Так вы точно не маньяк? прищуриваюсь и крадусь к пассажирскому сиденью.
Звук глубокого баритона разносится эхом в пустом переулке.
Это Мистер-Костюм-Широкие плечи смеется.
А ты думаешь, будь я маньяком, непременно признался бы тебе в этом? сотрясаются его потрясающие плечи.
Дайте мне ваш телефон, протягиваю руку и раскрываю ладонь. Я позвоню своей подруге и назову номер вашей машины.
Удивляюсь, когда Костюм извлекает из кармана пиджака телефон и красное удостоверение, протягивая мне этот набор.
«Удостоверение Адвоката», поясняет мне его ксива.
Мистер Костюм у нас адвокат? Так-так!
Набираю по памяти номер Рюминой и диктую марку и номер машины под нескончаемый Алкин треп с вопросами о том, куда я снова влипла и почему я это сделала без нее.
Раскрываю удостоверение и читаю: Романов Константин Николаевич.
Приятно познакомиться, Романов Константин Николаевич!
Глава 9. Константин
Возможно, она права, и у меня развивается старческая деменция, но черт его знает, меня она забавляет.
Сам не знаю, что меня дернуло вместо того, чтобы спокойно уйти огородами, вернуться за девчонкой, в полной прострации обнимающейся с фонарным столбом.
Я видел, как неуправляемая толпа с выпученными глазами давила друг друга, переступая, толкаясь, пихаясь. Видел, как неповоротливый амбал сбил испуганную девчонку с ног, видел, как ее белобрысого пацана трое отпинали, как боксерскую грушу, и предельно четко понимал, что на этом фронте каждый сам за себя, и вряд ли ей смог бы кто-нибудь помочь. А когда я заметил летящего в ее сторону стражника с резиновой дубинкой, мои предохранители сгорели к чертовой матери.
То ли отцовский, не понятно откуда взявшийся рефлекс сработал, то ли яркое представление того, что в этом своем полураздетом виде она, как минимум, проведет ночь с наркоманами, бомжами и ночными жрицами любви в СИЗО, может, еще какая-то оккультная херотень, но на этом мой героизм не закончился я предложил девчонке ее подвезти.
Она сидит на переднем пассажирском сиденье и сжимает в кулаке грязные влажные салфетки, которые я подогнал ей вместе с лейкопластырем. Инородное тело в моей машине уже успело запачкать кровью молочно-кремовую панель и светлую кожаную обивку салона. Когда она плюнула на пальцы и попыталась оттереть кровавый мазок на коже бардачка, я пережил трехсекундную клиническую смерть, а когда ожил, пожалел, что подписался быть чертовым джентльменом.
Вашу машину обслуживает клининг? без всякого стеснения моя попутчица разглядывает салон, вертя головой во все стороны.
Нет, сухо отвечаю я.
Чувствую, как цепкий взгляд сиреневолосой царапается о щеку, и рефлекторно касаюсь рукой лица.
Не люблю такое пристальное навязчивое внимание.
Она ждет от меня продолжения в виде встречного вопроса или детального пересказа о том, почему в моей машине стерильно. Но, во-первых, я не джентльмен, во-вторых, я зверски хочу жрать, ну и, втретьих, я, в принципе, унылое говно, не склонное к милому общению.
Моя попутчица, уж не знаю, в следствие наличия ума или в целях личной безопасности решает смолчать, и я мысленно накидываю ей баллы.
Она беспокойная.
Боковым зрением вижу, как малая не в состоянии усидеть на одном месте: все время крутится, ерзает и ковыряет дырку на коленке, разрывая капрон сильнее. На мгновение мне кажется, что она под чем-то, но за свою многолетнюю практику я повидал достаточно торчков, чтобы отличить нарика от гиперактивной смутьянки с петардой в заднице.
Вы не участник Великой Отечественной Войны, нарушает тишину салона юная мятежница, а я отбираю причисленные ранее ей баллы.
Если бы сейчас на светофоре я ни стоял первым, то со стопроцентной вероятностью поимел бы в зад впередистоящую тачку.
О чем она, черт её дери?
