То, что нужно сделать для семьи. Все, что нужно.
Прекрасно. Мы оба знаем, что ты все равно это сделаешь.
Я свирепо смотрю на него. Что за придурок.
Кип жестом указывает через стол.
Это Саммер. Она новенькая в команде. Была здесь стажером в течение нескольких лет. Она также твоя новая тень.
Я хмурю брови и морщу нос. Потому что этот план уже пахнет дерьмом.
Подробнее.
В течение следующих двух месяцев, вплоть до окончания чемпионата мира в Лас-Вегасе, она будет работать твоим ассистентом. Тебе нужен представитель для связи со СМИ. Кто-то, кто понимает общественное восприятие и может помочь тебе отшлифовать имидж. Вы двое обсудите и разработаете план. А потом она посоветуется со мной, чтобы я не придушил тебя за то, что ты такой огромный придурок. Я уверен, что она сможет помочь тебе и с любой другой административной работой, если это понадобится. Но в основном она будет рядом, чтобы присматривать за тобой и уберечь тебя от неприятностей.
Я бросаю взгляд на женщину, и она кивает, совершенно не выглядя встревоженной этим предложением.
Теперь я уверен, что ты шутишь. Потому что ты ни за что не назначил бы мужчине моего возраста разрекламированную няню. Это просто оскорбительно, Кип.
Я хочу, чтобы он расхохотался и сказал мне, что это и правда шутка.
Но он этого не делает. Он просто смотрит на меня в ответ так же, как эта женщина, давая мне время осознать то, что он уже решил за меня.
Да ну на хрен. Я недоверчиво смеюсь и сажусь прямее, чтобы осмотреть комнату в поисках какого-нибудь доказательства того, что все это отличный веселый розыгрыш. Что-то, во что мои братья наверняка втянули бы меня.
Но единственное, что я получаю, еще больше тишины.
Это не тренировка, не шутка. Это дурацкий кошмар.
Нет, спасибо. Я выбираю этого парня. Я указываю на сидящего за столом мужчину. Того, что даже не может посмотреть мне в глаза. Он идеально подойдет мне, чтобы притвориться, что его не существует. Не эта напряженная властная стерва, которая пялится на меня, как на тупую деревенщину.
Кип снова складывает руки домиком и скрещивает ноги.
Нет.
Нет? В моем голосе звучит недоверие. Я плачу тебе, а не наоборот.
Тогда найди кого-нибудь другого, кто исправит этот дерьмовый шторм лучше, чем я. Только помни, что на кону будущее вашей семейной фермы.
Жар разливается по моим щекам, едва тронутым щетиной. И на этот раз я совершенно лишаюсь дара речи.
Молоко. Я уничтожен гребаным молоком.
Лист простой белой бумаги скользит ко мне с другого конца стола. Бежевые отполированные ногти дважды стучат по нему. Ханжа.
Напиши здесь свой адрес, пожалуйста.
Мой адрес? Я смотрю вверх, чтобы встретиться с ее взглядом.
Да. Место, где ты живешь. Клянусь, у нее дергается щека. Это чертовски грубо.
Я поворачиваюсь к Кипу.
Почему я должен давать свой адрес этой девчонке?
Он улыбается и тянется вперед, чтобы похлопать меня по плечу.
Ты не Питер Пэн, Ретт. Ты не потеряешь свою тень. Не в ближайшие два месяца.
Мои мысли путаются. Он не может иметь в виду
Куда ты идешь, туда идет и она.
Кип одаривает меня злобной улыбкой, не той, которой он одарил меня, когда я вошел в комнату. Нет, эта полна предостережения.
И, Итон, эта девчонка моя дочь. Моя принцесса. Так что следи за своими чертовыми манерами, держи свои руки при себе и старайся избегать неприятностей, ладно?
Язвительная принцесса должна жить на ранчо со мной? Боже мой, это намного хуже, чем я себе представлял.
С тех пор как появилось это гребаное видео, мои выходные катятся под откос, и, когда я вылетаю из блестящего офиса, лучше не становится, потому что я осознаю, что забыл подключить счетчик на замечательном парковочном месте, которое занял.
3
Саммер
Саммер: Еду туда сейчас.
Папа: Береги себя. Не позволяй этому засранцу залезть к тебе в штаны.
