Тяжело дыша, он выпрямился:
Уходи. Сейчас же.
Его глаза гневно сверкнули.
Он выглядел таким расстроенным, и она подумала, что он может толкнуть ее обратно в воду. Если дело дойдет до драки, она выложится на полную, но тогда ей придется с позором вернуться в Аджайгарх. Королева будет этому совсем не рада.
Я ухожу, ухожу.
Она демонстративно смахнула пыль с того места, за которое он ее схватил.
Или это было предлогом, чтобы ко мне прикоснуться?
Она знала, что не должна его дразнить, но он был сам виноват в том, что дотронулся до нее без разрешения. Так что он заслужил, чтобы его немного подразнили. Его губы задрожали и сжались. Глядя на него, она поняла, что ошиблась, когда судила о его возрасте. Сначала девушка решила, что он на несколько лет старше ее. Но ему явно было не больше девятнадцати.
Почему вы вернулись? спросила она, собирая свою мокрую одежду. Только чтобы меня прогнать?
Он отвел от нее взгляд:
Я хочу искупаться.
Ну так я вам не мешаю. Ручей достаточно большой для того, чтобы вместить и вас, и одежду, которую я стираю, заметила она.
Как ты можешь быть такой бесстыдной, пробормотал он, устремив взгляд на куст жасмина.
Люди в моем королевстве не зациклены на подобных вещах. Вы слышали о храмах в Кхаджурахо?[6] Скульптуры там весьма реалистичны. О, я забыла
Она пристально посмотрела на него:
Ученики гурукулы обязаны соблюдать брахмачарью до двадцати пяти лет, верно? Добродетель, сдержанность, безбрачие и так далее. Вы даже не должны думать о голых женщинах, не говоря уже о том, чтобы на них смотреть.
Он сжал губы:
Просто уходи.
Самодовольно улыбаясь, она откинула волосы назад. Пора уходить. Она выиграла этот раунд без особых усилий. Но она не смогла удержаться от последнего выпада.
Но когда я была в воде и вы со мной говорили разве вы не думали о том, как я выгляжу обнаженной?
Наконец он повернул голову и пронзил ее взглядом. Дрожь пробежала по ее телу от макушки до самых пяток. Неужели ночь стала теплее?
Ты не должна быть здесь. Ты не принадлежишь этому месту.
Почему? Потому что я женщина? с вызовом спросила она. Или потому, что я рабыня? В любом случае это лишь ваши предубеждения.
Ты не принадлежишь этому месту, потому что ты безнравственна, заявил он. Спокойной ночи, леди.
Она зашагала прочь, что-то бормоча себе под нос. Кем себя возомнил этот юноша? Юноша с божественно мускулистым телом, идеальными пухлыми губами и такими длинными ресницами, что о них можно было бы споткнуться? Высокомерное, замкнутое создание! Ей бы хотелось смутить его еще сильнее. Но хуже всего то, что ей придется отказаться от идеи снова купаться здесь ночью.
Глава 5
Следующее утро они начали в лекционном зале, большом, просторном помещении в главном здании, окна которого выходили во внутренний двор. На подоконниках росли гардения, мелисса и миниатюрные жасмины. Мягкий, теплый ветерок врывался в комнату, принося с собой аромат цветов и того маленького цитрусового дерева, которое росло снаружи.
Катьяни подавила зевок. Голос Ачарьи напоминал ей колыбельную. Она заблаговременно заняла место позади других студентов, но, к ее ужасу, Ачарья поднялся на ноги и кружил по залу, словно ястреб, держа их всех в поле своего зрения.
Духовная энергия присутствует везде и во всем, потому что она исходит из пяти основных элементов природы: агни, вайю, джал, акаша и притхиви. Контролируя себя, вы можете контролировать стихии. Две эти вещи взаимосвязаны. Как только вы обретете контроль над своими мыслями, эмоциями, речью и действиями, даже травинка сможет стать вашим оружием.
Ачарья сделал паузу, чтобы бросить на них пренебрежительный взгляд.
Но едва ли кто-то из вас совершит такой подвиг в течение одной этой жизни.