Это вопрос? поворачиваюсь к ней и смотрю в карие глаза. Они настолько темные, точно зерна горького кофе, что практически сливаются со зрачком. Черная миндалевидная бесконечность идеально гармонирует с бронзовым оттенком ее юной кожи. И я невольно задумываюсь, откуда она такая после долгой московской зимы? Нет, это не автозагар и не искусственный эритемный ультрафиолет, это плод смешения рас и кровей, и это чертовски красиво.
Это умозаключение, деловито поясняет Цыганка. Вы не заплатили за парковку.
Что?
ЧТО ОНА ТАКОЕ?
Мой мир на мгновение перестает вращаться, парализованный действием испытуемого диссонанса. То есть эта мелкая грубиянка, обозвавшая меня козлом и старым жмотом, сидящая в машине с совершенно незнакомым ей взрослым мужиком в разодранных колготках и шортах, не оставляющих даже толики воображению, вот конкретно сейчас волнуется не о том, что не назвала мне домашнего адреса, и я везу ее непонятно куда, а куда больше ее беспокоит неоплаченная мною гребаная парковка!
Не заплатил, соглашаюсь, и да, до участника Отечественной Войны я точно не дотягиваю, утвердительно киваю и, блть, жду, какую потрясающую чушь выдаст ее несносный рот дальше.
Вы не заплатили за парковку, вы не участник Войны, вряд ли являетесь героем Советского Союза, пытаюсь подавить смешок, потому что девчонка с предельной сосредоточенностью загибает пальцы на руке. Вы многодетный отец-льготник?
Твою мать!
Мне хочется спросить ее, для чего ей вся эта ненужная информация, но дело в том, что мне, блть, нравится! Нравится весь этот бред, который она несет!
Я не многодетный отец-льготник, растягиваю губы в улыбке. Есть еще варианты?
Имбецильность это врожденная патология, но конкретно в моем случае приобретенная, иначе как назвать то, что я продолжаю поддерживать ее дедуктивные логические цепочки.
Есть. Один. Если вы не заплатили за парковку, значит, вам обязательно придет штраф, она сканирующим взглядом проходится по моему телу, задерживаясь на плечах, и возвращается с озорным блеском в глазах, кричащих, что у их хозяйки родилась очередная бредовая мысль. У вас дорогой костюм, дорогая машина и, значит, штраф оплатить для вас не составит проблемы. Исходя из всего вышеперечисленного, можно сделать вывод, моя пассажирка задумчиво замолкает, а потом жалостливо впивается в меня взглядом, что вы инвалид?
Кто, блть? Инвалид?
Тот момент, когда ты чихаешь и по определению ждешь, когда тебе пожелают «Будь здоров», а вместо этого прилетает нежданчик в виде поджопника. Вот именно такой смачный поджопник я почувствовал конкретно сейчас.
Из ее нелогичной логики я ожидал, что окажусь миллионером, банкиром, депутатом или олигархом, но никак не инвалидом.
Она издевается?
Мне кажется, я столько за свою жизнь не смеялся и не матерился одновременно, как за одну эту поездку с чокнутой Цыганкой.
Определенно я начинаю беспокоится за свое психическое здоровье.
Отсмеявшись, спешу пояснить:
У меня парковочное резидентное разрешение. Адрес назови, решаю напомнить вольготно развалившейся сиреневолосой в моем кожаном кресле и нагло забывшей, куда и зачем ее везут.
Но последнее, кажется, ее мало заботит, потому что спрашивает она о другом:
Резидентное? Вы что, мигрант?
Да, блть!
Глава 10. Константин
Так рано уходишь? Катерина набрасывает легкий шелковый халат, но струящаяся ткань спадает с плеча, оголяя красивую женскую грудь. Ненадолго задерживаю внимание, задумываясь о третьем раунде наших «судебных актов». Мишаня раньше девяти все равно не придет, от ее судебного всевидящего ока не утаить моего вновь вспыхнувшего интереса, поэтому она с присущей грацией сбрасывает тонкую ткань и сжимает в руках свою грудь.
Она, к слову, у Катерины шикарная: полная, подтянутая окружность, которая снова манит к себе прикоснуться.
