Фелл, Нью-Йорк
Ноябрь 2017
Карли
Хизер не соврала, сказав, что знает о Фелле почти все.
Мой папа помешан на истории заявила она без обиняков. В его представлении лучший отпуск это поехать в Американа-Виллидж просто гулять. В детстве все уши мне прожужжал об этом месте. Занудство это у нас семейное.
Спустя несколько часов мы вернулись в квартиру С. Я забрала из отеля вещи и сложила их во второй спальне. Мы заказали пиццу, и хотя было еще только время обеда, на город уже потихоньку опускалась ночь. Я устроилась на диване, по-прежнему закутанная в пончо Хизер легла на полу. Она рассказала, что два года назад попала на велосипеде в аварию и теперь мучается от постоянной боли в спине. Один позвонок давит на соседний. Врачи говорят, нужна операция, но я не соглашаюсь. Только от одной мысли об этом у меня сдают нервы.
Поскольку до этого я заметила на полке в ванной целую гору рецептурных таблеток, задавать лишних вопросов я не стала.
Меня интересует восемьдесят второй год, напомнила я, бросив в коробку из-под пиццы обгрызенную корочку. Древние крепости и пушки мне, боюсь, не помогут.
Ха-ха, отозвалась с пола Хизер.
Она согнула ноги в коленях и расставила ступни; ее бледные руки были сложены на животе, глаза уставились в потолок.
В Фелле нет крепостей и пушек, сказала она. Это странное место. Немного мрачное прямо как я.
Я кое-что почитала в интернете. Здесь есть нераскрытые убийства.
Целая куча. И дело не только в тех, что не раскрыли. Те, что раскрыли, тоже. Не знаю точной статистики, но, учитывая небольшое число жителей, мы наверняка бьем все рекорды по количеству убийств на душу населения. По крайней мере, в масштабах Нью-Йорка. Хизер протянула руку, и я вложила в нее кусок пиццы. Не могу объяснить. Такое вот странное место, и все тут. Расскажи мне лучше про свою тетю.
Я рассказала ей о том, как Вив исчезла из «Вечерней зари» посреди ночи. Дала ей две свои газетные вырезки.
Хм, задумчиво протянула Хизер, рассматривая заметки. Парня не было, наркотики не принимала. «Симпатичная и полная жизни». Фу. Если соседка все еще живет в Фелле, мы сможем найти ее в справочнике.
Вернув мне распечатки, она снова уставилась в потолок. Потом продолжила:
Значит, она работала в ночную смену и вдруг пропала. Ты не представляешь, сколько людей пропадает вот так вот, без следа. Оставляют открытые двери, еду на столе, обувь в прихожей. Кажется, что это невозможно, но ведь так и есть.
Я знаю. Думаешь, полиция разрешит мне посмотреть материалы дела?
Понятия не имею, но с таким старым делом возможно все. Кое-кто из диванных сыщиков уже пытался попасть в архивы местного полицейского управления, и ничего не вышло. Но тут все-таки другое ты же родственница.
А ты учишься на детектива? спросила я, отложив в сторону папку.
Хизер рассмеялась:
Едва ли. Куда уж мне с моей-то тревожностью. Нет, я изучаю средневековую литературу. Это куда больше в моем духе.
В Фелльском колледже преподают средневековую литературу?
Можно сказать, ничего другого там и не преподают. Полностью он называется «Фелльский колледж классического образования». Античная литература, латынь, классическое искусство и скульптура, русская литература и так далее в том же духе. Это крошечный частный вуз, его около ста лет назад открыл самый богатый человек в городе видимо, хотел таким образом потешить свое эго. Сейчас там всего триста студентов. У нас еще ни на одной лекции не было больше десяти человек.
И ты получишь ученую степень?
Скажи на милость, изумилась Хизер, зачем кому-то может понадобиться ученая степень по средневековой литературе? Практической пользы от Фелльского колледжа немного. Поступай к нам. Тебе понравится.
Вообще-то я изучала бизнес-управление.
Карли! Моя новая знакомая была так потрясена, будто я сказала ей, что учусь на порнозвезду. Ты не можешь изучать бизнес. Ты фелльская девочка. Это совершенно ясно.