Как обнадеживающе, подумала Катьяни, подавляя желание спросить его почему. Ачарья напомнил ей Шуклу в его худшем проявлении. Сидящие вокруг нее ученики делали заметки, ведя записи на пергаментах. Ей было приятно видеть, что Бхайрав тоже усердно писал. Айан смотрел в окно с остекленевшими глазами. Ей придется поговорить с ним о том, что нужно быть внимательнее на уроках.
Существует пять ограничений, касающихся надлежащего поведения духовного воина, бубнил Ачарья, расхаживая по лекционному залу. В своей жизни вы должны прежде всего руководствоваться ахимсом принципом ненасилия. Сатья, или принцип правдивости, должен формировать ваши слова, мысли и поступки. Вы должны практиковать астею и воздерживаться от воровства. Принять обет брахмачарьи и оставаться целомудренными. Наконец, соблюдать дайю, принцип сострадания ко всем смертным существам.
Он говорит о нормальных людях или о тех, кто живет в гурукулах? Имел ли он хоть какое-нибудь представление о том, на что похожа жизнь за пределами этих стен? Не в силах сдержаться, Катьяни подняла руку. Она изо всех сил старалась не заснуть и вести себя тихо на протяжении всего его монотонного монолога, но если она промолчит и сейчас, то просто взорвется.
Да? спросил, нахмурившись, Ачарья Махавира, переводя на нее взгляд. Айан и Бхайрав оживились, как и двенадцать других учеников. Дакш, сидящий в одном из углов зала в позе лотоса, открыл глаза. Но он по-прежнему не удостаивал ее взгляда, вместо этого с вежливым интересом глядя на своего отца.
Как эти принципы воин может применить на практике? спросила она Ачарью. Многие из здешних учеников происходят из королевских семей, которые ведут войну с соседними королевствами. Я и сама королевская телохранительница. Я убивала, исполняя свои служебные обязанности. Как мы можем практиковать ненасилие и при этом остаться в живых?
Ачарья Махавира погладил свою бороду:
Вопрос, который демонстрирует твое невежество и отсутствие образования. Кто-нибудь хочет ответить?
Катьяни ощетинилась. Он назвал ее невежественной лишь за то, что она задала вопрос!
Другие ученики опустили глаза на свои пергаменты, не желая рисковать и сказать что-то не то.
Ачарья презрительно фыркнул:
Никто? Дакш, пожалуйста, ответь.
Дакш встал и почтительно поклонился Ачарье. Интересно, каково это быть сыном Ачарьи Махавиры? Год за годом сидеть на одних и тех же уроках? Вряд ли это было легко. Уттам, казалось, чувствовал себя комфортно в роли наследника Ачарьи, но Дакш все еще был подростком. О чем он мечтал? К чему он стремился? Не считая своей приверженности обету безбрачия.
Принцип ахимсы применим ко всем, сказал он, повернувшись лицом к ученикам. Его мягкий, уверенный голос разносился по всему лекционному залу. Не причиняйте вреда другим существам ни одним своим действием. Тем не менее вам разрешено защищать себя. Если из-за ваших действий при обороне нападающему причиняется вред, принцип не нарушается.
А как насчет войны? с вызовом спросила она. Это не самозащита, так ведь? Не тогда, если нападаете вы.
При звуке ее голоса он напрягся и посмотрел на своего отца. Взгляни на меня, хотела сказать она. Я не кусаюсь.
Можешь ответить, сказал Ачарья Махавира, махнув рукой.
Войн по возможности следует избегать, сказал Дакш, уставившись в пол. Сила это последнее средство. Если война необходима, то она должна быть законной и справедливой. Ее цель должна заключаться в том, чтобы победить нечестивых и обрести мир. Кроме того, во время войны следует придерживаться моральных принципов. Нельзя использовать оружие, которое причиняет чрезмерную боль и приводит к излишним разрушениям. Нельзя нападать на раненых и безоружных воинов. Мирных жителей следует пощадить.
В каком сказочном мире жили эти люди?