С расстёгнутой молнией брюк подхожу к обнаженной женщине и смотрю в глаза, полные желания и похоти.
Серо-зеленые кошачьи глаза.
Не карие
Обвожу большим пальцем контур ее лица и наблюдаю, как Катерина обхватывает его губами, облизывает, а потом втягивает в рот с характерным звуком.
Свободная, не скованная узами брака женщина в стократ отличается в сексуальной жизни от замужней. Она раскрепощена, сексуальна и умеет получать удовольствие, потому что секс для нее не супружеская обязанность, а средство проявить и удовлетворить свое женское либидо.
Женщина в браке рациональна, скована обстоятельствами и бытом, ей больше не нужно изощрятся, чтобы тебя удивить и покорить, потому что ты уже в накинутом хомуте и никуда от нее не денешься, так зачем тратиться на какие-то дорогущие кружевные полоски, если за эти деньги можно купить столько продуктов! Близость с годами становится всё реже и фиксируется на идеальной, удобной ей миссионерской позе, потому что «я не шлюха, чтобы иметь меня сзади». Случайный шлепок воспринимается как «я что, тебе кобыла на базаре?», а вылетевшее по неосторожности пошлое словечко оскорбляет ее тонкую душевную натуру.
Ее тонкая душевная натура извивалась, стонала и просила пожестче и сильнее до того, когда статус в ее профиле сменился с «в отношениях» на «замужем».
Ты уверен, что женился на игривой распутнице, но после двенадцати твоя секси-золушка превращается в зачуханную домохозяйку с пучком на башке и вечным «давай не сегодня, я устала и у меня болит голова».
С Катериной мы спим около двух лет. Когда оба любовника выгодны друг другу, получается самый отличный секс. Екатерине Полянской сорок лет, у нее есть подросток-сын, власть и потрясающее качество она не замужем, и туда ее не загонишь даже под угрозой расправы. Катерина отпетая карьеристка, придерживающаяся строгой феминисткой философии.
И мне это адски подходит!
Она не ждет от меня отношений, кольца на пальце и всякой прочей ванили. Она пользует мое тело для здоровья, а я получаю вдвойне: мне никто не трахает мозг после секса и во время судебных заседаний, потому что Полянская судья.
Короче, я выгодно трахаю судью. Наши отношения без обязательств удобны друг другу. Мы не давали клятвы верности, но я уверен, что у Полянской никого кроме меня нет.
У меня тоже.
Я не люблю привыкать.
Я люблю комфорт.
А с ней мне комфортно.
Я абсолютно уверен в ее чистоплотности и женском здоровье. Ее запах, фигура, голос меня устраивают, а искать кого-то, чтобы снова приспосабливаться, слишком затратно.
И к тому же, я брезглив.
Смотрю на губы Полянской, совершающие поступательные движения с моим пальцем и чувствую, как начинаю твердеть. Я здоровый мужик и реакция моего тела на сидящую передо мной на коленях обнаженную женщину закономерна. И не будь в моей квартире дочери, которой я обещал вечер в кино, я бы остался.
Вынимаю из теплого влажного рта Катерины палец и, не церемонясь, вытираю о молочную простынь.
Не могу. Дочь ждет, застегиваю ширинку и обвожу комнату взглядом, выискивая рубашку.
Познакомишь? лениво улыбается Катерина, облизывая мой голый торс жадным похотливым взором.
Мои брови взмывают вверх, и от нее это не укрывается.
Полянская переворачивается на спину и начинает смеяться, отчего ее голая грудь потрясывается точно желе.
Романов, ты бы видел свое лицо, накрывает руками глаза и лоб. Как будто тебе сообщили, что ты проиграл дело. Расслабься! Я пошутила! веселится Полянская.
А мне ни черта не смешно.
Потому что, кажется, именно так намекают на отношения.
Мы изначально условились, что не нарушаем личные границы друг друга, не переступаем черту дозволенного и не позволяем себе лишнего.
На свою территорию я не пускаю никого.
Когда я закрываю входную дверь своей квартиры, за ней я оставляю всё, что для меня дорого и важно. А сейчас там еще и моя ожидающая дочь.
