лёвочкины работники.
* * *
В «Тихом Доне» магазин Лёвочкина упоминается несколько раз.
«Петро, спешив свой отряд на площади, возле магазина купца Лёвочкина, пошёл к станичному атаману на квартиру».
Один из персонажей романа казак Лиховидов (реальный человек, живший в Каргине) бывал в магазине Лёвочкина: «покупал что-нибудь, расплачивался, не слезая с седла, и выезжал в сквозную дверь».
Федор Дмитриевич Лиховидов родился в 1880 году в хуторе Гусыно-Лиховидовском. Окончил Каргинское приходское училище, затем Новочеркасское юнкерское. Воевал в Персии, причём настолько удачно, что был принят в личную охрану шаха.
Случай, когда в романе Лиховидов въезжает в магазин Лёвочкина, чтобы купить что-нибудь и, не слезая с седла, расплатиться, имел место в действительности и пришёлся на день работы Александра Михайловича Шолохова.
Сквозная дверь, между прочим, в магазине тоже была.
Ровно той же работой, что и шолоховский отец, занимался в те же годы отец другого русского гения, Сергея Есенина, служивший приказчиком в московском магазинчике.
Желал ли Александр Шолохов схожей со своей судьбы сыну?
Нет конечно.
Понимая, что надеяться Мише не на что, кроме как на собственную голову, отец начал готовить его к учёбе заранее, мечтая, чтоб единственный, пусть и незаконный наследник стал инженером.
В Каргине имелась церковно-приходская школа.
Шолохов обратился к руководству с просьбой принять на учение его сына. Там посмотрели документы. Миша Кузнецов, отец Степан Кузнецов, атаманец Еланской станицы. Отчего ж ему здесь учиться? Пусть едет к отцу в Еланскую и учится там.
Отец с матерью осознали, что не только им пути закрыты повсюду, но и сыну. Он незаконный настолько, что даже не имеет права учиться при родителях. Но Мишка, пожалуй, был только рад, что в школу его не отправили, а отец затосковал.
Учителем в церковно-приходской школе Каргина работал тогда 23-летний Тимофей Мрыхин. Жил он неподалёку от Шолоховых, с Мрыхиным они дружили. Александр Михайлович как-то начал исподволь разговор: весь день сынок на рыбалке, боюсь утонет когда-нибудь в Шевцовой яме или ещё где-то в Чиру Мрыхин, будто догадавшись, в ответ: «Может, попробовать его к книгам приохотить?»
Золотой человек, умница спасибо ему навек, что сам предложил.
Мрыхину, по договорённости, стали платить, чтоб он отдельно, на дому, занимался с Михаилом. Хорошо, что он был начисто лишён всяких там сословных предрассудков. Потом вспоминал, что Миша к учёбе был расположен и схватывал всё стремительно: «весь превращался во внимание и сидел неподвижно, уставив свои острые глаза»
Похоже на взрослого Шолохова!
«Работа с Мишей доставляла мне полное удовольствие».
Прозанимались они почти полгода: за это время ребёнок изучил годовую программу. Это разгон потом он будет за год схватывать столько, на что иным нужны долгие годы.
* * *
Около половины жителей Каргина по статусу казаками не были. Собственно казаков к 1917 году там проживало 701; помимо них шесть дворян, 29 представителей духовного звания, мещан 54, крестьян 428.
Сотни людей, приехавших с Рязанщины, Тамбовщины, Воронежского уезда, прижились на Дону в качестве ремесленников. Сами казаки издавна ремёслами почти не занимались, блюдя воинское своё предназначение.
На окраине хутора местный казак Тимофей Андреевич Каргин построил новейшую мельницу внушительное здание из красного кирпича, стоившее колоссальных по тем временам средств.
Откуда у казака такие деньги?
В своё время Тимофей Андреевич участвовал в подавлении очередного польского восстания; затем служил на Кавказе. В бытность на службе где-то нашёл клад, но отдавать начальству не стал. Нашёл способ кинуть весточку родне на Дон. В те времена родственники традиционно навещали служащих казаков: вот и к Тимофею Каргину приехала на подводе родня. Одно из колёс подводы было полым. В оси колеса клад и вывезли.