Любой может убедить себя, что его дело правое, сказала она. Кто решает, какая сторона права? Что касается моральных принципов, то они забудутся сразу, как только ваши солдаты начнут умирать. Вы когда-нибудь были на настоящем поле боя?
Его глаза вспыхнули.
А ты?
Да.
Ее наполнило чувство триумфа. Она победила его в этом споре.
В прошлом году я сражалась в битве против вторгшейся монгольской конницы. Я была в отряде наследного принца Айана.
Айан одарил ее заговорщицкой улыбкой. Королева Хемлата не хотела, чтобы кто-то из них оказался на поле боя. Но Айан убедил короля Джайдипа позволить им сражаться. Это продолжалось всего пару дней; они разгромили монголов на границах своего королевства и отправили их восвояси.
Но этого было более чем достаточно. Иногда она все еще чувствовала запах крови и слышала предсмертные крики солдат, падающих от вражеских копий. Война не была ни приятной, ни славной, ни этичной. Война это отрубленные головы, фонтаны крови, льющиеся из отсеченных конечностей, и груды мертвых тел, устилающие багровую землю. А потом погребальные костры и вонь горящей плоти. Из сказанного Дакшем имело смысл лишь то, что войны следует по возможности избегать. Но монголы не оставили им такого выбора.
Любой дурак с мечом может сражаться, сказал Ачарья Махавира. Настоящий воин никогда не забывает о моральных принципах.
Но начала она.
Тихо! рявкнул он. Давайте продолжим урок.
У нее была еще дюжина вопросов, но она поняла, что Ачарья не привык, чтобы ученики его прерывали. Поговорив об ограничениях, он пустился в пространное объяснение пяти добродетелей, принципов надлежащего поведения. Дакш вернулся на свой пост в углу комнаты, снова приняв позу лотоса. Идеальный сын, идеальный ученик. Мог ли он быть чем-то большим?
Она перестала слушать Ачарью и вместо этого написала на своем пергаменте зашифрованное послание для королевы, в котором сообщала ей все последние новости. Нужно было попросить у гурукулы почтового голубя. Хемлата просила ее писать, а для Катьяни это был способ почувствовать их связь. Она представила, как Хемлата разворачивает пергамент, как ее губы шевелятся, когда она расшифровывает послание, как улыбается, когда читает обо всех забавных ситуациях.
Пока она писала, ее охватило ощущение, что за ней наблюдают. Она подняла голову и обнаружила на себе взгляд Дакша. И он не отвел глаза даже после того, как их взгляды пересеклись. Его губы были сжаты, взгляд суров. Возможно, он вспоминал их встречу прошлой ночью. Она одарила его милой улыбкой, и он отвернулся, покраснев.
Он был ей не ровня. Она подавила зарождающийся внутри нее смех и снова сосредоточила свое внимание на письме. Ей хотелось узнать, как дела у ее шпионов. Она лично проинструктировала двух горничных, младшего слугу и дворцового стражника об их тайной операции. Но нет смысла спрашивать о них королеву. Никто, кроме нее а теперь и Таноя не знал об истинных личностях ее шпионов. Но она хотела узнать, были ли новые покушения и нашла ли Гаруда какие-нибудь зацепки. Если бы только она могла вернуться во дворец, где ей самое место, и следить за его безопасностью, вместо того чтобы тратить свое время здесь на бесполезные лекции.
За уроком нравственности последовала пробная тренировка на мечах, которую проводили во внутреннем дворе. Если бы к тому времени у Катьяни не заурчало в животе, то такое времяпрепровождение можно было считать вполне приятным. Утром у них уже были йога и медитация. Но никакой еды.
К тому времени она знала имена большинства других учеников. Не все они были из королевских семей. Гурукула Ачарьи была открыта для всех, у кого был талант и желание изучать военное и дипломатическое искусство. Один ученик прибыл из общины кочевников-овцеводов Кумаона, а другой был сыном кожевенника из королевства Ядава. Двое были из лесных деревень к северу от Нандованы; они слыли лучшими лучниками в гурукуле.