Порог моего жилища никогда не переступала женская нога, кроме дочери и уборщицы, приходящей два раза в неделю пожилой азиатки Саури.
Моя кровать никогда не знала тепла женского тела, а кухонный духовой шкаф по сей день остается девственно чистым.
Вы же помните трех китов, на которых держится моя вселенная: работа-деньги-комфорт? Так вот, мой дом это моя комфортная территория.
Катерина находит мою смятую рубашку, а я брезгливо морщусь, потому что ненавижу, когда что-то выбивается из моей идеальности.
Давай помогу, красавчик! подходит близко, набрасывает сорочку на плечи и принимается медленно застегивать пуговицы.
Красавчик?
Усмехаюсь, потому что как-то не вяжется с 37-летним мужиком.
Значит, я еще ничего? Не старый козел?
Полянская отстраняется и замирает, глядя своим пронзительным судейским взглядом.
Я готов вырвать себе язык, потому что Катерина всегда видит то, что спрятано глубоко в твоей голове, поэтому она и считается одной из лучших в судейской коллегии.
Романов, неужели нашелся кто-то, кто смог пошатнуть твою самооценку? Держусь ровно и непринужденно, потому что умею.
Хмыкаю, показывая Полянской, что моя самооценка за адвокатские годы обросла такой броней, что пробить ее не сможет даже самое сверхмощное оружие.
Дочка, что ли? не унимается Катерина. Выдергиваю из ее рук полы рубашки и остервенело пытаюсь застегнуться самостоятельно. Не дочка профессионально заключает Катерина. Девушка?
Образ сиреневолосой смутьянки непрошенным гостем возникает на пороге моего сознания, подкидывая картинки пригревшейся в моем автомобиле девчонки с огнями вечерней Москвы, отражающимися в крепком коньяке ее глаз, жадно разглядывающих освещенные городские проспекты. Ее не жеманные, а больше пацанские повадки и брошенное в конце «До свидания, Константин Николаевич», как разноцветные, приклеенные на монитор стикеры, напоминают, что в моей машине была не женщина, а молодая девчонка. А я уже давно не мальчик, чтобы иметь право смотреть на нее с мужским интересом и мысленно подсчитывать нашу разницу в возрасте.
Да ладно, Романов! Полянская складывает руки на груди, решая, что мое молчание признак согласия. И кто она? Уж не та ли новенькая из архивного?
Новенькая из архивного?
А! Светловолосая приятная девушка из архивного отдела!
Понял.
Но нет у нее ни сиреневые кончики шоколадных волос.
Блть
Кать, не говори ерунду, раздражаюсь и тем самым скорее всего себя выдаю. Мне пора.
Распихиваю по карманам телефон, ключи от машины и портмоне.
Ну-ну, Романов, Катерина не позволяет себя поцеловать на прощанье, демонстративно отклоняясь корпусом.
Решаю не зацикливаться на этом факте, иначе можно было бы решить, что Полянская ревнует, а это значит, что наш секс без обязательств трещит по швам, а мне бы не хотелось нарушать свою зону комфорта.
Глава 11. Юля
«Я уже внизу. Спускайся»
Какого черта?
Смотрю на очередное сообщение Мота и от гнева готова разбить телефон об его крашеную голову.
Подхожу к окну и выискиваю черный Гелек Свирского, но на территории парковки моего дома пусто.
«Фиалка, я тебя жду, давай поговорим?» вибрирует телефон в моих руках.
Не хочу я с тобой разговаривать!
Где ты раньше был?
Когда я всю ночь субботы и воскресенья пыталась до тебя дозвониться?
Где ты был сегодня, в понедельник? И почему решил объявиться только лишь к вечеру?
У меня столько отчаянных вопросов, что, если честно, даже не хочется уже и ответы на них получать.
Как же я зла!
Я так зла и обижена, что с утра на занятиях по «Истории танца» удалила несколько наших совместных фотографий в соцсетях.
После того как Мистер Костюм благополучно доставил меня до дома, я всю ночь пыталась дозвониться хотя бы до кого-нибудь из ребят с телефона брата. Но встречали меня лишь долгие гудки, либо оповещения о том, что абонент не абонент.