Другой бы казак бросил всякую деятельность, проживая с тех пор безбедно и пьяно, но не Каргин. Тимофей Андреевич сначала развёл скот и устроил маслобойку. Потом, изучив вопрос и взяв для усиления капитала ссуду, начал собственное мельничное дело. Рядом с мельницей в 1909 году ещё и кинотеатр построил один из первых в России! на сто мест. Всякий привозивший муку на помол к нему мог посетить киносеанс бесплатно.
Кино показывали ежедневно, кроме субботы. Кинотеатр назывался «Идеал». У дальней стены небольшого помещения были две ограждённые ложи с диванами для купцов и богатых казаков. Детские билеты стоили пятак, взрослые десять копеек. Киномеханик в идеально белой рубашке с усиками и блестящей причёской имел прозвище Макс Линдер в честь знаменитого французского актёра.
Сам Каргин кинотеатр не посещал, считая кино забавой, недостойной казака. Шаг за шагом он стал самым богатым и уважаемым человеком в округе; но не задавался, в церкви молился вместе со всеми остальными, ходил в казачьих шароварах и старом картузе. Среди иных донских богатеев дружб и знакомств не искал, общаясь по большей части с местным священником Виссарионом (ещё один персонаж «Тихого Дона») и каргинским фельдшером.
Состояние Каргина исчислялось в десятках тысяч рублей. Напомним, что хорошая лошадь стоила тогда сто рублей, корова 60, рояль 200, автомобиль (неслыханная роскошь!) 2000. Депутаты Государственной думы получали жалованье в размере 350 рублей, губернаторы имели оклады около одной тысячи рублей, а министры и высшие чиновники, члены Государственного совета полторы тысячи рублей в месяц.
Каргин был настоящим воротилой.
Мельница его была обустроена по новейшему слову техники. С мешка подсолнуха выходило ведро масла так что подводы на каргинскую мельницу тянулись со всей округи.
Со временем Каргин стал самым известным благотворителем на Верхнем Дону: жертвовал на открытие телеграфной станции в Вёшенской, на народную школу в хуторе Грушенском, на Красный Крест от которого имел медаль; ещё три медали им были получены за помощь голодающим губерниям.
Видно, Господь знал, кому клад подарить.
К Тимофею Андреевичу Каргину, которому в ту пору было уже за семьдесят, ходил по своим делам и Александр Михайлович Шолохов. Соседи запомнили, что с собой он брал мальчонку, незаконнорождённого сына Мишу, и держал его всю дорогу за руку. Что-то в этом есть удивительное и не вполне казачье: добрый отец и сынок Мишка, татарчук, нахалёнок, бредут сквозь донское марево к мельнице.
Казаки своих казачат воспитывали посуровей.
Пока отец разговаривал с Каргиным, Минька изучал, как, с грохотом и в кромешной пыли, работают мельничные механизмы. На мельнице он впервые увидел электричество: по всем потолкам мельницы были натянуты провода и горели лампочки. Приезжающие на мельницу казаки тоже подолгу смотрели на эту невидаль: надо ж-те, свет, а чада нет вовсе!
И отец, и брат его Пётр, и другой брат, Михаил, и маленький Минька были частыми посетителями кинотеатра «Идеал».
Сразу за зданием мельницы протекал Чир. Местная детвора на лёгких лодках рыбачила и каталась там. За Чиром Каргин высадил фруктовые сады.
И сама мельница, и сады, и Чир, и даже не десятки, а сотни разнообразных местных примет всё это будет, так или иначе, присутствовать в романе «Тихий Дон».
Никакой человек из иных краёв никогда б не написал этот текст.
* * *
В Каргине Шолоховы несколько раз переезжали с места на место. С квартиры у самого майдана, оказавшейся слишком дорогой, съехали на другую возле кладбища. Но и там было не по деньгам. Третьим адресом стала внешне такая же, как в Кружилинском хуторе, мазанка хата шесть шагов в длину, четыре в ширину, крохотные оконца, саманные стены, камышовая крыша.