Наследника королевства Соланки звали Ирфан; он был стройным, привлекательным молодым человеком с ямочкой на подбородке, карими глазами и копной вьющихся черных волос. С его лица никогда не сходила улыбка. Во время тренировки на мечах он не переставал пялиться на Катьяни. Из донесений своих шпионов она получала о нем некоторую информацию. В отличие от его ни на что не годного младшего брата, у Ирфана была вполне достойная репутация,
У Катьяни никогда не было поклонников. В конце концов, она была связана узами с королевой и вдобавок была членом Гаруды. Никто во дворце не осмеливался на нее взглянуть. Не в этом смысле. Но во время тренировки Ирфан смотрел на нее так оценивающе, что она даже начала чувствовать себя немного неловко. В конце концов тренер старший ученик по имени Джаеш переставил его в пару с Айаном. Она же встала в пару с двоюродной сестрой Ирфана, Нимайей высокой, гибкой девушкой с большими, как у лани, глазами и удивительно хорошими навыками владения мечом. Немногие королевские семьи обучали своих дочерей так же хорошо, как сыновей, так что мнение Катьяни об этом западном королевстве немного улучшилось.
Когда наконец объявили перерыв на обед, то Катьяни, Айан и Бхайрав вместе с некоторыми другими учениками начали аплодировать от радости. Джаеш холодно сказал им, что если они не смогут обуздать свой энтузиазм по отношению к еде, им, возможно, придется поститься два дня в неделю вместо одного. Они опустили головы и, уязвленные, отправились в столовую.
Катьяни решила сесть вместе с женщинами, чтобы попытаться почерпнуть больше информации о гурукуле, а также раздобыть чистое нижнее белье. Не считая ее самой и Нимайи, женщин было всего четверо. Двоим из них на вид было за пятьдесят или за шестьдесят, но двое других были всего на несколько лет старше Катьяни.
Она поклонилась и представилась самой старшей из них. Атрейи была невысокой, полной женщиной с седыми волосами, собранными в тугой пучок, глубоко посаженными глазами и крупным ртом. Она выглядела невероятно спокойной.
Атрейи улыбнулась и благословила ее, протянув правую ладонь.
Всегда приятно видеть здесь талантливых молодых женщин. Приходи ко мне, если возникнут какие-нибудь проблемы, дитя.
Ах, насчет этого
Катьяни объяснила, в какое затруднительное положение она попала из-за того, что лишилась всей одежды. Не желая шокировать старейшую леди гурукулы, все подробности насчет нижнего белья девушка решила опустить.
Губы Атрейи дрогнули, она понимающе кивнула.
Приходи в женскую хижину после еды, Шалу даст тебе все, что нужно.
Шалу одна из молодых женщин была стройной, невысокой, с невероятно густыми и длинными волосами, которые она заплетала в две ниспадающие до поясницы косы. В ее глазах заплясали огоньки, и она быстро улыбнулась и поклонилась Катьяни. Та улыбнулась и поклонилась в ответ. Она сразу же прониклась к девушке симпатией. На самом деле, ей понравились все обитательницы гурукулы даже Винита, еще одна взрослая женщина, которая выглядела строгой, не улыбалась и лишь сухо кивнула в ответ на поклон Катьяни.
Здесь всегда было так мало женщин? спросила она Атрейи, пока они стояли у стены, ожидая прибытия Ачарьи. Вокруг них, болтая между собой, толпились другие ученики. Бхайрав и Айан стояли рядом с Ирфаном. Они взглянули на нее и рассмеялись над какими-то из его слов. Она это проигнорировала.
Лицо Атрейи омрачилось.
Когда-то женщин здесь было гораздо больше. Почти столько же, сколько мужчин. Затем произошло кое-что весьма трагическое, и Ачарья Махавира перестал принимать учениц.
Катьяни навострила уши. Неужели в этом месте мог произойти скандал?
Вините и мне разрешили остаться, поскольку в то время мы вышли замуж за учеников, продолжила Атрейи. К сожалению, они уже умерли. Тем не менее мы являемся частью гурукулы, и Ачарья не стал бы просить нас уйти. Что касается Шалу и Бархи, то они сироты, которых оставили у наших ворот еще в младенчестве.