Саммер: Мне больше нравятся юбки.
Папа:
Ладно, подожди. Ты надолго исчезаешь?
Ну, я не исчезаю, Вилс. Я примерно в часе езды от города. Дорога от дома до твоей конюшни занимает ненамного меньше времени.
Меня нужно предупреждать о подобных вещах. С кем я должна пойти на пьяный бранч? Что, если я найду совершенно нового лучшего друга, пока тебя не будет?
Я смеюсь над этим. У моей лучшей подруги есть склонность драматизировать. Это часть ее очарования.
Тогда, я думаю, ты никогда по-настоящему не любила меня, задумчиво отвечаю я.
Это худшая новость. Во всяком случае, для меня. У тебя, наверное, кружится голова. И трусики намокли. Помнишь ту фотографию, которую ты
Вилла, пожалуйста. Это было очень давно. Я взрослая. Я профессионал. Горячие спортсмены моя каждодневная работа. Не ставь меня в неловкое положение.
Она стонет.
Тебе обязательно быть такой ответственной? И сознательной? Это заставляет меня чувствовать себя ребенком.
Ты не ребенок. Возможно, больше похожа на подростка. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь убедиться, что еду правильно, потому что пыльные проселочные дороги едва различимы. Но вижу впереди знак «Рейндж-роуд» [11] и поворачиваю как раз вовремя, шины скользят по гравию.
Думаю, я смогу с этим жить. Взрослеть хуже всего. Это просто не для меня, понимаешь?
Я снова смеюсь. Вилла уже достаточно взрослая. Она просто игривая. Она веселая. Она подходит мне.
У тебя строгие порядки со всеми парнями в баре. Думаю, ты более взрослая, чем тебе кажется.
Возьми свои слова назад! Она смеется, а потом добавляет: И трахни ковбоя. Сделай это.
Вилла всегда была и остается той, кто меня успокаивает, кто поддерживает меня, когда мне плохо, это она гладила меня по спине, когда я плакала из-за Роба.
Но иногда она ошибается.
Ты хочешь, чтобы я разрушила свою многообещающую карьеру, переспав со своим подростковым кумиром, который, судя по всему, ненавидит меня до глубины души? О, спасибо. Я обязательно подумаю над этим.
Это все, о чем я прошу, понимаешь?
Мы хихикаем вместе, как делали это последние пятнадцать лет. У меня не так много друзей. Но я предпочла бы иметь одну Виллу, чем целую группу людей, которые на самом деле меня не понимают.
Я замечаю впереди подъездную дорожку и замедляю движение, чтобы прочитать цифры на заборе.
Мне нужно идти. Я напишу позже.
Буду ждать. Люблю тебя.
Я тебя тоже люблю, рассеянно говорю я, прежде чем вздохнуть с облегчением: цифры совпадают с теми, что Ретт написал на клочке бумаги. Я выключаю Bluetooth и сворачиваю на подъездную дорогу, готовая столкнуться с любым беспорядком, в который меня втянул мой отец.
Заборы из необработанных столбов тянутся вдоль территории. Главные ворота пропускают меня, и эти столбы возвышаются высоко над дорогой. Перекладина, пересекающая верхушку, украшена кованым железным знаком в форме колодца желаний. А внизу, на двух узких цепочках, болтается деревянная плита с выбитыми на ней словами «Ранчо «Колодец желаний».
Территория вокруг Честнат-Спрингс действительно поражает. Я чувствую себя так, словно перенеслась на съемочную площадку «Йеллоустоуна» [12]. И у меня от этого совершенно кружится голова. Прощай, душный офис, здравствуй, бескрайняя земля.
Ретт Итон что, смотрит на меня так, будто я сбитое животное?
Да.
Но в восторге ли я от того, что покинула офис и займусь чем-то другим?
Тоже да.
Я собираюсь по-настоящему насладиться этим. Собираюсь взять быка за рога, выполняя эту задачу. Я хихикаю над своей шуткой, когда протягиваю руку вперед и убавляю громкость альбома The Sadies, который включила до того, как Вилла позвонила мне.