Я протянула ей еще один кусок пиццы. Фигурка под пончо скрывалась худенькая, но пиццу Хизер уплетала за обе щеки.
Не отвлекайся. История города? вновь напомнила я.
Ладно-ладно, ответила девушка и отложила надкушенный кусок пиццы. Значит, мотель «Вечерняя заря». Дай-ка подумать. Когда-то в начале семидесятых жители Фелла верили, что город станет популярным туристическим направлением, хотя у нас здесь нет ни гор, ни озер, да и вообще никаких достопримечательностей. В то время были планы построить гигантский парк развлечений, чтобы привлекать в город тысячи туристов ежегодно, поэтому пооткрывалось много всего: «Вечерняя заря», еще несколько мотелей, лавки с мороженым, рестораны. Но потом идея с парком провалилась, большинство заведений в итоге закрылось. Но «Вечерняя заря» по-прежнему на месте.
Ее так и не закрыли?
Ну, там мутная история, призналась Хизер. Может, у них там наркодилеры какие-нибудь собираются. Не знаю. Кое-кто из моих бывших одноклассников ходил туда на выходных напиться, но мои родители слишком правильные и меня туда не пускали.
Придвинув к себе ноутбук, я задумалась.
Говорят, там водятся привидения, вдруг сказала Хизер.
Да ладно? удивилась я.
А то! Сейчас же они во всех отелях водятся, после «Сияния». Готова поспорить, там и люди умирали.
Я взглянула на Гугл-карту Фелла место, где располагалась «Вечерняя заря», отмечено значком. Если мотель построили в семидесятых, то к восемьдесят второму году он должен был быть в достаточно неплохом состоянии. Могло там уже тогда быть небезопасно? Могли там уже тогда водиться призраки?
Если не считать глупых историй Грэма и наших с ним совместных просмотров ужастиков, я никогда особо не задумывалась о существовании привидений. Но теперь, в квартире Вив, где она проживала еще накануне своего исчезновения Я думала об этом. О призраках и о том, могла ли тетя быть где-то поблизости смотреть в окно или стоять в дверях, наблюдать за нами? Если ее и вправду убили, могла ли она вернуться сюда или куда-то еще? Если пропавшие люди в конце концов возвращаются, значит ли это, что весь мир полон привидений?
Почесав под очками нос, я спросила:
Хизер, ты сильно устала?
Все еще лежа на полу, девушка вздохнула:
Я никогда не устаю. Говорю же, у меня бессонница.
А заниматься тебе разве не нужно?
Я уже дважды прочитала все учебники. Надо же человеку хоть что-нибудь читать.
Я улыбнулась:
Ну что ж, раз человеку не нужно заниматься, может, он захочет съездить со мной в «Вечернюю зарю»?
Голова Хизер показалась из-за винтажного кофейного столика.
Серьезно?
Я пожала плечами:
Уж не знаю, что меня там ждет, но не зря же я проделала весь этот путь. Могу и съездить, и какая разница когда.
Как я и предполагала, Хизер просияла от радости.
Кое-кто совсем не против!
Я закрыла ноутбук.
Тогда поехали.
Фелл, Нью-Йорк
Сентябрь 1982
Вив
Она не хотела оставаться в Фелле, но почему-то все равно осталась. Отработала смену в «Вечерней заре», потом еще одну. Дженис заплатила ей кое-что, после чего Вив нашла недорогую комнату на Гревиль-стрит и соседку по квартире Дженни. Та работала ночной сиделкой в местном доме престарелых в те же часы, что и Вив. Вечно уставшая Дженни недавно пережила трудное расставание с парнем и никогда не совала нос в чужие дела. Девушки приходили и уходили, работали по ночам, а днем отсыпались.
Не понимаю, сказала однажды вечером Дженни.
Она как раз собралась погладить блузку и, пока утюг нагревался, подкручивала на нем терморегулятор.
Ты ведь ехала в Нью-Йорк. Почему же тогда осталась здесь?
Вив перевернула очередную страницу журнала People, и облокотилась на кухонную стойку.