Я оглядываюсь по сторонам и снижаю скорость. Я поворачиваю голову, когда гравий хрустит и трещит под колесами моего автомобиля. Клянусь, с каждым взглядом вид становится все лучше и лучше. Март в Южной Альберте немного прохладный. Может быть холодно и снежно, но потом появляется сухой ветер, и воздух становится теплым и мягким. Трава еще не стала густой. Это просто поля болотно-коричневого цвета. Как будто ты видишь, что под ним скрывается зелень, готовая появиться. Но еще не совсем.
В это время есть что-то однообразное в слегка холмистых полях, которые сливаются с серыми вершинами на западе. Скалистые горы служат границей предгорий, возвышаясь над всем своими нетронутыми белыми вершинами.
Я провела годы в офисе моего отца на тридцатом этаже, глядя в окно и мечтая оказаться там. Представляя, как провожу лето, исследуя горы и деревенские городки, лежащие между ними. Но вместо этого я оказывалась запертой в его глянцевом офисе. Или, если копнуть глубже, в бледно-зеленой комнате. Без достаточного количества энергии, чтобы встать с постели.
Неужели это рабочее задание настолько нелепо, что мне было трудно сохранять невозмутимое выражение лица во время той встречи?
Абсолютно.
Но я собираюсь извлечь из этого максимум пользы. По крайней мере, я смогу смотреть на горы и чувствовать ветер, дующий в лицо, а не вдыхать запах пригоревшего кофе и черствых круассанов, которые Марта готовит каждое утро. Или комнаты, пахнущей антисептиком и антибактериальным хозяйственным мылом. Тем, которое не должно пахнуть, но аромат которого начинаешь чувствовать, если вдыхаешь его долгое время.
Длинная подъездная дорожка тянется передо мной, пока не исчезает в роще тесно посаженных, но безлистных тополей. Между их ветвями проглядывают очертания большого дома.
Я прихожу в себя и начинаю разглядывать его. Толстые бревна служат каркасом для дома, а сам он слегка изогнут в форме полумесяца и обрамлен деревьями, которые каким-то образом сливаются с линиями холмов позади него. Дом кажется просторным, и я отмечаю, какие в нем массивные окна. Нижняя подпорная стена покрыта каменным фасадом, который переходит во что-то вроде винилового сайдинга мягкого шалфейного цвета. Он идеально контрастирует с теплым окрашенным деревом и кровлей из кедровой дранки.
Дома, в которых я выросла, почти не вписывались в ландшафт, борясь с ним своими острыми углами и резкими тонами. Этот дом, какой бы он ни был большой, выглядит так, словно появился из-под земли. Как будто он это часть пейзажа.
Похоже, ему здесь самое место.
В отличие от меня.
Я бросаю взгляд вниз, на свой наряд, когда выхожу из припаркованной машины. Черная трикотажная юбка, шелковая клетчатая рубашка на пуговицах и пара коричневых лодочек на высоком каблуке с красивым острым носком нелепый выбор, учитывая обстановку.
Даже несмотря на то, что этот наряд поражает.
Я привыкла одеваться так каждый день и получаю такое удовольствие, выбирая вещи, которые заставляют меня чувствовать себя увереннее, что даже не задумываюсь о том, как забавно могу выглядеть в этой одежде.
На самом деле я ничего не знаю о том, что я должна делать. Когда Ретт нацарапал свой адрес на клочке бумаги, он так сильно надавил на ручку, что на страницах под ней остались вмятины.
А затем он вылетел из зала, как ураган, не сказав больше ни слова.
Улыбка тронула губы моего отца, когда мы все повернули головы вслед Ретту Итону. Я видела его широкие плечи, его длинные волосы. Но я определенно не смотрела на его задницу.
В конце концов, я профессионал.
Хорошее начало, пошутил мой отец, как только Ретт оказался вне зоны слышимости.
Итак, это были все мои инструкции. Адрес. И слова отца:
Исправь это, Саммер. Я верю в тебя.
О, и еще:
Не позволяй этому ублюдку пробраться в твою кровать.
Я улыбнулась и спросила:
А как насчет его кровати?
Ты сведешь меня в могилу, девочка, простонал он, выходя из зала заседаний и ухмыляясь, словно Чеширский кот.
И на этом все. Словно идея вовлечь меня в жизнь моей детской любви просто замечательная. Хотя отец, вероятно, даже не помнит об этом.
Я знаю, что это испытание. Испытание огнем. Если я смогу выполнить это задание, то не только произведу впечатление на своего отца, но также докажу всем остальным в компании, что я на что-то способна. На что-то, что, как мы оба знаем, мне нужно сделать, если я планирую продвинуться по карьерной лестнице в «Хэмилтон Элит». Чтобы то, что меня приняли на работу, не казалось следствием тесных связей, я должна быть великолепной в том, что делаю.
Это нелегкое задание, но ничто в моей жизни не давалось мне легко, так что, возможно, оно не кажется таким пугающим, как должно.
Ты няня?
Я поворачиваю голову на глубокий скрипучий голос, к переднему крыльцу дома. Пожилой мужчина с серебристыми волосами прислоняется к большому бревенчатому столбу, скрестив руки на груди, на его лице застыла ухмылка. Поношенная черная ковбойская шляпа у него на макушке опускается в знак приветствия, когда он проглатывает смешок.
Прошло много времени с тех пор, как я приглашал в дом няню для кого-либо из моих мальчиков.
Я выдыхаю смех и опускаю плечи, сразу чувствуя себя непринужденно рядом с этим мужчиной. Ретт может смотреть на меня так, словно я букашка на его лобовом стекле, но этот человек просто очарователен.
Я улыбаюсь ему, упирая кулаки в бедра.
Прошло много времени с тех пор, как я с кем-то нянчилась.
Я думаю, вам было бы легче даже с самым невоспитанным ребенком, говорит он, шагая ко мне.
У меня возникает смелая догадка о том, кто этот человек.
Я полагаю, угроза рассказать обо всем его отцу мне нисколько не поможет, да?
Мужчина улыбается в ответ на обветренной коже вокруг его глаз появляются морщинки и протягивает мне ладонь.
Этому дьяволу никогда не было дела до того, что я говорю. Он подмигивает, и я крепко пожимаю его ладонь. Харви Итон, отец Ретта. Рад с вами познакомиться. Добро пожаловать на ранчо «Колодец желаний».
Саммер Хэмилтон. Я тоже рада с вами познакомиться. Не знала, чего ожидать, когда подъехала. Не уверена, что мы с Реттом вчера хорошо поладили, признаюсь я.
Харви отмахивается и, когда я нажимаю кнопку, чтобы открыть задний люк, тянет руку, чтобы забрать мой чемодан.
Ну, я приготовил для вас комнату здесь, в главном доме. Вы можете ожидать, что Ретт станет дуться, как маленький мальчик, у которого отняли его любимую игрушку. А когда его братья узнают о вас, я думаю, он будет вести себя совершенно отвратительно, потому что они устроят ему что-нибудь жесткое.
Я морщусь.
Повезло мне.
Харви фыркает и машет рукой в сторону дома.
Не беспокойтесь, мисс Хэмилтон. Они хорошие мальчики. Немного грубоватые, но тем не менее хорошие. Он оглядывается на меня через плечо, на его губах насмешливая улыбка. К тому же что-то подсказывает мне, что вы прекрасно справитесь с этой командой.
Я сжимаю губы. Если я дожила до своего возраста с Кипом Хэмилтоном в качестве отца и босса, пара ковбоев не станут проблемой, но я этого не говорю. Не хочется ничего сглазить. Поэтому я отвечаю:
Пожалуйста, зовите меня Саммер.
Он придерживает входную дверь открытой и широко размахивает одной рукой.
Заходи, Саммер. Давай устроим тебя и накормим, прежде чем ты встретишься лицом к лицу с маленьким монстром.
Я качаю головой и хихикаю, заходя в дом. Очевидно, моя оценка Ретта не слишком далека от истины. Или, по крайней мере, его отец не заставляет меня чувствовать, что меня ждут беззаботные времена. Камень сомнения опускается в мой желудок, тревога просачивается сквозь тело. Что, если я не справлюсь с этим? Что, если я потерплю неудачу? Всегда ли я буду той, кто не может все сделать правильно?
Мой внутренний монолог улетучивается, когда я осматриваю дом изнутри. Тема теплого дерева, присущая его внешнему облику, продолжается и здесь. Потолки с деревянными балками и темно-зеленые стены делают помещение уютным, несмотря на высокие открытые площадки. Полы в доме из темного дерева, широкие доски слегка потерты в некоторых местах. И, когда я смотрю, как Харви ходит по ним в своих ботинках, думаю, что понимаю почему.