Я только матери так сказала, призналась она. На самом деле мне совсем туда не хотелось. Просто хотела уехать подальше от дома.
Это понятно, отозвалась Дженни.
У нее был красивый пепельный блонд, филированные волосы ниспадали каскадом, как у Хизер Локлир. Лизнув подушечку пальца, Дженни дотронулась им до утюга, чтобы проверить, нагрелся он или нет.
Но ведь это Фелл, продолжала девушка. Никому не хочется здесь жить. Сама посмотри. Люди отсюда бегут.
Ну, ты же не убежала, возразила Вив.
Только потому, что у меня хорошая работа. Но поверь, и я сбегу.
Она вновь лизнула палец и дотронулась до утюга. На этот раз послышалось шипение, и девушка отдернула руку.
А еще я планирую познакомиться с каким-нибудь богатым красавчиком и при первой же возможности выйти за него замуж. Феминистки говорят, что это ошибка, но, как по мне, ничего лучшего случиться с девушкой просто не может.
Так просто? Выйдешь замуж, и все?
А почему нет? Дженни пожала плечами и, уложив на гладильную доску свою блузку, стала водить по ней утюгом.
Вив не хотела выходить замуж. Нет, она встречалась с мальчиками, целовалась с ними. Даже позволила Мэтью Рирдону запустить руку ей в штаны. Но только потому, что это было третье свидание, и он этого ждал. Его пальцы воняли сигаретами, и Вив не очень понравилось. В Иллинойсе она всю жизнь делала лишь то, чего от нее ждали другие, но никогда не делала того, чего хотела сама.
Неужели тебе не хочется чего-то добиться? Чего-то выдающегося? спросила она Дженни.
Похоже, соседка не приняла этот вопрос на свой счет:
Ну если ты и вправду хотела чего-то большего, чего не поехала в Нью-Йорк, ты об этом не думала?
Может, и так. Глупо полагать, что у каждого человека есть какое-то предназначение. Еще глупее думать, что в Фелле стоило задерживаться. Но в Гришэме жила семья Вив, а в Нью-Йорк рвались практически все. Фелл же каким-то удивительным образом словно принадлежал только ей одной.
Вив купила подержанный «кавалер» свою первую машину. Для этого ей пришлось снять с банковского счета двести долларов, но, вопреки собственным ожиданиям, паники это у нее не вызвало.
В центре города имелся кинотеатр каморка под названием «Роял», где за доллар показывали фильмы, уже давно сошедшие с экранов нормальных кинотеатров. Иногда перед ночной сменой Вив покупала билет на ранний показ и садилась в полупустом зале. Там она посмотрела «Инопланетянина», «Офицера и джентльмена», а в один особенно памятный вечер «Полтергейста». В «Знаменитой закусочной Фелла» чуть дальше на той же улице Вив покупала сэндвичи; иногда за пятьдесят центов она брала еще и молочный коктейль в местечке за углом под названием «Мир молочных коктейлей». Она подстриглась, хотя до этого всегда носила длинные волосы, как и все остальные юные жительницы Гришэма. «Хорошие девочки не стригутся коротко», говорила ей мать. Вив обрезала свои русые волосы по плечи и стала приподнимать их и закреплять лаком на макушке и по бокам.
Она позвонила матери, и та пришла в ярость, даже несмотря на то, что Вив так и не доехала до обители порока. «Деньги я тебе высылать не собираюсь, отрезала она, а то потратишь их на наркотики или что похуже. Видимо, пора тебе узнать, что значит быть взрослой. И почему ты не такая, как Дебби?»
Дебби, младшая сестра Вив, была хорошей дочерью. В восемнадцать она хотела стать учительницей; хотела жить в Гришэме, работать в Гришэме, выйти замуж в Гришэме и умереть, скорее всего, тоже в Гришэме. Для нее яростная неугомонность Вив была совершенно за пределами понимания.
Я взяла дополнительные смены в лавке мороженого, откладываю деньги на колледж, сказала Дебби по телефону. А ты, по-моему, совсем спятила.
Ну, не могут же все быть такими идеальными, как ты, парировала Вив. Только папа все равно не вернется. И ему по-прежнему наплевать.
Какая же ты вредная. Он позвонит. Обязательно позвонит.
Нет, не позвонит. У него теперь новая жена, и она родит ему новых детей. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока жизнь вернется в нормальное русло. И тебе тоже не советую.
Дебби еще что-то говорила в ответ, но Вив уже не слушала. Она отняла от уха телефон и заставила себя повесить трубку, и та, вновь оказавшись в гнезде, щелкнула.
По ночам мир становился другим. Не просто темным, не просто тихим, но другим. Менялись звуки и запахи. Шестая магистраль светилась жутковатым светом, который под бескрайней пустотой неба казался почти зеленым. Вив бросало в дрожь, тело покрывалось противной испариной; сначала ей хотелось есть, потом начинало тошнить. Проработав несколько ночей, она не чувствовала усталости, но временами ей казалось, будто у нее в глазах песок: все расплывалось, в висках стучало. В три ночи самое худшее время Вив впадала в странное состояние: она начинала верить, что в мире нет ничего невозможного, будь то призраки, эльфы, путешествия во времени или сюжеты всех эпизодов «Сумеречной зоны», которые ей только доводилось видеть.
В каком-то смысле ей это даже нравилось.
Ночью люди оказывались совсем не такими, как днем. Славные жители Фелла, кем бы они ни были, в три часа утра уже давно спали. Они никогда не встречали тех, кого встречала Вив: парочки, крутившие романы за спинами законных супругов; водители грузовиков, одуревшие от препаратов, которые помогали им не заснуть за рулем; женщины со следами побоев на лице, освобождавшие номера в пять часов утра, чтобы снова вернуться домой на собственную погибель. Вив Дилейни, дитя американского пригорода, никогда в жизни не встретила бы таких людей и не стала бы с ними разговаривать. Был в них какой-то нерв, какое-то противоречие, о которых, живя в своем уютном маленьком коконе, она даже не подозревала. Ничего романтического, но что-то в них ее привлекало. Завораживало. Глядя на этих людей, ей не хотелось отводить глаз.
Глубокой ночью «Вечерняя заря» словно оживала. Автомат со жвачкой издавал жужжание; стоявшая рядом машина со льдом время от времени погромыхивала, будто кто-то ее расшатывал. Хоть за окном был только август, в бассейне, в котором не было воды, к тому же огороженном по периметру, уже кружились листья. За стеной гудели трубы, а когда на телефоне, стоящем перед Вив, загоралась одна из кнопок знак того, что кто-то из постояльцев говорит по телефону, в глубине аппарата раздавался легкий щелчок, различимый лишь в первозданной тишине ночи.
Пока Вив сидела на ресепшене, то и дело возникал запах зажженной сигареты. Как будто ее только что закурили. Сначала она думала, что его приносит по вентиляции из какого-то номера, и начала проверять отдушины: возле каждой вставала на раскладной стул, закрывала глаза и вдыхала. Но ничего не чувствовала.
Однажды Вив целый час провела под входной дверью, раздувая ноздри в ожидании, что запах вот-вот вернется. И он вернулся. Как ни вертела она головой, пытаясь понять, откуда он исходит, у нее так ничего и не вышло. Но тут тишину ночи разорвал телефонный звонок.
Подняв трубку, она ответила дрожащим с непривычки голосом: «Мотель Вечерняя заря. Чем могу помочь?»
Ничего. Лишь слабый звук дыхания.
Вив положила трубку и еще с минуту разглядывала телефон. Подобное случалось не раз, и она не вполне понимала, что с этим делать. Зачем кому-то звонить в мотель посреди ночи и дышать в трубку?
На следующую ночь она снова стояла под дверью и ждала, когда вернется запах дыма. Спроси ее кто-то, что именно она надеялась найти, Вив не смогла бы ответить. Живого человека? В системе вентиляции? Иллюзию в собственной голове? Она и сама не знала. Однако этот дым ее тревожил. Наводил на нее смутный ужас и в то же время развеивал одиночество. Если бы Вив попросили описать, что она чувствует в такие моменты, она бы, вероятно, сказала, что ей любопытно, в чьей компании ей приходится коротать смены.